слышал и видел в Кундри'дже и Эндросе. Я знаю, что двумя ликами мира
правят два императора; но когда наступит наше время, лишь один из нас
сможет получить трон и власть. А это время наступит очень скоро. Твой отец
не скрывает этого. Мой намерен опередить его. И уже понемногу опережает.
Разве ты - не доказательство этого?
Горло Саревана сжалось от боли. Он с трудом произнес:
- Я - всего лишь доказательство моей собственной глупости.
- И это тоже, - охотно согласился Хирел. - А я- моей. Твой отец
утверждает, что его бог не позволит мирного союза наших империй. Мой
отец заявляет, что мы не должны допустить варварского натиска с востока. И
тем не менее мы с тобой - это мы. Признаюсь, мне будет нелегко смириться
с твоей смертью.
- С чего ты решил, что тебе это предстоит?
- Тогда покорись мне. Покорись мне сейчас и поклянись, что будешь
служить мне, когда я стану императором.
Сареван подскочил и уселся на кровати. Истома, сковавшая его тело после
священнодействий Хирела, полностью исчезла. Отметина на его руке
вспыхнула сильнейшей болью. Но он засмеялся, хотя это было больше
похоже на вопль.
- Ты кое-что забыл, львенок. Ты забыл, кто я такой. Аварьян не только бог
моего отца. Он и мой бог, и он управляет мной. Он... все еще... управляет
мной.
Все еще. Сареван засмеялся громче и непринужденней, успокаивая боль,
которая вела его через безумие к благословенной милосердной ясности.
Аварьян. Пылающий Аварьян. Никакому магу не под силу разлучить его с
единственным сыном его единственного сына. Он был здесь. Он был этой
болью. Он...
Щеки Саревана обожгло. Он качнулся от ударов Хирела, моргая, но
продолжая улыбаться.
- Ты что, сошел с ума? - заорал на него Хирел.
- Нет, - сказал Сареван. - Я безумен не более, чем когда-либо.
Юноша зашипел как кот, сунул руку в карман своего кафтана и вытащил
ее, дрожа и сверкая глазами.
- Знаешь, что это такое?
Смех, радость и даже безумие исчезли. Предмет в ладони Хирела светился
не только от падавших на него солнечных лучей, но в его середине прятался
мрак, который корчился и извивался, словно зверь в агонии. Еще это было
похоже на медленный смертельный танец. Это притягивало Саревана,
заставляло опускаться все ниже и ниже, призывало, шептало, обещало: <Иди
ко мне, и я снова сделаю тебя сильным. Иди ко мне, бери меня, владей мною.
Я твоя сила. Во мне все волшебство, которое ты потерял. Возьми меня - и
исцелишься>. Сареван натужно выдохнул:
- Убери это... убери...
И предмет исчез. Медленно, очень медленно он исчез в складках расшитого
кафтана.
- Нет! - закричал Сареван. - Не туда! - Он с яростью выхватил камень
и отшвырнул прочь. Камень упал как звезда, продолжая шептать. Сареван
стиснул запястья Хирела. - Как часто это касалось твоей кожи? Как часто?
Мальчик испуганно заморгал.
- Только сейчас. И когда я впервые взял его в руки. Мне не нравится
держать его. Но...
- Никогда, - сказал Сареван, задыхаясь от гнева. - Никогда больше не
трогай его. Это смертельно.
- Но ведь это всего лишь драгоценность. Хотя и связанная со смертью.
- Это орудие черной магии.
Сареван с трудом поднялся, волоча за собой Хирела, пока не догадался
отпустить его. Схватив первую попавшуюся одежду, он упал на колени.
Камень пел ему: <Сила. Я несу в себе силу>. Глаза Саревана сузились. Он
шарил по полу, его правая рука трепетала.
Он повалился вперед. Его рука безвольно упала на камень. У него не было
сил управлять ею. Приблизить вплотную. Взять - или отбросить.
Золото встретилось с топазом. Песня превратилась в пронзительный крик.
Боль выросла до страдания, стала нестерпимой, превратилась в
сумасшедшую муку и наконец подарила ему благословенное забытье.
- Вайян. Вайян!
Сареван застонал. Опять? Неужели ему так и не дадут умереть спокойно?
- Саревадин. - Это была его мать, и ее тон не терпел возражений. -
Саревадин Халенан, если ты не откроешь глаза...
