втащила к себе в комнату.
Тут она увидела, что рядом с Вадином кто-то стоит, и замерла от удивления.
- Ты не сказал, что привел друга.
- Не сказал, - подтвердил Мирейн. - Я просто проследил, чтобы он не дал
деру до встречи с тобой.
- Тогда я должна поблагодарить тебя, - сказала Лиди, отпуская Вадина.
Она имела в виду поцелуй и ту радость, что заключалась в нем. Мирейн
принял и то и другое, и только тогда Лиди увидела свет в его лице и сияние
его ожерелья. Она отпрянула, падая на колени:
- Ваше величество!
Мирейн не стал ее поднимать. Голос его был холоден.
- Поскольку ты узнала меня, надеюсь, ты поступишь так, как я прикажу. Она
поклонилась до пола: - Да, ваше величество!
- Очень хорошо. Встань и посмотри на меня, но не кланяйся мне вновь и
прекрати называть меня этим ненавистным титулом.
Она поднялась и заставила себя посмотреть в его суровое лицо.
- Итак, позаботься о моем оруженосце, который в этом очень нуждается, и
хорошенько подумай вот над чем: когда я был принцем, ты говорила со мной
без страха и заискивания. Теперь же, когда я король, я нуждаюсь в этом
более, чем когда-либо. - Суровость его смягчилась, и он протянул руки к
Лиди. - Ты простишь меня, Лиди? Я вовсе не думал похищать у тебя твоего
мужчину.
- В самом деле? - Она немного робко взяла Мирейна за руки и выдавила
улыбку. - Очень хорошо. Я прощаю тебя.
К ее ужасу и восхищению, он низко поклонился и запечатлел поцелуй на
каждой ее ладони, как будто она была настоящей леди. - Позаботься о моем
друге, - сказал он.
19
Вадин съел плод терновника, сливки со свежеиспеченным хлебом и медом и
выпил кружку эля, а Лиди, чтобы подсластить все это, причесывала и
приглаживала ему волосы, пока он ел: Через окно до него долетали звуки
просыпающегося города, он чувствовал прохладный воздух на своем лице,
грелся в прорывающихся лучах солнца. Вадин подозревал, что опять пойдет
дождь. В небе была та необычная, предвещающая ненастье прозрачность,
которая всегда бывает между бурями, как будто все приостанавливается,
чтобы отдохнуть перед новым натиском.
Лиди обвила руками его талию и прижалась к его спине, теплая и нагая. Он
полуобернулся к ней. Она получила поцелуй, пахнущий сливками и медом, и
сказала:
- Тебе надо идти. Ты нужен твоему королю. Вадин вздохнул.
- Полтысячи людей живут, чтобы прислуживать ему, а нужен ему, похоже,
всегда только один я.
- Ты его друг.
- Я думаю, что родился под несчастливой звездой. - Он протянул руку к
своему килту, но не сделал ни единого движения, чтобы надеть его. - Я не
друг. Я нечто предопределенное судьбой, как тень, или второе "я", или
брат-близнец. Я думал, что ненавижу его, пока не понял, что это не так; на
самом деле я обижался на него. Как осмелился он прийти из ниоткуда и
изменить мир?
- Твой мир, - сказала она и очень нежно в первый раз дотронулась до шрама
от копья. - Ты необычный. Ты больше похож на него. На... кого-то, кто
знает, что такое боги.
- Я ничего не знаю.
Его угрюмый вид заставил Лиди улыбнуться.
- Иди же. Он ждет тебя.
"Пусть подождет!" - вскричал бы Вадин, если бы в нем оставалась хоть капля
здравого смысла. Вместо этого он оделся, поцеловал Лиди ещё раз, потом еще
раз - для ровного счета - и легкими шагами стал спускаться по лестнице.
В зале было несколько человек, занятых своим завтраком, и один, который
ничего не пил и не ел, а просто сидел в углу, не замеченный никем, кроме
Вадина, на которого его присутствие подействовало как ожог.
- Ты что, был здесь всю ночь? - спросил Вадин.
- Нет. - Мирейн поднялся.
Под плащом на нем была одежда для верховой езды: короткий кожаный килт и
сапоги с длинными голенищами, вполне заменяющими краги.
- Рами стоит на улице.
- Куда мы едем?
Мирейн не ответил. Он прошел впереди Вадина во двор, покрытый лужами. Там
был неоседланный Бешеный и Рами под седлом, взнузданная, жующая траву.
