Но трудно к делам возвращаться. Сел за стол, раскрыл красную папку. Такие
ясные цифры перед ним. Так просто делать выводы. Армию он под ярмо загнал.
Чем выше положение командира, тем больше вероятности попасть под топор. И
партию он истребляет ударным темпом.
По приказу Сталина-Гуталина.
Статистика увлекательна. Великая чистка направлена против всех. Но чем
выше положение человека, тем больше возможностей загреметь под трамвай
пролетарской справедливости. Обыкновенный советский человек за последние два
года имел возможность попасть под карающий меч НКВД с вероятностью 5%.
Мелкий беспартийный начальник - 7%. Член партии - 44%, член Центрального
Комитета партии - 78%. Если эту зависимость поднять на самый верх... на
человека в распахнутой солдатской шинели, в сапогах и зеленом картузе... то
по статистике выходит, что он станет жертвой НКВД с вероятностью в 100%. Так
говорит статистика. Надо проста уметь ею пользоваться. Да и как иначе?
Руками НКВД Генеральный секретарь партии товарищ Гуталин уничтожает свою
партию. Уничтожит партию и останется Генеральный секретарь без партии. На
кого же ему опереться? Только на НКВД. Но позволит ли НКВД на себя
опираться? И на Народный комиссариат связи товарищу Гуталину лучше не
опираться. Опереться - на армию? В армии все Ежова боятся. На правительство,
на чиновников, на государственные структуры? Всех Ежов в ежовых рукавицах
держит. Товарищ Гуталин перебрал. Товарищ Гуталин - голый король.
- Товарищ Стрелецкая, не могли бы вы все, что мне рассказали, повторить
товарищу Холованову?
- Конечно, могла. Но я хочу рассказать нечто совсем другое.
Не любит товарищ Сталин тех, кто действует вопреки его указаниям. Но
улыбнулся Сталин. И не понять: улыбнулся добродушно или угрожающе.
Загадочной улыбкой улыбнулся:
- Ну так расскажите нам нечто совсем другое.
- Товарищ Сталин, многое из того, что мы подслушиваем, мы не можем
расшифровать просто потому, что чекисты в разговорах между собой называют
людей не настоящими именами, а им одним известными кличками.
- Какими кличками?
- Ну, например, они часто говорят про некоего Гуталина.
- Гуталина я знаю. Это они про меня.
Смутилась Настя:
- А еще про Клуксика говорят, про Сигизмунда, про Карлу, Люфика, Ганика,
про Песта, Дурика, всех не перечислишь. Состав чекистов постоянно
обновляется, те, которые попадают на ликвидацию к нам в монастырь, на
допросах выдают клички. Но оставшиеся на свободе быстро изобретают новые
клички, и вновь мы слушаем и не понимаем.
- Что вы предлагаете?
- Предлагаю подвергнуть сведения о чекистских встречах статистической
обработке.
- Вот как?
- Именно так, товарищ Сталин. Мы часто не понимаем, о ком они говорят,
или понимаем превратно, но никто не мешает нам анализировать
продолжительность встреч. Официальных и неофициальных. Если непонятны
разговоры, то надо анализировать не их смысл, а статистические параметры.
Все руководители НКВД из республик и областей время от времени появляются в
Москве по служебным делам. Информации об их прибытии в Москву и у бытии у
нас достаточно. Известны гостиницы, в которых они останавливаются,
рестораны, которые они посещают, достаточно сведений об их визитах на дачи и
в квартиры к московским друзьям. Тут целая информационная река. Есть записи
застольных бесед... Я решила составить графики посещений высшими чекистами
из провинции персональных квартир и дач товарища Ежова.
Ничего не сказал товарищ Сталин, только свой стул к столу придвинул. К
графикам поближе.
- Например, товарищ Лаврушин из Горького за десять месяцев был в Москве
восемнадцать раз. В шестнадцати случаях бывал в квартирах и на дачах
товарища Ежова. Общее время, проведенное в официальных учреждениях НКВД, -
21 час 10 минут. В личных домах и дачах Ежова - 69 часов 13 минут. В
квартирах и дачах других высших сотрудников НКВД - 12 часов 43 минуты.
