и на пороге обернулась:
- И помните, что эта дверь всегда открыта для вас. И она захлопнула
дверь у Джейн перед самым носом.
***
От учебных этажей ходил студенческий лифт к трехэтажному комплексу
под названием "Женское студенческое общежитие имени госпожи Габундии".
Он был битком набит студентами. Половина из них была с велосипедами.
Джейн рядом с ними ощущала одновременно и превосходство, и
неполноценность. Они были народ несерьезный и драгоценное время тратили
на всякие пустяки, тогда как она все силы отдавала учебе. С другой
стороны, нельзя было отрицать, что они получали от жизни удовольствие, а
она нет.
Кто-то включил музыку, и, несмотря на тесноту, многие тут же
пустились в пляс. Двое попрыгунчиков, видимо с театрального факультета,
с худыми, как у борзых собак, лицами, стали изображать танец с саблями.
Они вертелись на месте, прыгали и отражали удары невидимых сабель. А вот
дергунцы в углу занимались, передавая друг другу конспект.
Лифтом управляла картофельница. У нее было такое перекошенное и
шишковатое лицо, что не сходящая с него злая гримаса даже не замечалась.
Она открыла дверь, когда лифт остановился у общежития, и габундианки со
смехом высыпали наружу. Попрыгунчики попытались выйти вместе с ними. Но
картофельница не могла дозволить такого нарушения порядка. Схватив
метлу, она врезалась в маленькую толпу и так отделала мальчиков, что у
них на лицах и на руках выступила кровь. Громко ругаясь и размахивая
метлой, она загнала нарушителей обратно в лифт и с торжествующим хриплым
смехом захлопнула дверцу.
Джейн вошла в свою комнату и швырнула книги на кровать. Мартышка,
конечно, где-то развлекалась. Джейн знала, что в это время девушки
обычно собираются на балконе покурить и поболтать. Сев за стол, она
решила часик позаниматься, а потом пойти к ним.
Раскрыв трактат Петра Доброго, она начала читать:
"Нечто весьма сходное с алхимическими зарождениями происходит и в
мире животных, а также среди растений, минералов и элементов. Природа
порождает лягушек в облаках, а также в земле, смоченной дождем, при
гниении и разложении сходных субстанций. Авиценна пишет..."
Она зевнула, глаза соскользнули со страницы. Она заставила себя
читать дальше.
"...пишет, что однажды телок зародился в грозовой туче и достиг земли
в бессознательном состоянии. При разложении василиска зарождаются
скорпионы".
И так далее - сплошное нагромождение примеров. Научный труд считался
тем солиднее, чем больше данных он использовал. Но в любой момент среди
этого словесного мусора могла мелькнуть принципиальная идея, так что
приходилось читать все подряд.
"В мертвой плоти бычка зарождаются пчелы, осы - в теле осла, жуки - в
конском трупе, в останках мула - саранча".
Джейн пролистнула несколько страниц дальнейших примеров. "Подобное же
можно наблюдать и в мире минералов, хотя и не столь отчетливо".
Джейн захлопнула книгу и вскочила. До чего скучно! Совершенно
невозможно читать! Не сосредоточиться. Она должна была получить камень
еще две недели назад, ей могли не продлить срок. А хуже всего было то,
что у нее не оставалось сомнений: в какой-то момент она упустила самое
главное и теперь понимала все меньше, и с каждым новым днем занятий ее
отставание увеличивалось. Если она не нагонит в ближайшее время, она не
нагонит никогда.
Ей захотелось выпить.
***
Изумительный закат пылал на горизонте, но они могли видеть только его
проблески в узких расселинах между громадными зданиями Серого Города. Да
еще в окнах восточного крыла горело его золотое отражение. Сирии сидела,
подняв на балюстраду балкона свои длинные, стройные ноги. Здесь же были
Чернавка, Наина и Дженни Синезубка. У их ног стоял початый ящик с
банками "Лягушачьего".
Дженни бросала пиво грифонам. Она размахнулась и забросила невскрытую
жестянку как можно дальше. Жестянка, блестя на солнце, полетела в
сторону невидимой с балкона улицы.
