государством. А стоит только спросить себя: кто такое это начальство,
правительство, государство, чтобы понять, что это просто люди, такие же, как
и все, и что приводить в исполнение все их предписания будет никто иной, а
только тот самый разряд людей, над которыми и производятся эти насилия.
2.
Если не будет государственной власти, говорят начальствующие, то более
злые будут властвовать над менее злыми. Но дело в том, что то, чем пугают,
уже совершилось: теперь уже властвуют более злые над менее злыми, и именно
потому, что существует государственная власть. О том же, что произойдет от
того, что не будет государственной власти, мы судить не можем. По всей
вероятности должно заключить, что если люди, делающие насилие, перестанут
его делать, то жизнь всех людей станет от этого никак не хуже, но лучше.
3.
Стоит только вдуматься в сущность того, на что употребляет свою власть
правительство, для того, чтобы понять, что управляющие народами люди должны
быть жестокими, безнравственными и непременно стоят ниже среднего
нравственного уровня людей своего времени и общества. Не только нравственный
но не вполне безнравственный человек не может быть на престоле или
министром, или законодателем, решателем и определителем судьбы целых
народов. Нравственный добродетельный государственный человек есть такое же
внутреннее противоречие, как целомудренная проститутка, или воздержанный
пьяница, или кроткий разбойник.
4.
Макиавелли вот как поучает государей об исполнении их должности:
"Государям совсем не нужно иметь хорошие качества... но каждому из них
необходимо показывать вид, что он имеет эти качества. Скажу больше - в
самом деле правителям эти качества могут быть только вредны, тогда как
притворство в том, что имеешь те добрые качества, которых не имеешь,
напротив, очень полезно. Так для государей очень важно уметь выказаться
милосердными, верными своему слову, человеколюбивыми, религиозными и
откровенными; быть же таковыми на самом деле не вредно только в том случае,
если государь с подобными качествами сумеет в случае надобности заглушить их
и выказать совершенно противоположное.
Всякий может видеть, что государям, особенно только что получившим
власть или управляющим вновь возникающими монархиями, бывает невозможно
согласовать свой образ действий с требованиями нравственности: весьма часто,
для поддержания порядка в государстве, они должны поступать против законов
совести, милосердия, человеколюбия и даже против религии. Государи должны
обладать гибкой способностью изменять свои убеждения сообразно
обстоятельствам, и, как я сказал выше, если возможно, не надо избегать
честного пути; но, в случае необходимости, прибегать к бесчестным средствам.
Особенно важно для государей притворяться благочестивыми; в этом случае
люди, судящие по большей части только по одной внешности, так как
способность глубокого суждения дана немногим, легко обманываются. Личина для
государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они
кажутся и только весьма немногие бывают в состоянии отличить кажущееся от
действительного; если даже эти немногие поймут настоящие качества государей,
они не посмеют высказать свое мнение, противное мнению большинства, да и
побоятся оскорбить достоинство верховной власти, представляемой государем.
Кроме того, так как действия государей не подсудны, то подлежат обсуждению
одни только последствия действий, а не сами действия. Если государь сумеет
только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он не
употреблял, для этого, будут считаться честными и похвальными".
5.
Разбойники обирают преимущественно богатых, правительства же обирают
преимущественно бедных, богатым же, помогающим им в их преступлениях,
покровительствуют. Разбойники, делая свое дело, рискуют своей жизнью -
правительства почти ничем не рискуют. Разбойники никого насильно не забирают
в свою шайку, - правительства набирают своих солдат большей частью
насильно. Разбойники делят добычу большей частью поровну,- правительства же
распределяют добычу неравномерно: чем больше кто участвует в организованном
обмане, тем больше он получает вознаграждения. Разбойники не развращают
умышленно людей, - правительства же для достижения своих целей развращают
целые поколения детей и взрослых ложными религиозными патриотическими
учениями. Главное же, ни один самый жестокий разбойник Стенька Разин,
никакой Картуш не может сравниться по жестокости, безжалостности и
изощренности в истязаниях не только со знаменитыми своей жестокостью
злодеями-государями: Иваном Грозным, Людовиком XI, Елизаветами и т.п., но
даже с теперешними конституционными и либеральными правительствами с их
казнями, одиночными тюрьмами, дисциплинарными батальонами, ссылками,
усмирениями бунтов, избиениями на войнах.
6.
Как удивительно то, что короли так легко верят тому, что в них все, и
что народ так твердо верит в то, что он ничто.
Монтень
7.
Сильные мира кажутся великими только людям, которые стоят перед ними на
коленях. Только встань люди с колен на ноги, и они увидят, что казавшиеся им
такими великими люди - такие же, как и они.
8.
Главное зло государственного устройства не в уничтожении жизней, а в
уничтожении любви и возбуждении разъединения между людьми.
III.Государство основано на насилии
1.
Существенной особенностью каждого правительства является то, что оно
требует от граждан той силы, которая составляет его основу. Таким образом, в
государстве все граждане являются угнетателями самих себя. Правительство
требует от граждан насилия и поддержки насилию.