- Скажите, как интересно. И записи есть?
- Есть. Но в записях ничего особенного. Они понимают, что на дачах и в
квартирах мы можем их подслушать. Но статистика интереснее разговоров. Вот
товарищ Литвин из Ленинграда посещал квартиры и дачи Ежова. Тут все собрано.
Вот товарищ Наседкин из Белоруссии.
- А кто больше всего в гостях у Ежова засиживался?
- Успенский из Киева.
- Интересно, - сказал товарищ Сталин. Прошелся по комнате и повторил: -
Интересно.
Не идет работа. Отодвинул Генеральный комиссар государственной
безопасности в сторону отчеты и графики. Посмотрел на себя в зеркало.
Красивая форма на нем. Звезды на петлицах, как у маршала. Только Маршалы
Советского Союза на парадной форме носят еще и на шее бриллиантовую
"Маршальскую звезду", а Генеральному комиссару государственной безопасности
такая не положена. Но почему бы не иметь два звания: Генеральный комиссар
государственной безопасности. Маршал Советского Союза Н. И. Ежов? Пора в
роль входить. Поднял телефон:
- По какому кодексу сейчас Красная Армия живет?
- Товарищ Генеральный комиссар государственной безопасности, Красная
Армия, как и весь советский народ, живет по Уголовному кодексу 1929 года -
УК-29.
- Что, они и воюют по Уголовному кодексу?
Замерла трубка на две минуты:
- Товарищ Генеральный комиссар государственной безопасности, у нас в
камерах сидят военные. Разрешите проконсультироваться и доложить?
- Хорошо, - великодушно разрешил Генеральный комиссар.
Телефон позвонил через четыре минуты:
- Товарищ Генеральный комиссар государственной безопасности, Красная
Армия живет по Полевому уставу 1936 года - ПУ-36.
- Немедленно мне один экземпляр.
- Товарищ Сталин, мы все время прослушиваем и анализируем пустые
разговоры, но никто не додумался заняться статистикой. На графиках я
наглядно изобразила всю динамику посещений квартир и дач Ежова и особо
выделила двадцать ведущих посетителей.
- Оставьте все тут, я с этим разберусь.
- Это не все, товарищ Сталин. Я решила посмотреть на ситуацию и с другой
стороны. Интересно знать, кто чаще всего бывает в доме Ежова, но я решила
выявить и тех лидеров региональных органов НКВД, которые никогда в доме
Ежова не бывали.
Посмотрел товарищ Сталин на Холованова и ничего не сказал. Но Холованову
говорить ничего не надо. Холованов по взгляду читает. Тут двух значений быть
не может. Сказал сталинский взгляд: "Ого - эта девочка далеко пойдет".
Холованов Сталину взглядом: "Стараемся. Не абы кого в контроль
подбираем".
Настя этих взглядов не видит. Она графики разворачивает.
Так бывает: никто мысль не высказывает, но она в воздухе носится. Такая
хорошая мысль, что всем она сама в голову приходит. И каждый улыбается,
думая о своем. И каждый улыбку на губах ближнего видит. И понимает, что
ближний той же мыслью возбужден, той же мысли улыбается.
А мысль проста: партия совершает самоубийство. Партия позволила себя
истребить. По низам прошел пожар слегка, но верхушки выжгло почти полностью.
И армия на коленях, и партия своей же кровью захлебывается. А кто остался?
Остались чекисты. Единственная сила. Товарищ Сталин - уважаемый товарищ, но
он Генеральный секретарь партии. А партии нет. Нет за ним силы. А НКВД...
И улыбается сержант государственной безопасности чему-то своему.
Сокровенному. И другой сержант. Такой же часовой у той же огромной
многотонной двери улыбается.
- Получилась, товарищ Сталин, непонятная картина. Товарищ Ежов - большой
хлебосол. Любит компанию. Любит пьянки-гулянки. За неполных два года в его
доме побывали все начальники республиканских и областных управлений НКВД.
