Это обеспечит наш тыл от шпионажа. А оборонять Артур необходимо на
цзинджоуских позициях, а не в непосредственной близости от порта-убежища
нашей эскадры, каким является Порт-Артур, - убежденно продолжал Макаров.
- Но противник сможет высадить десант где-нибудь между перешейком и
Артуром, - усомнился Белый.
- Десант на территории врага - операция очень трудная, особенно при
наличии пусть временно ослабленной, но все же боеспособной эскадры в Артуре.
Ручаюсь, что японцы не рискнут на него, а если рискнут, то потерпят жестокое
поражение, - горячо говорил Макаров.
- Едва ли в этом удастся убедить генерала Стесселя, - покачал головой
Кондратенко.
- Сегодня же об этом напишу наместнику и, если Стессель заупрямится, буду
просить о передаче мне командования всеми вооруженными силами на Квантунь, -
продолжал развивать свою мысль Макаров.
Оба генерала слушали его с некоторым недоверием: им казалось странным,
что моряк станет во главе стрелковых полков полевых батарей.
- Поскольку весь Квантуй нам нужен прежде всего как база для флота, то
вполне естественно и поручить его оборону командующему флотом, - продолжал
Макаров.
- Вашему превосходительству нужен будет надежный, знающий начальник штаба
из сухопутных генералов, - осторожно заметил Кондратенко.
- Надежнее вас, Роман Исидорович, я никого не знаю, а Василий Федорович
будет прекрасным начальником артиллерии обороны, - дружески улыбнулся
Макаров.
- Весьма польщен столь высокий оценкой, но ведь в Артуре есть много
генералов старше меня, - возразил Кондратенко.
- Кто? Фок-стар, зол и, простите, ненадежен. После Берлинского конгресса,
когда немцы предали нас, я отношусь с недоверием к немецкому правительству.
Стессель по своей - как бы помягче сказать - нервности, что ли, не годен к
занятию командных должностей. Никитина я не видел трезвым. Рознатовский
разваливается от прогрессивного паралича. А больше никого нет, - перечислял
адмирал.
- Пришлют кого-нибудь из Мукдена, - возразил Белый.
- А я ни на какое другое лицо не соглашусь. Ведь командующий может сам
выбирать себе начальника штаба. Так я сделал во флоте, так поступлю и в
случае моего назначения начальником обороны, - уже совсем тепло проговорил
Макаров, похлопывая по плечу Кондратенко.
- Ваши высказывания, Степан Осипович, совпадают с самыми затаенными
искренними моими желаниями. Видеть вас во главе обороны Квантуна, - да
ничего лучшего я себе не представляю и сочту за особую для себя честь
состоять начальнику вашего штаба, - ответил Кондратенко, пожимая руку
адмирала.
- Готов всеми своими знаниями и энергией помочь вам в руководстве
артиллерией, - прочувствованно говорил Белый, в волнении покручивая свой
длинный казацкий ус.
- Но, господа, до поры до времени прошу наш разговор не разглашать, -
предупредил адмирал, оглядываясь на стоящих поодаль адъютантов и
Дукельского.
Генералы поспешили заверить Макарова в соблюдении молчания.
День уже склонялся к вечеру, когда усталый, запыленный, но довольный
Макаров вернулся на "Петропавловск". Тут его встретил Молас и почтительно
доложил, что морской министр адмирал Авелан и начальник главного морского
штаба адмирал Рожественский не находят возможным выделить нужные средства
для издания "Рассуждения о морокой тактике". Макаров сразу помрачнел, а
затем резко приказал:
- Немедленно составьте телеграмму наместнику и в Петербург с требованием
моей отставки. Так и напишите: отказ в напечатании моей книги считаю
выражением личного недоверия ко мне и прошу о назначении нового командующего
флотом взамен меня... Пусть кто хочет командует при таких условиях.
Молас попытался успокоить взволнованного адмирала, но тот не хотел и
слушать. Начальнику штаба пришлось отступить.
Затем Молас доложил о результатах расследования обстоятельств
столкновения "Пересвета" и "Севастополя".
