рейса. Но тоже - после океана.
17.07.84. Сегодня на заходе поймал "зеленый луч". Подвезло. Пожалуй,
этот воспетый лириками моря луч был не совсем такой, как положено: я увидел
широкие зеленоватые полосы на оранжево-апельсиновом фоне заката. Но все
равно поднял крик, собрался народ, вместе полюбовались. Кто-то сказал, что
зеленый луч - к счастью. Мне же вспомнилась песенка: когда вернусь, будет
"за окнами август". То есть проведу в этом рейсе четверть года из оставшихся
мне, и зачем-то еще тороплю время. Вечная трагедия путешествующих...
6.08.84. Ла-Манш ночью у острова Силли, гладкий, сияющий под застывшими
перистыми облаками, с неполной Луной и Юпитером, пробивающимся сквозь них.
Не хочется уходить с палубы.
Мама на меня обижалась: почему я так мало внимания обращаю на природу,
на ее красоту и величие, и гармонию. Видно, всему свое время, потому что
сегодня в памяти вспыхнули слова Гете: "Причина, по которой я в конце концов
охотнее всего общаюсь с природой, заключается в том, что она всегда права, и
ошибка возможна только с моей стороны".
Бывает, горизонт не виден, и тогда море сливается с небом в единое
целое. Сейчас все четко разделимо, и все-таки - не хочется разделять небо и
воду, потому что в крошечной капельке мирового вещества, водной поверхности
планеты, отражается весь бесконечный мир, и мы - в нем. А главное, мы
понимаем, что составляем часть Единого...
Продолжение записей на "Магнитогорске".
21.08.78. Посидел на лавочке около бассейна. Совсем стихло, кое-где на
воде - маленькие пенные вспышки. Сырое низкое небо.
Две птицы пролетели невдалеке. Не чайки - верный признак близкой земли.
22.08.78. Утро. Вчера я подумал, что Он в этом рейсе добр ко мне. А
ночью пришло в голову: как мы самонадеянны. Какое Ему дело до меня? Или до
всех нас? Просто у Него сейчас такое время - период отдыха. Но и в этом
великолепном покое Он имеет огромную власть над нами. С Ним нельзя
ссориться. Он не любит панибратства. Его надо уважать.
"Океан-батюшка" - так называли его наши предки-поморы, а они-то уж
знали толк в мореходстве. Был Океан им грозным и суровым отцом, беспощадно
наказывал за фамильярность, милостиво разрешал дорогу отважным и осторожным.
И вот так, с прописной, большой буквы, писалось в старинных книгах это
слово - Океан.
22.08.78. 18 ч. 30 мин. Подходим к скале Бишоп. Туман сгущается. Все
верно, морякам знакома эта закономерность: чем сложнее условия плавания, тем
больше трудностей подкидывает нам природа. Мудрая закономерность, так
устроено, чтобы обострить внимание, усилить бдительность - без всяких
инструкций и циркуляров.
20 ч. 30 мин. Зацепились за Бишоп и остров Силли. Формально океан
кончился, идем Ла-Маншем, но по правому борту до земли, до Антарктиды, -
6600 миль, 12000 километров...
На прощанье океан приготовил нам подарок - свечение воды. От форштевня
расходятся две дымчатые полосы, постепенно белеющие к краям, а по краю -
неширокий нежнейший бордюр, голубовато-зеленый, переливчатый, будто
пропитанный светом. И по бортам загораются такие же зелено-голубые точки.
23.00 На экране радара отбивается мыс Лизард, южная оконечность Англии,
- удивительно четко, рельефно, даже склоны гор, кажется, заметны. Три судна
сзади тоже идут с океана, втягиваются в узкость, к земле, к причалу.
Рано или поздно все приходят к причалу. Преодолев тысячи миль, ветер,
зной, туман, пережив тоску и скуку, - и находят отдых. Чтобы завтра опять
уйти в океан.
Я собирался закончить записи в дневнике предыдущей фразой. Но то ли
привык и не хочется расставаться с ними, то ли заговорило вечное сомнение
пишущих (а вдруг не все, что хотел, высказал?), то ли огорчила необходимость
прощаться с Ним, - вот и взялся за блокнот.
Наверное, последняя причина важнее других. К тому же Он сегодня
конкретно и осязаемо напомнил о себе.
