увидев что вездеход медленно, но верно сокращает расстояние. Скорость
в восемьдесят километров в час для него отнюдь не была пределом. У
астронавтов между тем появилось время понаблюдать за существами.
Издалека, в отсутствие ориентиров это было трудно, но Штурман все же
на глазок оценил рост аборигенов в два с половиной метра. При этом
подпрыгивали они, наклонив туловища вперед и прижав руки к телу,
иногда взмахивая ими как стабилизаторами, гораздо выше своего роста.
- Красиво идут! - оценил Штурман. - Вот только жаль, что они
оказались такого робкого десятка. Но ведь это простые жители, разве их
реакция могла быть иной? Еще слабо развита гражданская сознательность.
Учиться быть сильным и свободным гражданином надо многие века. Другое
дело, если бы мы столкнулись с силами правопорядка, силами МЧС или
официальным руководством. Уж эти бы не спасовали, не наложили в штаны.
- Надеюсь, ты не окажешься чрезмерным оптимистом, - заметила
Ксенобиолог.
- И все же, давайте придумаем как их поймать, - сказала Картограф.
- Хотя бы одного, самого-самого замухрышку. Мне уже не терпится их кой
о чем расспросить. Посигналь, в конце концов. Их надо как-то привлечь,
заинтересовать. Может врубить им музыку, что-нибудь крикнуть в
громкоговоритель?
- Ну что, посигналить? - спросил Штурман.
- Давай, - властно одобрила Ксенобиолог. Казалось, она вся с
макушки до кончиков пальцев была возбуждена этим необычным
преследованием.
Штурман посигналил и зычный трубный звук разнесся по всей округе.
Ответная реакция существ не заставила себя долго ждать, но вот только
оказалась почти противоположной ожидаемой. Они бросились врассыпную.
- Куда, куда вы! - закудахтала Ксенобиолог. - Ну уж нет, теперь
вам от меня не уйти. Давай гони вон за теми двумя, которые продолжают
двигаться прямо. Людвиг, выбери какого-нибудь одного из них, вон того,
который поярче и скажи чтобы машина ориентировалась на него, чтобы ее
постоянно не поправлять.
- Смотри-ка, а они вроде как уставать стали. Как мы быстро
сближаемся. Замечаете?
- Невооруженным глазом. Тут устанешь - немудрено.
- Дурачки, - ласково проговорила Ксенобиолог. - Ну зачем же было
убегать, мы же вас не тронем. Стойте, кому говорю!
Она выдернула микрофон из гнезда и поднесла ко рту.
- Там у головки кнопка, - пояснил Штурман, - нажимай на нее
большим пальцем.
Она нажала и по долине разлился непривычный для этих мест женский
человеческий голос.
- Друзья мои! - обратилась она. - Куда вы так спешите? Не бойтесь.
Мы всего лишь хотели вас немного порасспросить. Как вы здесь живете:
сыты ли, довольны ли жизнью, не обижают ли вас властьимущие?
От каждого ее слова существа вздрагивали и только упорнее двигали
мышцами. Но силы были слишком неравны. Вскоре вездеход уже катил
буквально вслед за ними, выровняв скорости. Наконец, один из двух
беглецов не выдержал, сбавил скорость и ушел куда-то в сторону, так
что астронавты сразу потеряли его из виду. Оставался один.
Ксенобиолог налила сок в бокал и отпила несколько глотков.
- Обижаешь, друг, - вновь сказала она и тут существо грохнулось
оземь, так что вездеход, чуть вильнув в сторону, сразу оказался
впереди и пришлось ему возвращаться к лежащему на земле существу
задним ходом.
Ксенобиолог поперхнулась соком.
- Чего это он? - недоумевала она.
Когда машина остановилась, люди вылезли и подошли к бездыханному
телу загнанного аборигена.
- Ну и ну, - вздохнул Штурман.
- Сам виноват - не надо было убегать.
Вблизи и скорченный он оказался не таким уж большим - едва ли
достигал в длину пары метров, включая мясистые ноги и мощные когтистые
ступни.
- Бедный крестьянин, - с предельной жалостью в голосе проговорила
Картограф.
