- Вы приехали в Россию как рекламный агент? - спросил он.
- Мистер Прист, "Валькирия" в рекламе не нуждается,- Кристофер, улыбаясь,
смотрел на Дару.- Вся реклама - попытка сбыть негодный товар. "Валькирия"
пойдет по России из рук в руки, без фирменных магазинов и торговых палаток.
Она пойдет, как таинственная женщина, которую желают все и все провожают
жадными взглядами. Вы слышали о таком продукте, как гербалайф? Это
основанное на травах сбалансированное питание. Нет, мы не имеем отношения к
Марку Хьюзу и его гербалайфу, но давно и пристально наблюдаем за его опытом,
должен сказать, весьма полезным для нас. Нравится его идея, размах и напор.
"Валькирия" обольстит Россию таким же путем, но более стремительным, ибо
имеет другие качества и очень низкую цену. Мы не имеем намерений
зарабатывать на этом миллиарды. Пусть дистрибьютеры получат продукт
бесплатно и продают по цене, установленной нами, пусть они зарабатывают себе
на жизнь. А отсюда, из России, "Валькирия" отправится завоевывать мир.
Мамонт прислушивался к собственному состоянию. Сначала по телу разошлось
благодатное тепло, затем в суставах и крупных мышцах спины появилась легкая
и тоже приятная ломота, как после хорошего сна. Хотелось потянуться,
размяться интенсивными движениями: во всем теле ощущалась легкость. Наконец,
в солнечном сплетении и спинном мозге возник какой-то веселый, пузырящийся,
как шампанское, жар.
- Почему начали с России? - спросил Мамонт.- Ваш напиток имел бы успех на
Западе.
- Только из гуманных соображений! - мгновенно ответил Кристофер.- Запад
сыт тем, что имеет. Россия голодна, измучена режимами, идеологиями.
"Валькирия"- это глоток свободы. Пусть русские испытают ее, они заслуживают
ее в мученической жизни.
- Возможно, вы великий гуманист,- предположил Мамонт.- Но в России
понятие "свобода" не значит находиться в некоем состоянии эйфории бездумной
жизни.
- Да, возможно,- согласился он.- Вы правы, я плохо знаю нынешние нравы
узкого круга лиц, которые называют себя бизнесменами, предпринимателями. В
их обществе много людей, которые не уважают закон, почитают первобытные
отношения силы... Они- не Россия, эти новые русские. А ту, настоящую Россию,
мистер Прист, я знаю довольно хорошо, поскольку давно занимаюсь проблемами
русского этноса. Это огромный и неуправляемый парод, заселяющий такую же
огромную территорию. Для утверждения нового мирового порядка мало проводимых
здесь реформ. Они ничего, кроме хлопот и разочарования, не дадут. И это
известно сведущим людям. При том национальном характере, который существует
сейчас, вхождение россиян в мировое сообщество всегда будет проблематично.
Непредсказуемость, особый род мышления, внезапная агрессивность, поклонение
химерическим идеям... "Валькирия" освободит русских от собственной судьбы,
которая им самим становится в тягость. Пусть российские мужики пьют этот
божественный напиток, а не водку. Пусть они занимаются любовью с женщинами,
а не воюют. Вам сейчас хочется заняться любовью, мистер Прист?
Мамонт уже несколько минут ощущал предоргазмовую сладкую боль в
позвоночнике. А рядом лучились огромные глаза Дары, и ее высокая грудь
начинала захватывать воображение. Он никогда не испытывал такой страсти к
женщине; привычные способы самоуправления в таких ситуациях сейчас не
срабатывали, не держали ни нравственные, ни психологические барьеры, и он
спасался тем, что, мысленно вызвав образ Валькирии, старался удержать его
перед взором...
- Мне не хочется заниматься любовью,- проговорил он сквозь зубы.-
Продолжайте, я слушаю...
- Сексуальная революция всколыхнула и омолодила кровь многим нациям
Запада,- бесконечно двигаясь, пояснил Кристофер.- Возникли интерес к жизни,
энергия, страсть, особая субкультура, основанная на взаимоотношениях мужчины
и женщины. Чопорность в половых отношениях порождала скованность наций,
неспособность их к движению. Нельзя идти вперед с тяжелым и ненужным хламом
прошлой эстетики. Сексуальная революция отсекла постромки, и повозка с
тяжелым грузом покатилась сама собой, а освобожденные кони понеслись вперед.