Три грифона с пронзительным криком бросились за ней. Победитель
ухватил ее мощным клювом, заскрежетала жесть, банка открылась, зашипело
пиво. Грифон завис на месте, взмахивая сильными крыльями и смакуя
пенистую жидкость.
Грифоны, хоть и любили пиво, переносили алкоголь плохо. Некоторые уже
с трудом держались на крыльях и беспомощно тыкались в стены каменных
городских ущелий. Один решил с размаху приземлиться на висячий мостик,
соединяющий два университетских здания, и чуть не промахнулся. Джейн
вздрогнула.
Дженни засмеялась, рыгнула и бросила еще одну банку.
- Бери себе стул, - приветливо пригласила Сирии. - Мы тут болтаем.
Джейн прислонилась к балюстраде, разглядывая бесконечные ступенчатые
башни с круглыми куполами. Они были похожи на термитники, могучим
заклинанием увеличенные до чудовищных размеров. Воздушные мосты
объединяли их в сложное единство. Тут и там мелькали зеленые пятна
балконов и висячих садов. В этих домах было все, что нужно жильцам,
включая театры и магазины, больницы и рестораны. Здесь можно было жить,
неделями не выходя на улицу, и многие, особенно студенты, так и жили.
Глядя на бесконечные ряды окон, Джейн ощутила себя - нет, не затерянной,
- но одной из миллионов, единственной и неповторимой в целой галактике
столь же неповторимых существ. Ей было хорошо здесь, как нигде и
никогда.
- О чем?
- О социальной справедливости и анархии.
- О грифоньих яйцах.
- О мальчиках.
Джейн взяла банку, не забыв пролить немного пива на пол. Села на
свободный стул. Чернавка придвинула к ней тарелочку сухих соленых жуков,
но Джейн покачала головой.
- Никак не могу получить философский камень. Даже не знаю, может, у
меня понтийская вода с примесью?
От получения камня впрямую зависел зачет, но Джейн старалась говорить
об этом небрежно.
- Можете мне что-нибудь посоветовать?
- Слишком напрягаешься, - весело сказала Сирии. - Серьезная ты у нас
очень, ученая такая. Ходи на танцы да чаще спи с мальчиками.
- Как будто мало на свете этого камня! - добавила Наина. Она была из
черных гномов и до невозможности политизирована. - Нам не философский
камень нужен, а такая система управления, при которой сильные не
угнетали бы слабых.
Она изобразила скрещенными руками знак молота - без капли иронии, на
полном серьезе!
- Да, помощи от вас, пожалуй, дождешься!
- Кстати! - Сирин подняла глаза к небу и объявила всему свету: - Яшма
говорит, что у Билли-страшилы три яйца!
- Что-что?
- А она-то откуда знает?
- Ничего подобного! Или подожди...
- Ну я это скоро узнаю, - продолжала Сирин. - Яшма обещала устроить
двойное свидание. - Она вынула из целлофанового пакетика сушеную
стрекозу и сунула в рот.
- Глядите! - Дженни Синезубка метнула банку как раз посередине между
двумя пролетающими грифонами. Бросившись на добычу одновременно, они так
столкнулись, что полетели перья. Пока они дрались, подлетел третий
грифон и уволок банку. Но его коготь, вонзившись, застрял в ней, и он,
поспешно улетая, тряс лапой в тщетных усилиях высвободиться. Все
расхохотались, в том числе и Джейн. Наина предложила сыграть в канасту,
а Чернавка желала непременно в пинокль. В итоге сели играть в
эльфийского дурака. Сирин все время везло, а Джейн несколько раз подряд
оставалась с черной девой и мелкими червами.
- Не твой день, - сказала ей на это Сирин.
- Да уж, ясно, не мой.
- Ну, не знаю, как вы, а я, пожалуй, погляжу, что в мире делается. В
Сенодене открыли новый клуб. Кто со мной?
Чернавка закивала, Наина, нахмурившись, отказалась. Дженни Синезубка
подбросила карты вверх, ветер подхватил их, разметал в воздухе, унес
прочь.
- Я с вами, - сказала Джейн.
***
Переход в Сеноденскую башню лежал двенадцатью этажами выше Габундии.