- Кто? - удивился Штурман. - Ага, но почему именно крестьянин?
- Не знаю. Может быть инженер, слесарь, учитель. Кто теперь
разберет.
- Отмучился, бедняга. Я догадалась: он не знал нашего языка, вот и
не понял меня. Может подумал про нас что нехорошее. В любом случае,
сам виноват.
- Ты лучше предложи что нам теперь делать, - сказал Штурман. - Он
умер собственной смертью, по собственному желанию. Мы до него даже не
дотрагивались, да и не было у нас никакого злого умысла...
Он подошел совсем близко и присел на корточки рядом с тушей.
Дотрагиваться до коричневой, ворсистой кожи, которая издалека была
принята за меховой комбинезон, не хотелось. Да и он брезговал, потому
что знал, что потом надо будет обязательно мыть руки, а это
затруднительно в полевых условиях.
- Скажи, Людвиг, это теперь труп? - обратилась к Штурману
Картограф.
- Ну конечно. А разве нет?
- Я слышала, что трупы сжигают в печах при высокой температуре.
Иногда растворяют в сильной кислоте.
- Очень остроумные предложения, - повел головой Штурман. - Может
быть ты еще предложишь его закопать?
- Это был бы разумный и наиболее дешевый поступок, - заключила
Ксенобиолог. - Только ужасно антисанитарный.
- Вот именно! Хотя... - Штурман почесал затылок. - Хотя мы так и
поступим. Ведь не оставлять же его валяться - что мы, живодеры какие.
Скажут еще - сбежали с места...
- Преступления?
- Тьфу тебя, Аи, скажешь тоже! Короче, достаем робота, пусть он
закопает этого несчастного аборигена.
- С глаз долой? - вновь дополнила Картограф. У нее сегодня был
день черного юмора. - Людвиг! Ну что я могу поделать, если меня начала
мучить совесть! Все-таки это нас они испугались. Хорошо, что хоть один
оставался, а то сколько времени мы бы угрохали на их закапывание.
Ксенобиолог медленно обошла вокруг горы тела, покачивая своим
пышным ярко-желтым платьем. Потом подняла взгляд на Штурмана.
- Людвиг! А может быть это такая мимикрия? Может быть он только
притворяется мертвым, чтобы уйти от наших, видимо нежелательных для
него вопросов?
Штурман с сомнением посмотрел на Ксенобиолога - в своем ли она
уме. Она уже не первый раз за сегодняшний день подает повод в этом
усомниться. Потом дотянулся рукой до камушка и этим камнем потыкал в
кожу плеча существа.
- Да ну что ты в самом деле. Разве можно так натурально
притворяться.
- Можно-можно, - со знанием дела подтвердила Ксенобиолог. - Мы
ведь в сущности так мало о них знаем. Эх, жаль все-таки, что не
удалось у него узнать где расположены их фермы или теплицы.
Собранный Штурманом робот в течение получаса похоронил труп.
Причем на этом процессе присутствовал только сам Штурман, потому что у
Картографа разболелась голова и она ушла в прохладу вездеходного
салона и, кажется, даже уснула. Ксенобиолог ни с того, ни с сего
принялась изучать растущие на лугу растения, а некоторые даже выкопала
и поместила в специальные ящички. Эти ящички, если их закрыть крышкой,
превращались в миниоранжереи с регулированием воздуха, влажности,
питания и освещенности.
После того, как похороны были закончены, астронавты, вновь
собравшись вместе, легко пообедали и стали думать как поступить
дальше. На самом деле, выбор был невелик, но сложен. Особенно после
того, что они испытали. Теперь их троих связывало нечто такое - не
тайна, не секрет, но обстоятельство, от которого нельзя было
отмахнуться. Они словно побывали в бою. Они прошли через смерть,
столкновение с которой для всех троих было первым в жизни. И неважно,
что то была смерть другого человека (точнее, существа). Это не меняло
сути.
- Мы можем продолжить движение вперед, вниз по ущелью, вернувшись
к реке, от которой мы удалились, - подытожил Штурман. - Мы также можем
вернуться на Корабль. И в третьих, мы можем устроить привал с тем,
чтобы Салли могла собирать свои образцы.
