- это уже не имело значения.
Но как Евгений сообразил, что бежать с женой ему не следует?
Вдвоем их давно бы уже обнаружили - а искать в темном саду
чуткую телепатку, да еще наверняка умеющую пользоваться
психологической невидимостью...
Как бы там ни было, а Юлю не найдут, пока она окончательно не
вымотается от постоянного напряжения. И значит, еще один день
потерян... И в запасе остается дня два, не больше...
Гуминский почти физически почувствовал, как безвозвратно утекает
время. Еще вчера, когда на альфа-ритм Евгения сработала
сигнализация, предназначенная для эсперов, он осознал, что
события вот-вот выйдут из-под контроля...
Вообще, прощупывалась интересная закономерность: на каждое
проявление насилия над пленником всегда возникал немедленный,
хотя и непроизвольный ответ... что же будет дальше? Может,
что-то с самого начало пошло не так? Может, следовало вести себя
по-другому? Но как "по-другому", если с Евгением решительно
невозможно сотрудничать!
...Неожиданно зазвонил телефон. Ну наконец-то! Гуминский снял
трубку... но вместо Майзлиса услышал в трубке встревоженный
голос Веренкова:
- Дмитрий, у вас неприятности. База рассекречена. Полностью.
Более того, к вам едет толпа журналистов... если уже не
приехала!
Гуминский задохнулся, не зная, что сказать. Он ожидал всего, но
это...
- Ты понял, что я сказал? - настойчиво спросил Веренков, не
услышав никакой реакции. - Предупреди охрану, пусть не лезут на
стенку! Я подожду...
- Чтоб вас всех!.. - Гуминский наконец обрел дар речи и
потянулся ко второму аппарату, но тот вдруг зазвонил прямо в его
руке. Понимая, что уже опоздал, он снял трубку и выслушал
немногословный, но предельно выразительный доклад Майзлиса.
...Итак, репортеры у ворот базы. И теперь нет никакой надежды
найти Юлю - ее просто некому искать, охрана занята на
периметрах... И эвакуироваться поздно: их не выпустят с
территории...
Майзлис молча ждал указаний, и это молчание было красноречивее
любых комментариев. Гуминский понял, что с этой минуты на
начальника охраны больше нельзя всерьез рассчитывать: теперь тот
шагу не ступит без прямой команды - да и после команды три раза
подумает...
- Я все понял, - сухо сказал он в трубку. - Позвони Саре,
объясни ситуацию, пусть зайдет ко мне минут через десять. На
базу никого не впускать... до особого распоряжения! Все!
Он бросил трубку и, возвращаясь к прерванному разговору,
окончательно потерял над собой контроль.
- Какого черта?! - вне себя от злости крикнул он Веренкову. -
Ведь ты обещал, что мы можем рассчитывать по крайней мере на три
дня!..
- Обещал, - спокойно отозвался тот, и это спокойствие еще больше
взбесило Гуминского. - Более того, я понятия не имею, что
произошло. Еще вчера вечером они успешно рыли носом ложный
объект, все шло по плану... и вдруг пять минут назад мне
докладывают, что к базе уже направлена толпа корреспондентов - и
называют точное место!
- Откуда они узнали?! - застонал Гуминский.
- Не знаю. Даже версий нет... разве что кто-то из твоих
отпускников постарался? Удивительно...
"Как же, отпускников! - подумал про себя Гуминский. - Вот уж кто
меньше всего заинтересован в огласке! Нет, посидел бы ты здесь
столько же, сколько я - перестал бы удивляться таким вещам! Если
человек может исчезнуть из-под постоянного наблюдения..." - он
вспомнил Юлю и вдруг с ужасом подумал, что ее вообще может не
быть в саду! Но если так, то не она ли привела
корреспондентов?.."
- Ладно, какое это имеет теперь значение? - вяло сказал он.
- Ты прав, - согласился Ян. - Теперь уже никакого... Теперь надо
думать, что делать дальше!
- Что ты имеешь в виду? - с подозрением, но и с невольной
надеждой переспросил шеф.
- Боюсь, что базу придется открыть для прессы - вероятно, уже
сегодня. Провести их, показать, что ничего страшного не ней не
происходит. А там...
- Об этом не может быть и речи! - решительно ответил Гуминский,
с горечью поняв, что от Яна толку не будет...
