- Коку явиться на палубу, - без выражения произнёс он.
Я подчинился. Десперандум с двумя матросами натягивал между мачтами сети. Перед ними, на расстоянии нескольких футов друг от друга, стояли шесть коробок, увенчанных проволочными тарелками радаров. Спутанные красные и синие провода тянулись к небольшому укрытию, собранному прямо на палубе из металлических листов. С южной стороны поблёскивало узкое оконце толстого стекла. Паруса свернули и убрали; даже при желании мы уже не успеем разминуться с надвигающейся стаей.
- Все вниз, - приказал Десперандум, закончив с работой. Оба матроса, не теряя времени, нырнули в люк и захлопнули крышку. Туча на юге достигла устрашающих размеров.
- Ньюхауз! - позвал капитан. Я подошёл и отдал честь. - Прошу сюда, - он отворил низкую дверцу в одной из стен коробки и мы втиснулись внутрь. Десперандум щёлкнул выключателем, на потолке замерцала тусклая лампочка, загудели воздушные фильтры.
Большую часть каморки занял сам капитан. В углу приткнулся столик, на котором я заметил бинокль и осциллограф; две белых точки, подёргиваясь, медленно двигались сверху вниз. Из ящика стола Десперандум выудил записную книжку и ручку и протянул их мне.
- Можешь снять маску, - подбодрил он, - воздух уже очистился. - Я сунул маску в стол.
- Полагаю, ты умеешь писать?
- Разумеется, капитан.
- Хорошо. Я буду диктовать числа, а ты будешь заносить их в колонку "особи". Всё ясно?
- Да, сэр. - Я примостил блокнот на сгибе левой руки и приготовился.
- Два, - начал Десперандум. - Ещё несколько минут мы будем на краю стаи, так что сильно не напрягайся, однако будь начеку. Хочешь взглянуть поближе, пока не началось?
Не дожидаясь ответа, он передал мне бинокль. Пригнувшись, чтобы выглянуть в смотровую щель, прорезанную по росту капитана, я подстроил резкость. Облако распалось на тысячи рыбин с тонкими, ярко взблёскивашими крыльями. Они ныряли из стороны в сторону в каком-то броуновском танце.
- Будто бабочки, - вырвалось у меня.
- Что такое бабочка?
- Земная фауна. Шестиногие беспозвоночные с разноцветными крыльями. Иногда тоже путешествуют стаями.
- Они обитают в воде?
- Нет, сэр.
- Аналогия, возможно, заслуживает внимания, - пробормотал он. - Восемьдесят семь.
Я записал. На экране пульсировал рисунок, образованный бешено мельтешившими точками. Десперандум быстро зарисовывал основные формы в своём блокноте.
- Посмотри, сколько мы поймали, - распорядился он. Я склонился к окну.
- Э... капитан...
- Что такое?
- Они там изорвали сеть в клочья. У них крылья как лезвия.
Кровь отлила от лица Десперандума. Он кинулся к щели и крякнул, словно его ударили в живот. Потом с озабоченным видом вернулся к прибору и нажал пару кнопок.
- Триста девяносто три, - продиктовал он.
Звякнув, за наше укрытие задела рыба. Капитан поморщился. Раздалось ещё несколько ударов. Похоже, передовые отряды уже над нами.
- Один четыре девять четыре три, - зачастил Десперандум, сам что-то лихорадочно записывая. Экран кишел точками. - Мы что, так ни одной и не поймали? - рявкнул он. Я выглянул и тут же отпрянул, когда одна из рыб, в фут длиной, врезалась прямо в стекло.
- Нет, сэр, - доложил я. - Сети валяются на палубе. Хотя у бизани упало несколько штук. Секундочку... нет, они уже улетели.
- Пять пять шесть два семь, - продолжал капитан. Ощутимо потемнело. Не удивительно, их там миллионы. - Ладно, обойдёмся, - утешал себя Десперандум. - Нам пока достаточно данных, полученных с радаров. Я знаю, они нерестятся за Крошащимися Островами, мы просто придём туда и возьмём, сколько надо.
- Это значительное отклонение от курса, - опрометчиво возразил я.
- Буду очень признателен, если вы вспомните, кто из нас капитан.
- Прошу прощения, сэр, я забылся.
- Два ноль пять, восемь восемьдесят три.
По крыше теперь колотил настоящий град, рыбы десятками налетали и отскакивали.
Внезапно часть экрана потемнела - слева образовалась узкая вертикальная полоса. Десперандум озадаченно нахмурился и принялся тыкать в кнопки своим толстым пальцем. Полоса оставалась на месте.
