человека. Граф представлял его, как управляющего имением, а
Евгений позже рассказал кое-какие подробности, вычитанные им в
светской хронике. Юле этот человек показался очень неприятным -
и внешне, и эманацией. Она не раз ловила на себе его взгляды - и
ни разу они не были доброжелательными...
Управляющий исчез так же безмолвно, как и появился. Юля
удивилась - как он мог оказаться здесь?! Ведь он пришел не со
стороны парадного зала, это бы они увидели... Впрочем, Евгений
быстро отыскал еще одну неприметную дверь - через нее, минуя
центральную часть библиотеки, можно было сразу попасть к нужным
полкам.
- То есть, он вошел через эту дверь? - спросила Юля, испуганно
глядя на Евгения, - Куда она ведет?!
- Ну, не знаю, - ответил он. - Судя по расположению комнат,
куда-то в нежилое крыло. Только оно должно быть этажом ниже...
С этими словами Евгений осторожно приоткрыл дверь. За ней
действительно обнаружился спуск, ведущий куда-то вниз, вероятно,
сквозь чердак северного крыла на второй этаж.
- Интересно, что он делал в нежилом крыле? - в пространство
произнес Евгений. - И почему появился так внезапно...
Юля представила себе, как среди заброшенных комнат пустующей
части замка свил себе гнездо этот мрачный старый ворон. Это
подходило ему гораздо больше, чем уют человеческого жилья!
- Он что, следил за нами?! - спросила она все еще дрожащим
голосом.
- Да почему именно следил? - удивился Евгений. - Может быть,
просто пришел за книгой... И смутился, увидев нас.
"Если кто здесь и смутился, - подумала она, - так только не этот
гнусный тип!" Ее ничуть не успокоило объяснение Евгения: она
была уверена, что встреча в библиотеке не случайна...
Ее уверенность подтвердилась тем же вечером: к Горвичу приехал
какой-то его приятель, и на "полуторжественный" ужин Евгений и
Юля были, естественно, приглашены. Поначалу вечер был очень
милым - если бы в самый неподходящий момент не появился снова
тот самый мрачный тип. Правда, на этот раз он, как обычный
лакей, просто принес очередное блюдо, с каким-то даже изяществом
поставил его на стол, и как ни в чем не бывало, принялся
обслуживать гостей.
Но от этой услужливости смущены были все. Что-то было в его
поведении... странное! Даже граф, проэманировав помимо
недовольства еще и какую-то виноватость, сказал мягко:
- Антон! Ну, зачем вы... Это же не ваша обязанность!
"Тезка Тонечки, - подумала Юля. - Нет, совсем наоборот -
анти-тезка!" Почему "анти", она сама не могла понять. Но всей
душой чувствовала - именно так и есть. Что мрачный нахал не
ладил с ее подругой...
- Кто это? - неожиданно спросил Евгений, едва дверь за
возмутителем спокойствия закрылась. В отличие от Юли, он не
понял смысла странного демарша управляющего, но догадался, что
произошло что-то необычное. Поэтому и задал вопрос - чтобы дать
Юле возможность лучше разглядеть эманацию Горвича.
- Антон? - граф, казалось, слегка обиделся. - Я же представлял
вам его! Это мой управляющий. Он служит здесь очень давно... И
право же, для меня гораздо больше, чем просто слуга.
Этого он мог и не говорить! В его эманации, просто в его
поведении чувствовалась благодарность... и не только она. Юле
показалось вдруг, что Горвич гораздо больше зависит от своего
слуги, чем это позволительно. Она хотела было сказать какую-то
резкость, но удержалась. К чему? Граф не станет после этого
относиться к Антону хуже, а ее может невзлюбить...
- Если бы в замках бывали домовые, - заявила она вместо этого, -
то в вашем эту роль играл бы именно Антон!
Она явственно ощутила испуг не только Горвича, но и его друга.
Да, сходство Антона с троллем или гоблином действительно имелось
- и похоже, не только внешнее. "Чем же может околдовать этот
странный человек? - спрашивала себя Юля. - Не знает ли он о
бегстве Тонечки больше, чем даже сам граф?"
Но как спросить Антона хоть о чем-нибудь? Этого Юля не могла
себе представить... И только окончательно убедилась: в
библиотеке он появился сегодня не случайно!
