В Братстве были свои герои, чья слава и подвиги заставили бы Генри
Моргана изнывать от зависти, если бы он не был уверен, что в один
прекрасный день затмит их всех.
Бартоломео Португалец захватил богатый приз, но его тут же взяли в
плен неподалеку от Кампече и на берегу построили для него виселицу. Из
своей темницы на корабле он смотрел, как ее устанавливают, а в ночь
перед казнью зарезал часового и уплыл, держась за пустой бочонок. Не
прошло и недели, как он вернулся с пиратами на длинном каноэ и угнал
этот корабль из порта Кампече. Правда, он потерял его в бурю у берегов
Кубы, но в тавернах эту историю передавали из уст в уста со злорадным
восхищением.
Роше Бразилец был голландцем с пухлыми по-детски щеками. В юности
португальцы выслали его из Бразилии, и прозвище свое он получил по
названию их колонии. Как ни странно, злобы на португальцев он никакой не
затаил. Но вот испанцев возненавидел люто. Если их вблизи не
оказывалось, он был добрым, мягким капитаном и пользовался общей
любовью. Команда его обожала и пила только за его здоровье. Однажды,
когда его корабль потерпел крушение у Кастилья-де-Оро, он перебил целый
отряд испанской кавалерии и ускакал со своими товарищами на испанских
лошадях. При виде испанцев Роше превращался в бешеного зверя.
Рассказывали, что однажды он долго поджаривал пленных на вертелах из
сырых жердей над маленьким костром.
Когда суда с богатым грузом перестали выходить в море,
флибустьерам пришлось нападать на селения, а затем и на укрепленные
города. Льюис Шотландец разграбил Кампече и оставил от него только
обугленные развалины.
Л'Оллоне явился из Сабль-д'Оллоне и очень быстро стал самым
страшным человеком Западного океана. Начал он со жгучей ненависти к
испанцам, а кончил страстью к жестокостям. Он вырывал с корнем языки,
рубил своих пленных на мелкие кусочки. Испанцы предпочли бы встречу с
дьяволом в любом его образе, чем с Л'Оллоне. При одном упоминании его
имени все живое покидало селения у него на пути. Поговаривали, что даже
мыши бежали прятаться в заросли. Маракайбо он взял, и Новый Гибралтар,
и Сантьяго-де-Леон. И всюду он истреблял людей, отдаваясь яростной
страсти к убийству.
Однажды в приступе кровожадности он приказал связать восемьдесят
семь пленников и уложить их в ряд на земле. А потом пошел вдоль ряда,
держа в одной руке оселок, а в другой саблю. В этот день он
собственноручно отрубил восемьдесят семь голов.
Но убийства только испанцев Л'Оллоне не удовлетворяли. Он
отправился на Юкатан, в тихий край, где люди обитали в разрушенных
каменных городах и девушки, не знавшие мужчин, ходили в венках из
душистых цветов. На Юкатане жил тихий народ, мало - помалу вымиравший
по таинственным причинам. Когда Л'Оллоне покинул их землю, от городов
остались только груды камней и никто уже не плел венков.
Индейцы Дариена были совсем другими: свирепыми, бесстрашными и
мстительными. Испанцы называли их "браво" и клялись, что они неспособны
подчиняться. С пиратами эти индейцы поддерживали дружбу из ненависти к
Испании, но Л'Оллоне их грабил и убивал. Они выжидали много лет и
наконец захватили Л'Оллоне, когда его корабль разбился у их берега. Они
разожгли костер, долго плясали вокруг, а потом по кусочкам сожгли тело
француза у него на глазах - то фалангу пальца, то лоскут кожи.
Однажды вечером в таверну на Тортуге вошел худой Француз, дворянин
по виду, и, когда у него спросили, как его зовут, он схватил тяжелый
бочонок рома и отшвырнул его.
- Бра-де-Фер, - ответил он. - Железная рука. - И никто не стал
расспрашивать его дальше. Так навсегда и осталось тайной, скрыл ли он
свое имя от стыда, от горя или из ненависти, но побережье и острова
узнали его как доблестного капитана.
