всемогущий.
- Значит, надо доставить сюда всемогущего, - рявкнул Ситегома и рывком
развернул голову к сэру Ги. - Не о такой ли срочности говорил Знахарь?
- О такой, - согласился сэр Ги и обернулся к Алисанде. - Явная и серьезная
опасность, - сказал он. - Настоящая опасность, хотя какая именно, непонятно.
- Между тем все равно опасность. - Алисанда кивнула и посмотрела на Орто. -
Верно?
- Верно, ваше величество, и, если в этот миг ее нет, она может очень быстро
появиться.
- Значит, нечего ждать, - заявила Алисанда Черному Рыцарю. - Вызывайте
Знахаря!
Сэр Ги немного ослабил латный воротник и вынул из-за нагрудной пластины
непрезентабельного вида шарик.
- Вот тот амулет, который он дал мне.
Алисанда недоверчиво поглядела на амулет, висевший на простенькой железной
цепочке. Металлический шарик, пару дюймов в поперечнике, испещренный
крошечными дырочками, выстроившимися в диагональные ряды.
- Как-то он не внушает доверия, сэр Ги.
- Это верно, - согласился Черный Рыцарь. - Но чародей Савл говорил, что
внешность обманчива, главное - действие и суть.
Алисанда поежилась.
- Мне жаль его супругу Анжелику!
- Не сомневайтесь, ваше величество, она в их хижине навела уют и красоту, -
заверил королеву сэр Ги. - И ему это нравится точно так же, как его жена.
Алисанда нахмурилась.
- Но разве он не видит то, что он находит радость в любовании красотой жены
и той красотой, какую она создает вокруг себя, противоречит его заверениям,
будто бы его совсем не заботит внешняя сторона вещей.
- При всем моем уважении, ваше величество, - осторожно вмешался Орто, -
лорд Мэтью говорил мне, будто бы чародея Савла совсем не смущает то, что он
частенько сам себе противоречит. А как действует этот амулет, сэр Ги?
- Он перенесет к чародею Савлу мои слова. - Сэр Ги надавил на крошечный
выступ в цилиндрике, на котором висел шарик... - Я должен прочитать
заклинание, и тогда мой голос перенесется... Внимание, внимание, девять-один-
один! Приди, чародей Савл, мэй дей, мэй дей21.
Алисанда нахмурилась.
- Сейчас середина июня, сэр Ги, скоро летнее солнцестояние. Май давно
прошел.
Сэр Ги пожал плечами:
- Кто их поймет, этих чародеев, ваше величество? Савл говорил, что "мэй
$m)" - это на языке, который он назвал французским, означает "помоги мне", но
я особого смысла не вижу, потому что слыхом не слыхивал о таком языке.
Алисанда бросила взгляд на Орто, но тот только пожал плечами. Вид у него
был такой же обескураженный, как и у королевы.
- Девять-один-один! Мэй дэй, чародей Савл! - взывал сэр Ги вновь и вновь и
вдруг воскликнул: - Ой, я забыл! Он же сказал, что я должен отпустить эту...
как ее... кнопку! Отпустить, как только я закончу говорить!
Сэр Ги отнял от выступа палец, и из амулета понесся голос Савла,
искаженный, хриплый, сопровождаемый треском, но все равно узнаваемый. Это
настолько поразило сэра Ги, что он выронил шарик. Хорошо, что шарик висел на
цепочке.
- Вам нужно отпустить кнопку, сэр Ги! Я говорю с вами, но вы не сможете
меня услышать, если не отпустите кнопку! Поднимите палец! Поднимите палец! -
И тут ни с того ни с сего голос Савла запел:
Повторяю - раз, два, три - Палец с кнопки убери!
Что, мой голос звучит ужасно? Я так и думал! Ой, минуточку, как же вы
можете ответить, если я все говорю и говорю? Ладно, сэр Ги, даю вам шанс - на
несколько секунд умолкаю. А вы снова нажмите ту маленькую кнопочку и, если
слышите меня, скажите об этом. Помните заклинание? Нужно сказать: "Слышу вас
громко и ясно". Понятно? Ну, давайте попробуем.