- Это ты сейчас говоришь, - Веренков был непреклонен, - но через
час-другой обстановка вокруг базы должна измениться. Причем
гораздо лучше будет, если изменится она по нашей инициативе, а
не по прямому приказу сверху...
- Ян, не поднимай панику, прошу тебя! - с раздражением ответил
шеф. - Может, рассказать им еще и о бесконтактном убийстве?!
Чтобы первые полосы газет выглядели поинтересней?..
- Этого не надо делать - пока! Но если ты будешь вести себя, как
упрямый идиот...
- Воздержись от определений! - резко перебил Гуминский. - Пока
еще ты еще у меня в подчинении!
- Ну, это ненадолго, - усмехнулся Веренков. - Скоро мы будем
вполне равноправными, точнее, равнобесправными козлами
отпущения. Неужели ты не понимаешь, что поставлено на карту?!
Гуминский промолчал. Он хорошо понимал, что поставлено на карту
- вот только разве можно объяснить это Яну? Хотя бы просто
объяснить, не говоря о том, чтобы заручиться его поддержкой?
- Вот что, - сказал он наконец, - в ближайшие часы я не смогу
никого впустить. А тем более репортеров - здесь будет много
такого, чего им вообще не стоило бы видеть...
- Ты с ума сошел! - сдавленно воскликнул Веренков, уловив
страшный смысл обтекаемой формулировки. - Сейчас только трупов
не хватало... Усыпи их всех, если угодно, но ради бога, никаких
необратимых действий!
Гуминский осторожно положил трубку. Ничего другого он от Яна в
общем-то и не ждал. Едва речь заходит о репутации СБ, тот всегда
становится неуправляем! Особенно хорошо звучит рекомендация
"усыпить" - после ночного всплеска альфа-ритма...
...Телефон зазвонил снова, но Гуминский не стал снимать трубку.
Позиция Яна была ему вполне ясна - и к сожалению, она абсолютно
не совпадала с его собственной!
Он поднялся и быстро прошелся по кабинету. Собрался было
запереть дверь - но одернул себя: еще не хватало впадать в
панику! От невидимого убийцы, в случае чего, не спасут никакие
двери...
Еще бы несколько дней, да что там дней - хотя бы несколько
часов! Но что толку мечтать: ясно, что периметры продержатся не
больше, чем до полудня... А что потом? Черт возьми, должен
существовать способ уничтожить бесконтактное убийство и без
участия Миллера! И наверняка существует... но для его поиска
тоже потребуется время!
Ну что же, ситуация сама определяет решение: ни Миллера, ни
"монстра" оставлять в живых нельзя! И даже этого может оказаться
недостаточно, если начнется длительное расследование, суд...
Значит, надо покинуть базу до того, как появится полиция. Потом,
когда опасное явление перестанет существовать, он будет готов
ответить перед кем угодно. А пока...
Гуминский снова подошел к телефону. Пришло время использовать
самый последний, отчаянный шанс: когда-то давно, лет пять назад,
он спас от верной тюрьмы своего коллегу, который с тех пор
чувствовал себя в неоплатном долгу. Если кто и согласится
помочь, то только он! Вот только умеет ли он водить вертолет -
ведь покинуть базу теперь можно лишь по воздуху...
***
Неизвестность и напряженное ожидание измотали Дэна. Он уже не
мог сидеть спокойно, а метался из стороны в сторону по поляне,
как страдающий эпилепсией олень. Какая-то молодая мамаша с
коляской, увидев его, поспешила убраться от греха подальше...
Вертолет безнадежно опаздывал, а информационные выпуски
становились все более напряженными. Журналисты осаждали базу,
руководство СБ хранило молчание, а о судьбе пленников пока
ничего не было известно. Но никто уже не сомневался, что на базе
и в самом деле нечисто - и что как раз сейчас персонал полным
ходом заметает следы...
Двадцать минут назад к базе прибыл заместитель директора СБ
Веренков, потоптался у ворот и дал короткую пресс-конференцию.
Дэн с жадностью ловил каждое слово, но в конечном итоге так
ничего и не понял из его гладких обтекаемых фраз. "Ситуация под
контролем... не надо драматизировать... неизбежные ошибки...
