только бы подальше отсюда, сбивая друг друга с ног, с треском круша стойки
и перегородки, нечленораздельно крича и панически взвизгивая.
Тут перед глазами у меня вспыхнуло, и я на некоторое время
отключился.
Первое, что я, очнувшись, услыхал, был пронзительный душераздирающий
вопль Аэлиты:
- Ты что наделал, облом тамбовский? Харя твоя непроспатая! Это же
ученый из нового дома, каждый день сюда ходит!
Я лежал щекой на кафеле, и кто-то осторожно стягивал с меня берет.
- У них такое пятно должно быть лысое за ухом... - виновато и
опасливо бормотал незнакомый сипловатый басок.
- За каким ухом-то? За правым? За левым? - спрашивал другой голос,
тоже сиплый и напряженно-испуганный.
Голову мою осторожно повернули и положили на кафель другой щекой.
- Нет у него ни хрена, - с явным облегчением и уже раздраженно сказал
второй голос. - Ни за левым, ни за правым... Дурак ты, боцман, и шутки у
тебя дурацкие.
- Да я же вам говорю! - снова завопила Аэлита. - Ученый он, из нового
дома на Балканской!
- Так а чего он, понимаешь... - агрессивно-виновато сипел басок.
- Чего, чего... В очереди человек стоял, вот чего!
- Так а чего он на нее глядел? Так и вперился, как этот...
- Ладно, давай хоть посадим его, что ли...
Меня взяли пол мышки и аккуратно посадили, прислонив спиной к
прилавку-холодильнику. Две опухшие сизоватые физиономии возникли перед
моим лицом. Амбалы разглядывали меня внимательно и с сочувствием.
- Извини, друг, - просипел тот, что был слева. - Мы тебя за этого
приняли... за громобоя... знаешь, который разрядом человека бьет... Уж
больно ты страшно на эту бабу уставился... Прямо вызверился, как этот...
В магазине не было ни одного покупателя. Припадочная особа тихо
лежала головой в луже сметаны. Она уже моргала.
- Продуктов-то сколько потоптали! - завопила Аэлита с новой силой. -
Прилавок опять разнесли!.. Ну, чего встали, запойные? Вызывайте милицию!
"Скорую" вызывайте!
18. Я сказал Демиургу:
- Я очень прошу вас впредь не делать меня участником ваших
экспериментов.
Демиург ничего не ответил, а Агасфер Лукич напомнил мягко:
- Сережа, ведь я же говорил вам: не надо нам кефира, обойдемся! Ведь
говорил же!
- Так масла же не было в доме ни крошки, - сказал я растерянно.
19. Остров Патмос на поверку оказался...
ДНЕВНИК. 19 ИЮЛЯ (УТРО)
У Лема есть рассказ, как изобрели снадобье, от которого
совокупляющийся человек терпит непереносимые мучения. Идея изобретателя:
половой акт должен иметь исключительно функциональное значение. Как
называется рассказ? Не помню. И Мишель тоже не помнит.
19 ИЮЛЯ. 20 ЧАСОВ 30 МИНУТ
Утром позвонил тренер: занятия по субаксу сегодня отменяются. Вообще
все тренировки в доме спорта сегодня отменены. Вопрос: "Почему?" Ответ:
"Вы что - сами не понимаете?"
В газетах продолжается вчерашнее. По-прежнему гнев, стоны, проклятья,
душераздирающие факты. Однако появились некоторые попытки теоретических
обоснований.
"Городские известия". В._Кривошапкин, заведующий отделом трудовых
ресурсов. "Мы в принципе не против так называемых _н_е_е_д_я_к_, которых
все-таки правильнее было бы называть лицами с добровольно редуцированными
потребностями (ДРП). Мы достаточно богаты, чтобы прокормить их, одеть и
обуть и даже обеспечить жильем. Тем более, что уровень потребностей их в
три-пять раз ниже среднего в нашем городе, и тем более, что большая часть
группы ДРП как-никак, а принимает участие в общественно полезном труде,
причем берет на себя (пусть даже только спорадически) наименее престижные
и непривлекательные работы. Я улье не говорю о том, что небезынтересный
эксперимент некоторых семейств ДРП, посвятивших себя целиком воспитанию
своих детей, не может не привлекать самого пристального и
благожелательного внимания. Однако мы решительно против каких бы то ни
было крайностей. А Флора, что бы ни говорили сердобольные ее защитники,
это и есть та самая отвратительная крайность, с которой мы не можем
позволить себе мириться..."
