способным запугать лишь детей дошкольного возраста. На самом же деле
привычный, осязаемый мир буквально лопался от необъяснимых явлений и
феноменов, трещали по швам все материалистические и философские учения,
опровергаемые точными науками.
- Оказывается, душа и в самом деле в момент смерти вылетает из тела и
некоторое время висит над ним, как бы взирая со стороны на свою оболочку.
И кому-то удалось даже взвесить ее, положив умирающего чуть ли не на
электронные аптекарские весы, кому-то - сфотографировать в специальном
излучении...
- Оказывается, бродят по земле привидения, над разрушенными храмами
висит мученический светлый ореол, мироточат написанные человеческой рукой
иконы...
- Оказывается, можно замедлять или ускорять время, причем довольно
примитивным способом - находиться в абсолютном покое, как тибетский монах,
или передвигаться по земле со скоростью выше сорока километров в час.
Потому-де, мол, быстро стареют пилоты и шоферы-дальнобойщики...
- Оказывается, и на земле бывает эффект искривленного пространства.
Оказывается, оказывается... Упади все это в почву обостренной
чувствительности и безудержного воображения, можно за один день
"рерихнуться" и потом запросто беседовать с Космосом, вызывать дух
умерших, предсказывать, колдовать и лечить все болезни без разбора.
Поспелов внимательно выслушивал инструкции и наставления, учился
пользоваться специальной фототехникой и приборами, чтобы снимать то, чего
как бы и не существует в природе, - например, пустоту, - мотал на ус
словесные хитросплетения специалистов по полтергейсту и чувствовал, как
его внутренний цензора виде мужика с вилами в руках все время стоит на
страже. Крестьянский корень еще не оторвался и прочно сидел в земле, не
давая Поспелову воспарить над человеческой суетой. Он смотрел на
очередного спеца и, как профессиональный разведчик, делал умное лицо,
согласно кивал, когда надо, показывал всплеск любопытства, а сам пытался
представить, как этот великомудрый человек не от мира сего, например, ест,
сидит и пыжится на унитазе, спит с женщиной, трется о косяк, если
зачесалось между лопатками. И земные эти потребности в одночасье срывали
все, даже самые искусные маски, претендующие на бытие. Ему хотелось
прервать какого-нибудь душевидца в потрепанном пиджачке, специально
приглашенного для инструктажа, хлопнуть его по тощему животу и сказать
примерно так:
- Слушай, мужик! Кончай пороть хреновину. Давай поговорим за жизнь.
И не делал этого только потому, что в самом начале определился и как
бы договорился сам с собой, что уже пошла его новая работа и вся эта дурь,
которой дышит и тешится нынешнее общество, и есть предмет наблюдения,
изучение обстановки, сбор развединформации.
Ближе к вечеру в тот день Поспелова неожиданно пригласил к себе
Заремба, ухмыльнулся с цыганской хитроватостью:
- Что, рома, навалили тебе пищи для размышления? Навешали лапши?
- Нормально, - отмахнулся Георгий. - Через пациентов Кащенко тоже
надо пройти. Для контраста ощущений.
- Ну ты кончай, - слегка обиделся полковник. - Я тоже когда-то не
верил. Но все так просто...
Похоже, Цыган уже оторвался от земли. Табор его уходил в небо...
- Привыкну, - заверил Поспелов. - Специфика работы...
- Спецтехнику получил?
- Получил...
- Инструктаж по пользованию?
- Получил...
- Теперь получай жену! - весело заявил полковник. - Я слово сдержал -
такую женщину тебе подобрал! Такое яблочко, такой персик - сам бы ел. Да
зубов уж нет укусить! Младший оперуполномоченный, старший лейтенант
Курдюкова. Сейчас придет!
- Из "женского батальона"? - сразу угадал Георгий, не вкладывая
никаких эмоций, но Заремба что-то сразу заподозрил.
- А что? Девушки там как в Голливуде! Глаза разбегаются. Так что
подбирал по деловым качествам, как положено. "Женский батальон" занимался
оперативной работой чуть ли не во всех отделах и по многим направлениям.