- Надо же! Он дает мне шанс, - несколько обиженно проговорил сэр Ги и нажал
кнопку.
- Представьте себе, я помню. Слышу вас громко и ясно. Но вот почему вы
полагаете, что это заклинание может
подействовать, когда в нем нет ни размера, ни рифмы, - вот это мне совсем
неясно!
На этот раз сэр Ги отпустил кнопку вовремя, и из шарика донеслась речь
Савла:
- Я это предусмотрел. За стишок не волнуйтесь, я заколдовал амулет, когда
делал его, так что он будет работать безо всяких стихов, если только вы не
нарушите моих указаний. Прием.
- Он говорит "прием", чтобы дать мне понять, что закончил высказывание, -
пояснил остальным сэр Ги и нажал кнопку. - Чародей Савл, - сказал он, - мы
только что получили известие, что Мэтью в беде. Похоже, он попал в
заключение, но где именно находится, мы не знаем. Такое впечатление, будто бы
это какое-то чародейское царство.
- Мы умоляем вас немедленно прийти ему на помощь, - крикнула в амулет
Алисанда, немного подумала и добавила: - Прием.
Мгновение шарик молчал. Сэр Ги сдвинул брови, собрался было снова нажать
кнопку, но тут из шарика послышался голос Савла:
- Да, видимо, это вполне веская причина, чтобы заморозить мои опыты. У меня
уйдет несколько минут, чтобы свернуть работу, и еще несколько, чтобы все
обговорить с Анжеликой, и через... примерно через полчаса я буду с вами.
- Не надо с нами! - воскликнула Анжелика, и сэр Ги успел вовремя нажать
кнопку, чтобы ее слова долетели до Савла. - Постарайтесь только добраться до
него!
- Прием, - добавил сэр Ги и отпустил кнопку.
- Добраться до него. Понял, - произнес голос Савла. - Подумаю, как это
сделать. Еще распоряжения будут? Может быть, есть хоть какие-то сведения.
Алисанда вопросительно посмотрела на Орто, но тот лишь покачал головой, а
сэр Ги сказал:
- Вам известно то же самое, что и нам, чародей Савл, за исключением того,
что сообщение поступило от канцлера короля Бонкорро, лорда Ребозо, нам
передали, что Мэтью больше нет в Латрурии. Сообщение же о том, что он в беде,
исходит от Орто, который несколько лет был помощником Мэтью. Орто также
говорит, что Мэтью находится в каком-то странном чародейском царстве, которое
не является ни частью этого мира, ни мира загробного, но Орто не может
объяснить, что он при этом имеет в виду. Прием.
- Да, уж если кто его мог почувствовать на расстоянии, так это его
помощник, - произнес голос Савла, - особенно когда речь идет о магии. Как ты
узнал, Орто? Сон? Видение? Откровение? Балдеж? Прости, я хотел сказать
"ощущение"? Прием.
- Ощущение, - ответил Орто. - Но гораздо больше, нежели просто ощущение. У
меня вдруг возникло полное впечатление, будто бы я иду сквозь туман, что весь
мир потерял вещественность, я почувствовал, что никогда не выйду оттуда,
потому что не было никаких вех. Прием.
- Да, звучит весьма убедительно, - отозвался голос Савла. - Немедленно
приступаю к поискам. Посмотрю, удастся ли что-нибудь обнаружить или кого-
нибудь. Свяжусь с вами ближе к вечеру. Прием.
- Прием, сеанс связи закончен, - сказал сэр Ги и отпустил кнопку. - Что ж,
ваше величество, мы сделали все, что смогли.
Алисанда кивнула.
- Теперь все в руках чародея Савла.
- Ну а вперед-то пойдем или как? - пробурчал дракон.
- Пойдем, - кивнула королева.
Невзирая на то что теперь она находилась не на своей земле, Алисанда
продолжала инстинктивно чувствовать, что лучше для Меровенса. В этом
универсуме Божественная
Правота королей была не просто пустыми словами, не просто некоей
абстракцией.
