- Что же ты раньше молчал? Слушал его и молчал?
- А мне раньше по двести тысяч баксов не предлагали, чтоб я своих в
тюрьму сдавал, - отпарировал законник. - Мне положено следить за вами,
стрелками.
Впрочем, что там... Знаешь, я же в прошлом военный летчик. Кстати, до
сих пор еще снится... Но не в этом дело, плевать. В авиации есть такое
понятие - точка возврата. Точка, откуда можно вернуться на базу без
дозаправки топливом. Иначе - запасной аэродром или вынужденная. Я свою
точку проглядел, и теперь просто не хватит горючего. Запасных аэродромов
нет, идти на вынужденную - горы и тайга внизу. Остается ручку дергать.
Ручка такая есть, красная, между ног торчит...
Он засмеялся и Заремба решил, что спецпрокурор опьянел и раскис на
жаре и хорошо бы сейчас уговорить его искупаться и освежиться, однако тот
и слушать не стал: перепады в его настроении были почти моментальными и
неожиданными.
- Это судьба, брат, - вдруг отрешенно и горько вымолвил он. - Скажи
Поспелову, пусть он их мочит, сволочей! И не берет живьем. Передай ему, я
велел! Нет, не велел, а просил - мочить!
Спецпрокурор опрокинул стаканчик водки, хотел закусить хлебом, но
вдруг с жалостью посмотрел на кусок и бережно положил на газету.
- И есть уже не хочется... Эх, в преферанс не сыграли! А мне всегда в
карты везло. Веришь - нет, когда летал - всегда выигрывал. У меня было
так: либо козыри, либо мизер неловленный... Да что теперь вспоминать.
Не прощаясь, он внезапно вскочил и, словно обиженный, пошел через
сквер к высокой стене дома. Заремба окликал его, хотел вернуть, однако
спецпрокурор лишь отмахивался и уходил без оглядки твердым и решительным
шагом.
Ошеломленный таким поведением всегда разумного законника, Заремба
около получаса еще торчал на берегу, надеясь, что раздосадованный
"собутыльник" еще вернется.
Потом спрятал в машину все мужские забавы - выпивку, закуску, карты,
- запер ее на ключ и поехал домой на метро со странным ощущением пустоты и
разочарования. А дома разыскал квартирный телефон спецпрокурора и часа два
бесполезно набирал номер: на другом конце срабатывал автоответчик...
Наутро же в конторе стало известно, что законник застрелился у себя
дома из револьвера 1906 года выпуска. В барабане оказалась единственная
гильза - вероятно, фаталист сыграл в офицерскую рулетку...
Так было доложено на оперативке. Но когда полковник Луговой вернулся
с места происшествия и заявился в кабинет Зарембы, открылись совершенно
иные обстоятельства. Все было так: спецпрокурор сидел на кухонном
табурете, откинувшись в угол, правая рука вытянута вдоль тела, под ее
кистью лежал револьвер, голова опущена на грудь, в правом виске возле уха
пулевая рана с черным пятном порохового ожога. Внешне - никаких следов
насилия...
Однако после тщательного осмотра обнаружилось, что в квартире
неизвестными лицами произведен обыск, в результате которого исчезли бумаги
из встроенного и замаскированного под картиной металлического шкафа, а
также из ящиков письменного стола. Дочь, приглашенная оперативниками на
место происшествия, подтвердила, что отец хранил там чистовую рукопись и
черновики своих мемуаров, над которыми работал три последних года, и что
никогда не выносил их из дома.
Кроме того, наряду со звонками Зарембы - он всякий раз называл себя и
просил отозваться, - на пленке автоответчика зафиксировался еще один,
бессловесный: абонент пожелал остаться неизвестным...
Собаки лаяли не зря: и эта ночь не обошлась без гостей.
Правда, на сей раз явился блюститель порядка, майор Солодянкин с
тремя милицейскими оперработниками. Во двор войти не рискнули и несколько
минут, сидя в машине, сигналили, пока Георгий не вышел к ним за ворота.
Солодянкин попросил отойти в сторону для конфиденциальной беседы: по
сравнению с прошлыми встречами, поведение его резко изменилось -
разговаривал уважительно, тоном и видом своим подчеркивая, что он знает, с
кем имеет дело.
