растет напряжение. Но даже когда они восстанут, энты сохраняют крайнюю
осторожность и терпеливость. Они стояли неподвижно, как будто высеченные
из камня, дышали и слушали.
Потом раздался громкий гул. Загремели трубы, и стены Изенгарда
отразили эхо. Мы решили, что нас обнаружили и что сейчас начнется битва.
Ничего подобного. Выходили войска Сарумана. Я не знаю подробностей о войне
и о всадниках Рохана, но, очевидно, Саруман решил покончить с королем и
его людьми одним ударом. Он опустошил Изенгард. Я видел как шли враги:
бесконечные линии марширующих орков, отряды всадников на больших волках.
Батальоны людей. Многие несли факелы, и в их свете я мог разглядеть лица.
Большинство были обычные люди, высокие, темноволосые, угрюмые, но в них не
было ничего особенно злого, но были и ужасные: ростом с человека, но с
орочьим лицом, желтокожие и косоглазые. Они напомнили мне того южанина в
Пригорье; но он не так очевидно походил на орка, как эти.
- Я тоже подумал о нем, - сказал Арагорн. - Мы имели дело с этими
полуорками в пропасти Хэлма. Теперь кажется ясным, что тот южанин был
шпионом Сарумана, но действовал ли он вместе с черными всадниками или в
одиночку, я не знаю. С этим злым народом трудно решить, когда они в союзе,
а когда обманывают друг друга.
- Ну, вместе их было не менее десяти тысяч, - сказал Мерри. - Им
потребовался целый час, чтобы пройти через ворота. Часть из них
отправилась по мостовой к бродам, а часть повернула на восток. Там,
примерно в миле отсюда, где река течет в глубоком и узком ущелье, был
построен мост. Если вы встанете, то можете разглядеть его отсюда. Все они
пели хриплыми голосами и смеялись, создавая отвратительный шум. Я решил,
что Рохану придется туго. Но Древобрад не двинулся. Он сказал: "Сегодня
мое дело - Изенгард, камень и скалы".
Но, хотя я не мог видеть, что происходит в темноте, я решил, что
хуорны двинулись к югу, как только ворота были вновь закрыты. Я думаю, что
они занялись орками. К утру они далеко растянулись по равнине. Во всяком
случае там, вдали виднелась тень большого леса.
Как только Саруман выслал свою армию, настала пора энтов. Древобрад
опустил нас, подошел к воротам и начал колотить в них, призывая Сарумана.
Ответа не было, только со стены полетели стрелы и камни. Но стрелы
бесполезны против энтов. Они ранят их, разумеется, и разъяряют - как
кусающиеся мухи. Но энта можно утыкать орочьими стрелами, как подушечку
для иголок, и все же не причинить ему серьезного вреда. Их нельзя
отравить, а кожа у них очень толстая и крепче коры. Нужен очень сильный
удар топором, чтобы серьезно поранить энта. Они не любят топоров. Но нужно
много людей с топорами, чтобы справиться с одним энтом: если человек нанес
удар, то нанести второй он уже не сможет. Удар кулака энта пробивает
железо, как тонкую жесть.
Получив несколько стрел, Древобрад начал разогреваться, "торопиться",
как он обычно говорит. Он испустил громкое хум-хум, и подбежала еще дюжина
энтов. Разгневанные энты ужасны. Пальцы их рук и ног вначале прилипают к
скале, а затем ее рвут, как хлебную корку. Как будто смотришь на работу
древесных корней за столетия сжатые в несколько секунд.
Они били, рвали, трясли, молотили.
Кленч-бенг, крат-крат - через пять минут эти огромные ворота лежали в
развалинах; некоторые из энтов уже принялись за стены, как кролики в
песчаном карьере. Не знаю, что подумал Саруман о случившемся, но он во
всяком случае не знал, что ему делать. Конечно, он мог придумать
какое-нибудь колдовство; но не думаю, чтобы у него было достаточно
твердости.