То же самое мы должны сделать в России. Только иным способом, поскольку
сексуальная революция не годится для русских. Она несет за собой
нежелательные для мира побочные явления- агрессивность, преступность,
наркоманию. "Валькирия" - чистый продукт и самый приемлемый для этой страны.
- Вы хотите наладить его производство в России?- спросил Мамонт.- На базе
фирмы "Валькирия"?
- Да, мистер Прист.- Кристофер сел напротив Дары.- И не только. Далее
следует организация сети дистрибьютеров, супервайзеров, табуляторов, которые
станут распространять продукт. Из рук в руки! Я создам культ "Валькирии", ее
почитание, преклонение перед ней. Каждый третий человек будет ее жрецом...
- О, Кристофер, я хочу быть первой жрицей! - воскликнула Дара.-
"Валькирия" приводит меня в восторг!
- Для вас, миссис, все что угодно! - раскланялся гиперсексуальный
мальчик.- Я подарю вам весь комплект продукта. Эта пробная партия
изготовлена в Южной Америке...
Он метнулся на кухню. Дара взяла руку Мамонта.
- Спокойно, милый,- промолвила одними губами.- Так нужно...
Кристофер вернулся с небольшой упаковкой, напоминающей торт, на крышке
которого мужчина целовал женщину. Их перечеркивала надпись - "Валькирия". Он
преподнес коробку Даре, поцеловав руку.
- Ах, миссис... Если бы вы были свободны от старого багажа...
- Увы, не свободна,- вздохнула она.- У меня ревнивый муж. Бойтесь его,
Кристофер.
- Надо полагать, в дискетах технология производства "Валькирии"? - сухо
спросил Мамонт.
- И потому я требую их в первую очередь!
- Могу я рассчитывать на определенный процент от прибыли? -
поинтересовался Мамонт.
- Ваш муж невыносим! - Кристофер вскинул руки.- Он помешан на выгоде! Но
я же сказал: прибыли не будет. Производство "Валькирии" заведомо убыточное
предприятие.
- Хорошо, я могу получить продуктом!
- Он сумасшедший!
- Это все для меня,- ласково ответила ему Дара.- Майкл безумно влюблен.
Он обещал положить весь мир к моим ногам.
- Вы достойны этого! - с сожалением признал Кристофер.- Я бы тоже хотел
положить его перед вами... Да, мистер Прист, вы получите свою долю продукта.
- Это следует оформить контрактом,- тут же заявил Мамонт.- Подготовьте
его вместе с металлом к моменту передачи материалов.
- А как скоро я получу материалы?
- Как скоро будет металл.
- Этот презренный металл могут доставить завтра,- согласился Кристофер.-
Но мне будет необходима охрана.
- Никакой охраны! - заявил Мамонт.- И никаких третьих лиц.
- Я стану охранять вас,- своим гипнотическим тоном проговорила Дара.- Вы
доверите мне это, Кристофер?
- Безусловно, миссис...
- Утром я пригоню машину,- продиктовал Мамонт.- Мы вместе поедем к месту,
где вы получите металл. Погрузите золото, я сяду к вам в машину. И передам
материалы.
- В моем присутствии, мой мальчик,- добавила Дара. Кристофер тихо
простонал и прикрыл глаза:
- Завидую вам, Прист...
- Итак, завтра в восемь утра,- Мамонт встал.- Я похлопочу, чтобы вам
включили телефон.
- До завтра, миссис! - провожая, сказал Кристофер.- За вас готов отдать
все золото, что имею.
- До завтра,- проронила она.- Благодарю за подарок.
Мамонт едва удержался до машины. И когда они захлопнули за собой дверцы
"Линкольна", он обнял Дару и стал целовать лицо, глаза и губы - жадно и
восторженно, как подросток.
- Прекрати, Мамонт! - холодно сказала она, пытаясь высвободиться.- Раскис
от какой-то гадости!
- Я раскис от победы! - чуть не крикнул он.
- Не спеши, милый,- жестко проговорила она, однако расслабилась.- До
победы теперь еще дальше...
