непрерывная болтовня и раздавался стук ножей и вилок. Фрэнсис, прогло-
тивший с утра одну булочку, позавидовал их мирной и неторопливой трапе-
зе. Они подолгу сидели за каждым блюдом и закончили обед легким десертом
и бутылкой старого вина, которую осторожно откупорил сам диктатор. Так
как уже стемнело, на стол поставили лампу, а на подсобный столик - две
свечи; ночь наступала удивительно ясная, звездная и безветренная. Из
дверей и окон веранды тоже струился свет, так что сад был весь озарен и
в темных кронах поблескивали листья.
Мисс Венделер, вероятно, уже в десятый раз, ушла в дом; теперь она
вернулась, неся поднос с кофейным прибором, который поставила на другой
столик. В ту же минуту ее отец поднялся с места, и Фрэнсис услышал, как
он сказал:
- Кофе - это уж мое дело.
Затем Фрэнсис увидел своего предполагаемого отца у подсобного столика
в свете зажженных свечей.
Продолжая разговаривать через плечо, мистер Венделер нацедил две чаш-
ки коричневого напитка, а затем ловким движением фокусника вылил в
меньшую чашку содержимое крохотного флакончика. Он проделал это с необы-
чайной быстротой, и Фрэнсис, глядевший прямо на старика, едва успел за-
метить, что случилось, как все уже было кончено. В следующее мгновение,
продолжая смеяться, мистер Венделер повернулся к обеденному столу, держа
по чашке в каждой руке.
- Не успеем мы выпить кофе, - сказал он, - как появится наш ростов-
щик.
Невозможно описать смятение и ужас Фрэнсиса Скримджера. У него на
глазах совершалось преступление, он понимал, что должен вмешаться, и не
знал, как это сделать. А вдруг это просто шутка? Хорош он будет тогда со
своим вмешательством! А если дело серьезно, то ведь преступник, возмож-
но, его родной отец, и не придется ли тогда Фрэнсису каяться, что он
навлек гибель на своего родителя? Он только теперь уяснил себе, что иг-
рает роль соглядатая. Для него было настоящей пыткой пассивно наблюдать
за событиями, когда в душе боролись такие противоречивые чувства. Он
приник к планкам ставен, сердце его билось быстро и неровно, он ощущал,
как обильный пот выступил по всему его телу.
Прошло несколько минут.
Ему показалось, что разговор замирает, становится все менее оживлен-
ным, менее громким. Но ничего тревожного или необычного как будто не
происходило.
Вдруг послышался звон разбитого бокала, а за ним негромкий глухой
звук, словно кто-то уронил голову на стол. И сразу в саду раздался прон-
зительный крик.
- Что ты сделал! - кричала мисс Венделер. - Он умер!
Диктатор ответил яростным шепотом, таким резким и свистящим, что до
Фрэнсиса, стоявшего у окна, донеслось каждое слово.
- Тише! - говорил мистер Венделер. - Ничего с ним не сталось. Бери
его за ноги, а я потащу за плечи.
Фрэнсис услышал, что мисс Венделер разрыдалась.
- Ты слышала, что я сказал? - все так же продолжал диктатор. - Или ты
хочешь поссориться со мной? Выбирайте, мисс Венделер.
Последовала пауза, потом диктатор заговорил снова:
- Бери его за ноги. Мне нужно внести его в дом. Будь я помоложе, я бы
сам справился с кем угодно. Но пережитые годы сказываются, я ослабел, и
мне без твоей помощи не обойтись.
- Это - преступление, - возразила девушка.
- Я твой отец, - сказал мистер Венделер.
Его слова как будто возымели действие. Послышалось шарканье ног по
гравию, опрокинулся стул, потом Фрэнсис увидел, как отец и дочь, пошаты-
ваясь, пронесли по дорожке бесчувственное тело мистера Роллза и скрылись
с ним в дверях веранды. Молодой священник был бледен и бессильно повис у
них на руках, и голова его качалась при каждом шаге.
Жив он или мертв? Несмотря на утверждения диктатора, Фрэнсис склонял-
ся ко второму. Совершилось тяжкое преступление, и теперь обитателям дома
с зелеными ставнями грозили великие бедствия. Фрэнсис неожиданно по-
чувствовал, что сожаление к девушке и старику, стоявшим, по его мнению,
на краю гибели, вытесняет в его душе ужас перед происшедшим. Прилив ве-
ликодушия затопил его сердце. Он тоже будет поддерживать своего отца
против всех и каждого, против судьбы и закона. Он распахнул ставни, заж-
мурился и, широко раскинув руки, бросился вниз, в листву каштана.