"Университетский вестник". Профессор Н._Микава излагает
предварительные результаты первого социологического исследования Флоры в
нашем регионе. Лиц мужского пола во Флоре больше, чем лиц женского.
Пятнадцатилетних больше, чем шестнадцатилетних. (Ну и что?) Пробовали
наркотики хотя бы один раз 96,2% опрошенных. (Это и так все знают.)
Алкоголем балуются примерно 30%. (Ну и что?)
Ни выводов, ни рекомендаций, ничего. Только гордое признание в конце:
де прозевали мы те сложные объективные процессы в социуме, которые привели
к возникновению Флоры, и надлежит теперь нам, социологам, искупить свою
вину, вплотную занявшись этим поразительным социальным явлением. И тут же
заметка группы студентов: чего вы к ним пристали? Вспомните хиппи,
вспомните битников, "металлистов", "караканаров", "акутагуев",
"шлемников"... Перебесятся и вернутся к нормальной жизни. Двое из
подписавших заметку - сами бывшие фловеры.
Но зато статья проректора - это нечто! Оказывается, это Флора
виновата, что в университетских подвалах гнали наркотики. Каленым железом!
Поганой метлой! Дустом их, дустом!
"Ташлинский агропром". Сплошный мрак. Средневековье. Ночь. И горит
городская свалка.
"Кооператор". Все авторы без исключения предостерегают сограждан от
экстремизма - главным образом от пикетирования предприятий, бьют себя в
грудь на тему "не виноватая я!" и в качестве доказательства своей
абсолютной лояльности призывают пустить на Флору кавалерию. При этом все
они категорически требуют не смешивать Флору с мирными н_е_е_д_я_к_а_м_и_,
приводя примерно те же аргументы, что и "Городские известия".
"Молодежные новости". Тоже демонстрируют гордое признание своей вины.
Это не только наша беда, это также и наша общая вина. Куда смотрел горком
ВЛКСМ? Куда смотрели комсомольские организации предприятий и учебных
заведений? Вот они, плоды чрезмерной заорганизованности комсомольской
работы - с одной стороны, и чрезмерного потакания самым невзыскательным
вкусам - с другой. Одним словом, Что Лично Сделал Ты - Чтобы Твой Друг Не
Ушел Во Флору? Замечательная газета. Ты комсомолец? Да! Ужель не поумнеешь
никогда?
Все это, впрочем, цветочки, а ягодки - в "Ташлинской правде". Целая
полоса. Три статьи. Дискуссия, если можно так выразиться.
Застрельщиком выступает некий Плюхин К. П. Из текста явствует, что к
Флоре он никогда и близко не подходил, знает о ней только понаслышке да по
рассказам знакомых, так что весь пафос его базируется на отвращении к
внешнему виду фловеров, которых он случайно встречал на улице, а также на
совершенно разумном тезисе, что труд сделал из обезьяны человека, а
тунеядство поворачивает этот процесс вспять. Нынешняя молодежь совершенно
не знакома с подлинными жизненными трудностями. Ей далеко до тех, кто
осваивал Тюмень и Сургут, строил БАМ и выполнял свой интернациональный
долг. И хотя в массе своей наша молодежь "поднялась на здоровой закваске",
закрывать глаза на уродливые отклонения от нормы в ее среде у нас нет
никакого права.
Тут бы, казалось, самое время вскричать: "Огнем и мечом!" - однако же
нет. Оказывается, нам всем надлежит всего-навсего использовать все меры
воспитательного, идеологического и политического воздействия, основанные
на рекомендациях наших педагогов и социологов. Комсомол должен встать во
главе перевоспитательного движения. Здравоохранительные органы обязаны
пребывать на высоте и не терять бдительности ни на малую секунду. Что же
касается отдельных экстремистских тенденций, заявивших себя в городе в
последнее время, то их надо рассматривать как паникерские, волюнтаристские
и столь же опасные, как тенденции к пассивному приятию существующего
положения. Социальная пассивность и социальная агрессивность - это две
стороны стершейся фальшивой монеты дешевого политиканства.
