кто-нибудь постоянно торчит у меня за плечами...
Не доверяй никому, сказала она. Никому, слышишь?
И тебе?
И мне. Твои слуги пропустили меня к тебе беспрепятственно, Что, если я...
Только не ты. Ты все еще любишь меня.
Я буду любить тебя вечно.
Эти слова сорвались с ее губ помимо ее воли. Она зажала рот руками, словно
пытаясь затолкнуть их обратно, но было уже поздно. Он казался ошеломленным
силой ее выкрика.
Эсториан, сказала она, когда дыхание ее восстановилось, сделай для
меня одну вещь. Поверь, я многое вижу. Будь предельно осторожен. Даже когда
остаешься один.
Об этом можешь не беспокоиться. Асаниан хороший учитель.
Тогда не забывай об опасности ни на секунду. Они приятны в общении, они
обходительны с тобой. Но каждый из них, когда придет срок, сделает все, чтобы
уничтожить тебя.
Я знаю об этом с колыбели. Не волнуйся, я вижу этих людишек насквозь.
Вэньи поднесла к глазам кулачки. Слезы бессилия брызнули на стиснутые
пальцы.
О господи, Эсториан! Ну почему, почему ты так бесконечно туп и беспечен?
Твое высокомерие губительно для тебя! Он поднял брови.
В конце концов, что они мне сделают? Убьют? Значит, такова воля Небес.
Они обезглавят империю, истребят твой род, уничтожат все, что ты любишь,
и завоюют Керуварион.
Он шумно вздохнул.
Ладно. Голос его был спокоен. Меня охраняют. Я предупрежден. Что еще
я могу сделать?
Прояви характер. Ограничь доступ к себе.
С радостью! И?..
Его порыв был так искренен, что она невольно улыбнулась. Она понимала, чего
он хочет. И на что намекает.
Нет, сказала она, я сейчас пришлю к тебе кого-нибудь из стражников.
Но я не могу спать со стражником!
Тогда возьми к себе Юлию. Она стоит дюжины вооруженных мужчин.
Юлия ненавидит асанианские города. Она отказывается входить в мир,
окруженный этими стенами.
Она придет, если я дам ей понять зачем.
Вэньи!
Она уже не слышала его. По магическому каналу летел ее зов. Лоснящийся и
упругий: приди! Она коснулась кошачьей сущности, она ощутила, как в чаще леса
шелестит хищная кровь.
Губы ее дрогнули, растягиваясь в плотоядном оскале, обнажая ровную нитку
зубов. Моя охота лучше, сказала она рыси. Волшебная, великолепная охота.
Схватка со смертью, таящейся в темноте.
Она придет.
Слова не имели значения.
Расставание было тяжелым. Он гневался. Он ничего не понимал. Она закрыла
перед ним свою сущность.
ГЛАВА 13
Корусан не помнил, как долго он лежал на жесткой узкой постели в тесной
келье с покатым полом и высоким окном, обиталище, соответствующем его
второму разряду. Он часто бывал болен. Болезнь обычно сопровождалась
провалами в памяти. От нее оставалась лишь ломота во всем теле, боли в костях
и легкая лихорадка. Вот и сейчас его руки тряслись, поднимая чашку с водой.
Голова закружилась, когда он попробовал сесть.
Это все маги. Они постоянно вставали у него на дороге, забрасывая свои сети
куда попало без видимой для него пользы. Его сущность висела сейчас в
пустоте, словно старый потрепанный плащ.
Он чувствовал присутствие мага. Светлого мага. Того, с кем разговаривал
ночью у боковых ворот. Она не улыбнулась в ответ на его подобострастную
улыбку.
Ты все-таки наказала меня? спросил он.
Она помешивала ложечкой снадобье, от которого исходил отвратительный запах.
Я все знаю, продолжал он, игнорируя ее молчание. Жалость помешала
тебе сказать правду.
Ты знал ее и так, ответила она.
Голос чародейки был глух, он шел сквозь волосы, закрывавшие ее лицо.
Некоторые вещи нуждаются в том, чтобы их произнесли вслух.
Некоторые вещи лучше вообще оставить в покое. Она убрала с лица волосы и
поднесла чашку к его губам. Он обнял ее. Она не отстранилась. Взгляд ее был
серьезен. В нем отсутствовала жалость, но не было также и тепла.