Одна ветка за другою вырывалась у него из пальцев или ломалась под
его тяжестью. Наконец он ухватился за толстый сук, секунду продержался в
воздухе и, отпустив ветку, грохнулся прямо на стол. По тревожному крику,
раздавшемуся в доме, он понял, что вторжение его не прошло незамеченным.
Он поднялся, шатаясь, в три прыжка покрыл расстояние, отделявшее его от
дома, и стал в дверях веранды.
Он увидел небольшую комнату, устланную циновками. Вдоль стен выстрои-
лись застекленные шкафы, полные редкостных и ценных вещиц, а посредине
комнаты, склонившись над телом Роллза, стоял мистер Венделер. При появ-
лении Фрэнсиса старик выпрямился и сделал быстрое движение рукой. Оно
заняло не более секунды, все произошло в один миг. Молодой человек не
мог бы утверждать с уверенностью, но ему показалось, будто диктатор вы-
нул из внутреннего кармана священника какой-то предмет, глянул на него и
тотчас поспешно передал дочери.
Все это случилось, пока Фрэнсис стоял только одной ногой на пороге. В
следующее мгновение он бросился на колени перед мистером Венделером.
- Отец! - вскричал он. - Позвольте и мне помочь вам. Все, что вы за-
хотите, я сделаю, ни о чем не спрашивая. Я готов служить вам, отдать вам
свою жизнь! Обходитесь со мной, как с сыном, и вы встретите сыновнюю
преданность.
В ответ диктатор разразился потоком отчаянной брани.
- Сын? Отец? - вскричал он. - Отец и сын? Какого черта? Что это за
дурацкая комедия? Как вы попали ко мне в сад? Что вам надо? И кто вы та-
кой, скажите на милость?
Ошеломленный Фрэнсис поднялся и стоял теперь с пристыженным видом, не
говоря ни слова.
Тут мистера Венделера, видимо, осенила догадка, и он громко расхохо-
тался.
- Понимаю! - воскликнул он. - Это же Скримджер! Отлично, мистер
Скримджер, я в нескольких словах растолкую вам ваше дело. Вы проникли в
мое жилище силой или обманом, но уж, во всяком случае, без моего пригла-
шения. Вы попали не ко времени, когда моему гостю вдруг стало дурно за
столом, и кидаетесь ко мне со своими излияниями. Я вам не отец. Вы, если
хотите знать, незаконный сын моего брата и рыбной торговки. Вы мне без-
различны, даже неприятны, а ваше поведение убеждает меня в том, что ваши
умственные способности вполне соответствуют вашей внешности. Советую вам
на досуге обдумать эти огорчительные для вас факты, а пока покорнейше
прошу избавить нас от вашего присутствия. Не будь я так занят, - тут
диктатор прибавил ужасное ругательство, - я бы задал вам хорошую трепку
на дорогу!
Фрэнсис слушал его, испытывая чувство глубокого унижения. Он убежал
бы, если б мог. Но он не знал, как выйти из сада, куда забрался на свою
беду, и теперь ему только и оставалось, что глупо стоять на месте.
Молчание нарушила мисс Венделер.
- Отец, - сказала она, - ты говоришь в запальчивости. Мистер Скримд-
жер, может быть, поступил опрометчиво, но из самых добрых и хороших по-
буждений.
- Спасибо тебе, - огрызнулся диктатор, - ты мне напомнила обо всем
остальном, что я по долгу чести хочу сообщить мистеру Скримджеру. Мой
брат, - продолжал он, обращаясь к молодому человеку, - по глупости наз-
начил вам пособие. По глупости и наглости он вознамерился женить вас на
этой молодой особе. Позавчера вас ей показали. Я рад довести до вашего
сведения, что она с отвращением отвергла эту затею. Позвольте добавить,
что я имею большое влияние на вашего отца и поставлю себе в заслугу, ес-
ли к концу недели у вас отберут пособие и отошлют вас обратно заниматься
и дальше вашим бумагомаранием.
Тон старика был даже оскорбительней, чем его слова. Фрэнсис чувство-
вал, что его обливают жестоким, убийственным, невыносимым презрением.
