сознания. Зачем раздевались, купались ли в речке- не помнят. Единственное,
что осталось в памяти,- это какие-то нездоровые лица рыбаков - мешки под
красными глазами, и на бутылке с водкой "Распутин" всего одно изображение
Григория - только внизу.
Когда Иван Сергеевич услышал эту историю, мгновенно вспомнил
бедолагу-пилота, но, естественно, промолчал. Командиры групп тоже не
предавали огласке этот случай с прапорщиками, да и вертолетчики о своем
пилоте помалкивали. Никому не было выгодно, поэтому странные рыбаки
оказались вне внимания военной прокуратуры. А Ивана Сергеевича это
совпадение потрясло. Он почуял, что за этими рыбаками-пришельцами стоит
некая четвертая сила, действительно контролирующая обстановку в регионе.
Однажды утром военные вертолеты загрузились оборудованием и личным
составом, поднялись в воздух и улетели. Операция была закончена, и можно
опять приступать к поискам Мамонта. Но вдруг уперлись вертолетчики. Они
потребовали пересмотра контракта в связи с появившимся риском при полетах.
Стоимость одного летного часа увеличивалась ровно в пять раз. Кроме этого,
любой ущерб, в том числе и моральный, гарантированно возмещался в валюте.
Иван Сергеевич серьезно опасался, что летчики, нащупав золотую жилу, сами
могут устраивать катастрофы и обстрелы.
Можно было вылетать, но Иван Сергеевич медлил: Савельев через своих людей
обязался установить точное местонахождение Мамонта. Однако облавы в регионе
парализовали его Службу, и теперь, когда спецназ улетел, шел лихорадочный
поиск следов, и по мере того как при каждой встрече все растерянней и
беспомощней становился Савельев, Иван Сергеевич все больше напирал на него,
требуя вывести на непосредственного руководителя Службы. Бывший ученик не
сдавался, прекрасно понимая: стоит свести их напрямую, он может оказаться
лишним. Савельев при очередной встрече просил подождать еще день, мол, не
поступила информация, не было прохождения в эфире, и, наконец, признался,
что Мамонт, снабженный радиомаяком, вначале стал пропадать из
радиовидимости, затем был арестован, по его данным, но бежал из-под ареста и
теперь Неизвестно где. Радиомаяк же обнаружен в его машине, сейчас стоящей
на дворе участкового инспектора в Гадье. Одним словом, Иван Сергеевич знал
эту информацию намного раньше Савельева и точнее. Но нельзя было отпускать
от себя бывшего ученика и все время следовало озадачивать его и давить со
всей силой, чтобы чувствовал, кто хозяин положения и кому нужно служить.
Иван Сергеевич дал ему еще один, самый последний срок, после которого
Савельев обязался предоставить возможность встретиться с руководителем
Службы - отставным генералом контрразведки. Шведы начали волноваться и
поторапливать Ивана Сергеевича, ибо если не отыщется Мамонт, то придется
приступать к долгосрочному плану поиска - через материалы, наработанные
Институтом, которые нужно было дешифровать, освободив от халтуры. А это
значило, что из перспективного района придется уезжать в Москву, садиться за
столы и включать компьютеры. Здесь же, в непосредственной близости от
сокровищ, казалось, можно обойтись и без долгой, утомительной работы. Чтобы
как-то утешить шведов, а заодно и потрепать их казну, Иван Сергеевич
назначил вылет на следующее утро, не дожидаясь информации Савельева.
А вечером, открыв номер своим ключом, вошла Августа со стаканом теплого
молока на подносе. Присела к нему на кровать, посмотрела, как он пьет
молоко, и вдруг сказала:
- Ваня, мы так давно не смотрели с тобой слайды.
- Не хочу,- буркнул Иван Сергеевич.- Я уже твоих слайдов насмотрелся...
Завтра день трудный.
"Референт прислал,- подумал он.- Чего-то хочет выпытать..."
- Я по тебе скучаю,- проговорила она и приласкалась к его руке.- Вижу
каждый день и скучаю...
Он почувствовал, что это не ложь: старый кот умел отличать откровенность
от игры.
- Возьми меня с собой? - попросила она. "Зачем же ты так-то.- Иван
Сергеевич простонал про себя.- Все напортила... Понимаю, служба. Но ведь у
тебя тоже есть женское достоинство, чувства..."