Пройдя его, они поднялись на лифте еще на тридцать четыре этажа. Новый
клуб, о котором слышала Сирин, назывался "Утопленник". Вход в него
располагался у центральной шахты, и его блестящие стальные стены
дрожали, когда мимо проезжала тяжелая кабина.
- Как в подводной лодке, - заметила Джейн, глядя на множество
выкрашенных в яркие цвета труб, проходящих по стенам и потолку.
- Не пялься так, - сказала Сирин, - а то все поймут, что мы
студентки.
Над стойкой бара висело в ряд несколько телевизоров, и все показывали
разрушения, причиненные бомбежкой в Кокейне. Изображение мерцало в такт
оглушительному грому оркестра. Девушки сели за столик, им принесли
напитки. К ним присоединился гном по имени Рыжий Глот. Сначала он
клеился к Сирин, не очень, правда, настойчиво, но потом у него
разгорелся политический спор с Наиной.
- Я-то лично за сохранение сословий. Я же гном - мы все в душе
консерваторы. - Он сунул в рот сигарету. - Есть у нас такие, что
отрекаются сами от себя. Но зря.
- Ох, не начинай ты с ней об этом! - взмолилась Сирин. Но Наина уже
проглотила наживку.
- Ну и глупо с твоей стороны! Сословная система выгодна только
правящей верхушке. Белая кость - желанный гость, черную кость под лавку
брось. Так всегда было.
- Ну и что? - Зажженная спичка осветила надменную улыбку. - Почему я
должен думать о других?
- Сирии! - Джейн сжала руку подруги. - Объясни, почему у меня не
получаются опыты. Сирии смутилась:
- Джейн, ты должна понять это сама. Так построено обучение. Ты сама
должна...
- Но я не могу...
- Так лучше, поверь. Так полагается.
- Думая о других, ты и о себе думаешь! Или ты надеешься подрасти и
выбиться в эльфы?
- Очень остроумно! Видал я таких, как ты!
- Каких это таких?
- Сирин!
- Нет! Даже говорить об этом не хочу.
- Таких! Которые часами болтают о страданиях своего народа, а вот
переспать норовят с эльфами, со своими не желают!
- Ну, не переживай так, коротышка! Приголубит кто-нибудь и тебя, не
посмотрит на твой... размер!
- Ну ты и сука! - Рыжий Глот швырнул окурок на пол и растер подошвой
начищенного итальянского башмака. - Вот такие мне и нравятся!
Он протянул Наине руку. Они вышли на площадку и затерялись среди
танцующих.
- И больше мы их не увидим! - прокомментировала Сирии.
В воздухе нависло предчувствие. Рядом с их столиком возник эльф в
костюме из жатого шелка.
- Девушки!
Он был красив и ухожен и мог нравиться, если смотреть на него. Но
стоило отвести глаза, и рядом с ним делалось как-то неприятно.
- Разрешите к вам присоединиться? - Он уселся на свободный стул,
протянул руку. - Гальяганте.
- Сирии.
- Джейн.
Когда она дотронулась до его руки, Гальяганте схватил ее за пальцы,
перевернул руку и склонился над ней, целуя ладонь. Сирии спрягала
усмешку.
Они едва успели обменяться несколькими фразами, как Наина вернулась
за сумочкой. Глот ждал ее у двери. Она беспокойно оглянулась на него.
- Я иду в общежитие.
- Конечно, дорогая, мы и не сомневались, - ласково ответила Сирии.
Все трое посмотрели, как парочка вышла из клуба.
- Недолго же они танцевали, - заметила Джейн.
- Я их не виню. Под эту музыку трудно танцевать. - Когда Гальяганте
улыбался, его скулы как-то подергивались, словно что-то живое двигалось
там, под кожей. Глаза его лихорадочно блестели. - Еще рано. Я знаю одно
место, где музыка тихая и танцуют медленно. Если вы согласны немножко
прокатиться...
Он взял Сирин под руку и помог ей подняться.
***
- Куда мы идем? - забеспокоилась Джейн. - Лифт в другой стороне.
Гальяганте мило улыбнулся:
- В общественных кабинах всегда такая давка! Зачем нам туда?
Он подвел их к небольшой нише, выложенной изразцами. Здесь проходила
шахта, но никаких надписей не было. Он нажал на кнопку вызова.
