Интеллигентный, предупредительный физик чуть ли не ворвался в кабинет с
видом гонца, принесшего плохую весть. В руке был секретный кейс,
прикованный к запястью наручником, из визитного кармана торчал
индивидуальный дозиметр, очки скатывались по вспотевшему носу. Застав
начальника на месте, он облегченно перевел дух и начал стаскивать пиджак,
кое-как стянул один рукав, снять второй мешал кейс.
- Плохо дело, Александр Васильевич, - оставив затею с раздеванием,
проговорил они сел в кресло. - Не оправдал вашего доверия...
- Ну, рома! - весело сказал Заремба, стараясь успокоить физика. - Что
там у тебя?
Реактор громыхнул? Второй Чернобыль?
- Хуже! Нас предали! В наших рядах оказался продажный человек!
Понимаете?
Это измена!
- Погоди, погоди. Ты докладывай, как полагается военному, без
восклицаний.
И по порядку. Эксперимент остановлен? Аварию предотвратили?
- Это да, но...
- Без "но". С остальным разберемся.
- Не с кем разбираться! Выхристюк ушел вместе с задержанными. - Он
наконец отомкнул наручники и избавился от кейса и пиджака. - Он работал с
фирмой "Нейтрон". Я же все время был на АЭС!..
Выхристюк был на связи, докладывал обстановку. Арестовали шесть
человек из персонала фирмы и трех прикомандированных. И вдруг связь
пропала. Я послал оперативника... Все фирмачи оказались убитыми - в упор
расстреляли. И один прикомандированный тоже с дыркой в затылке. С
Выхристюком были два оперативника, Хохлов и Цыбин. Стреляли в обоих:
Цыбина сразу наповал, а Хохлов еще жив, девять пулевых ранений. Отправили
в госпиталь. Мой опер застал его без сознания, но этот парень успел
написать... Вот! В кулаке держал.
Меркулов вынул из кармана и положил перед Зарембой клок бумаги от
телефакса, испачканный кровью. В записке было всего два слова, написанные
карандашом: "Стрелял Выхристюк". Определить авторство по почерку было
трудно - невообразимые каракули...
- А это не подставка? - самого себя спросил Заремба.
- Нет, - замотал головой физик. - Напротив офиса "Нейтрона" гуляла
мамаша с коляской. Видела, как трое мужчин сели в "вольво" и уехали. Очень
спешили.
У них была спортивная сумка с бумагами, из которой рассыпались
какие-то листочки. Они собрали их, как попало засунули обратно и сели в
машину. По описанию один из мужчин похож на вашего помошника.
- Выстрелы она слышала?
- Не слышала. У Выхристюка был комитетовский пистолет с глушителем.
- Что, всех из пистолета ухлопали?
- Нет, оперативников расстреливали из автомата иностранного
производства.
Скорее всего,, из винтовки М-16. Судя по извлеченным пулям.
- Это не М-16, - уверенно сказал полковник. - Это автомат системы
Ярикова.
Что предпринимали по розыску?
- Оповестили городские службы ГАИ, милиции, перекрыли район, да что
толку... "Вольво" нашли возле супермаркета на Обводном канале. Видимо,
пересели в другую машину.
- Убрали свидетелей, - заключил Заремба. - Теперь надо ждать, это еще
не все.
Обязательно ликвидируют всех, кто был посвящен в детали эксперимента
на АЭС.
Возможно, кого-нибудь из руководства и научных работников станции.
Арестовать бы весь персонал!
- Всех арестовать нельзя! - запротестовал физик. - И так мы взяли
семерых непосредственных исполнителей эксперимента. А они -
высококвалифицированные кадры: операторы, технологи...
- Куда поместили?
- Находятся пока на станции, под нашей охраной. Следственная группа с
ними работает.
- Немедленно в "Кресты"! - Заремба схватил телефонную трубку. - Вы
что, с ума сошли там? Видели, как они концы рубят? Всю фирму
ликвидировали, не моргнув глазом. А завтра посмотришь в газетах, -
сообщат, что ворвался маньяк и расстрелял ни в чем не повинных людей.