Эти люди чеканили фразы, которые затем входили в общее
употребление.
- Добычи негусто и в карманах пусто! - проревел Душегуб, и кто
теперь не повторял этих слов!
Когда на суденышко капитана Лоренса напали два испанских фрегата,
он сказал своим подчиненным:
- Опыт поможет вам понять всю меру опасности, а храбрость не
позволит уклониться от нее1
Бравые слова! Вдохновленная ими команда захватила оба фрегата и
отвела их домой в Гоав.
Не все они были жестокими или даже склонными к насилию. А
некоторые так даже славились особым благочестием. Капитан Уотлинг,
например, каждое воскресенье устраивал молебствие на палубе и требовал,
чтобы вся команда стояла чинно с непокрытыми головами. Дэниел как - то
застрелил матроса за богохульство. Такие флибустьеры громко молились
перед боем, а если побеждали, то половина отправлялась в захваченный
собор петь "Тебя, Бог, хвалим!", а вторая половина приступала к
грабежу.
Капитаны поддерживали на кораблях строжайшую дисциплину, на месте
сурово карая неповиновение или другие проступки, которые могли помешать
успеху. И на море не бывало мятежей, с которыми позже приходилось
считаться и Кидду, и Чернобородому, и Лафитту.
Но самой яркой фигурой в истории Братства остается голландец по
имени Эдвард Мансвельд. Храбростью и воинским искусством он превзошел
всех, ибо взял Гренаду, и Сан-Аугустин на Флориде, и остров
Санта-Катарина. С большой флотилией он крейсировал у берегов Дариена и
Кастилья-де-Оро, забирая все, что мог забрать. Однако им двигала
могучая сила мечты: он надеялся преобразить свою орду оборванных
храбрецов в сильную, стойкую нацию, новую воинственную нацию в Америке.
Чем больше флибустьеров собиралось под его командой, тем реальней
делалась его мечта. Он снесся с правительствами Англии и Франции. Они
вознегодовали и запретили ему даже думать об этом. Пиратская страна,
неподвластная королевским виселицам? Так они же будут грабить всех и
вся! Но он не отступил и по-прежнему строил планы создания собственной
страны. И начал с острова Санта-Катарина. Расположив там отряд своих
людей, он отправился на поиски сторонников. Его корабль потерпел
крушение возле Гаваны, и испанцы задушили Эдварда Мансвельда гарротой.
Вот каких людей собрался возглавить Генри Морган. И не видел помех
этому плану, лишь бы тщательно подготовиться и взвесить все
возможности. Он признавал достоинства героев этих историй, однако на
крупное дело их не хватало. Слишком беспечными и тщеславными они были.
Но придет день, и их помощь ему пригодится.
Когда Генри Морган вышел в плавание на "Ганимеде" с темнокожим
Гриппе, Мансвельд был еще жив, а Бра-де-Фер состарился.
I
Пока Морган готовил "Ганимеда" к уходу в море, в Порт-Ройале царило
возбужденное любопытство: такие странные припасы и оружие грузили на
корабль. Привлеченные спокойной уверенностью молодого капитана, матросы
наперебой просились в его команду. Он отобрал пятерых пушкарей, которые
пользовались особым уважением. Когда "Ганимед" поставил паруса и
выскользнул из гавани, с берега ему вслед смотрела толпа зевак.
Они направились к берегам Дариена, но долго не находили добычи,
словно кто - то вымел с моря испанские суда. Но как - то утром вблизи
Картахены они высмотрели высокий красный корпус купеческого корабля.
Капитан Морган спрятал свою команду. Нигде на "Ганимеде" не было видно
ни одной живой души. Даже рулевой был укрыт в крохотной будочке, а над
кормой само собой поворачивалось фальшивое штурвальное колесо. Они все
ближе и ближе подходили к испанцу, и его команда перепугалась до
смерти: корабль плывет, а им никто не управляет! Попахивало
колдовством. Или, может быть, все там стали жертвой одной из тех
безвестных трагедий, про которые всегда толкуют матросы. Например, там
побывала чума и теперь они могут забрать корабль себе и продать его? Но
когда - испанец подошел ближе, три замаскированные пушки изрыгнули ядра
в одну цель. Руль разлетелся в щепки, и корабль зарыскал, потеряв
управление. Тогда капитан Морган зашел ему в корму, куда не доставали
бортовые пушки, и принялся всаживать в корпус ядро за ядром, пока флаг
не пополз вниз. Это был его первый приз", первый плод тщательной
подготовки.
