лезвие арканзасского ножа. На какое-то мгновение я утратил все свое
мужество. Мне показалось, что сейчас Большая Вода вырежет мое сердце и
принесет его в жертву Нденгею <Нденгей - антропоморфный дух, способный,
согласно представлениям меланезийцев, перевоплощаться в огромного змея и
почитаемый островитянами Фиджи в качестве всеобщего предка.>. Но он
поднес нож к моему животу и быстро провел острием по коже, прорисовав
извивающуюся змею, точно такую же, как у всех нэнгэ. Змея являлась
тотемным знаком их секты. Из порезов на животе брызнула кровь, но воины
нэнгэ остановили кровотечение меховым лоскутом и замазали порезы
целебной древесной смолой, сопровождая свое действо ритуальными песнями.
Порезы были весьма болезненными, но я утешался тем, что шошоны в моем
родном Вайоминге всегда считали себя индейцами-змеями, как, очевидно, и
члены каннибальской секты нэнгэ.
Когда мы вернулись к костру и приступили к трапезе, праздник Туке уже
был в разгаре. Самые отъявленные гурманы пришли бы в восторг от такого
изобилия экзотических блюд и напитков. Пюре из плодов манго, изысканные
блюда из жареной рыбы с лимонным соком, жареные бананы, плавающие в
кейва, которая в чистом виде является довольно сильным наркотиком.
Жареные черви в красном соусе, напоминающие креветок. Сваренные на меду
пшеница и картофель, лимоны и плоды хлебного дерева и многое, многое
другое. И почти во всех блюдах - молодые побеги ананаса в сыром или
жареном виде. Еда поглощалась в колоссальном количестве под несмолкаемый
барабанный бой с плясками и песнями.
Фиджийские красотки неистово предавались непристойным танцам и
корчились в диких телодвижениях, принимая самые противоестественные
позы. Ослепительную наготу этих сладострастных гурий прикрывали лишь
короткие юбочки из бычьей кожи и всевозможные браслеты, густо нанизанные
на запястья, щиколотки, бедра и груди.
По настоянию Большой Воды я в одиночку вернулся в храм Нденгея. В
полной темноте я стал коленями на плетенные из целебной травы циновки,
словно собирался молиться. В этот момент в королевском убранстве вошел
Джон Большая Во да - знатный вождь-рату всех без исключения нэнгэ. Его
сопровождала одна из его возлюбленных и добрая дюжина молодых нэнгэ с
факелами. Мерцающий свет озарил бревенчатые стены и алтарь,
расположенный в противоположном от нас углу, где находился тотемный знак
нэнгэ: искусно вырезанная из дерева извивающаяся змея с раскрытой
красной пастью и раздвоенным черным языком. В самом центре алтаря я
заметил какой-то жуткий предмет, очень похожий на отрубленную
человеческую голову. Кровавый венец на черепе говорил о том, что с
несчастного содрали скальп <Варварский обычай скальпирования
первоначально существовал у древних кельтов (галлов) и скифов. Среди
туземных племен скальпирование получило широкое распространение лишь под
влиянием колонизаторов, щедро плативших за скальпы воинов враждебных
племен.>. В зловещем свете многочисленных факелов я, похолодев от ужаса,
узнал голову полковника Пейзера, насаженную на острие копья. Так вот чье
мясо подавалось на десерт!
Неожиданно, под действием наркотического зелья, подмешанного Большой
Водой в мое датское пиво, я впал в некое блаженно-радостное состояние,
так что не смог даже по-настоящему разозлиться и выблевать все
праздничное угощение. Таким образом, я невольно исполнил обряд
посвящения, вкусив мяса жертвы. Гостеприимный вождь обвел проницательным
взглядом собрание, и улыбка гордого торжества озарила его мрачное лицо.
Я с ужасом чувствовал, что стал теперь его вещью. Он мог по своему
желанию заставить меня делать дурное или хорошее, заставить меня
страдать или сделаться счастливым. Напевая свой каннибальский гимн,
Большая Вода пустился в пляс, увлекая за собой доблестных воинов нэнгэ,
которые под звук, напоминающий леденящий переливчатый свист змеи,
выстроившись гуськом, дружно двигались плавным шагом, подражая всем
строем волнообразным движениям огромной змеи. Некоторые нэнгэ, покидая
строй, падали на колени перед возлюбленной Большого Джона, которая в
жутком экстазе раздирала себе лицо ногтями и, охваченная конвульсиями,
беспрерывно вещала предсказания от имени священного Нденгея.
Вопреки своей воле я вдруг подумал, что полковник Пейзер оказался на
редкость вкусным, гораздо вкуснее обычного человека. Ведь, что может
быть вкуснее, чем мясо врага?! Окончательно обезумев, я извивался в
неистовой каннибальской пляске вместе с остальными. Лицо заливал
холодный пот, туман застилал глаза, во рту пересохло, а в ушах стоял
нестерпимый звон. Страх, против воли, владел всем моим существом, и тело
содрогалось от чудовищной нервной дрожи. Казалось, я очутился в
преисподней дьявола... 6
7