- Только не здесь! - возмутилась Картограф. - Как вас еще не
тошнит от всего этого. Меня всю наизнанку выворачивает. Давайте скорее
убираться отсюда, а там решим что делать дальше.
- В самом деле. Вон уже и предметы всякие в небе кружат. Как
знать, может это видеокамеры.
Штурман повелел роботу забраться в багажник и там отключил его от
питания. Потом астронавты дружно залезли в вездеход, машина
развернулась и продолжила движение.
- Давайте попробуем поймать еще одного аборигена, - мрачно пошутил
Штурман и в ответ услышал, как одна девушка на него цыкнула, а другая
нервно хохотнула.
- Ну тебя! - махнула на него рукой Картограф.
- Все! - помахала ладошками Ксенобиолог. - Все-все-все. Финита ля
комедиа. Я как можно скорее собираю растения и пора уматывать с этой
негостеприимной планеты. Она мне надоела до самых чертиков!
- Может быть планета живет своей обычной жизнью, - предположил
Штурман, - а мы сами создаем себе дурацкие ситуации и потом не знаем
как из них выпутываться? Может быть это мы чего-то недорабатываем?
- Ты, Людвиг, словно из чужого лагеря! - воскликнула Ксенобиолог.
- Все сошлись во мнении, что планета отвратительно гадская, а ты один
начинаешь перечить. Как это называется?
Штурман знал, что Ксенобиолог по натуре такой резкий и немного
циничный человек и все же обиделся на нее. Он надел очки и стал
глядеть на дорогу. Он подумал, что если еще раз заметит вдали
глорианцев, то больше не станет к ним подъезжать. Хватит с нас одной
попытки, - подумал он. - ("Попытка - не пытка?").
Пейзажи природы действовали умиротворяюще. И все-таки, что-то
томило душу. Вот что, понял Штурман. В следующий момент он сбросил
свои очки, поднялся, открыл в потолке люк и, забравшись туда по
лесенке, уселся на крыше. Это стало совсем-совсем другое дело. Лукавый
ветер нежно щекотал его кожу, проникал в рукава и за ворот, теребил
волосы. Запахи свободы раздували ноздри. Впереди далеко и так близко
поднималась туманная гряда, прикрытая лесным подолом. Солнце слепило
не размором, а напротив, какой-то свежестью. "Мы едем, едем, едем, -
подумал Штурман. - Хорошее это состояние - быть в пути. Романтичное,
рождающее надежды и будоражащее воображение". Он мечтательно закрыл
глаза и попытался представить совершенно иную, может быть лелеемую, а
может быть абсолютно фантастическую картину.
... кортеж представительских машин двигался по выскобленному с
мылом шоссе. Первыми двигались, открывая рев толпы, напирающей на
прогибающиеся под их давлением заграждения, полицейские на мотоциклах
поразительно идеальным строем три на три. Сразу вслед за ними
горделиво и предупреждающе, мол: мы тут контролируем и впредь
собираемся контролировать ситуацию, катили мощные, нарочито угловатые,
словно прикрытые доспехами воины, автомобили с мигалками. Они шли одна
за одной, непрекращающейся вереницей. Наконец, пошли сверкающие
бездонной чернотой лимузины официальной власти. Представителей власти,
вплоть до не совсем крупных чиновников, желающих принять участие в
этой уникальной процессии было столь много, что в кортеже собрались,
видимо, все когда-либо выпущенные на свет лимузины. Их было
нескончаемо много - до той степени, что смотреть на них приедалось. Но
как когда-нибудь кончается все на свете, так закончились и они, открыв
беснующейся толпе темно-зеленый, покрытый маскировочными пятнами
вездеход землян, на крыше которого в обнимку сидели Штурман и
Президент Глории, лениво и с неизменной улыбкой на устах помахивая
руками народу, как будто выражая с ним солидарность и делясь с ним
чувствами искренней радости. Замыкали шествие все те же "мигалки" и
опять же мотоциклы, как будто служа ажурным украшением этой
бесконечной колонны...
Штурмана чувствительно дернули за ногу и он очнулся от своей