- Нет, - сказал Арагорн. - Когда-то он был так велик, как говорит об
этом его слава. Знания его были глубоки, мысль его была тверда, а руки
необыкновенно искусны и у него была власть над умами других. Он мог
убедить мудрых, низших - заставить. И этой властью он обладает
по-прежнему. Немногие в Средиземье могли бы выдержать разговор с ним
наедине, даже теперь, когда он потерпел поражение. Гэндальф, Элронд, может
быть, Галадриэль, теперь, когда стала известна его злая сущность, но
больше, пожалуй, и никто.
- Энты его не боятся, - сказал Пин. - Он, по-видимому, однажды
пытался сговориться с ними, но больше не делал таких попыток. И во всяком
случае он не понял их; он допустил большую ошибку, не приняв их во
внимание в своих расчетах. В его плане для них не было места, а когда они
принялись за работу, уже некогда было вырабатывать новый план. Как только
началось наше нападение, немногие оставшиеся в Изенгарде, как крысы,
побежали через все дыры, проделанные энтами. Энты позволили людям уйти,
допросив их. Но не думаю, чтобы кто-нибудь из орков спасся. Не от хуорнов;
к этому времени они лесом стояли вокруг всего Изенгарда.
Когда энты превратили большую часть южной стены в обломки и все люди,
оставшиеся в живых, бежали, Саруман ударился в панику. Он по-видимому, был
у ворот, когда мы прибыли: наверное, хотел посмотреть на прохождение своей
великолепной армии. Когда энты начали свою работу, он убежал. Вначале энты
его не видели. Но тут облака разошлись, появилось множество звезд, а энты
в их свете хорошо видят, и неожиданно Быстрый Луч закричал: "Убийца
деревьев, убийца деревьев!" Быстрый Луч - доброе существо, но он яростнее
всех ненавидит Сарумана: его народ жестоко пострадал от орочьих топоров.
Он спрыгнул со стены и понесся как ветер. Еле заметная фигура, мелькая меж
столбами, торопливо уходила, почти достигнув ступеней башни. Но Быстрый
Луч бежал так быстро, что ему не хватило одного-двух шагов: фигура
скользнула в башню, и дверь захлопнулась за ней.
Как только Саруман спрятался в башне, он тут же пустил в ход свои
машины. К этому времени многие энты оказались внутри Изенгарда: некоторые
последовали за Быстрым Лучом, другие ворвались с севера и востока; они
толпились всюду, учиняя разгром. Неожиданно из шахт и подземных проходов
блеснул огонь. Несколько энтов были обожжены. Один из них - его звали
Буковая Ветвь - высокий красивый энт - попал в струю жидкого огня и
вспыхнул, как факел. Ужасное зрелище!
Энты как с ума посходили. Я думал, что они проснулись раньше, но я
ошибался. Только здесь я увидел, что это такое. Ужасно. Они ревели,
трубили, рычали так, что от шума начали трескаться камни. Мерри и я лежали
на земле, заткнув уши плащами. А энты неслись к Ортханку, как волна
шторма, обрушивая столбы, подбрасывая в воздух огромные камни, как листья.
Башня оказалась в середине бушующего водоворота. Я видел, как железные
столбы и куски стен обрушились на Ортханк. Но Древобрад сохранил
хладнокровие. К счастью, он не обезумел. Он не хотел, чтобы его народ
поранил себя в припадке ярости, не хотел, чтобы Саруман в этом смятении
ускользнул через какую-нибудь дыру. Много энтов поранилось об Ортханк, но
они не сумели ничего сделать. Башня очень гладкая, твердая и какое-то
колдовство есть в ней, более древнее, чем власть Сарумана. Энты не могли
ухватиться за нее, не могли проделать щели и трещины; они только
поранились сами.
Тут Древобрад вошел в их кольцо и закричал. Его необыкновенный голос
заглушил весь шум. Внезапно наступила мертвая тишина. И мы услышали резкий
смех в высоком окне башни. Он произвел странное действие на энтов. Кипение
их прекратилось, и они стали угрюмы, холодны и спокойны. Со всей равнины
собрались они вокруг Древобрада. Тот немного поговорил с ними на их языке;
я думаю, он рассказывал им свой план, который уже давно созрел в его
старой голове. После этого они растаяли в полутьме. К этому времени уже
начинался день.