Он выругался про себя, но глаза открыл. Он снова лежал в постели, и все
собрались: мать, отец и смертельно бледный Хирел с расширенными от ужаса
глазами.
- Бедный львенок, - сказал Сареван. - Нелегко тебе с нами, безумцами.
- И впрямь безумец! - взорвалась Элиан. - Не нашел другого оружия,
кроме своего Касара, чтобы разрушить Глаз Силы.
Сареван заставил себя сесть.
- Он исчез? Я сделал это? Он требовал, чтобы я взял его. Он обещал мне...
обещал...
Все разом накинулись на него, укладывая, поддерживая, пытаясь
успокоить. Но он овладел собой и сам улегся обратно, удерживая в своих
руках руки всех троих. Одна из них высвободилась: ладонь его матери,
сильная и гибкая. Элиан была разгневана, как всегда, когда гордость не
позволяла ей расплакаться.
- Неужели ты никогда ничему не научишься?
- Скорее всего, нет.
- Молокосос! - Ее оплеуху можно было назвать ласковой. - Да, он
исчез. На расстоянии отсюда до самого Хан-Гилена кое у кого теперь болят
головы, но Глаз разрушен. А тебе это едва не стоило жизни.
-А я бы хотел, чтоб это случилось! - выкрикнул Сареван с внезапной
страстью. - Хотел бы, чтоб меня убили в Шoн'ae. Какая от меня польза?
Искалеченный, беспомощный, слабый как младенец - кому я нужен?
- В данный момент, - холодно произнес Мирейн, - не слишком многим.
- Он тоже высвободил руку и обернулся к Хирелу. - Принц, как ты себя
чувствуешь? Здесь прокатилась громадная волна силы, и ты был почти
накрыт ею. Если ты позволишь...
Хотел этого Хирел или нет, но Мирейн осмотрел его глазами, руками и
силой. Вялый и уставший Сареван все-таки смог почувствовать эту силу и
понять, как и почему она повинуется отцу.
Однако он забыл о данной им клятве. Проглотив невыплаканные слезы, он
сел в кровати. На этот раз его никто не стал останавливать. Сареван поставил
ноги на пол, собрал остатки сил и поднялся. Его колени подгибались. Он
напряг их, заставил себя подойти к восточному окну и наполовину сел,
наполовину привалился к крепкому подоконнику. Он и не знал, что
наступила ночь. Воздух был холодный, а его тело обнажено, как в день
появления на свет. Он поежился.
Его окутала теплая ткань. Это оказался плащ, накинутый на его плечи
руками матери. Ее быстрая рассеянная улыбка была известна всем матерям и
их великовозрастным широкоплечим сыновьям. Она нахмурилась, увидев
выступающие на этих плечах кости. Сареван быстро поцеловал ее в щеку,
пока она не увернулась.
- Я буду сильным, - сказал он больше самому себе, нежели ей. - Буду.
ГЛАВА 11
Ax ты, маленький потаскун! - раздалось из-за двери, ведущей в Зеленый
двор.
Сареван узнал и этот голос, и другой, вступивший вслед за первым.
- Желтый варвар. Ты не мог просто убить его, да? Тебе нужно было
заставить его страдать.
Вмешался кто-то третий.
- Но мы все знаем. Мы видим, что ты пытаешься с ним сделать, пока он
не в состоянии защищаться.
- Да, любовничек, - насмешливо продолжал первый, - давай,
продолжай в том же духе. Посмотрим, куда это тебя заведет.
Сареван отодвинул засов и на мгновение ослеп от яркого солнца. Ему
пришлось сощуриться, чтобы разглядеть, что происходит. Ощерившийся
Хирел стоял в окружении молодых людей, одни из которых были в форме
императора, а другие - в одежде лордов, каковыми они и являлись. Сареван
знал их всех. И некоторых даже любил.
Что бы там Хирел ни чувствовал, он скрывал это под своей императорской
асанианской маской. И только губы, плотно сжатые и побелевшие, выдавали
его.
Третьим говорил Старион, и его слова звучали особенно угрожающе.
Теперь он снова открыл рот. Казалось, он плачет или близок к этому.
- Вчера я видел принца во дворе конюшни. Я заметил, как его относили
на руках наверх. Это твоя работа, твоя и твоего дьявола-отца. Ты заманил его
в ловушку, которая чуть не убила его. Ты хитростью заставил его привести
тебя сюда. Именно ты вложил колдовской камень в его руку. И все-таки тебе
удалось втереться в доверие к императору. Но мы-то знаем, кто ты есть на
самом деле.