Когда Вадин подтянул подпругу и вскочил в седло, Мирейн был уже у ворот.
Они ехали в тишине, нарушаемой только стуком копыт и поскрипыванием седла,
петляя по улицам в направлении восточных ворот. Врат Полей, которые вели в
открытый Дол. Ворота были открыты, и часовой, узнав короля, вытянулся в
струнку. Мирейн с улыбкой умерил его усердие и ударил Бешеного каблуками
по бокам. Жеребец взбрыкнул, заржал и бросился в галоп.
Когда они наконец остановились, город и замок остались далеко позади.
Впереди простирался Дол со своей зеленой, подрумяненной солнцем до
золотистого оттенка травой, подступающей к подножию горной стены.
Бешеный всхрапнул и шарахнулся от камня; Рами презрительно повела ушами.
Ей некогда было терять время на ерунду. Уязвленный, но усмиренный, жеребец
перешел на небыстрый, мерный шаг. Наездник похлопал его по шее с
насмешливой симпатией.
- Бедный король. Мы оба не видели неба без стен уже целую вечность.
- Ты не пленник и знаешь это, - сказал Вадин.
- Разве?
- Только если ты сам так думаешь. Эти старые стервятники из твоего совета
заперли бы тебя в комнате со слугами, которые вытирали бы тебе нос, и без
единого острого угла, чтобы ничто не угрожало твоей бесценной шкуре.
- И никакой черной работы, чтобы не замарать мои королевские руки.
Вадин попытался сохранить серьезный вид.
- Например, самому ухаживать за сенелем, да?
- Вот именно, - сказал Мирейн с раздражением в голосе. - Можно подумать,
что я предложил превратить храм Аварьяна в публичный дом. Как, его
величество король Янона в грязной конюшне прикасается к скребкам и сбруе
своими священными перстами?
- Ужасно. - Вадин глубоко вздохнул, откинув голову и посмотрев в небо.
Им овладел приступ смеха, не над Мирейном, а просто от радости, что он
жив, здоров и скачет навстречу ветру.
Рами остановилась и опустила голову, чтобы пощипать траву. Бешеный почти
сразу же присоединился к ней.
- Когда твоей красавице подойдет время, я бы хотел посмотреть на
спаривание. А ты?
"С Бешеным?" - собирался спросить Вадин и даже просить об этом, если будет
необходимо. Но голос его остался равнодушным, а взгляд - критическим.
- Он почти совершенен на вид, разве что чуть ниже, чем надо; но у нее
хватит роста на двоих. И родословная с обеих сторон недурна. А ты не
боишься, что он может передать свое бешенство?
- Он не бешеный. Он - король, требующий то, что ему причитается.
- Это одно и то же, - сказал Вадин. - Ну что ж, тогда будем молить богов о
жеребенке, которому перейдет благоразумие Рами. И немного огня. Это ты,
конечно, позволишь.
Вадин встретил насмешку Мирейна долгим неподвижным взглядом, потом
усмехнулся.
- Немного огня, мой господин, - уступил он. - А тебе тем временем надо бы
привести в порядок королевство до зимы. Брови Мирейна поднялись.
- Потому, - объяснил Вадин, - что я не буду седлать жеребую кобылу, а она
скорее умрет, чем допустит, чтобы кто-то другой нес меня на битву.
- Тогда, ради Рами, мы должны выступить скорее, - сказал Мирейн почти
серьезно. - Сегодня утром я послал гонцов. Я созываю моих вассалов.
- Ты шутишь. - Взгляд Мирейна не дрогнул, и Вадин сделал быстрый вдох. -
Всех?
- Всех на расстоянии трехдневного пути.
- Твои стерв... Твои старейшины так просто этого не оставят.
- Без сомнения.
Где-то глубоко под королевской маской пряталась широкая и озорная улыбка.
Увидев ее, Вадин фыркнул.
- Когда раздача оружия?
- Когда Ясная Луна станет полной.
Вадин издал восклицание, от которого Рами вскинула голову. Улыбка Мирейна
вырвалась наружу и расцвела на его лице. Бешеный взбрыкнул, завертелся и
затанцевал, встряхивая головой, как жеребенок. Рами наблюдала за ним с
царственным пренебрежением, потом вся подобралась, описала возле него
круг. из безупречных караколей и курбетов и из последнего из них сорвалась
в полет, быстрая, невесомая и такая красивая, какой может быть только
кобыла-сенель. С ржанием, наполовину радостным, наполовину оскорбленным,
Бешеный устремился вдогонку за ней.