Оперуполномоченные девушки работали секретаршами у крупных начальников и
банкиров, горничными в гостиницах, официантками, валютными и просто
панельными "ночными бабочками". Деловые качества могли быть самыми
разными, в зависимости от того, где претендентка на роль жены служила
раньше, какие задачи выполняла. Поспелов сильно сомневался, что кто-нибудь
из "батальона" был приставлен доить коров, давать скотине сено и управлять
колесным или гусеничным трактором. И, напротив, ни секунды - в том, что
все остальное девушки делали мастерски и с профессиональным блеском.
"Жена" явилась через несколько минут, и Поспелов невольно оценил вкусы
нового начальника. Разве что в этом "прикиде" и макияже она годилась
больше в жены "новому русскому", чем начинающему фермеру, уже
замордованному падежом скота и дождями-сеногноями.
- Татьяна, - представилась она без всякого жеманства, однако с едва
уловимым смешком.
- Посмотри, Георгий! - ликовал и приплясывал "цыганский барон". -
Какая стать!
Как голову держит! Ну-ка, Танюша, пройди, пройди, покажи товар лицом!
Она игранула манекенщицу, вильнула бедрами, повела полуприкрытым
взором.
- Н-ну, муж? - спросила. - Нравлюсь я тебе?
С такой бы на Канары закатиться или в кругосветку на теплоходе...
- Ты на антураж не смотри, - заметил полковник. - Она во что хочешь
обрядится, платочек повяжет и под корову сядет.
- Посмотрим, - сдержанно ответил Поспелов.
- Что ты, Георгий! - воскликнул Заремба. - Товарищу по службе в зубы
не глядят! Вот комплект ваших документов, получайте. И сридетельство о
браке, между прочим. От прошлого оставили только имена, привыкайте,
приспосабливайтесь друг к другу. Время есть, целых три дня!
- Александр Васильевич, - усмехнулась Татьяна. - Мой муж... Он по
легенде такой хмурый или по жизни?
- Не обращай внимания, - отмахнулся тот. - С женой недавно разошелся.
У него слишком необъективные ассоциации с женитьбой. Придется тебе
восстановить его тонус.
- Постараюсь, товарищ полковник! - она взяла под руку Поспелова. - Ну
что, инструктажи на сегодня кончились? Пойдем приспосабливаться? Ко мне
или к тебе?
Заремба спрятал улыбку, распорядился деловито:
- Ты, Танюша, подожди его в коридоре. У нас еще один разговорчик
остался, чисто мужской.
Старший лейтенант Курдюкова послушно вышла из кабинета. Полковник
плюхнулся в свое кресло, бесцельно поводил взглядом.
- Значит так, Георгий. У Татьяны есть сынишка, четыре года. Живет с
бабушкой. Так что ты особенно-то губу не раскатывай: она не шлюха, а
человек семейный. Чтоб все у вас там было... по совести, что ли. Не обижай
ее... Что так глядишь? Совсем не нравится?
Поспелов сунул руки в карманы, сел на край стула: перед глазами
стояла черная дыра окна с силуэтом Нины...
- Да нет, ничего... Только я прихожу в восторг всего лишь от одной
женщины - от бывшей жены.
- От восторга и разошелся?
- Тяжелый случай...
- Ладно, твои заморочки, - проворчал Заремба. - С Татьяной найди
общий язык... Ну нет другой в "женском батальоне"! Чтоб с тобой на ферме
смогла жить. Кроме нее, конечно... И предупреждаю: чтоб без всяких там
драм и трагедий.
- Это вы о чем, товарищ полковник? - насторожился Георгий.
- Да все о том же! Ты в семейных парах не работал и не знаешь...