Вчерашний день провели в Роттердаме, до обеда была стоянка, меньше
двенадцати часов. А сегодняшнее утро встретило нас сильным и крепчающим
ветром от норд-веста. Северо-западный ветер - самый нехороший в этом море,
неглубоком, хмуром, всегда свинцово-сером. Кровавые войны и свирепые шторма
проходили над ним, потому, наверно, оно такое мрачное.
К обеду стало заметно покачивать, а после ужина, уже в подступивших
сумерках, мы обогнали небольшой теплоход. Советский, но названия на борту не
удалось разобрать. Трудно бедняге приходилось: пропустив "Магнитогорск", он
круто взял влево, на волну, и закувыркался так, что корпус до палубы
временами исчезал за волнами. Уходит подальше от берега...
Волны идут с океана. И ветер. Океан хорошо передохнул, дал нам
возможность спокойно сбегать туда-сюда и теперь разгулялся.
А слева навстречу идут суда, многим из них, конечно, предстоит та же
дорога, которую прошли мы.
Доброго вам пути, мореходы!
МОРЕ ЖИЗНИ
(Эпилог)
И все-таки море
Останется морем,
И нам, друг, с тобою
На вахту пора!
Много лет назад, рано проснувшись, я пришел на вахту к старпому. Над
морем стояла роскошная средиземноморская заря. Солнца не было, но в
нежно-апельсиновом цвете неба уже угадывалось его появление и скорое
наступление ясного дня. Старпом стоял в уголке рубки, у откидного столика, и
что-то писал, перелистывая толстую кипу бумаг.
"Хорошая у вас вахта, - сказал я, пребывая в лирическом настроении. -
Встречающие солнце!" Старпом оторвался от столика, дико взглянул на меня,
ответил не сразу: "А-а! Какое там солнце, продотчет не получается..." И
опять уткнулся в бумаги.
Неудобно мне стало, конфузливо. Не однажды уже попадал впросак, выражая
свои чувства, противоположные тем, что обуревали моряков. Для меня отход в
рейс - праздник, для них - будни. Когда в феврале семьдесят восьмого года
нас завернули из Норвегии обратно в Италию, мы, временные моряки,
радовались, а штатные, настоящие, приуныли. Ворчал бодряк-доктор, вспоминая
дочку: "Галка так ждала!" Дневальная Люда просто в голос рыдала: "Любимый
приходит в Ленинград!" И пока мы сутки шли малым ходом в надежде, что
начальство переменит свое суровое решение, без конца в салоне обсуждались
возможные варианты захода в Союз. Но когда уже легли курсом на Неаполь, все
смолкли. Надо было работать.
И работали, но каждый в душе торопил время, как торопим мы его и на
суше, - ждем праздника, отпуска, лета. Время нас покорно слушается и само
бежит быстро-быстро, а мы его опять подгоняем, торопясь к тому, что и так
придет неминуемо и безжалостно. К старости нашей.
Ничего особенного, думал я в том рейсе, нет в морской работе. Такая же,
как и прочие. Великое море жизни - вот главное. А то море, что вокруг меня,
- мертвая материя. Мертвая? Но ведь она движется. Не по своей воле? Но и не
по нашей. Все вместе - воздух, земля и вода дает систему, которая находится
в постоянном движении. А существует определение живого как того, что
движется по своей воле. Значит, море живое.
Вот до каких антинаучных выводов доходишь, когда у тебя есть время
подумать, поразмышлять среди уходящих за горизонт волн, под огромным и
просторным небом, слушая стук двигателя и шорох волн, обегающих корпус
судна...
Лето 1997 г.
Эту книгу я практически закончил еще год назад. Но тут жизнь подкинула
новое. Недавно мне казалось, что друзья - в прошлом...
Ага! Снова вопрос: а кто такие друзья: Много объяснений есть. Но
главное - это те люди, которым ты интересен сейчас, сегодня, которые тебя
помнят и которым ты нужен хотя бы на кратком сегодняшнем жизненном этапе.
Мои старые друзья завязли в собственных проблемах. Разных. Одни -
борются за жизнь, от них ничего требовать не могу ( да и мысли не
возникает). Другие - в деловых хлопотах, им жить и семьи кормить. Третьи
вообще молчат и не возникают.