- Газетчиков не пускаем. Происшествием в "Нейтроне" занимается
питерская спецслужба, по территориальной принадлежности...
- Не пускаем... Думаешь, у питерских своих выхристюков нет?
- Я во всем виноват, товарищ полковник, - по-мужицки вытирая лицо
рукавом, проговорил Меркулов. - Надо было всех задержанных сотрудников
фирмы сразу же вывезти в надежное место. В милицию, что ли. - - В наше
время от предательства никто не застрахован. А в нашей конторе - тем
более... Теперь скажи, зачем ты Прилетел в Москву?
- Как - зачем? - опешил физик. - Доложить! Это же ЧП!..
- Доложить и покаяться?
- В какой-то степени да...
- Мог бы сделать это по телефону. Или по радио.
- Но ведь ЧП! Предательство!
- А как же ты думал, брат? Война идет, Третья мировая, - Заремба
намеренно спокойно открыл холодильник и достал пиво, одну бутылочку
поставил перед Меркуловом. - А на войне есть убитые, есть раненые. И есть
предатели. С этим нужно просто согласиться.
- Не могу. Я не ожидал, что вот так, в спину...
- Иначе не бывает. Предатели всегда стреляют в спину. Привыкай, рома.
Война эта не на один год. И всегда будут бить в спину. И в основном те, от
кого не ждешь.
А от Выхристюка можно было ждать. Мы еще не привыкли к войне, поэтому
они пока бьют нас. Да ничего, привыкнем, научимся. Давай, брат,
располагайся у меня на диване. Через два часа разбужу, полетим на
Ленинградский фронт.
- Я не усну, товарищ...
- Ты майор или красна дева? Надо же, расчувствовался! Завтра мне
нужны твои трезвые и ясные мозги! Не можешь спать - иди гуляй, дыши
воздухом.
Окрик на физика подействовал. Он подстелил пиджак на подлокотник и
умостился на коротком диванчике. Заремба выключил верхний свет и под
маленькой настольной лампой составил текст срочной шифровки для
оперативно-следственной группы, работающей на АЭС - немедленно и под
усиленной охраной перевезти всех задержанных в "Кресты". И когда отдал
радиограмму шифровальщикам, вдруг подумал, что и знаменитая неприступная
питерская тюрьма, пожалуй, вряд ли укроет исполнителей эксперимента, если
пришельцы захотят их ликвидировать. Возвращаясь в свой кабинет, он
вспомнил, что надо взять личное дело Выхристюка, и направился было в отдел
кадров и лишь возле опечатанной двери спохватился, что сейчас: - глубокая
ночь. Конечно, следовало бы и самому поспать, чтобы просветлело в голове,
однако он знал, что не уснет. Предательство, а точнее, разоблачение
Выхристюка, натолкнуло на мысль: сейчас же проверить все оперативные
действия и связи помощника; все, к чему он прикладывал руку, подлежало
теперь жесткой ревизии. В службе безопасности Выхристюк работал восемь
лет, пришел в контору с должности секретаря райкома КПСС одного из районов
столицы, закончил курсы специальной оперативной подготовки и был допущен к
работе с агентурой. В подразделение Зарембыего перевели четыре года назад,
и вот теперь нужно было проследить каждый его шаг за это время. Самому, не
доверяясь никаким спецотделам и инспекциям.
Но на это потребуется несколько месяцев кропотливой работы с
документами и агентурой, действующей сейчас в операциях, поскольку
Выхристюк много к чему прикладывал свою черную руку...
И к агентуре в "бермудском треугольнике" тоже! Наверняка там есть его
человек, возможно, не один, и надо бы предупредить Поспелова. Если есть
такой человек среди агентуры, то вся разведоперация в Карелии изначально
была под контролем пришельцев. И из этого, пожалуй, тоже можно поиметь
выгоду, но придется начинать тонкую игру "разведка против разведки", а сил
и средств на это - увы! - нет сейчас практически никаких. Конечно,
"ГРУшники" потянули бы такую игру, да вся беда в том, что главное
разведуправление не имеет права действовать на территории России...