Голова у него кружилась, он закрыл лицо руками, и, хоть глаза его были
сухи, у него вырвалось мучительное рыдание.
Но мисс Венделер еще раз вступилась за него.
- Мистер Скримджер, - сказала она ясным, ровным голосом, - пусть рез-
кие слова моего отца не расстраивают вас. Вы не внушаете мне никакого
отвращения. Наоборот, я просила предоставить мне возможность узнать вас
поближе. А то, что произошло сегодня, поверьте, заставляет меня проник-
нуться к вам жалостью и уважением.
Тут мистер Роллз судорожно дернул рукой, и это убедило Фрэнсиса, что
гостя только опоили снотворным снадобьем и что он теперь начинает прихо-
дить в себя. Мистер Венделер склонился над священником, всматриваясь в
его лицо.
- Ну, хватит! - воскликнул он, поднимая голову. - Пора кончать. И раз
уж вы так очарованы поведением этого подкидыша, мисс Венделер, возьмите
свечу и проводите его.
Девушка тотчас повиновалась.
- Благодарю вас, - сказал Фрэнсис, как только они очутились одни в
саду. - Благодарю вас от всей души. Это самый горький час в моей жизни,
но с ним навсегда будет связано одно счастливое воспоминание.
- Я сказала то, что думала, - ответила она, - и вы это заслужили. Мне
больно, что с вами обошлись так несправедливо.
В это время они подошли к садовой калитке, и мисс Венделер, поставив
свечу на землю, стала открывать засовы.
- Еще одно слово, - сказал Фрэнсис. - Ведь мы прощаемся не навсегда?
Я еще увижу вас, не правда ли?
- Увы! - ответила она. - Вы слышали отца. Как я могу не подчиниться
ему?
- Скажите хотя бы, что все это происходит без вашего согласия, - воз-
разил Фрэнсис. - Скажите, что вы не хотите распроститься со мной навсег-
да.
- Конечно, нет, - ответила она. - Вы, по-моему, человек смелый и
честный.
- Тогда, - сказал Фрэнсис, - подарите мне что-нибудь на память.
Взявшись за ключ, она задумалась; все засовы и задвижки были уже отк-
рыты, оставалось только отомкнуть замок.
- Если вы получите мой подарок, - спросила она, - обещаете ли вы сде-
лать все точь-в-точь, как я велю?
- И вы спрашиваете? - сказал Фрэнсис. - Я охотно сделаю все по одному
вашему слову.
Она повернула ключ и распахнула калитку.
- Так тому и быть, - сказала она. - Вы не знаете, о чем просите, но
так и быть. Что бы вы ни услышали, что бы ни случилось, не возвращайтесь
к этому дому. Бегите изо всех сил, пока не достигнете освещенных и мно-
голюдных улиц, но и там будьте начеку. Вы не представляете себе, какой
опасности подвергаетесь. Обещайте мне, что не взглянете на мой подарок,
пока не окажетесь в безопасном месте.
- Обещаю, - ответил Фрэнсис.
Она сунула в руку молодого человека что-то, небрежно завернутое в
платок, и в тот же миг с силой, какой он не предполагал в ней, вытолкну-
ла его на улицу.
- Бегите же! - крикнула она.
Он услышал, как за ним захлопнулась калитка и как загремели задвижки
и засовы.
- Ну, - сказал он, - раз уж я обещал!..
И он опрометью пустился вниз по переулку, ведущему к улице Равиньян.
Он не отбежал и пятидесяти шагов от дома с зелеными ставнями, как в
ночной тишине вдруг раздался злобный вопль. Фрэнсис невольно остановил-
ся. Встречный пешеход последовал его примеру. Он видел, как в соседних
домах люди приникли к окнам. Пожар не вызвал бы такой сумятицы в этом
безлюдном квартале. А повинен в ней, очевидно, был один человек, взре-
вевший от ярости и горя, как львица, у которой похитили детенышей. Фрэн-
сис удивился и встревожился, разобрав, что это его самого кто-то клянет
по-английски на все лады.
Первым его побуждением было вернуться к дому, но, припомнив наставле-
ния мисс Венделер, он решил бежать быстрей прежнего. Едва он повернулся,
чтобы привести свою мысль в исполнение, как вдруг без шляпы, с развеваю-
щимися седыми волосами, громко ругаясь, мимо пролетел диктатор, словно
ядро из пушечного жерла, и во весь опор понесся вниз по улице.