***
...Разговаривать с Горвичем о Тонечке было совершенно невозможно
- при малейшем намеке на эту тему в его эманации возникала
просто непреодолимая стена! Юля изнывала: что же делать?!
Поговорить с прислугой? Но это мгновенно дойдет до графа, и
неизвестно, как он прореагирует. Однако события опередили ее
намерения...
Как-то вечером, когда она нежилась - а точнее говоря, просто
грелась - в ванне, прикидывая, как бы побыстрее выскочить из нее
и одеться, не успев снова замерзнуть. За несколько дней в гостях
у Горвича Юля поняла, что предпочла бы любому замку даже пещеру,
только бы пещера была теплая!
Внезапно приоткрылась дверь...
- Жень, ты? - спросила Юля, но ответа не было.
Юля перепугалась. Инстинктивно она вскочила, ухватившись за
какую-то трубу и прикрываясь халатом. "Черт возьми, - вдруг
поняла она. - Здесь же бесполезно кричать: никто не услышит."
Она не знала, кого ожидает увидеть: сладострастного наглеца или
полусгнившего зомби. И то, и другое, казалось, было возможно...
Но вместо предполагаемых ужасов в ванной комнате появилась
симпатичная женщина примерно одного возраста с Юлей.
- Не... бойтесь, - с жутким акцентом произнесла она, смущенно
глядя на испуганную Юлю. - Я...
Словарный запас подвел неожиданную гостью, она беспомощно
пошевелила губами, и перешла на родной язык. Поначалу Юля с
трудом понимала ее, но вскоре они обе приспособились. Ирина -
так звали визитершу - стала говорить медленнее, а Юля постепенно
привыкала к ее манере.
- Я хотела поговорить с вами наедине, - третий раз повторила
Ирина. - Поэтому позволила себе ворваться без предупреждения.
Простите!
Юля не сердилась на нее: когда инцидент исчерпался столь
безобидно, ситуация казалась даже смешной. "Но неужели, -
подумала она вдруг, - в таком большом замке негде поговорить
наедине, кроме как в ванной?" Ей невольно вспомнился Антон... с
его пронизывающим взглядом и способностью неожиданно появляться.
"Гоблин противный", - сердито проворчала она, торопливо
одеваясь. Потом повернулась к Ирине:
- Так о чем вы хотели поговорить?
Она изо всех сил пыталась почувствовать эманацию Ирины. "Буря
эмоций на фоне решительности, неопределенные мысли... и четкий
образ Горвича."
- А муж ваш летчик? - задала Ирина обязательный "светский
вопрос".
- Кто?
"Боже, какое счастье, что когда думают образами, то язык для
всех один! Но что она про Женьку спросила?"
- Ну, пилот? - поняла юлино лингвистическое затруднение
собеседница.
- Нет. Но здесь его точно все запомнят, как пилота!
- Графа он восхитил.
- Я рада.
"Кто же эта женщина? - думала Юля. - На прислугу не похожа...
Любовница Горвича? Может быть! Держится уверенно. Думает о нем.
Да, вероятно... Но что ей от меня надо?"
- Вы видели портрет в галерее? - неожиданно спросила Ирина.
"Ясный образ Тонечки. Но черты искажены. Красиво звучит: черты,
искаженные ненавистью, но ненавистью чужой. Ирина не любит
Тонечку и, думая о ней, подсознательно подчеркивает в ней все
неприятное. Но за что она так? Ведь Тонечки уже давно нет, и
непохоже, чтобы Горвич безутешно тосковал по ней... Или я
чего-то не понимаю?"
- О каком портрете вы говорите? - на всякий случай переспросила
Юля.
- Жены графа.
- Видела. Странная женщина... - слово "странный" может выражать,
что угодно, и Юля предоставила Ирине самой истолковывать его. -
Она ведь умерла, не так ли?
- Если бы!
"О чем она?! Черт возьми!.. Но эманация не имеет отношения к
мистике, это точно..."
- Что вы имеете ввиду? Граф сказал, что она умерла... или?
Какая-то ошибка?
- Не мог же он сказать правду!
- Но...
Эманация Ирины выдала яркий всплеск оранжево-желтой
решительности. "Кратер, - вспомнила Юля название ауральной
модели. - Вулкан... Да, выразительно!"
- Как раз о жене графа я и хотела поговорить с вами, - твердо
сказала Ирина. - Я надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне.