Я хорош с женщинами, сказал он. Не бойся, ты не забеременеешь.
Надеюсь, это не слишком горько. Она заставила его допить отвар, потом
протерла чашку сухой тряпкой и поставила ее на скамью, среди других банок и
бутылочек.
Ты ненавидишь меня, сказал Корусан.
Нет, ответила жрица.
Тогда будь поласковее со мной. Не забывай, что я знатен.
Это не имеет значения в отношениях между женщиной и мужчиной.
Тогда где же?
Она легким движением ладони огладила одеяло, лежащее на его коленях.
Знаешь ли ты, что являешься легендой для многих людей? Что они
поклоняются тебе и считают тебя пророком?
Он не знал. Он изумился, а потом почувствовал нарастающий гнев.
Что за нелепость?
Ты должен быть счастлив. Они надеются на тебя. Они ждут, что ты свергнешь
черного короля.
Пророк, которого никто никогда не видел, не пророк.
Лицо пророка всегда скрыто завесой тайны. Твои слуги сами говорят за
тебя.
У меня нет слуг, возразил Корусан.
Мы все служим тебе, милорд, в глубине своих сердец. Ты сын Льва.
Он ощутил прилив гордости.
Я венец моего рода, сказал он, но это ничего не значит. Скоро меня
заберет смерть, она ходит бок о бок с моей болезнью.
Совсем не скоро. Она отвела взгляд. Она и так сказала ему слишком
много.
Ты хочешь сказать, что я не умру... по крайней мере в ближайшее время?
Конечно, нет, усмехнулась она. Ты вовсе не так слаб, как себе
воображаешь.
О да! Я силен и крепок. Это совсем не я грохаюсь при каждом удобном
случае в обморок и хныкаю по ночам, как девчонка.
Но ты не умираешь, сказала она.
Он безмолвно воззрился на нее. Эта мысль никогда не приходила ему в голову.
Как бы ни были сильны приступы болезни, он действительно... ни разу не умер!
Люди думают о тебе как о смелом и сильном воине и, сами того не зная,
поддерживают твою сущность. Разве может калека стать оленейцем? Разве может
хилое и болезненное существо пройти испытание сталью? Разве сможет оно
прорваться сквозь зачарованный лес? Может ли инвалид жить, как все, не требуя
себе послаблений? Люди верят в тебя, и эта вера укрепляет твое тело и дух!
Это было похоже на правду. Он должен умереть, но он живет. Его кости
скрипят и гнутся, но носят его тело. И все же смерть ходит рядом с ним.
Возможно, она прочла его мысли, потому что сказала:
Да, ты не проживешь долго. Это правда. Но ты будешь жить быстро. И
успеешь многое.
Зачем ты все это мне говоришь?
Она пожала плечами и неопределенно взмахнула рукой.
Возможно, я просто чувствую себя виноватой перед тобой.
Возможно, ты просто шпион моего врага.
Она рассмеялась.
Возможно. Он ведь так любит нас, чернолицый правитель Эндроса. Он так
заботится о Золотой империи, что все мы расцветаем под его взглядом.
Он пришел в Асаниан? быстро спросил он. Или это пустые слухи?
Он пришел, ответила жрица. Его мать заставила его отправиться в этот
путь, но все видят, что эта поездка ему отвратительна.
Его нужно убить, шепнул он, забыв об осторожности. От него нужно
освободиться.
Его убьют. Для тебя. А сейчас спи.
Убьют? Для меня? Да. Он судорожно вздохнул, погружаясь в мягкое забытье.
Как бы не так!
Когда он очнулся снова, светлая жрица уже ушла. Она больше не приходила, и
за ним ухаживала молчаливая оленейка.
В минуты бреда ему чудилось, что жрица сидит рядом с ним и они говорят о
странных вещах, о которых он не говорил ни с кем, даже с Мастером Гильдии.
Приходя в сознание, думал о ней. Возможно, они убили ее. Или, лишив силы,
изгнали прочь. Иначе она могла бы дать ему знать о себе, хотя бы запиской.
Однажды слабость прошла быстро, сказала сиделка. Долго, подумал он. Он
вернулся к своим прежним обязанностям и ревностно исполнял их, пока не был
вызван к верховному магу.