Таким вот путем.
Дальше на две колонки идет наш Г.А. Горькая и блестящая статья. Очень
его, очень личная. Читаешь и все время слышишь его голос.
(ПОЗДНЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ. Статья эта не сохранилась. Я не нашел ее даже в
Публичке. И можно лишь сожалеть, что в ту июльскую ночь я не переписал ее
в свой дневник целиком, а только ограничился изложением некоторых ее
тезисов, наиболее меня затронувших.)
Флора - разновидность преступного мира? Вздор. Ничего общего.
Преступный мир паразитирует на нашей цивилизации, а Флора образует свою
цивилизацию, свою собственную. Преступник вообще ближе к нам, чем Флора, -
и по системе материальных ценностей, и по иерархии внешнего престижа. Дух
цивилизации Флоры совершенно иной. Наши ценности для ник - ноль. Их
ценности для нас - за пределами нашего понимания, как кошачий язык.
Флора - дикари, не доросшие по нашей цивилизации? Неверно. Флора
проросла из нашей цивилизации, как из слоя гумуса. Да, это дикари. Но это
дикари совершенно особого типа - племя, вкусившее от нашей цивилизации и с
отвращением извергнувшее то, что оно вкусило.
Суть происходящего в том, что никто не понимает Флору. А главная беда
происходящего в том, что никто и не пытается понять Флору, потому что всем
кажется, будто понимать здесь нечего, все и так ясно.
Флора не есть что-то отдельное от нас - некий отвратительный и
опасный зверь из джунглей, которого надлежит либо уничтожить, либо
отогнать на край света. (Кстати, куда хотите отогнать вы его? В соседнюю
область? В соседний регион? В соседнюю республику?)
Флора - это боль наша, наше страдание. Может быть, это болезнь. Может
быть, это гноящаяся рана. Но тогда нужен врач, профессионал, носитель
знания и милосердия. И никакого самолечения! Никаких шаманских плясок!
Никаких самопальных знахарей - с водкой вместо наркоза и ножовкой вместо
ланцета.
А может быть, на наших глазах как бы стихийно возникает совершенно
новая компонента человеческой цивилизации, новый образ жизни, новая
самодовлеющая культура. И тогда кровь, боль, нечистота - роды! Младенец
непригляден, даже уродлив, он вопит и гадит, но он обречен на рост, и в
обозримом будущем он обречен занять свое место в структуре человечества. И
если это так, то упаси нас боже от нечистоплотных повивальных бабок и
деловитых абортмахеров!
Кто больше всех кричит в нашем городе? Оглянитесь вокруг себя,
присмотритесь, прислушайтесь, задумайтесь!
Очень громко, оглушительно кричат те (как водится), кто больше всего
виноват в происходящем, те, кто не сумел воспитать, не сумел увлечь и
отвлечь, не сумел привязать к себе - и в первую очередь те, кто был ОБЯЗАН
все это делать, числился специалистом, получал за это деньги и премии:
плохие педагоги в школах, равнодушные наставники на предприятиях,
бездарные культмассовые работники. Они заходятся в крике, чтобы заглушить
собственную совесть и оглушить тех, кто рядом с ними пытается разобраться,
где же виновные.
Зычно взревывают ответственные лица, те, кто определял на месте,
выдвигал, пестовал упомянутых кое-какеров, теперь они пытаются свалить
вину на своих подопечных, на объективные обстоятельства, на мифических
соблазнителей и, уже как водится, на тлетворное влияние извне. А рядом не
менее зычно ревут пока еще полуответственные, быстро сообразившие, что
вот-вот начнут освобождаться места и что сейчас самое время сколотить
политический капиталец, продемонстрировав свою объективность, деловитость
и готовность решительно исправить положение. О, это вечное племя,
