конторку от двери и повернул ключ. Затем я отступил, держа люгер наготове.
Вид у Симонэ был непривычно торжественный и деловой, хотя
чувствовалось в нем и какое-то скрытое возбуждение.
- Ого! - сказал он. - Вы тут как в крепости. И совершенно напрасно:
никто на вас не собирается нападать.
- Этого я не знаю, - сказал я угрюмо.
- Да вы здесь ничего не знаете, - сказал Симонэ. - Пока вы дрыхли,
инспектор, я выполнил за вас всю вашу работу.
- Да что вы говорите? - произнес я язвительно. - Неужели Мозес уже в
наручниках, а его сообщница арестована?
Симонэ нахмурился. Куда девался унылый шалун, еще вчера беспечно
бегавший по стенам?
- В этом нет никакой необходимости, - сказал он. - Мозес ни в чем не
виновен. Здесь все гораздо сложнее, чем вы думаете, инспектор.
- Только не рассказывайте мне о вурдалаках, - попросил я, усаживаясь
на стул рядом с сейфом.
Симонэ усмехнулся.
- Никаких вурдалаков. Никакой мистики. Сплошная научная фантастика.
Мозес - не человек, инспектор. Тут наш хозяин оказался прав. Мозес и
Луарвик - это не земляне.
- Они прибыли к нам с Венеры, - сказал я понимающе.
- Этого я не знаю. Может быть, с Венеры, может быть, из другой
планетной системы, может быть, из соседствующего пространства... Этого они
не говорят. Важно то, что они - не люди. Мозес находится на Земле уже
давно, больше года. Примерно полтора месяца назад он попал в лапы к
гангстерам. Они его шантажировали, непрерывно держали на мушке. Ему
еле-еле удалось вырваться и бежать сюда, Луарвик - что-то вроде пилота, он
ведает переброской. Отсюда туда. Они должны были отбыть вчера в полночь.
Но в десять часов вечера случилась какая-то авария, что-то у них там
взорвалось в аппаратуре. В результате - обвал, и Луарвику пришлось
добираться сюда на своих двоих... Им надо помочь, инспектор. Это просто
наша обязанность. Если гангстеры поспеют сюда раньше полиции, они их
убьют.
- Нас тоже, - сказал я.
- Возможно, - согласился он. - Но это наше, земное дело. А если мы
допустим убийство инопланетников, это будет позор.
Я смотрел на него и уныло думал: нет, слишком много все-таки
сумасшедших в этом отеле. Вот вам и еще один псих.
- Короче, что вам от меня надо? - спросил я.
- Отдайте им аккумулятор, Петер, - сказал Симонэ.
- Какой аккумулятор?
- В чемодане - аккумулятор. Энергия для обоих роботов. Олаф не убит.
Он вообще не живое существо. Он - робот, и госпожа Мозес тоже. Это роботы,
им нужна энергия для того, чтобы они могли функционировать. В момент
взрыва погибла их энергетическая станция, прекратилась подача энергии, и
все их роботы в радиусе ста километров оказались, так сказать, обесточены.
Некоторые, наверное, успели подключиться к своим портативным
аккумуляторам. Госпожу Мозес подключил к аккумулятору сам Мозес... а я,
если помните, принял ее за мертвую. А вот Олаф почему-то подключиться не
успел...
- Ага, - сказал я. - Не успел он подключиться, упал, да так ловко,
что свернул себе шею. Вывернул ее, понимаете ли, на сто восемьдесят
градусов...
- Вы совершенно напрасно язвите, - сказал Симонэ. - Это у них
квазиагонические явления. Выворачиваются суставы, несимметрично
напрягаются псевдомышцы... Я ведь так и не успел вам сказать: у госпожи
Мозес тоже была свернута шея...
- Ну ладно, - сказал я. - Квазимышцы, псевдосвязки... Вы же не
мальчик, Симонэ, вы должны понимать: если пользоваться арсеналом мистики
да фантастики, можно объяснить любое преступление, и всегда это будет
очень логично. Но разумные люди в такую логику не верят.
- Я ожидал этого возражения, Петер, - сказал Симонэ. - Все это очень
легко проверить. Отдайте им аккумулятор, и они в вашем присутствии снова
включат Олафа. Ведь хотите же вы, чтобы Олаф снова был жив...
