Георгий, присев на кровать.
Она хотела что-то сказать, однако закашлялась, забилась, прикрывая
ладонями рот.
Пашка глянул на часы, вскрыл разовый шприц и набрал лекарство.
- Подставляй, - сказал по-свойски, хлопая Татьяну по бедру.
Она с трудом уняла кашель, перевернулась и затаилась. Десантник, как
хорошая медсестра, поставил укол со шлепком, приложил ватку.
- Ничего, до свадьбы заживет!
- Докладывать по важности или по хронологии? - "жена" ко всему
прочему потеряла голос...
- По важности...
- Твоя бывшая жена... Нина Соломина, попала к пришельцам.
Поспелов тряхнул головой.
- Это что? Бред? У тебя высокая температура?
Татьяна вынула из-под подушки узкую бумажную полоску ярко-синего
цвета с текстом на английском языке, отпечатанным белым шрифтом, без слов
протянула Георгию. "Мисс Очарование восемьдесят восемь Нина Соломина
изъявила желание совершить космическое путешествие, - прочитал он. - Старт
корабля к планете Гомос намечен на ближайшую неделю. Точную дату и час
сообщим дополнительно. Командор Виктория".
- Провокация! - он глотнул из банки горького отвара. - Или блеф. Нина
в Москве!
- Ее могли захватить, - прошептала "жена". - Взять заложником.
- Зачем? Какой смысл?!
- Они ищут контакта.
- Нет, ерунда. Не верю. Где ты взяла эту бумажку?
- Ночью залаяли собаки. Павел вышел... Прикрепили к калитке.
- Чертовщина! Не может быть, - он заходил по комнате, и
спохватившись, присел в изголовье. - Брать бывшую жену, тащить ее в
Карелию и писать записки?
Несерьезно...
- Ты им нужен, Георгий. Я в этом уверена, - она сделала паузу,
задавливая в себе кашель. - Говорила тебе... Когда ты Рема привел в дом.
Словно током пробило,...
Они обставили тебя, Георгий. Со всех сторон...
- Где же Рем?
- Сидит внизу, в кладовой, - объяснила Татьяна. - Где Ворожцов сидел.
- Так! - он вскочил. - У тебя еще есть сюрпризы? Если есть -
вываливай сразу, чохом.
- Нет, пока больше нет... Утечка информации шла через Рема.
- Таня, - он склонился к ее лицу. - Для такого обвинения нужны
серьезные доказательства. Очень серьезные. Ты понимаешь, о чем говоришь?
- Понимаю... И сразу тебе сказала - стерва она.
- Оставь свои эти... бабские штучки! - прикрикнул он и осекся: в
комнату явился Пашка, снаряженный по-походному, с рюкзачком, в
энцефалитке, из-под которой торчала свежезабинтованная, выпирающая вперед
грудь.
- Не буду мешать, - предупредительно сказал он. - Раз ты приехал, я
могу двигать отсюда. За ночь напрямую дойду. Напрямую тут близко,
километров тридцать-сорок...
- Куда? - встал Георгий. - У тебя раны мокнут! Дышишь, как паровоз.
- Я же все знаю, - проговорил он. - Лобан с Шуркой погибли... Надо
проводить мужиков. А потом назад приду. Мне что?.. Только дай автомат.
Приловят по дороге, суки....
- Возьми, - бросил Поспелов.
Пашка вытащил из-под кровати "Калашникова", запасную пару магазинов и
замялся у порога.
- Георгий, ты ей укол ночью поставь. А то похоже, воспаление
легких... Я ей пенициллин колол, по миллиону за раз.
- Хорошо, Павел...
- Ладно, Тань, выздоравливай. Я пошел. И ничего не бойся. Мы их,
козлов, все равно всех раком поставим.
Проводив десантника, Поспелов спустил с цепей собак и запер двери.
Прежде чем вернуться к "жене", зашел на кухню, отыскал бутылку водки и
выпил целый стакан.
Закусить было нечем, только зачерствевший хлеб да мороженое мясо в
холодильнике.
Пожевал корку, запил водой, посидел, чтобы хмель достал головы и снял
напряжение. Не сработало. В мозгу стоял какой-то урчащий гул, отдающийся
звоном в ушах.