Он завернул к радистам, заказал срочную связь с Поспеловым и,
вернувшись в кабинет, застал Меркулова возле телевизора. На экране
виднелась умиротворенная картинка - пасущееся стадо коров на бескрайнем
лугу с холмами и перелесками: типичная русская природа...
- Да, это подходит, если сон не идет, - невесело одобрил Заремба. - Я
буду работать, а ты сиди, - смотри и не мешай.
- Я тоже работаю, - вдруг сказал физик. - Это не простое кино. Перед
вылетом сюда мне оперативники кассету сунули. Занятная картина, никогда не
видел, только слышал. Может, и вы посмотрите, товарищ полковник?
- Я лошадей люблю, - сказал Заремба.
- А тут есть и лошади. И эффект двадцать пятого кадра.
- Откуда кассета? - сразу же уцепился полковник.
- На каждом энергоблоке есть специальные комнаты психологической
разгрузки, - сообщил физик. - Операторы там отдыхают. Глядите, чем их
потчуют вместе с коровками.
Меркулов включил замедленный, покадровый просмотр, "пролистал"
несколько видов зеленого простора со стадом и остановил кадр: в зеленом
свечении вырисовывалась отвратительная крысиная морда. Физик прокрутил еще
двадцать четыре благодушные картинки и зафиксировал на экране двадцать
пятую - обугленное тело человека на том же зеленоватом фоне, в лопнувшем
животе - черви...
- Еще хотите? - спросил Меркулов.
- Не хочу, - бросил Заремба и пошел к столу.
- А то тут есть и "грибы" ядерных взрывов, и пауки, и лица
висельников.
И даже надписи есть. Например: "Америка спасает мир", или "НАТО -
гарантия безопасности"...
- У меня и так голова кругом, - пробурчал полковник. - Ум за разум.
- Ничего не скажешь, впечатляет.
- Успех противника всегда впечатляет. Война есть война. Ничего, и мы
научимся.
Отступим до Москвы, опомнимся и пойдем...
И от своих же слов Заремба ощутил глухую, болезненную тоску...
Эффект двадцать пятого кадра был открыт в шестидесятых годах и
использован в мирных, рекламных целях. Человеческий глаз может
воспринимать только двадцать четыре кадра и тогда мир на экране выглядит
реальным. Но если врезать двадцать пятый, то зрение не успевает схватить
его сути, однако картинка четко улавливается подсознанием. Мудрецы из
рекламного бизнеса воспользовались этим эффектом и несколько лет
обрабатывали мозги американцев самым простым способом: в фильмы и
популярные передачи вклеивался двадцать пятый кадр с изображением
фирменного знака "Кока-колы" либо просто призывом - "Пейте кока-колу!"
Результаты оказались потрясающими и скоро ЦРУ и министерство обороны
наложили лапу на оригинальное изобретение XX века, запретив его
эксплуатацию в мирных целях.
- Мы так воевать никогда не научимся, - отчего-то сник Меркулов и
выключил телевизор. - Откровенно сказать, когда этот чудак привез газеты
со схемами ядерного реактора, я сначала не поверил... Мы психологически не
готовы к такой войне. Мы не умеем даже защищаться, не то что наступать.
- Мы, может быть, пока не умеем, - согласился Заремба. - Мы с тобой.
А вот пожарная десантура в Карелии нашла способ. А ей три года такое кино
крутили, такие эффекты демонстрировали! Они представления не имели о
двадцать пятом кадре, но раскусили, в чем дело, поняли, что их попросту
сводят с ума. И стали валять дурака. Прикинулись идиотами и целых три года
терпели!.. А вот два "новых русских" из Петрозаводска, два бывших
журналиста не выдержали и пяти месяцев. И этот твой чудак! Разгадал же
ребус!.. Кстати, где он? Где остановился?
- Сказал, у друга, в аспирантуре вместе учились, - вдруг тоже
насторожился физик. - Телефон оставил...
- Дай телефон!
- Вы думаете, товарищ полковник...
- Не думаю, почти уверен!
Заремба набрал номер, и, несмотря на поздний час, на том конце сразу