Мастер Гильдии принял его в присутствии вождя Оленея в покоях, охраняемых
единственным стражником с закрытым лицом. Он узнал руку воина, сжимающего
рукоять меча, и обрадовался. Мерид был одним из тех, кто не желал ему вреда,
хорошо, что он рядом.
Корусан шагнул к вождю и опустил вуаль, ожидая вопросов. Вождь оленейцев
открыл свое лицо, немного больше, чем требовалось правилами этикета. Взгляд
его выражал сомнение. Помедлив, он заговорил, обращаясь к Мастеру магов.
Он выглядит вполне здоровым? Надолго ли?
Теперь, я думаю, да, ответил верховный маг.
Корусан проглотил дерзкие слова, вертевшиеся на кончике языка. Они не имели
права манипулировать им, но в случае надобности могли пустить в ход магию,
против которой он был бессилен. Осторожность никогда ему не вредила.
Принц, сказал оленеец, мы должны тебе кое-что показать. Готов ли ты к
этому?
Корусан наклонил голову в знак согласия.
Они внимательно оглядели его. Он почувствовал холод в позвоночном столбе,
но вскоре это ощущение ушло. Потом все двинулись к небольшой двери,
видневшейся в глубине покоев. Вождь Оленея, верховный маг и закутанный в
покровы слуга. Он последовал за ними.
Вот, принц, произнес Мастер Гильдии, это твоя власть.
Он быстро оглядел просторное помещение, залитое скудным светом масляных
ламп. Стол, на котором виднелся какой-то желтоватый и твердый предмет.
Кресло, стоявшее возле на возвышении. Оно было, по-видимому, принесено в
спешке и стояло чуть криво, задирая передними ножками край ковра.
От предмета, лежащего на столе, исходило слабое свечение. Он вздрогнул.
Этот предмет не мог находиться здесь. Его место было в Кундри'дж-Асане, в
qnjpnbhymhve Золотой империи.
Золотая маска. Символ имперского могущества, призванный охранять Сыновей
Льва.
Он попробовал приподнять ее и ощутил тяжесть. Золото? Или свинец, искусно
покрытый позолотой?
Это твое, сказал верховный маг. Ты рожден, чтобы ее носить.
Маска в точности повторяла его лицо, но глазницы ее были пусты.
Он слышал, что, когда к власти пришли черные короли, эти маски было ведено
переплавить. Высокие узколицые северяне не могли носить вещи, сделанные по
асанианским меркам.
Это не подделка, медленно сказал он, поворачивая маску в руках. Этим
владели мои предки. Как вам удалось сохранить ее?
Нам отдали ее на поругание, сказал вождь оленейцев. Но мы не
подчинились приказу тех, кто пришел.
Это могли посчитать изменой. Варвары, явившиеся с востока, могли жестоко
расправиться с непокорным кланом.
Он вернул маску на место. Сейчас он носит вуаль. Потому что ее заслужил.
Маска слишком тяжела для него.
Он стащил кресло с возвышения и сел там, где стоял.
Чего вы хотите? спросил он. Это не трон, и я не император. Слушаю
вас.
Лицо верховного мага исказила гримаса неудовольствия. Вождь оленейцев
казался невозмутимым. Он сделал знак рукой. Несколько бойцов в черных
одеждах, скрывавшиеся за гобеленами, выступили вперед, опоясав полукругом
сидящую фигуру. Мерид, чуть переместившись, возглавил почетный караул, рас
положившись возле левого плеча Корусана.
Корусан положил ладонь на эфес своего основного меча. Без сомнения, его
вновь подвергали очередному испытанию. И эту игру наверняка затеял верховный
маг. Оленейцы не любили тратить время на пустяки.
Принц и брат, сказал вождь, прими это легко. В наших действиях нет
зла. Говори только то, что подсказывает тебе твое сердце, и молчи, если оно
повелевает тебе молчать. И помни о том, чему мы учили тебя.
Они вовсе не учили его сидеть на троне в зале для аудиенций. Здравомыслие
стояло во главе угла каждого их поучения. Но одним из признаков здравомыслия
несомненно являлось достоинство. Корусан выпрямился, как перед боем, и стал
ждать.
Он не изменил позы, когда к нему приблизилась толпа людей в светлых
одеждах. Их лица были открыты, они неловко вертели головами, испуганно