- Я полечу один,- сказал он решительно и чуть смягчился.- Видишь, опасно
стало, стреляют...
- О да!.. Но мы же будем вдвоем. Возьми?- Августа прилегла ему на грудь,
смотрела в глаза. Иван Сергеевич вдруг чертыхнулся про себя: то ли чувства
подводят, то ли в самом деле не лжет и просится без всякого задания... А она
еще добавила ему сомнений: - Я такую песню слышала, у вас поют... "Миленький
ты мой, возьми меня с собой. Там в краю далеком стану тебе женой..." Узнала,
что полетишь, хожу теперь и пою, прошусь...
"Может, взять? - уже промелькнула мысль.- Все равно вхолостую полечу.
Пусть прокатится..."
- Ну, где твои слайды,- скрывая жалость и трепет к ней, проговорил Иван
Сергеевич.- Давай посмотрим...
Августа с готовностью сложила пальцы квадратиком, легла рядом и поднесла
руки к его глазам.
- О! Смотри, Ваня! Это мы с тобой. Видишь?.. Вот мы сидим на крыльце
своего дома. А дом наш - вот он! Отдельно! Смотри, какой красивый, резной,
веселый! Тебе нравится?
- О да!
- А это - наши дети! - восхищенным шепотом сказала она.- Ваня и
Станислав!
- В прошлый раз ты говорила - Юзеф...
- О! Как я счастлива! - Она расцеловала его.- Ты запомнил! Ты запомнил,
как зовут детей!
Она играла! Но играла предполагаемую и страстно желаемую жизнь! Иван
Сергеевич ощутил, как подступают слезы. Было жалко даже не ее
неестественную, дурную жизнь, поставленную с ног на голову, а то, что
невозможно изменить эту жизнь, невозможно выстроить дом, родить детей. Он
обнял Августу, прижал ее лицо к своей шее и проморгался.
- А куда мы полетим завтра? - спросила она.
- Куда глаза глядят,- он взял ее волосы и накрыл ими свое лицо, вдыхая
запах.- Можно и на край света...
- Ты не знаешь, где Мамонт?
- Не знаю,- слегка насторожился он.- И вообще, зачем нам какой-то Мамонт?
- Так хочется посмотреть на него,- прошептала она.- О нем столько
говорят, на него возлагают большие надежды...
- Я ревную! - предупредил Иван Сергеевич.- Слышала про Отелло и
Дездемону?
- О да! - обожгла она дыханием.- А еще я слышала, где сейчас находится
Мамонт.
Он отвел ее голову, посмотрел в лицо - Августа смотрела преданно и
честно. "Савельев ведет двойную игру со мной! Хитрит, сволочь! Иначе откуда
ей знать, где Мамонт?"
- Ну и где этот ненаглядный Мамонт?- шутя, спросил Иван Сергеевич.
- Скажи, что возьмешь меня с собой. Я тебе не буду мешать, издалека
только посмотрю.
- Беру! Говори!
- Тише!- испугалась она.- Не кричи громко... Мамонт находится в Гадье.
- Его там нет. Он бежал из-под ареста...
- Бежал и вернулся,- зашептала она.- И теперь лежит в одном доме, у
старушки.
- Почему лежит? - насторожился он.
- Потому что ему сейчас очень плохо,- с горечью произнесла Августа.- Он
болен, угнетен и сильно страдает...
- Ты гадала на картах? - спросил Иван Сергеевич.
- Нет, я не умею гадать на картах... Он приподнялся и навис над Августой,
спросил жестковато:
- В таком случае скажи, откуда это известно? Она обняла его за шею и
неожиданно предложила:
- Давай лучше споем? "Миленький ты мой, возьми меня с собой. Там в краю
далеком стану тебе женой"... Что же ты, Ваня? Твоя партия! Ну, давай вместе!
"Милая моя, взял бы я тебя. Но там в краю далеком есть у меня жена!" Ну?
Иван Сергеевич уткнулся лицом в подушку и замер. Августа гладила его по
подрастающим колючим волосам и молчала. "Спрашивать бесполезно, не скажет...
А такое ощущение, что она выдала ему какую-то тайну, без всякой для себя
выгоды... Зачем она это сделала? Из каких соображений? И откуда у нее такая
точная информация?!"