- Обоим командирам объявить строгий выговор. Чернышева завтра же, по
несоответствию, списать в экипаж. Бойсмана пока оставить, известите об этом
наместника, - решил Макаров.
- Может быть, сначала испросить согласия его высокопревосходительства на
смещение Чернышева?
- Незачем. На место Чернышева сегодняшним же приказом назначить
командиром "Севастополя" Эссена, а Иванова - четырнадцатого - на "Новик", -
рубил адмирал.
Молас едва успевал записывать за ним.
- Вы приказали, ваше превосходительство, "Пересвету" и "Победе" передать
на батарею Электрического Утеса по пятьдесят фугасных десятидюймовых
снарядов, - напомнил Дукельский.
- Напишите, необходимое предписание, Михаил Павлович, - уже спокойнее
произнес Макаров.
Отдав еще несколько мелких распоряжений, адмирал удалился в свою каюту.
- Какая муха укусила Степана Осиповича? - спросил Дукельский у Моласа,
когда они остались вдвоем.
Начальник штаба показал лейтенанту телеграмму из Петербурга...
- Вдруг в морском ведомстве примут отставку адмирала? Что тогда будет с
нами? Опять получим кого-нибудь вроде Старка или Алексеева, - забеспокоился
Дукельский.
- Наивный вы юноша, Георгий Владимирович. Да а Петербурге Макаров для
министерства в десять раз страшнее, чем здесь, - улыбнулся Молас.
- Это почему?
- Хотя бы потому, что он своими опытами установил недостаточную
устойчивость броненосцев типа "Ослябя", "Бородино", "Александр Третий". При
незначительной пробоине с одного борта они легко могут перевернуться вверх
килем. Следовательно, в бою они почти неминуемо погибнут, - неторопливо
объяснил адмирал.
- Но ведь это прямо преступление со стороны нашего адмиралтейства!
- Вполне понятно, что там страшно боятся подобных разоблачений. Но из
Артура разоблачать адмиралтейство Макарову куда труднее, чем из Кронштадта.
- Короче, вы считаете, что адмирала, как опасного человека, и сплавили
сюда, в Артур?
- Зачем ставить точки на "и"? Он сам в тысяча восемьсот девяносто пятом
году подал докладную записку о возможности военных действий нашего флота на
Тихом океане. Этим и воспользовались: коль ты такой знаток Дальнего Востока,
то тебе и карты в руки - иди командуй!
- Вы уверены в отклонении Петербургом просьбы Макарова об отставке? - все
еще недоверчиво переспросил Дукельский.
- Вполне. Отказ напечатать его книгу - лишь способ потрепать нервы
Степану Осиповичу и хоть таким способом отомстить ему за все причиненные им
морскому ведомству неприятности, - спокойно продолжал Молас. -
Что полностью и оправдалось в Цусимском бою. В Питере пойдут на все, лишь
бы удержать Макарова подальше от Главного адмиралтейства.
- Боюсь, что и Алексеев не совсем будет доволен произведенными Макаровым
перемещениями командиров, - проговорил Дукельский.
- Вы правы. Наместник станет, конечно, на дыбы, но, согласно точному
смыслу морского устава, Макаров целиком прав, а свои права он отстоять
сумеет от любых посягательств. Зашифруйте-ка, Георгий Владимирович, эти
телеграммы наместнику и в Питер, - закончил разговор Мол а с.
- Есть, ваше превосходительство, - вытянулся адъютант и вышел из каюты с
бумагами.
Между тем Макаров, нервно разгуливая по своей просторной адмиральской
каюте, обдумывал план дальнейших своих шагов в отношении наместника и
Петербурга для достижения полной независимости в ведении военных действий.
- Стать во главе всей сухопутной и морской обороны Квантуна с
непосредственным подчинением главнокомандующему Маньчжурской армии. Пусть я
моряк, но ведь в Севастополе во главе обороны тоже стояли Нахимов, Корнилов,
Истомин. Только тогда у меня будут полностью развязаны руки, - резюмировал
вслух свои мысли Макаров.