Татьяна приготовилась защищаться: не вставая с постели, включила ему
видеокассету. Съемку делали ручной камерой, поэтому качество, по сравнению
с охранными автоматическими, было отличным. Сначала общий план фермерского
дома со стороны озера, балконная дверь открыта, но проем пуст, однако за
легкой занавеской просматривается движение. Камера резко "наехала",
крупный кадр сфокусировался и из размытого пятна человеческой фигуры
соткалась Рем. Ладони рук сжаты, как приветствие, взгляд устремлен вдаль,
что-то увидела, улыбнулась.
И неожиданно быстро заработала руками, пальцами и движением губ - это
был типичный сурдоязык, к которому глаз давно привык и перестал замечать
на экране телевизора. Передавала около восьми минут, снова сжала ладони и
слегка встряхнула - с кем-то прощалась.
Затем что-то сняла со стекла закрытой створки двери, сжала, измяла в
ладони и тотчас исчезла из проема. Не выключаясь, камера резко
развернулась в обратную сторону - туда, куда все время был обращен взгляд
Рема. Наплыла на противоположный берег, искала, вглядывалась в прогалы
между соснами, уходящими вверх по склону сопки, несколько секунд изучала
какойто неясный предмет, напоминающий перевернутый венский стул -
оказалось, это сухая вершина сосны. И за ней, в лесном сумраке, довольно
четко мелькнули две человеческие фигуры. Татьяна остановила этот кадр,
подкорректировала его ручками настройки, увеличила. Две мужских спины в
спортивных костюмах, у одного отчетливо виден стриженый затылок и крепкая
шея, у другого, то ли ростом, то ли стоящего выше, голова скрыта
расплывчатой сосновой веткой, но заметна откинутая в сторону рука с
каким-то футляром.
- Дай руку, - попросил Поспелов и, опомнившись, сам дотянулся до
кнопок, сделал увеличение. Это был кожаный фоторепортерский кофр.
Поспелов только сейчас присел на кровать рядом с Татьяной. Татьяна не
поторапливала его и никак не комментировала видеозапись, ждала, когда он
сам созреет до вопросов.
- Откуда снимала? - спросил он.
- Из воды, из озера. Сидела, как русалочка... На воде блики и крупная
рябь. Издалека не видать...
- Дурочка... Чахоткой не болела?
- Я потом водки выпью с перцем - хорошо?..
- Ты хоть что-нибудь понимаешь, что она там намаячила?
- Кое-что, - скромно сказала она и подала листок. - Но это шифровка,
одни циферки... Дешифрировать не успела, а голова сейчас не соображает.
Двойная степень защиты, ЦРУшная школа...
- Вот дуреха...
- Это вместо-спасибо?
- Да не ты дуреха...
- Ах, что это я... Туго с головой!
- Дай мне ключ! От тюремной камеры.
Она молча достала из-под подушки веревочку с ключом от висячего
замка, надела ему на шею.
- Иди... Только не забудь тельняшку сменить. К женщине идешь.
- Спасибо, - буркнул он.
- Не за что! Это моя обязанность - следить за мужем.
- Да не за эту обязанность спасибо...
- Господи, совсем стала плохая... Служу Отечеству!
Он склонился и поцеловал ее в сухие, с простудными коростами, губы,
вынул из аппарата кассету, сунул в карман и вышел.
Посадив Рема под замок, Татьяна все испортила, но сейчас он не мог
осуждать ее за эту женскую месть - совершенно непрофессиональное чувство.
Пожалуй, вряд ли кто-нибудь из всего "женского батальона" выдержал и
поступил бы иначе, поймав с поличным свою сослуживицу. Это с явным врагом
они затеяли бы игры, порезвились бы в своих змеиных интригах, показали бы
ядовитые зубки...
Под тюремную камеру приспособили настоящую темницу - кладовую без
единого окна в хозяйственном этаже, где сейчас хранился комбикорм для
скота. От дикого камня стен и в жару веяло холодом, а Рем сидела в одном
коротком платьице, подобрав под себя ноги на лежанке, сделанной из мешков.