возможна различная интерпретация фактов..." У Дэна сложилось
впечатление, что заместитель директора сам не знает, чем
занимается на базе его шеф - либо очень не хочет этого
говорить...
Но что означает такое поведение? Неужели пленников... нет, этого
не может быть! Ведь если базу так тщательно охраняют, значит,
арестованные по-прежнему там! И можно еще попытаться помочь
им... вот только каждая минута задержки может оказаться роковой!
...Дэн не сразу поверил своим ушам, когда услышал приближающийся
шум вертолета. Потом, когда "Алуэтт" появился из-за верхушек
деревьев и завис над поляной - целый и невредимый, черт бы его
подрал! - Дэн испытал непреодолимое желание выстрелить в него из
чего-нибудь калибром покрупнее...
Едва дождавшись, пока полозья коснутся земли, он пригнулся и,
подбежав к вертолету, рывком открыл дверцу.
- Где вас носило??? - Вопрос не мог вместить всю пережитую
тревогу. - Что вы делали столько времени?
- Чтобы пропасть всем бюрократам отныне и во веки веков! -
лаконично отозвалась Инга, вылезая из кабины и от души
потягиваясь. - Может быть, тебе стоило поехать с нами: твой
гипноз подействовал бы лучше моего обаяния!..
Появившийся с другой стороны Валерий поспешил объяснить
подробнее:
- Неожиданные препятствия на аэродроме. Я никогда не думал...
- Это заметно, - мрачно отозвался Дэн, - что не думал.
Валерий виновато вздохнул:
- Знаешь, вначале все было нормально, но когда я сказал, куда мы
собираемся лететь. Соврать я не рискнул, сам понимаешь...
Да, это Дэн понимал: все равно уследят радарами, а иметь дело с
ПВО еще хуже...
- На нас вначале посмотрели, как на психов, - прокомментировала
Инга, - а потом как на шпионов. Поинтересовались, зачем нам
понадобился такой дальний перегон?
...Собственно, никакого права задавать такие вопросы воздушный
контроль не имел, однако Валерий на всякий случай предпочел не
ссориться. Наоборот, со всей возможной любезностью объяснил, что
Евгений в столице и сам просил пригнать вертолет. Просьбу
связаться с ним по телефону Валерий вежливо отклонил, чем только
усилил подозрения. К счастью, никаких серьезных причин, чтобы
запретить вылет, не нашлось, но техосмотр затянули предельно...
- Я готова была всех на этом аэродроме поубивать! - воскликнула
Инга. - Документы в порядке... кому какое дело, в конце концов,
куда мы собираемся лететь?!
Дэн хорошо представлял себе ее чувства. "Хорошо еще, - подумал
он, - что она сдержала свои парапсихические способности..."
- Ну и что теперь делать? - резко сказала Инга, перефразируя
знаменитый вопрос. - Лететь или не лететь?..
Дэн покрутил ручку настройки приемника, надеясь попасть на
какое-нибудь сообщение... и оно не заставило себя долго ждать:
"Как только что сообщил наш корреспондент, в окрестностях базы,
где уже собралась солидная толпа местных жителей, ситуация пока
не изменилась. Вход по-прежнему закрыт, новых попыток общения с
прессой не наблюдается..."
Ну что ж, по крайней мере пленники по-прежнему на месте, их так
же надежно охраняют, и, похоже, в ближайшее время ситуация вряд
ли изменится... А может быть, уже поздно пытаться им помочь?..
И словно бы заглушая в себе тревожные мысли и острое чувство
вины, Валерий с вызывающей решительностью полез обратно в
кабину:
- Вы как хотите, - заявил он, - а я...
Он не договорил: сильный пинок заставил его буквально въехать
носом в дверцу! Валерий возмущенно обернулся, сжимая кулаки...
Дэн стоял в двух шагах от него, а Инга демонстративно потирала
колено:
- Перестань изображать благородного одиночку, - спокойно
объяснила она. И, подождав, пока его гнев утихнет, добавила: - А
пока дай нам переодеться...
Встретив ее прямой взгляд, Валерий вдруг устыдился своего
нелепого пижонства. Оно было неуместно - как и взаимное
недоверие, и попытки выяснения, кто из пленников кому ближе и
дороже...
- И в самом деле, хватит терять время. Переодевайтесь, - тихо
сказал он, отворачиваясь, - да, и вот еще что...