Всех, кого Ежов в НКВД не любил, он расстрелял. Все, кто остался, - его
друзья, его ставленники, его собутыльники. Во многих областях и республиках
за неполных два года Ежов сменил по два-три начальника НКВД. Старых
расстреливает, ставит новых, приглашает к себе, угощает, поит, кормит, потом
смещает, расстреливает, ставит новых, приглашает к себе, угощает... Есть
только одно исключение...
Вдавил Сталин пальцы в стол так, что ногти побелели.
- Единственное исключение: ни в одной из квартир Ежова, ни на одной из
дач Ежова ни разу не был начальник Куйбышевского...
- Бочаров.
- Так точно, товарищ Сталин: начальник Куйбышевского управления НКВД
старший майор государственной безопасности Бочаров. Скажу больше. Анализ
показывает, что Ежов и Бочаров ни разу не оказались вместе в одном
ресторане, в одном театре, в одном санатории, в одном поезде. За полтора
года Ежов расстрелял тринадцать тысяч двести сорок кадровых чекистов. Если
Ежов не любит Бочарова, то зачем не расстрелял? Если Ежов не любит Бочарова,
то зачем назначил на такой ответственный пост?
Снова переглянулись Сталин с Холовановым.
- И как вы, товарищ Стрелецкая, можете это объяснить?
- Товарищ Сталин, это необъяснимая загадка...
- Вы боитесь называть вещи своими именами! - взгляд Сталина вдруг стал
жесток.
- Боюсь. Боюсь, потому что у меня в руках только один факт. Из одного
факта я не хочу делать выводов... Может быть, все это случайные совпадения.
- В НКВД случайных совпадений не бывает.
- Если так, то вывод прост: между Ежовым и Бочаровым - тайна, известная
только им. Они решили показать, что между ними существуют только официальные
отношения, и переиграли. Все осталось бы незамеченным, но статистика
показывает, что таких чисто официальных отношений между Ежовым и его
подчиненными не бывает.
- Вы можете свою мысль выразить короче?
- Заговор.
ГЛАВА 13
Начальник Куйбышевского управления НКВД старший майор государственной
безопасности Бочаров один в подземном коридоре. В коридоре власти. Над ним -
сто тридцать метров монолитной скалы. Тут, в подковообразной излучине Волги,
в Жигулях, будет столица Европы. Только вопрос: кто в этой столице будет
править? Сталин-Гуталин сам для себя могилу роет. Гуталин скоро истребит
свою партию и останется один. Кандидатов в правители после Сталина-Гуталина
трое: Ежов, Фриновский, Берман. Триумвират. И он - Бочаров. Трое в Москве
возьмут власть и общее руководство, но системы связи в недостроенном
подземном городе контролирует Бочаров.
Они там в Москве теоретики, а он со всего ГУЛАГа собрал экспертов по
правительственной связи. И подсказали эксперты: не может один вождь две
столицы без присмотра оставить. Стягивает Сталин линии связи к Жигулям,
значит, должен заказать какой-то предохранительный механизм, которым эти
системы отпираются и запираются.
Показал Бочаров экспертам тоннели жигулевские, набитые аппаратурой связи,
посмотрели эксперты и указали: вот то самое место в броневой плите. Сюда
Сталин будет вставлять электротехнический прибор, который по сложности не
уступает лучшим шифровальным машинам, а по форме будет напоминать большую
книгу. Вот щель в броневой плите - вставил в нее этот самый агрегат, и все
системы связи страны под его контролем. Вытащил - и никто, кроме него,
подземным городом в Жигулях для управления страной воспользоваться не
сможет.
Осталось только Бочарову сообразить, кому и где Гуталин эту самую штуку
заказал... Конечно, не у нас в стране такая штука заказана. Есть у Гуталина
доверенные люди: Поскребышев-секретарь, Власик - начальник охраны. Но их
Гуталин из страны не выпускал и никогда не выпустит. Заказать в другой
стране такую штуку может только один человек - Холованов.
Осталось за Холовановым последить. Нелегко это. Холованов то нырнет, то
вынырнет. То возле Гуталина крутится, то пропадает бесследно. Но есть у