- Шпион и предатель, - сказал сын князя из Байяна, и его добродушное
круглое лицо помрачнело. - Вполз сюда как червяк, чтобы изгрызть сердце
Керувариона. Ты что, принимаешь нас за дураков, скотина?
- Да что с ним разговаривать, - заявил здоровенный детина из Янона, не
самый высокий среди них, но самый крепкий. - Он асанианец. Он родился
со змеиным языком, только вот нас он считает недостойными беседы.
Правда, пока что он еще не добрался до императора, чтобы шипеть в его уши.
Ну что ж, маленькая гадюка, я укорочу тебе язык. Хирел плюнул ему в лицо.
Едва услышав громовой рев и увидев, как все разом бросились на Хирела,
Сареван мгновенно оказался в самой гуще потасовки, щедро раздавая удары
и получив по крайней мере один удар, который чуть не поверг его на землю.
И тут кто-то пронзительно закричал:
- Вайян!
Дерущиеся в смятении отпрянули в разные стороны. Глядя на их лица,
Сареван еле удержался от смеха. Он медленно положил руку на напряженные
плечи Хирела и сказал:
- Ах, вот ты где, брат. А я искал тебя.
Старион взорвался.
- Ты что, не знаешь, кто он такой, Вайян?
- Конечно, знаю, - ответил Сареван и опять обратился к Хирелу: -
Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать.
- Как ты еще можешь ему что-то показывать? Как ты можешь доверять
ему? Он явился сюда, чтобы погубить всех нас, а тебя в первую очередь.
Сареван глубоко вздохнул.
- Какой он худой, - прошептал кто-то слишком тихо, чтобы можно было
распознать, чей это голос, а Сареван не отводил глаз от Стариона. - Какой
он слабый. О Вайян!
Сареван проглотил горький ком в горле и как можно спокойнее произнес:
- Родственники, меня согревает ваша озабоченность. Но я буду вам очень
признателен, если вы прибережете свой праведный гнев для тех людей,
которые действительно мне вредят и к числу которых этот принц не
относится. Если вы еще хоть раз дотронетесь до него, будете ему угрожать
или скажете о нем дурное слово, я лично призову вас к ответу. - Он
подтолкнул Хирела вперед. - Пошли.
- Это было не слишком умно, - сказал Хирел.
Сареван рассмеялся, хотя ему было так больно, что на глаза
наворачивались постыдные слезы.
- А что умно? Я и раньше указывал этой компании идиотов на их место.
Хотя нет, - признал он, - таких резких стычек у нас не было. Боюсь, тебе
это только повредит.
- Как и тебе самому.
- Ерунда. Некоторое время они будут дуться и отворачиваться от меня, но
потом все вернется на круги своя, словно ничего и не произошло. Так бывает
всегда.
- До тех пор, пока они не зайдут слишком далеко.
- Этого не случится, - сказал Сареван с убежденностью, которой на
самом деле не испытывал. Он открыл запертую дверь, снова выйдя из
полумрака в жару и ослепительный свет буйного лета, и был вознагражден: у
Хирела захватило дух. - Это мой собственный сад. Отец и мать сотворили
его для меня при помощи своей силы. Он не такой большой, как кажется.
- Пруд такой огромный, как море! - воскликнул Хирел, превратившийся
в восторженного мальчишку, каким и был на самом деле. - Море, лес и
зеленая равнина. А что это за гора?
- Дворцовая стена, покрашенная и заколдованная таким образом, чтобы
она напоминала пик Зигайяна, который возвышается над озером Умиен.
Сареван сбросил килт и шагнул в воду. После долгих раздумий Хирел
последовал за ним. Сареван легонько стукнул его по плечу, вызывая на
соревнование:
- Давай наперегонки до острова!
Хирел выиграл, но с большим трудом. Они упали на траву, восстанавливая
дыхание, и улыбались друг другу и сияющему небу.
Хирел первый перестал улыбаться. Он снова нахмурился.
- Солнечный принц, мне не угрожала опасность. И напрасно ты ввязался в
драку.
- Неужели? А со стороны мне показалось, что они затеяли во имя меня
настоящую войну. - Что-то в лице Хирела заставило Саревана напрячься,
перевернуться на живот и лечь, опершись на локти. - В чем дело? Ты чего-
то недоговариваешь?
- Это не так.
