Это же замаскированный технический этаж, с аппаратурой связи...
И крыша радиопрозрачная, - он пнул ногой оторванный кровельный
лист, который неожиданно легко отлетел в сторону. - Пластик
какой-то. Да, повезло... С настоящей крышей я бы так легко не
отделался!"
Он вдруг запоздало испугался пожара и взрыва, но увидев
жиденькую струйку, вытекавшую из раздавленного бензобака,
успокоился. "Да нет, не загорится. Баки-то уже были почти
пустые..."
Однако пора отсюда выбираться - пока его не поймали! Но куда?
Валерий попробовал выползти на крышу, но непрочные листы
обламывались, не выдерживая его веса. Нет, вверх пути нет! Надо
искать дверь или люк - как-то же они сюда ходят?
Подумав, Валерий отыскал среди обломков здоровенный стальной
стержень. Неизвестно, какую функцию выполняла в вертолете эта
деталь, но теперь она вполне могла послужить "отмычкой", а при
необходимости - и неплохим оружием... Потом он перелез через
груды обломков и двинулся к ближнему концу чердака. Пробираясь
между уцелевшими приборами, Валерий обратил внимание, что не
слышит гудения, характерного для работы такой аппаратуры. "Либо
вся эта техника совсем не используется, - подумал он, - либо это
последствия моего "приземления"... Он еще раз оглянулся на
вертолет и решил, что второе более вероятно.
...Люк оказался в торце здания. "Аварийный выход," - прочитал
Валерий и усмехнулся неожиданной игре слов. Вопреки ожиданиям
люк не был заперт, и Валерий, быстро подняв его, перехватил
поудобнее стержень и спустился на второй этаж. Здесь он немного
помедлил: где он скорее всего найдет Дэна и Ингу? Вряд ли на
первом этаже - наверняка они сразу отправятся туда, где держат
пленников. Валерий решительно толкнул дверь, ведущую в
коридор...
***
...Рацию Гуминский отыскал не сразу - наверное, потому что
никогда не думал всерьез, что придется ею пользоваться. Минут
пять он рылся в столе, на полках, в шкафу - куда, черт возьми,
он мог ее подевать?! Рация отыскалась на заваленном бумагами
подоконнике, батарейки, к счастью, были целы...
Щелкнув выключателем, Гуминский сразу услышал напряженный голос
Майзлиса:
"...устранить возможность возгорания и оказать помощь экипажу
вертолета. Шестому немедленно запустить аварийный генератор.
Повторяю, немедленно! Срок - десять минут, об исполнении
доложить. Всем остальным: до предела усильте внимание на
периметрах. Учтите, парни, минут десять вы будете без ТСО..."
Гуминский покачал головой. Как он и предполагал, обесточен не
только центральный корпус, раз отключились технические средства
охраны на периметрах! Впрочем, сейчас там все равно достаточно
людей, а через десять минут энергоснабжение будет восстановлено.
Это хорошо... Если бы и остальные проблемы решались так же
просто!
"...И поторопитесь с генератором, господа, чтобы передать базу
под охрану полиции в полном порядке," - новый голос ворвался
вдруг в разговор, нарушая все правила и не называя позывного, и
Гуминский даже не сразу понял, кому он принадлежит.
"Черт возьми, - сообразил он наконец, - это же Ян! Ну конечно:
бродит возле базы, как кот вокруг сметаны... Но откуда он узнал
номер радиоканала?"
Да, полиция - это уже серьезно... Зная своего заместителя,
Гуминский прекрасно понимал: просто так тот пугать не будет!
Наверняка Ян не терял времени даром, использовал все свои связи
и влияние... "Ну, что же, - вздохнул Гуминский, - я знал, с кем
имею дело..."
Тем временем Майзлис ухватился за предоставившуюся возможность,
как за спасительную соломинку:
"Второй - периметру: внимание! При попытке Веренкова проникнуть
на территорию объекта немедленно доставьте его ко мне! Повторяю,
немедленно ко мне!"
Это уже было откровенным приглашением: приходите, господин
Веренков, снимите наконец ответственность с несчастных
оперативников... Ну, знаете ли!