Он перевернулся на спину, привлек Августу к себе и, приподняв за волосы
ее голову, произнес:
- Все понял! Ты - ясновидящая. Ты - настоящий экстрасенс.
- О да! - засмеялась она.- Я все вижу. Вот же, во лбу есть третий глаз!
Хочешь, скажу, о чем ты думал сейчас?
- Хочу!
Августа нарочито закатила глаза к потолку - будто бы считывала информацию
в пространстве.
- Ты думал: "Зачем она мне сказала, где Мамонт? Кто ее попросил так
сказать? Откуда она знает, где сейчас лежит Мамонт?" Правильно?
В общем-то догадаться было нетрудно, и он согласился.
- А вот тебе и ответ! - шепнула она и проворно вскочила с кровати, ловко
сдернула с себя сорочку и повернулась к нему спиной.- Помоги!
Иван Сергеевич подцепил одним пальцем нехитрый замочек бюстгальтера.
Августа сняла его и подала:
- Возьми!
Он машинально взял изящный кружевной бюстгальтер и неожиданно заметил в
его середине вплетенную в узор бумажную полоску. Осторожно извлек ее,
развернул и мгновенно узнал почерк Мамонта!
"В бешеном движении мы останавливаемся и вспоминаем, как цветут цветы,
вспоминаем матерей и болеем душой, так что хочется лечь и ни о чем не
думать",- прочитал Иван Сергеевич.
- Отвечаю, чтобы не спрашивал,- предупредительно сказала Августа.-
Сегодня утром эту записку мне передал милиционер. Который в будке у ворот. А
ему- другой милиционер. И все.
- Откуда Мамонту известно, что я здесь?
- Вот этого я не знаю, Ваня,- призналась она.- Записку я прочитала. Кто
тебе еще напишет, кроме Мамонта?
- Но почему ты решила, что он - в Гадье?
- О, Ваня! - зашептала она.- Ты забыл, что я работаю в фирме, которая
занимается поиском арийских сокровищ. Поэтому я знаю немного язык. Гадья -
бешеное движение!
Похоже, ее готовили специально для работы в этой фирме. Там, где обучают
"постельной разведке", древне-арийский язык не преподают.
- Что бы я без тебя делал? - Он поцеловал ее руки.
- Ты признаешь, что я тебе помогаю? - удовлетворенно спросила Августа.
- Признаю.
- Я рада! Мне всегда хочется быть тебе полезной,- призналась она.-
Угодить тебе, сделать приятное. А недавно я читала об уральских обрядах, и
мне очень понравилось... Вот угадай, что?
- Не знаю... Наверное, свадебный обряд,- предположил Иван Сергеевич.
- О да! Но только одна деталь!
- Какая же?
- Когда жена снимает сапоги с мужа!- рассмеялась она.- А он кладет в них
немного денег. Муж- господин и царь! Как хорошо быть женой царя!
Иван Сергеевич лежал, слушал и думал. Если сейчас она осуществляла
разведочную операцию, если таким об-разом "разрабатывала" его, то была
гениальной шпионкой и великолепной актрисой. Но все-таки очень хотелось,
что-бы она была просто истосковавшейся по сильной мужской руке бабой...
***
Перед вылетом специально экипировались, как обыкновенные отдыхающие в
горах горожане,- полуспортивная, полупоходная одежда, легкие рюкзаки, две
пустые трехлитровые банки с крышками: купить в деревне меду и молока. И
приземлились не в Гадье, а в пяти километрах от нее, на месте старого,
заброшенного хутора. До поселка шли пешком по зарастающей дороге и первым
делом отыскали магазин, купили шесть булок хлеба, бутылку водки и
шампанского, спросили у продавца, где можно добыть меду и молока, и тут же
какая-то старушка растолковала, у кого есть корова, у кого - пасека. Потом
они вышли из магазина, но Иван Сергеевич ту же вернулся и, склонившись к
продавщице, шепотом спросил, где можно купить хороший букет цветов, мол, у
жены - день рождения и будет приятно в тайге, как в городе, получить цветы.
- Ой, и не знаю,- смутилась продавщица.- У нас цветов не продают...
- Может, где украсть можно?- подмигнул он.- Забраться в огород?
Шутка ей не понравилась, оглядела подозрительно: возможно, туристы уже