- Не пойдет, - сказал я сразу.
- Почему? Вы не верите - вам предлагают доказательства. В чем дело?
Я взялся за свою бедную забинтованную голову.
Действительно, в чем дело? Для чего я слушаю этого болтуна? Дать ему
в руки винтовку и погнать на крышу как доброго гражданина, обязанного
содействовать закону. А Мозесов запереть в подвале. И Луарвика туда же.
Подвал бетонированный, прямое попадание выдержит... И Барнстокров туда же,
и Кайсу. И будем держаться. А в самом крайнем случае я этих Мозесов выдам.
С Чемпионом шутки плохи. Дай бог, чтобы он согласился на переговоры...
- Ну, что же вы молчите? - сказал Симонэ. - Сказать нечего?
Но мне было что сказать.
- Я не ученый, - медленно проговорил я. - Я - полицейский чиновник.
Слишком много вранья накручено вокруг этого чемодана... Погодите, не
перебивайте. Я вас не перебивал... Я готов во все это поверить.
Пожалуйста. Пусть Олаф и эта баба - роботы. Тем хуже. Госпожа Мозес уже
совершила... то есть ее руками уже совершено несколько преступлений. Такие
страшные орудия в руках гангстеров - слуга покорный. Если бы я мог, я бы с
удовольствием выключил и госпожу Мозес тоже. А вы предлагаете мне,
полицейскому, вернуть гангстерам орудия преступления! Понимаете, что у вас
получается?
Симонэ в затруднении похлопал себя по темени.
- Слушайте, - сказал он. - Если налетят гангстеры, нам всем конец.
Ведь вы наврали насчет почтовых голубей? На полицию ведь рассчитывать не
приходится, так? А если мы поможем бежать Мозесу и Луарвику, у нас хоть
совесть будет чиста.
- Это у вас она будет чиста, - сказал я. - А у меня она будет
замарана по самые уши. Полицейский своими руками помогает бежать бандитам.
- Они не бандиты! - сказал Симонэ.
- Они бандиты! - сказал я. - Они самые настоящие гангстеры. Вы же
сами слышали показания Хинкуса. Мозес был членом банды Чемпиона. Мозес
организовал и произвел несколько преступно дерзких нападений, нанеся
государству и частным лицам огромный урон. Если вам угодно знать, Мозесу
полагается не менее двадцати пяти лет каторжной тюрьмы, и я обязан сделать
все, чтобы он получил эти двадцать пять лет.
- Черт возьми, - сказал Симонэ. - Вы что, не понимаете? Его запутали!
Его шантажом втянули в эту банду! У него не было никакого выхода!
- В этом будет разбираться суд, - сказал я холодно.
Симонэ откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня прищурившись.
- А вы, однако, порядочная дубина, Глебски, - сказал он. - Не ожидал.
- Придержите язык, - сказал я. - Идите и занимайтесь своими делами.
Что там у вас в программе? Чувственные удовольствия?
Симонэ покусал губу.
- Вот тебе и первый контакт, - пробормотал он. - Вот тебе и встреча
двух миров.
- Не капайте мне на мозги, Симонэ, - сказал я зло. - И уходите
отсюда. Вы мне надоели.
Он поднялся и пошел к двери. Голова его была опущена, плечи
ссутулились. На пороге он остановился и сказал, полуобернувшись:
- А ведь вы пожалеете об этом, Глебски. Вам будет стыдно, очень
стыдно.
- Возможно, - сказал я сухо. - Это мое дело... Кстати, вы стрелять
умеете?
- Да.
- Это хорошо. Возьмите у хозяина винтовку и идите на крышу. Возможно,
нам всем скоро придется стрелять.
Он молча вышел. Я осторожно погладил вспухшее плечо. Ну и отпуск. И
чем все это кончится - неясно. Черт побери, неужели это действительно
пришельцы? Уж больно здорово все совпадает... "Вам будет стыдно,
Глебски"... Что ж, может быть, и будет. А что делать? Хотя в общем-то,
какая мне разница, пришельцы они или нет? Где это сказано, что пришельцам
разрешается грабить банки? Землянам, видите ли, не разрешается, а
пришельцам - можно... Ладно. Что же мне все-таки делать? Того и гляди,
начнется осада, а гарнизон у меня совершенно ненадежный.
