посетителем.
- Мистер Сильвер, сэр? - спросил я, протягивая ему записку.
- Да, мой мальчик, - сказал он. - Меня зовут Сильвер. А ты кто такой?
Увидев письмо сквайра, он, как мне показалось, даже вздрогнул.
- О, - воскликнул он, протягивая мне руку, - понимаю! Ты наш новый
юнга. Рад тебя видеть.
И он сильно сжал мою руку в своей широкой и крепкой ладони.
В это мгновенье какой-то человек, сидевший в дальнем углу, внезапно
вскочил с места и кинулся к двери. Дверь была рядом с ним, и он сразу
исчез. Но торопливость его привлекла мое внимание, и я с одного взгляда
узнал его. Это был трехпалый человек с одутловатым лицом, тот самый,
который приходил к нам в трактир.
- Эй, - закричал я, - держите его! Это Черный Пес! Черный Пес!
- Мне наплевать, как его зовут! - вскричал Сильвер. - Но он удрал и
не заплатил мне за выпивку. Гарри, беги и поймай его!
Один из сидевших возле двери вскочил и пустился вдогонку.
- Будь он хоть адмирал Хок, я и то заставил бы его заплатить! -
кричал Сильвер.
Потом, внезапно отпустив мою руку, спросил:
- Как его зовут? Ты сказал - Черный... как дальше? Черный кто?
- Пес, сэр! - сказал я. - Разве мистер Трелони не рассказывал вам о
наших разбойниках? Черный Пес из их шайки.
- Что? - заревел Сильвер. - В моем доме!.. Бен, беги и помоги Гарри
догнать его... Так он один из этих крыс?.. Эй, Морган, ты, кажется, сидел
с ним за одним столом? Поди-ка сюда.
Человек, которого он назвал Морганом, - старый, седой, загорелый
моряк, - покорно подошел к нему, жуя табачную жвачку.
- Ну, Морган, - строго спросил Долговязый, - видал ли ты когда-нибудь
прежде этого Черного... как его... Черного Пса?
- Никогда, сэр, - ответил Морган и поклонился.
- И даже имени его не слыхал?
- Не слыхал, сэр.
- Ну, твое счастье, Том Морган! - воскликнул кабатчик. - Если ты
станешь путаться с негодяями, ноги твоей не будет в моем заведении! О чем
он с тобой говорил?
- Не помню хорошенько, сэр, - ответил Морган.
- И ты можешь называть головой то, что у тебя на плечах? Или это у
тебя юферс? [блок для натягивания вант] - закричал Долговязый Джон. - Он
не помнит хорошенько! Может, ты и понятия не имеешь, с кем ты
разговаривал? Ну, выкладывай, о чем он сейчас говорил! Вы растабарывали
оба о плаваниях, кораблях, капитанах? Ну! Живо!
- Мы говорили о том, как людей под килем протягивают [протягивание
под килем - вид наказания в английском флоте в XVIII веке], - ответил
Морган.
- Под килем! Вполне подходящий для тебя разговор. Эх, ты! Ну, садись
на место, Том, дуралей...
Когда Морган сел за свой столик, Сильвер по-приятельски наклонился к
моему уху, что очень мне польстило, и прошептал:
- Честнейший малый этот Том Морган, но ужасный дурак. А теперь, -
продолжал он вслух, - попробуем вспомнить. Черный Пес? Нет, никогда не
слыхал о таком. Как будто я его где-то видел. Он нередко... да-да...
заходил сюда с каким-то слепым нищим.
- Да-да, со слепым! - вскричал я. - Я и слепого этого знал. Его звали
Пью.
- Верно! - воскликнул Сильвер, на этот раз очень взволнованный. -
Пью! Именно так его и звали. С виду он был большая каналья. Если этот
Черный Пес попадется нам в руки, капитан Трелони будет очень доволен. У
Бена отличные ноги. Редкий моряк бегает быстрее Бена. Нет, от Бена не
уйдешь. Бен кого хочешь догонит... Так он говорил о том, как протягивают
моряков на канате? Ладно, ладно, уж мы протянем его самого...
Сильвер прыгал на своем костыле, стучал кулаком по столам и говорил с
таким искренним возмущением, что даже судья в Олд Бейли [суд в Лондоне]
или лондонский полицейский поверили бы в полнейшую его невиновность.