Глава восьмая
Вскоре японцы еще раз попробовали при помощи брандеров закупорить узкий
проход в Порт-Артурскую гавань. С вечера стояла тихая, теплая погода, по
небу медленно плыли небольшие тучи. На эскадре, проведшей целый день в море,
было тихо, только в положенное время отзванивали на судах склянки. На
батареях после дневного боя с легкими японскими крейсерами тоже было мирно и
безлюдно, часовые мерно расхаживали по брустверам, наблюдая за морем. После
полуночи небо очистилось, и месяц осветил своим мягким серебристым светом
спящий Артур. На внутреннем рейде в прозрачной синеве тихой ночи чернели
громады судов и темные силуэты миноносцев.
Вдруг с моря раздался выстрел, затем другой, с урчанием полетели снаряды
и упали в заливе, высоко взбросив вверх воду. Лучи прожекторов заметались по
морю в поисках врага и остановились, осветив силуэт быстро двигающегося
миноносца. Гулко грохнул выстрел с берега, будя ночное эхо в прибрежных
горках. Засверкали огнями выстрелов Золотая гора, Тигровка, Электрический
Утес. К ним присоединились стоявшие в охранении у входа "Баян", "Отважный",
"Бобр". Ночной бой сразу разгорелся и быстро затих, так как японцы исчезли в
ночной темноте. Батареи замолкли, и опять воцарилась тишина. Война на время
ушла из Артура, но в два часа батареи загрохотали вновь-с сигнальной станции
на Золотой горе сообщили о появлении брандеров.
Дукельский, ночевавший вместе с Макаровым на "Петропавловске", бросился к
адмиралу, но, к своему удивлению, у выхода из каюты он встретил его уже
одетым.
- Что это за стрельба? - спросил Макаров. - Прикажите подать катер, -
распорядился он. - Я хочу остаток ночи провести на судах сторожевого
охранения.
Луна скрылась, и во мраке ночи ярко сверкали огни выстрелов, а в воздухе
с шипением взметались ракеты, освещая внешний рейд с мчащимися миноносцами и
следующими за ними брандерами.
На катере Макаров направился к канонерской лодке "Отважный",
пришвартовавшись к которой, стояли дежурные миноносцы "Решительный" и -
"Сильный".
В проходе перед ним открылась картина ночного боя на море: в лучах
прожекторов виднелись многочисленные водяные столбы от непрерывно падающих
снарядов, сверкали взблески выстрелов и взрывов, с берега раздавалась
ружейная стрельба.
- Японские миноносцы, а брандеров я еще пока не вижу, - проговорил
Макаров, смотря в бинокль. Но в это время, как бы в ответ ему, на расстоянии
пяти-шести кабельтовых в лучах прожекторов показался темный силуэт
двухмачтового парохода, который двигался по направлению прохода. В тот же
миг "Решительный" кинулся в атаку. Красный взблеск минного выстрела, затем -
взрыв, летящие щепки, обломки, столб воды, дым, пар, - и через мгновение
японский пароход выбросился на берег у подножия Золотой горы.
- Самый полный вперед! - заговорил Макаров, и как только катер подошел к
"Отважному", адмирал с юношеской легкостью взбежал по трапу. Едва поднявшись
на палубу, Макаров приказал "Сильному" тоже атаковать японцев.
- Отдать швартовы! - раздалась команда, и миноносец помчался навстречу
врагу.
В это время второй брандер неожиданно появился со стороны Тигровки и,
добравшись до середины прохода, отдал якорь. Было слышно, как на нем звякали
якорные цепи. С него стали торопливо спускаться шлюпки под аккомпанемент
криков "банзай" и стрельбы из мелкокалиберных пушек.
- По шлюпкам огонь! - распорядился адмирал. - Вызвать охотников для
захвата брандеров.
- Есть, - ответил Лебедев, и вся артиллерия "Отважного" обрушилась на
японские шлюпки. Они поспешно отошли в море. Попавший снаряд потопил одну из
них, другие продолжали идти.
- Ваше превосходительство, разрешите мне на вашем катере отправиться на
брандер, - попросил Дукельский. - На нем начинается пожар, который надо
немедленно прекратить.
- Разрешаю, возьмите только с собой трех-четырех матросов с "Отважного",
- согласился Макаров.
Отобрав людей, лейтенант отбыл на брандер. Вскоре огонь на японском