На всякий случай я снял телефонную трубку. Ничего. Мертвая тишина.
Все-таки скотина этот Алек. Не мог запастись аварийной сигнализацией. А
вдруг сейчас бы у кого-нибудь приступ аппендицита? Торгаш несчастный,
только бы ему деньги тянуть с клиентов...
В дверь снова постучали, и я снова поспешно схватился за люгер. На
этот раз меня почтил вниманием сам господин Мозес - он же оборотень, он же
венерианец, он же старая брюква с неизменной кружкой в руке.
- Сядьте у двери, - сказал я. - Вон стул.
- Я могу и постоять, - пророкотал он, глядя на меня исподлобья.
- Дело ваше, - сказал я. - Что вам нужно?
Все так же вызверясь, он отхлебнул из кружки.
- Какие вам еще нужны доказательства? - спросил он. - Вы губите нас.
Все это понимают. Все, кроме вас. Что вам от нас нужно?
- Кто бы вы не были, - сказал я, - вы совершили ряд преступлений. И
вы за них будете отвечать.
Он шумно потянул носом, подошел к стулу и сел.
- Конечно мне, наверное, уже давно нужно было обратиться к вам, -
сказал он. - Но я все время надеялся, что как-нибудь обойдется, и мне
удастся избежать контакта с официальными лицами. Если бы не эта проклятая
авария, меня бы здесь уже давно не было. Не было бы никакого убийства. Вы
нашли бы связанного Филина и размотали бы клубок всех преступлений,
которые совершил Чемпион с моей помощью. Я клянусь, что все убытки,
которые принесло вам мое пребывание здесь, будут возмещены. Частично я
возмещаю их немедленно - я готов вручить вам ассигнации государственного
банка общей суммой на миллион крон. Остальное ваше государство получит
золотом, чистым золотом. Что вам еще нужно?
Я смотрел на него, и мне было нехорошо. Мне было нехорошо, потому что
я ему сочувствовал. Я сидел лицом к лицу с явным преступником, слушал его
и сочувствовал ему. Это было какое-то наваждение, и, чтобы избавиться от
этого наваждения, я сухо спросил:
- Это вы изгадили мой стол и наклеили записку?
- Да. Я боялся, что иначе записку сдует сквозняком. А главное, я
хотел, чтобы вы сразу поняли, что это не мистификация.
- Золотые часы?..
- Тоже я. И браунинг. Мне нужно было, чтобы вы поверили, чтобы
заинтересовались Хинкусом и арестовали его.
- Это было очень неуклюже сделано, - сказал я. - Все получилось
наоборот. Я понял это так, что Хинкус - никакой не гангстер, а просто
кому-то выгодно выдать его за гангстера.
- Да? - сказал Мозес. - Вот, значит, в чем дело... Ну что ж, этого
следовало ожидать. Не умею я такие вещи... не для того я здесь...
Я снова ощутил прилив сочувствия и снова попытался взвинтить себя.
- Все у вас как-то неуклюже получается, господин Вельзевул, - сказал
я. - Ну, какой же вы к чертовой матери пришелец? Вы просто негодяй.
Богатый, развратный, до предела обнаглевший негодяй. И притом еще
пьяница...
Мозес отхлебнул из кружки.
- И роботы ваши... - продолжал я. - Самка из светского салона...
Спортсмен-викинг... Неужели вы хоть на секунду можете себе вообразить, что
я поверю, будто это роботы?
- То есть вы хотите сказать, что наши роботы слишком похожи на людей?
- спросил Мозес. - Но согласитесь, нам иначе нельзя. Это довольно точные
копии людей, которые существуют на самом деле. Почти двойники... - Он
снова отхлебнул из кружки. - А что касается меня, инспектор, то я, к
сожалению, не могу показаться вам в своем истинном обличье. К сожалению -
потому что тогда бы вы сразу поверили мне.
- Рискните, - сказал я. - Покажитесь. Я как-нибудь переживу.
Он покачал головой.
- Во-первых, вряд ли вы так уж легко это переживете, - грустно сказал
он. - А во-вторых, вряд ли я это переживу. Господин Мозес, которого вы
видите, это скафандр. Господин Мозес, которого вы слышите, это
трансляционное устройство. Но может быть, мне придется рискнуть - я