Встреча с Черным Псом в "Подзорной трубе" пробудила все мои прежние
подозрения, и я внимательно следил за поваром. Но он был слишком умен,
находчив и ловок для меня.
Наконец вернулись те двое, которых он послал вдогонку за Черным Псом.
Тяжело дыша, они объявили, что Черному Псу удалось скрыться от них в
толпе. И кабатчик принялся ругать их с такой яростью, что я окончательно
убедился в полной невиновности Долговязого Джона.
- Слушай, Хокинс, - сказал он, - для меня эта история может
окончиться плохо. Что подумает обо мне капитан Трелони? Этот прокляты
голландец сидел в моем доме и лакал мою выпивку! Потом приходишь ты и
говоришь мне, что он из разбойничьей шайки. И все же я даю ему улизнуть от
тебя перед самыми моими иллюминаторами. Ну, Хокинс, поддержи меня перед
капитаном Трелони! Ты молод, но не глуп. Тебя не проведешь. Да, да, да! Я
это сразу заметил. Объясни же капитану, что я на своей деревяшке никак не
мог угнаться за этим чертовым псом. Если бы я был первоклассный моряк, как
в старое время, он бы от меня не ушел, я бы его насадил на вертел в две
минуты, но теперь...
Он вдруг умолк и широко разинул рот, словно что-то вспомнил.
- А деньги? - крикнул он. - За три кружки! Вот дьявол, про деньги-то
я и забыл!
Рухнув на скамью, он захохотал и хохотал до тех пор, пока слезы не
потекли у него по щекам. Хохот его был так заразителен, что я не удержался
и стал хохотать вместе с ним, пока вся таверна не задрожала от хохота.
- Я хоть и стар, а какого разыграл морского телен-ка! - сказал он
наконец, вытирая щеки. - Я вижу, Хокинс, мы с тобой будем хорошей парой.
Ведь я и сейчас оказался не лучше юнги... Однако надо идти: дело есть
дело, ребята. Я надену свою старую треуголку и пойду вместе с тобой к
капитану Трелони доложить ему обо всем, что случилось. А ведь дело-то
серьезное, молодой Хокинс, и, надо сознаться, ни мне, ни тебе оно чести не
приносит. Нет, нет! Ни мне, ни тебе: обоих нас околпачили здорово. Однако,
черт его побери, как надул он меня с этими деньгами!
Он снова захохотал, и с таким жаром, что я, хотя не видел тут ничего
смешного, опять невольно присоединился к нему.
Мы пошли по набережной. Сильвер оказался необыкновенно увлекательным
собеседником. О каждом корабле, мимо которого мы проходили, он сообщал мне
множество сведений: какие у него снасти, сколько он может поднять груза,
из какой страны он прибыл. Он объяснял мне, что делается в порту: одно
судно разгружают, другое нагружают, а вон то, третье, сейчас выходит в
открытое море. Он рассказывал мне веселые истории о кораблях и моряках. То
и дело употреблял он всякие морские словечки и повторял их по нескольку
раз, чтобы я лучше запомнил их. Я начал понемногу понимать, что лучшего
товарища, чем Сильвер, в морском путешествии не найдешь.
Наконец мы пришли в трактир. Сквайр и доктор Ливси пили пиво,
закусывая поджаренными ломтиками белого хлеба.
Они собирались на шхуну - посмотреть, как ее снаряжают.
Долговязый Джон рассказал им все, что случилось в таверне, с начала и
до конца, очень пылко и совершенно правдиво.
- Ведь так оно и было, не правда ли, Хокинс? - спрашивал он меня
поминутно.
И я всякий раз полностью подтверждал его слова.
Оба джентльмена очень жалели, что Черному Псу удалось убежать. Но что
можно было сделать? Выслушав их похвалы, Долговязый Джон взял костыль и
направился к выходу.
- Команде быть на корабле к четырем часам дня! - крикнул сквайр ему
вдогонку.
- Есть, сэр! - ответил повар.
- Ну, сквайр, - сказал доктор Ливси, - говоря откровенно, я не вполне
одобряю большинство приобретений, сделанных вами, но Джон Сильвер мне по
вкусу.
- Чудесный малый, - отозвался сквайр.
- Джим пойдет сейчас с нами на шхуну, не так ли? - прибавил доктор.
- Конечно, конечно, - сказал сквайр. - Хокинс, возьми свою шляпу,
сейчас мы пойдем посмотреть наш корабль.