- Должно быть, они перерезали провода у одного из радаров, - решил он, - теперь все значения придётся увеличивать на одну шестую. Пометь это у себя. Один восемьдесят пять, девять сорок один.
Я присмотрелся к происходившему на экране. Яркие точки целыми группами уходили из области наблюдения и гасли. Обратно они не возвращались.
- Что они там делают? - Десперандум выглянул в оконце. Сразу три рыбины, сверкнув тонкими прозрачными крыльями в красно-жёлтых разводах, врезались в стекло. Капитан отскочил.
Помертвела ещё часть экрана.
- Один ноль один три два... Их действительно стало меньше или они уходят в мёртвые зоны?
- Снаружи вроде стало почище, капитан, - сообщил я.
- В сетях ничего?
- Нет, сэр. Но несколько десятков упало у радаров, одна не шевелится. У неё крылья как-то сморщились, похоже, её ударило током. О! Большая группа прошла на бреющем. Они опрокинули радар!
Я повернулся к экрану - показания тарелки, смотревшей теперь прямо в небо, разрушили целостную картину - появилась полоса, в которой точки беспорядочно появлялись и исчезали.
- Мы слепнем! - воскликнул Десперандум.
- Похоже, они специально атакуют приборы, - предположил я. Погасла ещё часть экрана.
- Точно. Наверняка, они сами ориентируются способом, похожим на радарный. Наши сигналы сбивают их толку, и они летят прямо на источник излучения. Интересно взглянуть на их оборудование...
Вышел из строя ещё один радар. Я выглянул в окно:
- Остались только первый, четвёртый и пятый, капитан. Там же, кстати, и все рыбы, возле остальных чисто. Хм, и та рыба не убита, капитан. Она пытается взлететь.
- Я обязан получить хоть одну, - угрюмо заявил Десперандум, щёлкнув выключателем монитора. - Надевай маску, Ньюхауз. Я выхожу.
- Не надо, капитан! - крикнул я, лихорадочно шаря в столе. - Они разрежут вас на куски.
- Не пытайся меня остановить, - вспылил Десперандум, - если я хочу что-то узнать, никто не вправе стоять у меня на пути. - Небрежным движением он смахнул меня в сторону. Я приложился об стену так, что из глаз брызнули искры. Поспешно натянув маску, я, как мог быстро, захлопнул за капитаном дверь. Где-то рядом послышался шелест крыльев. Одной из этих проклятущих тварей удалось-таки пробраться в кабину. Я огляделся. Что-то коснулось руки; краем глаза я заметил жёлто-красную вспышку, наугад взмахнул блокнотом - и рыба с треском впечаталась в стену. Изувеченная, но ещё живая, она соскользнула на пол: один глаз вытек, крылья переломаны, но по-прежнему угрожающе топорщатся, а края их всё так же чертовски остры. Очень похожа на бабочку. Я видел однажды такую в книге.
Рукав оказался распорот чуть выше локтя - аккуратный разрез в два дюйма длиной, но кожа не задета. Придавив бестию блокнотом, я бросился к окну проверить, как дела у капитана.
Он успел где-то подобрать лопатку и теперь орудовал ею, словно мухобойкой. Рыбы не обращали на него внимания; те немногие, что ещё оставались, с оскорбительной лёгкостью огибали его и одна за другой улетали вслед удалявшейся стае. Десперандум вертел лопаткой как заведённый, но тщетно - дьявольские создания уворачивались от лезвия, проходя буквально на волосок от него. Внезапно одна из рыб ринулась вниз. Я подумал было, что она промахнулась, но в следующий миг заметил, как на шее Десперандума проступает алая полоса. Капитан взвыл и прямо рукой сбил обидчицу на палубу, изрезав себе пальцы. Не дав рыбе опомниться, он подпрыгнул и раздавил её всмятку. Кровь из раны на шее скатывалась ему за ворот. Стремительным выпадом он сразил и тут же размазал по палубе ещё одну. Затем погнался за небольшой стайкой, ухитрившись разрубить одну рыбину на лету; её голова скатилась за борт. Из ниоткуда появилась новая тварь и полоснула его по руке. С нечеловеческим проворством Десперандум выхватил её из воздуха и раздавил в кулаке. Крови на палубе заметно прибавилось. Остальные сочли за благо набрать высоту и не связываться с капитаном - в самом деле, потребовались бы сотни таких царапин, чтобы причинить ощутимый вред человеку его комплекции.