2.
Каждое правительство поддерживается вооруженными людьми, готовыми
осуществлять силою его волю, сословием людей, воспитывающися для того, чтобы
убивать всех тех, кого велит убивать начальство. Люди эти полиция и, главным
образом, армия. Армия есть ничто иное , как собрание дисциплинированных
убийц. Обучение ее есть обучение убийству, ее победы - убийства. Войско
всегда стояло и теперь стоит в основе власти. Всегда власть находится в
руках тех, кто повелевает войском, и всегда все властители от римских
кесарей до русских и немецких императоров озабочены более всего войском.
армия прежде всего поддерживает внешнее могущество правительства. Она не
допускает того, чтобы власть была вырвана у него другим правительством.
Война есть не что иное, как спор между несколькими правительствами о власти
над поддаными. В виду такого значения армий, каждое государство приведено к
необходимости увеличивать войска, увеличение же войск заразительно, как это
еще полтораста лет тому назад заметил Монтескье. Но когда думают, что
правительства содержат армию только для защиты от внешних нападений, то
забывают, что войска нужны правительствам прежде всего для самозащиты от
своих подавленных и приведенных в рабство подданых.
3.
Обитатели земной планеты находятся еще в таком состоянии нелепости,
неразумия, тупости, что каждый день читаешь в газетах рассуждения правителей
народов о том, с кем и как надо соединиться для того, чтобы воевать с
другими народами, сами же народы при этом позволяют своим руководителям
располагать ими, как скотом, ведомым на бойню, как будто жизнь каждого
человека не есть его личная собственность.
Обитатели нашей планеты все еще воспитаны в убеждении, что есть народы,
границы, знамена, и что все это гораздо важнее сознания человечности.
Правда, что если бы мыслящие люди сумели согласиться,- это положение
изменилось бы, так как лично никто не желает войны. Но дело в том, что в
каждом государстве существуют еще миллионы дармоедов, которым нужна война и
которые без войны не могли бы продолжать быть дармоедами. Вот эти-то
дармоеды и мешают мыслящим людям согласиться перестать участвовать во
взаимном убийстве.
Фламмарион
4.
Государства Европы накопили долг в 130 миллиардов. Из этих 130 около
110 сделано в последние сто лет. Весь огромный долг этот сделан только для
расходов на войне. Европейские государства держат в мирное время в войсках
более 4 миллионов людей и могут довести это число до 19 миллионов в военное
время. Две трети дохода всех государств идут на проценты с долга и на
содержание армий сухопутных и морских. Все это сделано государствами. Не
будь государств, ничего бы этого не было.
Молинари
5.
Может ли быть что-нибудь нелепее того, что человек имеет право убить
меня потому, что он живет на той стороне реки и что его государь в ссоре с
моим, хотя я и не думал ссориться с ним?
Паскаль
6.
Как часто встречаешь людей, осуждающих войны, тюрьмы, всякого рода
насилия. н вместе с тем непосредственно участвующих в тех самых делах,
которые они осуждают.
Человек нашего времени, если он не хочет поступать безнравственно,
должен очень внимательно обдумать те кажущиеся невинными дела, к участию в
которых он призывается. Как, съедая котлету, человек должен знать, что эта
котлета есть тело убитого барана, так точно и получая жалование на
оружейном, пороховом заводе, или на службе офицером, или чиновником по сбору
податей, он должен знать, что он получает жалование за то, что участвует в
приготовлениях к убийству или в отбирании у бедных людей произведений их
труда.
В наше время самые большие и вредные преступления не те, которые
совершаются временами, а те, которые совершаются непрестанно и не признаются
преступлениями.
IV. Государство было временной формой общежития людей
1.
Может быть, что для прежнего состояния людей нужно было государственное
устройство; может быть, для некоторых людей оно нужно еще и теперь, но люди
не могут не предвидеть того состояния, при котором насилие может только
мешать их мирной жизни. А видя и предвидя это, люди не могут не стараться
ввести такой порядок, в котором насилие стали бы и не нужно и невозможно.
Средство осуществления этого порядка есть внутреннее совершенствование, не
допускающее участия в насилии
2.
Как движется жизнь отдельного человека от возраста к возрасту, так
точно движется и жизнь всего человечества. И как в жизни отдельного человека
бывают такие времена, когда ребенок становится юношей и не может уже жить
по-прежнему, и юноша становится зрелым мужем, и зрелый муж стариком, так и
все человечество переживает разные возрасты. Все показывает то, что в наше
время мы переживаем переход человечества из одного возраста в другой.
Ребяческий и юношеский возраст пережит. Надо жить так, как свойственно жить
в зрелом возрасте.
3.
Та перемена, которая предстоит теперь человечеству, это перемена то
животного состояния к человеческому. Переход этот возможен только при
исчезновении государства.
Бакунин 4.
Государство - учреждение временное и должно исчезнуть. Сабля и ружье,