9. ПОРОХ И ОРУЖИЕ
"Испаньола" стояла довольно далеко от берега. Чтобы добраться до нее,
нам пришлось взять лодку и лавировать среди других кораблей. Перед нами
вырастали то украшенный фигурами нос, то корма. Канаты судов скрипели под
нашим килем и свешивались у нас над головами. На борту нас приветствовал
штурман мистер Эрроу, старый моряк, косоглазый и загорелый, с серьгами в
ушах. Между ним и сквайром были, очевидно, самые близкие, приятельские
отношения.
Но с капитаном сквайр явно не ладил.
Капитан был человек угрюмый. Все на корабле раздражало его. Причины
своего недовольства он не замедлил изложить перед нами. Едва мы спустились
в каюту, как явился матрос и сказал:
- Капитан Смоллетт, сэр, хочет с вами поговорить.
- Я всегда к услугам капитана. Попроси его пожаловать сюда, - ответил
сквайр.
- Капитан, оказалось, шел за своим послом. Он сразу вошел в каюту и
запер за собой дверь.
- Ну, что скажете, капитан Смоллетт? Надеюсь, все в порядке? Шхуна
готова к отплытию?
- Вот что, сэр, - сказал капитан, - я буду говорить откровенно, даже
рискуя поссориться с вами. Мне не нравится эта экспедиция. Мне не нравятся
ваши матросы. Мне не нравится мой помощник. Вот и все. Коротко и ясно.
- Быть может, сэр, вам не нравится также и шхуна? - спросил сквайр, и
я заметил, что он очень разгневан.
- Я ничего не могу сказать о ней, сэр, пока не увижу ее в плавании, -
ответил ему капитан. - Кажется, она построена неплохо. Но судить об этом
еще рано.
- Тогда, сэр, быть может, вам не нравится ваш хозяин? - спросил
сквайр.
Но тут вмешался доктор Ливси.
- Погодите, - сказал он, - погодите. Этак ничего, кроме ссоры, не
выйдет. Капитан сказал нам и слишком много и слишком мало, и я имею право
попросить у него объяснений... Вы, кажется, сказали, капитан, что вам не
нравится наша экспедиция? Почему?
- Меня пригласили, сэр, чтобы я вел судно суда, куда пожелает этот
джентльмен, и не называли цели путешествия, - сказал капитан. - Отлично, я
ни о чем не расспрашивал. Но вскоре я убедился, что самый последний матрос
знает о цели путешествия больше, чем я. По-моему, это некрасиво. А как
по-вашему?
- По-моему, тоже, - сказал доктор Ливси.
- Затем, - продолжал капитан, - я узнал, что мы едем искать
сокровища. Я услыхал об этом, заметьте, от своих собственных подчиненных.
А искать сокровища - дело щекотливое. Поиски сокровищ вообще не по моей
части, и я не чувствую никакого влечения к подобным занятиям, особенно
если эти занятия секретные, а секрет - прошу прощения, мистер Трелони! -
выболтан, так сказать, попугаю.
- Попугаю Сильвера? - спросил сквайр.
- Нет, это просто поговорка, - пояснил капитан. - Она означает, что
секрет уже ни для кого не секрет. Мне кажется, вы недооцениваете трудности
дела, за которое взялись, и я скажу вам, что я думаю об этом: вам
предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.
- Вы совершенно правы, - ответил доктор. - Мы сильно рискуем. Но вы
ошибаетесь, полагая, что мы не отдаем себе отчета в опасностях, которые
нам предстоят. Вы сказали, что вам не нравится наша команда. Что ж,
по-вашему, мы наняли недостаточно опытных моряков?
- Не нравятся мне они, - отвечал капитан. - И, если говорить
начистоту, нужно было поручить набор команды мне.
- Не спорю, - ответил доктор. - Моему другу, пожалуй, следовало
набирать команду вместе с вами. Это промах, уверяю вас, совершенно
случайный. Тут не было ничего преднамеренного. Затем, кажется, вам не
нравится мистер Эрроу?
- Не нравится, сэр. Я верю, что он хороший моряк. Но он слишком
распускает команду, чтобы быть хорошим помощником. Он фамильярничает со
своими матросами. Штурман на корабле должен держаться в стороне от
матросов. Он не может пьянствовать с ними.
- Вы хотите сказать, что он пьяница? - спросил сквайр.