Наконец, не осталось ни одной. Я приоткрыл дверь и глянул вслед удалявшейся орде. Отставшие изо всех сил спешили занять место в строю. Десперандум, не обращая внимания на раны, смотрел им вслед, пока стая не растворилась вдали. Лопатка, дребезжа, покатилась по палубе; капитан приблизился к укрытию.
- Теперь у нас есть несколько экземпляров, - сообщил он. - К несчастью, их головы повреждены. А ведь именно там, скорее всего, и помещаются радарные органы. Какая жалость.
Он зашёл в кабину и начал отсоединять провода. Я зажмурился и ненадолго приснял маску, успев проговорить на выдохе:
- Одна залетела сюда, капитан. Я её поймал.
На вдохе у меня засвербело в носу и я оглушительно чихнул.
Десперандум с лязгом захлопнул дверь и включил фильтры.
- Вот как? И где же она?
Я подождал, пока воздух очистится, снял маску и продолжил:
- Думаю, она ещё жива. Вон, под блокнотом.
- Где-где? - Он оглянулся, отступил на шаг, и - хрусь! - его тяжёлый кованый башмак опустился точно на блокнот. Я вздрогнул.
- Вот незадача, - с неподдельным сожалением посетовал Десперандум. Он приподнял блокнот и сочувственно рассмотрел сплющенные останки. - Ничего не разобрать. Не везёт, так не везёт. Да, Ньюхауз, я хочу извиниться за то, что накричал тут на вас. Я был малость не в себе.
- Понимаю, сэр. Я ведь сам напросился.
- Нет-нет, я ценю откровенность. И вы правы - команда не одобрит, если мы сойдём с курса. Китов там считай что нет, для них это будет пустой тратой времени. А недовольство на корабле - это не то, что нам нужно, верно?
- Как скажете, сэр.
- Вы свободны. Передайте там, что опасность миновала. И скажите судовому врачу, чтоб заглянул ко мне в каюту.
- Будет сделано, сэр. - Я вышел.
Днём я заметил, что Далуза не отрываясь смотрит на пятна засохшей крови. Ночью, когда все, кроме вахтенного, спали, я отдраил палубу песком.
11. Утёс.
Десперандум быстро шёл на поправку, хотя порезы на руке всё ещё его беспокоили. От повязок капитан отказался, выставив на всеобщее обозрение паутину чёрных от йода швов, наложенных первым помощником.
Продолжая двигаться на север, мы миновали условную середину своего похода - Крошащиеся Острова, славящиеся своими гидропонными плантациями. Здесь выращивалось девяносто процентов сушняцкого табака и более половины зерна для пивоварения. К берегу мы приставать не стали, правда обменялись приветствиями с несколькими торговыми судами и креветколовом. У какого-то старика я купил новый перочинный ножик.
Старый мне пришлось выбросить после знакомства с клеем в потайном отсеке "Выпада". Иногда я подумывал о том, чтобы прямо спросить Десперандума о тайнике - кто знает, вдруг он и сам понятия не имел о двигателе, пропеллере и баллонах с кислородом. Но в конце концов решил поостеречься... Мы загарпунили ещё четырёх китов, так что работы хватало. Без акул, ясное дело, не обошлось. Местные твари слегка отличались от тех, что обитали у полуострова Чаек, однако уже знакомые нам злобные оскалы, летучие рыбы-навигаторы и незвериный ум имелись и здесь. Позабыв о ранах, Десперандум кидался в бой наравне с остальными, и без устали мотал лопаткой* из стороны в сторону. Акулы опасались приближаться к нему, но однажды летучая рыба, избегнув сетей Далузы, оттяпала капитану кусок уха. Десперандум сбил обидчицу на палубу и растоптал всмятку, после чего старался целить акулам по глазам. Ослепнув, они теряли осторожность и яростно таранили борта "Выпада", выпрыгивали из пыли и грызли перила. Покончив с перилами, они кусали всё, что ни попадалось. Команде пока что удавалось не попадаться: при виде того, с каким остервенением рубится капитан, матросы предпочитали держаться в стороне. Впрочем, у лишившихся зрения акул времени почти не оставалось - как правило, Десперандуму хватало двух секунд, чтобы скользкой от крови лопаткой довершить начатое. Вскоре мы достигли ещё одной вехи своего пути. На горизонте постоянно виднелись утёсы - будто крепости, с древних башен которых в сумерках стекал розовый перламутр отражённого света. Сейчас же мы приблизились к пятидесятимильному подножию наиболее отвесной стены сушняцкого кратера, к чуду природы, обычно именуемому просто "Утёс".