Пожалуй, в "бермудском треугольнике" только самый ленивый не знал,
что за фермер поселился в Горячем Урочище... Ушли в клеверное поле,
присели на траву.
- Я немного в курсе, - сказал милиционер. - Но в вашу службу не
суюсь, предупрежден... А дело вот какое. Вчера утром подняли труп
Ворожцова, бывшего хозяина. Вы же знакомы?
Поспелов сориентировался мгновенно.
- Нет, мы так и не познакомились. Приезжал он несколько раз, но меня
не было дома. Жена его знает.
- Думал, вы знакомы...
- Увы!.. А что с ним? Кто это его?..
- Непонятно, - угрюмо бросил Солодянкин. - Убит тремя выстрелами в
упор, стреляли из ТТ. А потом еще за ноги повесили прямо на проселке.
Согнули дерево и повесили. В Долине Смерти.
- Сурово...
- Да уж!.. В последнее время он с бизнесом связался, купи-продай.
Может, прокатил кого?
- Может и прокатил.
Солодянкин умолк, искал подхода, чтото хотел спросить и не решался.
- Перед этим он куда-то пропадал, на несколько дней, - осторожно
сообщил он. - Как раз ваши... люди работали на военном аэродроме. Самолеты
летали, вертолеты... Я подумал, не завязан ли он был с вашими делами?
Конечно, хотелось поговорить с ним, пусть и не начистоту, но более
определенно. По поводу Васени из Нижних Сволочей, его связей, да и о
Ворожцове бы не мешало потолковать: кто-то же был приставлен к нему, кроме
Васени, кто-то же шептал ему на ухо, подталкивал, подсказывал...
Однако Поспелов давно уже потерял доверие к местной милиции - живут
рядом с диверсионно-разведывательным формированием несколько лет, имеют
"глаза и уши" в виде своей агентуры и хоть бы какую-нибудь информацию дали
по пришельцам!
Подозревать сговор с ними нельзя, но близорукость потрясающая. Не
исключено, что милицию тоже используют втемную...
- Ворожцова видели на тракторе, ехал в сторону Горячего Урочища, -
продолжал Солодянкин. - А потом как в воду... Где был? Вот я и подумал...
- Неправильно подумал, - односложно проронил Георгий. - Жена
говорила: заезжал.
Меня не захватил дома, так уехал.
- Любопытно то, что он вернулся домой... когда у вас на аэродроме все
закончилось.
- Совпадение...
- Жена Ворожцова говорит, приехал осунувшийся, страшный и напился до
потери пульса. На утро похмелился и поехал куда-то. Вчера нашли.
- Ничем помочь не могу, - развел руками Георгий. - Своих забот...
- Понимаю, - многозначительно согласился милиционер. - Скелеты-то все
еще пляшут?
- Пляшут, что им не плясать? Скелеты у нас по всей стране пляшут.
- Да, жалко. А была надежда...
- Васеню из Нижних Сволочей еще не задержали? - прощаясь,
поинтересовался Поспелов.
- По агентурным данным, находится в банде, - доверительно сказал
Солодянкйн. - У мародеров... А как поживает... завклубом?
- Хорошо поживает. Все в порядке.
- Надеюсь, и бывшая жена тоже? Или нет?
- Кто? - насторожился Поспелов, ощутив, как лицо опахнул горячий
ветер.
- Бывшая жена, Нина Соломина.
Он что-то знал! И говорил сейчас не для того, чтобы блеснуть своей
информированностью - с Ниной что-то произошло...
Георгий охватил его за грудки, притянул к себе.
- Не крути. Говори прямо. Что тебе известно? - - Пока ничего
особенного, - Солодянкин высвободился из рук Поспелова, поправил рубашку.
- Знаю, что она ехала к вам. И не доехала.
- Ко мне?.. Этого не может быть!
- Может, - угрюмо вымолвил милиционер. - Мои люди работают в Нижних
Сволочах по убийству коммивояжера. Нина Соломина появилась в селе три дня
назад, тебя спрашивала, искала попутный транспорт в Горячее Урочище.