Когда живешь неделю - ничего, в удовольствие. А месяц-два - вот тут и
начинается. Природа-то берет свое, обычно "жены" влюбляются, голову
теряют. И плевать им на операцию, на службу. Конфликты, рапорта на
увольнение... Вплоть до самоубийства. Ты мужик, береги ее, держи в руках и
повода не давай. Конечно, это бесчеловечно... Но мой тебе совет: постоянно
ворчи на нее, нуди, брюзжи. Женщины в нудных не влюбляются. Впрочем, и это
не панацея. Они же в этом "батальоне" после трех лет службы спят и видят
себя настоящими женами и матерями. У них для любви душа всегда нараспашку.
Георгий слушал его и почему-то примерял все не на товарища по службе,
а на бывшую свою жену, некогда купавшуюся во всеобщей любви и теперь
обделенную...
Бывший хозяин Горячего Урочища выстроил дом по финскому проекту, с
претензией на полную автономность и отчасти - европейскую культуру. Но
русский характер проявился и тут: английский камин оказался удачно
спаренным с русской печью, средневековая кладка из дикого камня первого
этажа соседствовала с деревенскими лавками, и вдобавок ко всему скотный
двор был прирублен непосредственно к самому дому, как будто к крестьянской
избе.
Полковник Заремба не обманул: место действительно напоминало уголок
Швейцарии.
Сосны, взбегающие уступами к вершинам сопок, живописное поле на
склоне, где когда-то стояла деревня, голубое озеро, над которым дом
несколько даже нависал, одна стена поднималась непосредственно из воды, -
и тихо шумящая на перекатах речка с широкими плесами. Но жить здесь
человеку, не приспособленному к хуторской "финской" жизни на особицу,
человеку, древними корнями напрочь привязанному к общинной жизни,
вероятно, было трудно, если вообще возможно.
Ощущение пустоты, глуши и безлюдья отчегото начиналось вечером, когда
солнце садилось за сопки и багровые отблески покрывали каждый бугорок на
земле. В полном безветрии природа замирала, настораживалась, вслушивалась
и дичала: чернела голубая вода, чернели золотые стволы старых сосен, и
по-весеннему зеленеющее поле напитывалось мраком, расплывалось неясными,
бегущими тенями.
Здесь было очень легко напугать себя, вызвать щемящий, необъяснимый
страх, испытанный разве что в раннем детстве. Пробыв всего сутки в Горячем
Урочище, Поспелов успел почувствовать и понять, отчего бывший хозяин
Ворожцов, вложив в ферму много денег и труда, все-таки не вынес одинокой
жизни и бежал, отдав свое детище за совсем не большую сумму. Поди, еще и
радовался, что нашелся ненормальный, согласившийся жить в этом
первозданном, но увы! - неуютном месте.
А так бы вообще все прахом пошло...
Однако предаваться чувствам и собственным ощущениям в первые недели
жизни в Урочище особенно-то было некогда. Следовало оправдывать легенду,
отработанную в конторе, то бишь обзаводиться скотом, ремонтировать
технику, пахать и сеять ячмень и овес на фураж. Одним словом, внушать
своей ежедневной жизнью, что на ферму пришел настоящий хозяин. По новым
документам Поспелов был уроженцем Карельской АССР из города Кондопога, а
его жена Татьяна, финка по национальности, из Сортовалы. То есть не чужие
пришли в эти земли обетованные, а как бы свои, волею судьбы унесенные
когда-то в дальние края.
Конечно, в течение нескольких дней пришлось обставлять и обустраивать
дом, и, главное, наделать удобных тайников, где следовало спрятать до
времени большое количество аппаратуры, спецтехники, в том числе и
компьютер, поскольку для начинающего фермера держать его открыто было бы
слишком. А кроме того, установить во всех комнатах и помещениях вплоть до
скотного двора незаметную охранную сигнализацию, которая не звенит, не
ревет в случае проникновения посторонних, но тихо записывает на аудио- и
видеопленку и в критической ситуации без всякого участия человека передает
по космической связи сигнал тревоги в контору. И устроить конспиративные
встречи с двумя агентами, внедренными сюда Зарембой после исчезновения
самолета АН-2 и теперь переданными на связь Поспелову. Один носил кличку
Ромул, жил в Верхних Сволочах и работал сельским фельдшером, другой,