Вернулись они поздно, промокшие под дождем, с желудками, полными доброго и
сытного фермерского угощения. Хозяйка фермы была щедра и лопалась от
гордости, что сам король избрал ее дом, чтобы укрыться от дождя.
Когда Мирейн покинул ферму, на сердце у него было даже легче, чем когда к
ней подъезжал. Но по мере приближения к замку его настроение ухудшалось.
Лицо стало неподвижным, утратило свой юношеский вид, в глазах появилась
сдержанность. Вадин старался не встречаться с ним взглядом.
Дождь вынудил перенести всю торговлю с базарной площади под крышу и загнал
менее выносливых придворных в зал. Там должны были быть вино, игра в кости
и тайно проведенные женщины, а из-за ширм дамской половины доносился тихий
звук арфы. Вместо этого слышался непрерывный приглушенный шум голосов.
Люди сидели группами в разных уголках зала, как будто под навесами на
базаре; музыка на дамской половине молчала, и женские голоса высоко
возносились над рокотом мужских.
Под тяжелым сверкающим взглядом Мирейна все затихли. Глаза присутствующих
опустились или устремились к двери, расположенной за троном. Король прошел
мимо них быстрыми шагами, так что плащ развевался за его спиной. Никто не
отважился встать у него на пути.
В небольшой комнате за залом стояли или сидели члены Совета Старейшин,
образуя неровный круг. Вадин подумал, что они и в самом деле похожи на
стервятников, облаченные в эти черные одеяния и окружившие свою добычу -
худощавую потрепанную фигуру, забрызганную грязью, с копной спутанных
волос. Вадин с изумлением осознал, что, хотя фигура и была облачена в
доспехи с пустыми ножнами на боку, формы се были женскими.
Она подняла голову навстречу вошедшим. Наполовину зажившая глубокая рана
пересекала ее щеку от виска до подбородка.
- Еще наши? - хрипло произнесла она. - Вид у них получше, чем у меня.
- Попридержи язык, женщина! - рявкнул на нее распорядитель Совета.
- Замолчи, - мягко сказал Мирейн, опустился на колени перед женщиной и
взял ее холодные руки в свои.
Она посмотрела на него затуманенными от изнеможения глазами.
- Брось это, молодой господин. Не знаю, бог наш король или дьявол, но его
совет - это кучка ворчливых глупцов. Таким, как мы, здесь не будет помощи.
- Значит, ты уже потеряла надежду? - спросил Мирейн.
Женщина коротко и хрипло рассмеялась.
- Ты молод. Ты выглядишь высокородным. Я тоже была такой. Я была
правительницей, госпожой Асан-Абайдана, феодального владения лорда Ириана.
Это было до того как умер старый король. Мне сказали, что теперь у нас
новый король, всего лишь мальчик, но уже ставший легендой: наполовину бог
или дьявол, выросший на юге. Ну и пусть, думали мы в Абайдане; если он
оставит нас в покое, то что намаза дело до его родословной?
Абайдан - небольшое, но достаточно процветающее поместье, расположенное на
востоке владений лорда Ириана, не так близко к границе с соседями, чтобы
искушать их, и в добром дне пути от Окраин. Мы слышали о набегах на севере
и западе - обычное дело, никакого повода для беспокойства. Больше для
собственного спокойствия, чем ради безопасности, мы вооружили фермеров и
удвоили стражу в замке, но все равно не ожидали особой беды.
Когда Ясная Луна начала убывать, атакующие стали смелее. На дорогах
появились люди, бегущие на восток. Мы принимали тех, кто просил убежища.
Положение нашего замка очень удачно, глубокие колодцы никогда не
пересыхают, и мы сделали неплохой запас продовольствия. Нам не было нужды
прогонять просителей...
Женщина замолчала. Она больше не видела ни Мирейна, ни других окружающих
ее людей. Через некоторое время она продолжила более уверенно. Ее история
от частого пересказа уже приобрела гладкость.
- В новолуние Ясной Луны, когда Великая Луна была в трех днях от полноты,
всадник принес весть о том, что мой лорд призывает меня. Он же рассказал,
что набеги уже кончились. Многие из тех, кто гостил у нас, обрадовались и
стали собираться в обратный путь. Но мой господин Ириан чувствовал