Сказала, что на ферме живет ее муж... Бывший.
- Да, а я не поверил, - самому себе сказал Георгий. - Посчитал за
провокацию...
- Что?
- Это так... Нашла она транспорт?
- Нет... Пошла пешком. И если не добралась до фермы, значит...
- Значит, скоро полетит в космос, на планету Гомос. Слыхал о такой
планете?
- Ей советовали не ходить в одиночку, - оправдываясь, проговорил
Солодянкин. - Не послушала... Говорят, не в себе была. Не то что больная,
а какая-то задумчивая... восхищенная, что ли. Или блаженная...
- Искать пробовали?
- Понимаешь... Вроде бы причины нет искать. Заявления ни от кого не
поступало...
А потом, у нас бесполезно людей искать. Если пропал человек - с
концами. Если, конечно, сам не объявится. Но ты можешь написать, мы
зарегистрируем и... Ну, в общем, все равно гиблый номер. Ты-то лучше меня
знаешь, куда исчезают люди в наших краях. Нет, мои опера, конечно,
проехали по дороге от Нижних Сволочей до фермы - никаких следов. Моя
агентура наблюдает за бандой, я ориентировал, если появится...
- Не появится, - прервал Поспелов. - Это не банда. Это организация,
серьезная.
- Мне запрещено вмешиваться, - развел руками милиционер. - Не моя
епархия... Все эти потусторонние силы, призраки, скелеты по твоей части.
- Ну, бывай здоров, - буркнул Георгий.
Милиционер ушел к машине, посовещался со своими подчиненными и скоро
укатил в сторону Долины Смерти.
"Санрейс" из Петрозаводска прибыл в Горячее Урочище в половине
седьмого утра, хотя Поспелов, выйдя на связь с конторой в столице Карелии,
совершенно не надеялся, что дадут вертолет. И все-таки машина спецслужбы
еще работала, нашлись пилоты, свободный санитарный борт и керосин. Машина
опустилась на луг за изгородью, обряженные в белые халаты "врачи" смело
прошли сквозь собачий коридор и поднялись на крыльцо. Татьяну вынесли на
носилках и вовсе не для прикрытия: температура была невысокой, но от
слабости она не держалась на ногах, окончательно расклеившись, едва
послышался звук турбин.
- Я вернусь, - шептала она. - Не оставлю тебя одного... Ты без меня
пропадешь.
- Возвращаться не нужно, - пробовал отговорить ее Георгий, чувствуя
бесполезность своих слов. - Полежишь в больнице, в полной безопасности.
Потом уедешь в Новгородскую область, к сыну и матери.
С Зарембой согласую твой отпуск... А я вас там найду.
Он заранее знал, что эту "упертую" женщину не своротить, что она
обязательно вернется на ферму, независимо от приказов. И чувствовал, что
если это произойдет, ему будет хлопотно, накладно и одновременно приятно.
"Врачи" внесли носилки в вертолет, установили их на специальной подвеске.
На прощание оставалось несколько секунд: пилоты раскручивали винты, а
техник приготовился убрать лестницу. Татьяна притянула Георгия, зашептала,
напрягая голос:
- Знала бы, заболею - не полезла в озеро. Утопила бы эту стерву и ты
бы никогда ничего не узнал. И сейчас бы не уходил с ней...
Поспелов выскочил из машины, пригнулся под стригущими винтами и
побежал прочь.
Напором ветра из щели калитки вырвало бумажку и понесло по лугу.
Сначала он не обратил внимания, глядя на вздымающийся вертолет, однако
белый лоскут непроизвольно приковал внимание. Проследив, когда машина
взмоет над бором, он отыскал в траве сложенный вчетверо листок...
Это оказалось еще одним посланием пришельцев. Поспелову сообщали, что
вчера две знакомые ему женщины, фельдшер медпункта из Верхних Сволочей и
начальник метеостанции с Одинозера, тоже изъявили желание совершить
космический полет на планету Гомос и сейчас проходят предполетную
подготовку в специальном центре. Он посидел на земле, в проеме
растворенной калитки, и странное дело: овчарки, не успевшие признать его
за хозяина, сейчас бодали в спину, ласкались и терлись о плечи.