Увы, почти все они поражены одним пороком (для меня это порок).
Считают, что все былое - история, и к ним не относится. Бог им судья.
А мне повезло. Год-два назад случайно попал в компанию бывших
мореходов, хотя и не "наших", а рыболовных. Когда-то существовало
противостояние рыбных и торговых мореманов. Сейчас - нет. Так как "рыбных"
просто уничтожили. Ликвидировали их "Эстрыбпром" ("Океан" по другой
терминологии). Распродали имущество по дешевке, разворовали. И разогнали
народ-труженик. Какую-то теорию предложили - невыгодно, мол, содержать
океанский рыбфлот, слишком высокие расходы и т.п.
Но люди, работники остались. И объединились. Им повезло - начальник
бывшего рыбного порта оказался ЧЕЛОВЕКОМ. Не отверг работяг, помогает, как
может.
Люди организовали Общественный совет. Избрали Президента. Встречаются
часто. Устраивают коллективные поездки - на рыбалку, за грибами. В День
Рыбака им дают автобус, и они ездят по кладбищам, поминают ушедших друзей.
На все празднования "красных дней" собираются в Доме флота и поют песни.
Мелочь?
Кто так подумает - тот сам мелкий человек. Я уже второй год примкнул к
ним. Пою, ловлю рыбу, собираю грибы. Но главное - общаюсь с морскими в
прошлом людьми. Очень разными. Но неважно, потому что каждая такая встреча -
отрада для души. Остался коллектив. Грустно, что он временный, помрем рано
или поздно. Но пока мы живем и хорошо относимся друг к другу.
И какие песни они поют! Одна из них - в эпиграфе: "И нам, друг, на
вахту с тобою пора!" Это и есть наша вахта - не зарываться лишь в быт, в
семейные только заботы. БЫТЬ ВМЕСТЕ!
Хотя больше вспоминаем прошлое, но это облегчает настоящую, теперешнюю
жизнь.
Я с ними. Меня приняли помимо прошлых заслуг. Благодарен за это. Так и
надо! Быть вместе.
Пока несем вахту жизни.
Август 1994 - сентябрь 1997
Таллинн - Комарово
ПРИКАЗ - ЖИТЬ!
(Приложение)
Март 1952 года, семнадцатое число. Для торжественного выпускного вечера
судоводительского факультета Ленинградского высшего мореходного училища снят
Дворец культуры имени Кирова.
Мы договорились прийти на выпуск в форме. От нее на последних курсах
всячески увиливали, но тут все согласились: надо оказать уважение
начальству. И на сцене стояли непривычно стройные, подтянутые, принимая из
рук Михаила Владимировича Дятлова твердые, тяжеловатые дипломы.
Для этой книги хотел добыть текст приказа начальника ЛВМУ о нашем
выпуске, чтобы оставить в памяти имена тех, кто вышел в марте 1952 года в
большую жизнь. Однако в архиве теперешней Морской академии в Стрельне такого
документа не обнаружили. Зато предоставили мне несколько приказов о
направлении на работу наших мальчиков.
Заканчивая книгу, привожу сводный список выдержек оттуда. И вспоминаю,
что мы тогда на сцене чувствовали себя очень важными и значительными. Нас
еще для кино снимали...
Итак, приказы начальника ЛВМУ No 50-60/к, датированные с 18 марта по 8
апреля 1952 года.
Курсантов-выпускников 2 роты судоводительского факультета ЛВМУ в связи
с окончанием училища и направлением на работу - ИСКЛЮЧИТЬ из списочного
состава:
1. Ананьина В. И. - с 6 апреля
2. Бондаренко В. С. - с 23 марта
3. Борисенко А. И. - с 11 марта
4. Васильева В. А. - с 23 марта
5. Вершинкина М. И. - 27 марта
6. Волобуева Г. И. - с 22 марта
7. Галицкого В. А. - с 23 марта
8. Гребенщикова Б. А. - с 23 марта
9. Данилова Д. И. - с 25 марта
10. Евсеева В. Д. - с 19 марта
11. Игнатьева А. В. - с 23 марта
12. Калашникова Н. В. - с 31 марта
13. Каракашева В. А. - с 19 марта