Я думаю, они оставили наблюдателей у башни, но эти наблюдатели
прятались в тени и оставались совершено неподвижными, поэтому я не смог их
разглядеть. Остальные отправились на север. Весь день они были заняты и не
показывались. Большую часть времени мы провели одни. Это был утомительный
день. Мы бродили поблизости, стараясь не показываться у окон башни: они на
нас смотрели так зловеще. Большую часть времени мы искали чтобы поесть. Мы
также сидели и разговаривали, обсуждая, что же происходит на юге, в
Рохане, и что могло случится с остальными членами нашего товарищества.
Снова и снова слышали мы в отдалении грохот падающих скал, и гром эхом
отдавался в холмах.
В полдень мы решили обойти по кругу и посмотреть, что происходит. У
входа в долину стоял большой тенистый лес хуорнов, другой лес - окружая
северную стену. Мы не осмелились войти в него. Но внутри леса раздавались
звуки тяжелой работы. Энты и хуорны копали большие ямы и каналы,
устраивали дамбы, собирая всю воду Изена и впадающих в него рек и ручьев.
В сумерках Древобрад вернулся к воротам. Он бормотал, гудел и бухал
про себя, как будто чем-то довольный. Он вытянул свои большие руки и ноги
и глубоко вздохнул. Я спросил его, не устал ли он.
- Устал! - сказал он. - Устал? Нет, не устал, но тело затекло. Мне
нужен добрый глоток из Энтвоша. Мы тяжело поработали: больше раскололи
камней и изгрызли земли, чем за многие годы. Но работа уже закончена.
Когда наступит ночь, не задерживайтесь у этих ворот или в старом туннеле.
Тут будет вода, она вымоет всю грязь Сарумана. Тогда Изен снова будет
чистым. - И он начал обрушивать части стены, не спеша, как бы забавляясь.
Мы только начали размышлять, где спокойно провести ночь, как
случилось самое поразительное происшествие. Послышался топот копыт.
Всадник быстро приближался по дороге. Мерри и я неподвижно лежали, а
Древобрад встал за аркой ворот. Неожиданно, как вспышка серебра,
проскакала большая лошадь. Было уже темно, но я ясно смог разглядеть лицо
всадника: оно казалось сияющим, вся одежда всадника была белой. Я сел,
открыв рот. Попытался окликнуть его и не смог.
Но в этом не было необходимости. Он остановился рядом и посмотрел на
нас.
- Гэндальф! - сказал я наконец, но голос мой был лишь шепотом.
Думаете, он сказал: "здравствуйте, Пин! Какая приятная встреча!" Ничего
подобного. Он сказал: "вставай ты, глупый тук! Где, во имя всех дьяволов,
в этих руинах Древобрад? Он мне нужен. Быстро!"
Древобрад услышал его голос и сразу вышел из тени; это была
удивительная встреча. Я был поражен, но не один из них не удивился.
Гэндальф, очевидно, знал, что найдет здесь Древобрада; а Древобрад, должно
быть, пришел к воротам специально для встречи с ним. Мы рассказали старому
энту о Мории. Но я припоминаю, он тогда бросил на нас странный взгляд.
Думаю, что он уже тогда видел Гэндальфа или имел какие-то известия о нем,
но ничего не сказал нам. "Не нужно торопиться", - это его любимые слова.
- Хум! Гэндальф! - сказал Древобрад. - Я рад, что вы пришли. Я могу
управлять и деревом и водой, стволом и камнем. Но тут нужно иметь дело с
колдуном.
- Древобрад, - ответил Гэндальф, - мне нужна ваша помощь. Вы сделали
много, но нужно сделать еще больше. Нужно справиться с десятью тысячами
орков...
Они отошли на некоторое расстояние и посовещались. По-видимому,
Гэндальф очень торопился, потому что начал быстро говорить еще до того,
как они отошли. Прошло лишь несколько минут, может быть, с четверть часа.
Гэндальф вернулся к нам, испытывая облегчение, почти веселый. Только
теперь он сказал, что рад нас видеть.
- Но, Гэндальф, - воскликнул я, - где вы были? И видели ли вы
остальных?
- Где бы я ни был, я вернулся, - ответил он в своей обычной манере. -
Да, я видел некоторых из остальных. Но новости могут подождать. Это
опасная ночь, и я должен скакать быстро. Но рассвет будет ярче, и тогда мы