Несколько дней спустя он встретил еще один испанский корабль и
сблизился с ним бортами, чтобы пойти на абордаж. Испанцы сгрудились у
фальшборта, готовясь отразить нападение, и тут в воздухе замелькали
глиняные горшки с порохом, ударились о палубу в гуще защитников и
взорвались. Спасаясь от смертоносных снарядов, испанцы с воплями
метнулись к трапам.
Когда Генри Морган наконец вернулся на Тортугу, он привел туда
четыре призовых корабля, не потеряв ни единого человека. Все оказалось
так просто, как он и предполагал. И вот четыре лавровых венка
победителю, который все обдумал и подготовил заранее. Просто надо
мгновенно сделать то, чего от тебя не ждут. В этом весь секрет успешных
войн.
Мансвельд был на Тортуге, когда туда вернулся Генри Морган, и его
прищуренные глазки заблестели при виде такой добычи. Вскоре он послал
за новым вожаком флибустьеров.
- Ты капитан Морган, который взял эти четыре приза в порту?
- Да, сэр, это я.
- А как тебе это удалось? Испанские корабли хорошо вооружены и
бдительны.
- Удалось мне это, сэр, потому, что я хорошо подготовился. Много
ночей я раздумывал над наилучшими способами. Я ошеломляю
неожиданностью, сэр, где другие полагаются только на силу.
Мансвельд посмотрел на него с восхищением.
- Я готовлю поход, чтобы захватить остров Санта-Катарина, - сказал
он. - А потом я осную республику флибустьеров, которые будут сражаться
из патриотических чувств. Хочешь быть вице - адмиралом в этом плавании?
Говорят, я хорошо умею выбирать людей.
Имя Мансвельда гремело в морях, и Генри покраснел от радости.
- Очень хочу, сэр, - быстро ответил он.
Флотилия отправилась в путь, и капитан Морган был ее вице -
адмиралом. Извергнутые кораблями оборванные орды ринулись на приступ, и
у стен закипел беспощадный бой. Остров не мог выдержать ярости этого
штурма, крепость сдалась. Тогда голландец-адмирал назначил собственное
правительство и, оставив Генри Моргана своим заместителем, отправился
собирать пополнения. Он и его корабль пропали без вести. Ходили слухи,
что испанцы удавили его на Кубе.
А капитан Морган стал признанным главой флибустьеров. К его
флотилии присоединялись все новые и новые корабли, чтобы плавать с ним,
сражаться под его командой и делить его успехи. Он подошел к
Пуэрто-Белло и разграбил город. Дома были сожжены, беззащитные жители
лишены всего своего имущества, а многие и жизни. Когда корабли капитана
Моргана ушли оттуда, к руинам уже подобрались свирепые заросли.
Десять лет плавал он по океану, среди островов и у зеленых
побережий тропической Америки, и имя его стало самым знаменитым среди
флибустьеров. Его слава влекла к нему пиратов со всего света. На
Тортуге и в Гоаве его встречали восторженными криками. Когда он уходил
в очередное плавание, от желающих отправиться с ним не было отбоя.
Теперь все Братство почтительно ждало, чтобы капитан Морган выбил дно у
винной бочки посреди улицы и огласил бы город дикими воплями. Но этого
не случалось никогда. Он шествовал в ледяном спокойствии, облаченный в
лиловый кафтан, серые чулки и серые башмаки с бантами. На боку у него
висела тоненькая, как карандаш, шпага в серых шелковых ножнах.
Вначале матросы пытались держаться с ним на товарищескую ногу, но
он отпугивал их сухими оскорблениями. Уроки, преподанные ему рабами на