Гуминский злобно выругался - конечно, теперь, когда вертолет
разбился, и эвакуация сорвалась, Майзлис больше не надеется
списать смерть Сэма и все прочие мерзости на "сбежавшего" шефа.
"Придется напомнить ему, кто здесь командует!" - подумал
Гуминский и нажал кнопку микрофона.
- Внимание второму, говорит первый! - произнес он самым суровым
голосом и не без удовольствия представил, как замерли от
неожиданности охранники по всему периметру - еще бы, никогда
раньше голос Гуминского не звучал на общей волне! Выдержав
паузу, он продолжил:
- Второй, не торопитесь принимать решение, для вас ничего не
изменилось. Все остается по-прежнему, "монстр" на моей
ответственности. Повторяю, все по-прежнему. Как поняли, прием, -
Гуминский специально использовал обтекаемые фразы, позволявшие
начальнику охраны остаться "в стороне" и не опасаться за свою
шкуру. Однако тот явно не хотел вести рискованные переговоры в
открытом эфире:
"Я второй, вас понял. Повторяю: вас понял. Прошу подождать до
восстановления закрытой связи, прием."
Ну да, как же! Сейчас Гуминскому было уже глубоко наплевать, кто
и как их может слушать, и он немедленно перешел в атаку:
- Первый второму: разговор не закончен! Еще раз напоминаю о
режиме: никаких посторонних на базе до особого распоряжения!
Никаких исключений! Инструкция 4а по-прежнему действует в полном
объеме! Как поняли, прием.
"Я второй, понял, - голос Майзлиса теперь выдавал полное
смятение. - Инструкцию будем выполнять в соответствии с текущей
обстановкой..."
Пока Гуминский подбирал оскорбление, адекватно соответствующее
"текущей обстановке", из динамика послышался еще один голос:
"Говорит девятнадцатый. Осмотр вертолета закончен, разрешите
доложить?"
На этот раз "второй" отозвался немедленно:
"Девятнадцатый, никаких докладов в открытом эфире! Немедленно ко
мне, доложите по прибытии..."
Гуминский снова включил микрофон:
- Первый девятнадцатому. Отставить! Доложите результаты осмотра!
Прием!"
Несколько секунд в эфире царила тишина. Гуминский почти
физически ощущал мучительные колебания несчастного охранника,
получившего столь противоречащие друг другу указания. Наконец
рация ожила:
"Докладываю: вертолет "Алуэтт-IX", двухместный, врезался в крышу
в центральной части здания и упал на технический этаж. При
падении частично разрушился, возгорания нет..."
"Почему "Алуэтт"?" - растерянно подумал Гуминский: вызванный им
вертолет никак не мог быть двухместным! Сумасшедшая надежда
захлестнула его, и он, боясь поверить в чудо, закричал в
микрофон:
- Первый девятнадцатому! Подтвердите марку вертолета! Прием!
"Я десятый, из группы девятнадцатого, тип вертолета подтверждаю,
- раздался еще один голос. - Машина пострадала, но пожара не
было, и все надписи легко читаются. При падении вертолет
разрушил линию электропередачи и повредил распределительный
щит..."
- Первый второму! - отчаянно воззвал Гуминский к Майзлису,
чувствуя, что силы вновь возвращаются к нему. - Аварию потерпел
неизвестный вертолет. Наша машина еще в пути. Повторяю, ожидайте
прибытия, восстановите энергоснабжение и продолжайте охрану
объекта! Девятнадцатый, доложите принадлежность разбившегося
вертолета!
"Принадлежность неизвестна. Кабина вертолета пуста. Никаких
следов экипажа, никакой крови... Непонятно, куда они могли
деваться! Ага, здесь открыт люк, у дальнего торца..."
Только этого не хватало! Гуминский нервно прошелся по кабинету,
потом подошел к двери и запер ее на замок. Выходит, какие-то
посторонние люди пытались проникнуть на базу, потерпели аварию,
но тем не менее благополучно выбрались из вертолета и теперь
свободно бродят по зданию! Кто это мог быть - журналисты,
любопытные, друзья Евгения?.. И сколько их может быть? Один,
двое... может даже, трое... А вся охрана занята на периметрах!