Она услышала шаги, узнала и приготовилась к встрече, сбросив с себя одеяло
из пустых, пыльных мешков: всякое резкое движение здесь вызывало взрыв
легкой мучной пыли, клубящейся под лампочкой. Минуту Поспелов смотрел на
нее из дверного проема, а она - на него, исподлобья, снизу вверх, как
пойманная в ловушку мышь, и усилием воли сдерживала крупную, холодную
дрожь. На припудренном мукой лице и на голых руках заметны были царапины и
лиловые пятна кровоподтеков - видимо, при задержании Рем оказала
сопротивление, переросшее в обыкновенную бабскую драку с типичными для нее
приемами и оружием. И не сказать, что Маша выглядела жалкой, сломленной и
забитой. Он сел рядом, на постель из мешков с комбикормом и достал
сигареты.
- Дай мне, - попросила она и торопливо, неумело закурила. - Зачем ты
пришел?
Допрашивать? Пытать?
Он взорвался неожиданно для себя - рывком схватил ее за волосы,
впечатал лицом в мещок с комбикормом.
- Задавлю, сучка драная! Вытряхну твою подлую душонку! Тварь!..
И в мгновение понял, что задавит. Горячий ветер кружил и мутил
голову, зубы сжимались сами собой, и костистая, всегда послушная рука не
повиновалась.
Между ее пальцев отброшенной в сторону руки тонкой струйкой дымила
сигарета. И хоть бы одна жилка дрогнула!..
Поспелов швырнул ее на мешки, чувствуя внезапный прилив брезгливости.
- Живи пока, падаль! Сначала я тебе язычок развяжу. Сначала ты,
дешевка, расскажешь мне, как и за что продала нас. Все продала. И всех!
- Это мне нравится, - усмехнулась она, преодолевая одышку. - Нам есть
о чем поговорить. У нас есть общие интересы. А удавить меня ты всегда
успеешь. Гляди, я же вся в твоей власти!
- Мразь...
- Ты же интеллигентный человек, Георгий! А ругаешься, как местная
сволочь. - Маша вдруг сделала жалостные глаза. - Ах да! Понимаю. Твоя
бывшая жена изъявила желание совершить космическое путешествие. И потому
ты расстроен...
Не зная зачем, не давая себе отчета, он одним взмахом разодрал на ней
платье, толкнул ее ладонью в лицо. И вдруг понял - бешенство от
собственного бессилия!
- Нет, правда, мне это нравится! - снова засмеялась Маша. - Только с
какой целью ты порвал на девушке платье? Хочешь меня?
Она распахнула полы, показывая маленькую, подростковую грудь. Он
отвернулся с чувством гадливости, плюнул себе под ноги.
- Не хочешь? - с наигранным разочарованием спросила она. - Жаль. Я
очень ласковая. Мужчинам это нравится. А мне - грубость! Просто обожаю
жестоких парней!
И при этом - не мазохистка. Вот, смотри, совсем не боюсь боли.
Она стала тушить сигарету у себя на запястье, запахло паленой кожей.
Ей было больно, однако она продолжала улыбаться, лишь зрачки
расширились...
- Мне не интересно смотреть, - бросил он и шагнул к двери.
- Зато я в восторге! - веселилась она, показывая черное пятно ожога.
- Скажу потом, что ты меня пытал! Гасил сигареты.
- Слишком мелко...
- Мелко? Прекрасно! Углубим. Скажу, ты насиловал меня и во время
полового акта жег сигаретами. Представлю тебя маньяком. Жутким
извращенцем! И мне поверят!
Поспелов достал пистолет из заднего кармана брюк, вынул обойму,
оставив один патрон в патроннике.
- Не скажешь. И не поверят.
- Хочешь застрелить меня? А как же наши совместные интересы?
- Самообслуживание, - он бросил пистолет на мешки и не спеша покинул
темницу.
Дверь запер на ключ.
- Но мне страшно! - крикнула она. - Я не смогу! Я же девушка!..
Он сгорбился и, выставив руки вперед, чтобы не налететь в темноте на
каменные столбы, двинулся к лестнице. И когда ступил на нее, за спиной
раздался глухой хлопок выстрела...
* * *
В тот же вечер, когда Заремба вернулся из "бермудского треугольника",
специальным рейсом из Питера прилетел физик Меркулов. Появление его было
незапланированным и неожиданным, поскольку полковник собирался ближайшим
пассажирским самолетом отправиться на АЭС и уже заказал билет.