Мамонт с сожалением выпустил ее из объятий, включил двигатель и тронулся
с места. Дара смотрела в одну точку.
- Мне известно, что мы пили с тобой,- сказала она.- В монастырях
поклонников культа Фаллоса в Тибете существовал обряд жертвоприношения.
Избирали двух разнополых детей грудного возраста. Мальчика воспитывали в
мужском монастыре, девочку - в женском. До двенадцати лет они никогда не
видели друг друга. Мальчик не имел представления, как выглядит женщина,
девочка никогда не видела мужчин. Но им ежечасно говорили друг о друге,
описывали девочке красоту мальчика, а мальчику - девочки. И все время давали
напиток, по составу примерно такой же, что отведали мы. Только он назывался
"эликсиром любви". Основной возбуждающий компонент его - доледниковое
растение трапа патанс. Это водяной орех, который сохранился доныне... В день
жертвоприношения подростков в последний раз поили эликсиром и вводили в храм
Фаллоса. Они бросались друг к другу, мгновенно сливались и умирали от
оргазма. Таким образом возносилась жертва... Но сами жрецы никогда не пили
эликсира.
Мамонт все внимание старался переключить на дорогу, рисковал,
перестраиваясь из ряда в ряд, и обгонял, опасно выезжая на встречную
полосу,- пытался таким образом сбить томящую боль в спинном мозге. И не мог.
Напротив, от движения и риска она усиливалась, становилась мучительной,
захватывала мысли и чувства.
- Ничто не ново в этом мире,- продолжала Дара.- Все уже было, и не раз...
Вещий Гой Зелва однажды сказал, что история Содома и Гоморры - не библейское
сказание. О них есть упоминание в Весте. Только города эти назывались Садам
и Гамара. Постоянство жизни и Движение смерти. Жители Гамары открыли
"эликсир любви" и, ликуя, медленно умирали от плотской страсти. Между тем
жители Садама с ужасом смотрели на самоубийц и пытались защититься от этого
эликсира. Но однажды ночью гамарцы принесли глиняный сосуд и поставили его
на площади Садама. Утром разгневанный управитель при большом стечении парода
взял камень и разбил сосуд. Но брызги полетели в горожан. Слизывая их с губ,
они вкусили "эликсир любви", и на этом оборвалось их постоянство жизни.
Всякое вмешательство в высшее чувство любви- дорога к гибели, ибо любовь-
это истинное сокровище варваров.
Она заметила его состояние и замолчала. Мамонта била дрожь, лицо
становилось неуправляемым, гримаса сладострастия перекашивала его, изо рта
потекла нить слюны...
- Тебе совсем плохо, Мамонт? - спросила Дара. Он лишь качнул головой, не
в силах говорить. Язык не слушался...
- Сейчас будет поворот направо,- сказала она.- Потом езжай прямо.
Мамонт послушно повернул и поехал по неширокой, пустынной улице.
Попробовал кусать губы, но даже боль теперь казалась ему сладкой...
- Думай о Валькирии! - приказала Дара. Разум тоже становился
неуправляемым, казалось, мозги превратились в жиле, и не хватало воли
держать образ Валькирии перед взором или хотя бы думать о ней, мысленно
повторяя имя. Она виделась лишь обнаженной и усиливала страсть...
- Останови здесь,- велела Дара.- Сейчас пойдешь со мной.
Мамонт затормозил возле какой-то церкви, качаясь, словно пьяный, выбрался
из машины.
- Идем!
В храме было тихо и пусто. Служба давно закончилась, в медных
подсвечниках догорали огоньки. Дара подвела его к иконе Богородицы.
- Приложись,- потребовала она, и наклонила рукой его голову.
Он поддался, поцеловал тонкую руку, утонувшую в меди оклада.
И почти сразу ощутил, как отступило наваждение мучительной страсти.
Ошеломленный этим, он остался стоять перед образом.
- Гои почитают ее как Вещую Валькирию,- сказала Дара и тоже приложилась к
иконе.- Задолго до рождения Ее Сына волхвы, Вещие Гои, увидели звезду, еще
не взошедшую на небосклоне, и отправились в путь. Поэтому они пришли первым