- Первый девятнадцатому, - скомандовал он в микрофон. - Экипаж
вертолета немедленно разыскать и обезвредить, инъекторы
применяйте без колебаний! И учтите, их может быть до трех
человек, возможно, вооруженных! К тому же не исключено, что они
могут нас слушать, - он вдруг подумал, что вертолет вполне мог
оказаться и "подарком" от Веренкова. - При обнаружении
докладывайте немедленно. Конец связи.
Выключив рацию, Гуминский с удивлением заметил, что у него
дрожат руки. Впрочем, что тут удивительного? За какие-то
четверть часа он успел пережить и смерть, и воскрешение...
...Он заставил себя не расслабляться: недоразумение с вертолетом
прояснилось, но ситуация по-прежнему была весьма неопределенной.
Света по-прежнему не было, и до сих пор было неизвестно, что
произошло в лаборатории. "Не пострадала ли Сара? - с тревогой
подумал Гуминский. - Не пойти ли помочь ей?" Он уже поднялся
было из-за стола, но нерешительно замер. Что делается в
коридорах? Не натолкнется ли он на неизвестных "гостей"? Нет,
лучше подождать пуска генератора... Тогда можно будет посмотреть
на мониторе, что происходит на базе, а выходить из кабинета
сейчас - все равно, что совать руку в мешок со змеями...
Гуминский взглянул на часы: пять минут от обещанных десяти уже
прошли, вот-вот должен был включиться свет.
Да, кстати! Он вдруг вспомнил, что внезапная подача питания на
включенные компьютеры может их испортить, и торопливо щелкнул
выключателями. Еще не хватало новых "случайностей"! Нельзя
давать "бесконтактному убийце" ни одного лишнего шанса против
себя! "В конце концов, - усмехнулся про себя Гуминский, - разум
всегда сможет противостоять мистике..."
***
...Опомнился Сергей только в комнате Евгения, поражаясь, каким
образом его сюда занесло. В ушах все еще стоял грохот падения
вертолета, но окончательно придя в себя, Сергей с удивлением
осознал, что кругом стоит полная тишина. Он заметил, что
по-прежнему держит в руке пустой пистолет, усмехнулся и сунул
его в карман...
Снова щелкнула рация, и эфир наполнился взволнованными голосами:
"Второй девятнадцатому. Что у вас там случилось? Что с
вертолетом и с энерголинией? Доложите немедленно!"
"Я девятнадцатый. Вертолет только что упал на крышу - по всей
видимости, ошибка пилота. Энерголиния оборвана при падении.
Возгорания и замыкания снизу не наблюдается..."
Пауза. Потом голос Майзлиса:
"Группе девятнадцатого осмотреть вертолет, устранить возможность
возгорания и оказать помощь экипажу. Шестому немедленно
запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно! Срок -
десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным: до предела
усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, около минут
десять вы будете без ТСО, повторяю, десять минут работы без ТСО.
Конец связи."
Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в новую
ситуацию. Выходит, сбитый им вертолет разрушил энерголинию, и
теперь база практически парализована: перестали работать системы
слежения, прервалась вся связь, кроме переносных раций,
работающих на батарейках... Да, ничего не скажешь, удачный
выстрел! Называется, щелкнул выключателем...
"А ведь это как раз то, чего я и добивался... - ошалело подумал
он, вспомнив, зачем поднимался на технический этаж. - Но если
сейчас заработает аварийный генератор... Нет, он ни в коем
случае не должен запуститься, иначе все насмарку!"
Сергей решительно шагнул к двери, когда рация снова щелкнула, и
в эфир ворвался насмешливый голос Веренкова, узнаваемый без
всякого позывного. Ну конечно! Ведь он сам сказал Веренкову
номер канала, а в машине наверняка есть рация...
Сергей замер у двери, разрываясь между желанием скорее бежать к
генератору и послушать, что творится на внешнем периметре. Но
когда в эфире разразилась выразительная перебранка Майзлиса с
"самим" Гуминским, ему стало не по себе...
Разумеется, только отсутствие закрытых линий связи, да еще,
пожалуй, острая критичность ситуации могли заставить высокое
начальство вести такие разговоры в открытом эфире - то есть, в
присутствии не только подчиненных, но даже журналистов! Такая
демонстрация растерянности и беспомощности могла означать лишь
одно: никто из них не контролирует ситуацию...