"Впрочем, не так уж она боится, если и не сохраню, - поняла Юля.
- Да, похоже с этой женщиной граф снова нашел подувядшую в нем с
годами смелость. Рада за него!"
- Я хотела спросить, - продолжила кандидатка в графини, - не
имеете ли вы отношения к вашей полиции или частному сыску?
Юля поняла: зачем-то Ирине требуется разыскать пропавшую
Тонечку. О ее смерти здесь еще не известно! Но зачем это?
- Вы что, не знаете законов? Впрочем, естественно! - Ирина
тряхнула волосами. - Пропавших без вести признают мертвыми через
десять лет. Десять лет! Еще четыре года ждать, вы можете себе
представить? Ну какая же она дрянь: если она все равно решила
его бросить, то почему бы ей... Ах, да что говорить!
- Всякое бывает в жизни... Но почему граф не искал ее?
- Еще не хватало, позор на всю страну! И так об этих местах
дурная слава!
- Вы, я вижу, очень любите эти места...
- А вы тоже очень любите вертолеты?! Или по другой причине
сопровождаете вашего мужа?
Юля расхохоталась: нет, у Горвича хороший вкус!
- Вы не могли бы, - просительным тоном произнесла Ирина, - там,
у себя...
- Что? Узнать что-нибудь о... ней?
- Да. Обратиться в полицию или... я не знаю...
- Боюсь, что это будет бесполезно. Если она скрывается - то как
ее найдешь? Если она погибла, и при ней не было документов - то
как это узнать спустя столько времени?
- Значит, все безнадежно, - поникла Ирина.
- Я пойду, - поднялась Юля.
Она устала от разговора с Ириной, и ей почему-то было стыдно
перед ней. Надо узнать у Евгения, нельзя ли тут как-нибудь
помочь?
***
Вечером Юля пересказала Евгению свой разговор с Ириной.
- Значит, кандидатка в заместители Тонечки? - насмешливо
поинтересовался тот. - Бедная! Она что, не знала, что он не
может на ней жениться?
- Вначале, наверное, не знала... К тому же, она его любит! - Юлю
рассердил цинизм Евгения. - Но формальности для них тоже очень
важны... почему это тебя удивляет?! Лучше скажи, нельзя ли тут
как-нибудь помочь?
- Можно в принципе, - Евгений пожал плечами. - Но все-таки
объяснения, почему Горвич не разыскивал Тонечку, не кажутся мне
убедительными! И по-прежнему непонятно, почему она поехала
одна...
- А если она и вправду от него убежала?
- Да какая ерунда! Что он, идиот? Если к тому времени у них были
такие отношения, что это было возможно, он просто не отпустил бы
ее - вот именно по этой причине. Или развелся бы с ней...
- А разводы здесь не запрещены?
- Разрешены... с католическим скрипом, правда, но это не
важно... Нет, она собиралась вернуться, что-то произошло уже
потом, там, у нас. И я, в общем, понимаю, что именно!
- ?
- Проснулся ее дар. Она осознала себя эспером. И после этого она
уже не могла думать о возвращении, настолько все для нее
изменилось. Получить развод она не могла... В любом случае,
процесс занял бы несколько месяцев, а ты представляешь себе, что
такое несколько месяцев здесь?! Для эсперки?! Нет, она не
презирала Горвича, он просто стал ей чужим...
Юля, замерев, смотрела на Евгения: его лицо светилось
вдохновением, взгляд был радостный, но вместе с тем какой-то
отрешенный - Евгений рассказывал так, как будто видел перед
собой все, что описывал! Так мог рассказывать Дэн, так иногда
рассказывала Тонечка...
...Можно ли знать то, чему не был свидетелем? Юля-то понимала,
что можно, но она боялась, что Евгений сам испугается своих
впечатлений, и потеряет это открывшееся вдруг зрение.
- Ей привычны были трудности, ее не пугало одиночество... Она
всегда была осторожной и скрытной, и поэтому смогла работать
уборщицей в кафе и жить по чужому паспорту. Она играла в
гадалку, и ее боялись... и это развлекало ее. Но она еще не
очень верила в себя. И ей становилось иногда стыдно перед
Горвичем, но все меньше и меньше. А потом был "Лотос", а потом
был Сэм, которого она полюбила и за то, что он был "оттуда". Но
даже ему она не рассказывала о себе! А потом было это открытие,