- Мы узнаем все, что только сможем узнать. Почему-то у меня -такое чувство,
что к тому мгновению, когда чародей Савл разыщет Мэтью, нам всем следует быть
в Венарре. Вперед!
И они тронулись в путь. Войско с новой решимостью, Орто - с надеждой, что
найдется какое-то решение и обнаруженная им угроза будет уничтожена, а
Алисанда... Алисанда гадала, не могло ли то вещество в прозрачной чаше быть
снегом и не найдется и такого снега где-нибудь на кухне у короля Бонкорро.
На самом деле Мэт не успокоился окончательно, пока мрачный замок не исчез в
тумане. Только потом он перешел на прогулочный шаг и решил понаслаждаться
созерцанием окрестностей. Но вот беда - созерцать было решительно нечего,
кроме клочьев густого серого тумана. И тогда Мэт решил рисовать собственный
пейзаж.
Начал он скромно: представил нечто подобное тому, что мы видим в шарике,
наполненном глицерином, когда встряхнем его... и сценка тут же возникла
немного впереди по правую руку от Мэта. Очаровательный маленький домик и
снеговик, машущий ему своей снежной рукой, и снежинки, мягко и медленно
падающие на землю. Правда, все вышло такое крошечное, что казалось очень
далеким. Но какая, собственно, разница - все равно иллюзия, как ни крути.
Движимый порывом, Мэт остановился и решил создать что-нибудь еще - ну, к
примеру, вазу с сочными фруктами. Не успел подумать - вот она, ваза, и до нее
всего пятьдесят футов. Вернуться назад? Он ведь прошел мимо вазы. Снеговик
стоял на своем месте, но уже не махал Мэту рукой на прощание, а чего,
собственно, ждать от снеговика? Итак, любая иллюзия, какую бы он ни создал, в
этом мире продолжала существовать до тех пор, пока он ее не уничтожит.
Появилось у Мэта искушение... Да что такого, в конце-то концов в таком
небольшом мире, пусть стоит... Однако возобладали привычки родного мира, и он
старательно стер воображаемую картинку - как стер бы ластиком с листа бумаги.
Наверняка Мэту только померещилось, что у снеговика в глазах застыл страх в
тот миг, когда от него осталась одна голова, но все равно он почувствовал
себя немножко виноватым.
А потом Мэт обернулся, раздумывая о том, что иллюзии здесь могли бы вести и
более независимое существование.
Ваза с фруктами стояла перед ним, и вид у фруктов был именно такой
аппетитный и изысканный, какими он их себе воображал.
Мэт выпучил глаза. Он ведь не хотел, чтобы фрукты появились, он просто
представил - с упоением и восторгом. Правда, представляя фрукты, он ужасно
хотел их съесть, так, может быть, из-за этого аппетита они и появились?
Мэт жадно бросился к вазе, выбрал ломтик дыни и откусил кусок. Лучше дыни
он никогда в жизни не пробовал - сочная, ароматная. То, что дыня сочная, ока
залось весьма кстати, ведь Мэт до сих пор не отыскал в этом мире родника.
Покончив с дыней, Мэт съел еще несколько замечательно вкусных плодов, а потом
/`%$ab "(+, что ваза с остатками фруктов исчезает. Какая радость от густого
тумана? А вот фрукты очень порадовали Мэта, и чувство приятной сытости в
желудке сохранилось. А почему бы и нет? Ведь иллюзию сытости создать так же
легко, как и иллюзию вазы с фруктами.
Мэт зашагал дальше, по пути воображая бабочек и певчих птиц. Они порхали и
чирикали вокруг, а потом улетали
прочь, разнося по маленькому миру веселые звонкие звуки. Как они нужны
здесь посреди этой унылой серости!
Внезапная мысль заставила Мэта остановиться. Если он мог делать так, что
его иллюзии оставались вокруг и изменяли окрестности, почему этого не могли
другие люди? Если он мог издавать шумы, творить всякие вкусности и наполнить
ими желудок, то кто-то другой мог бы кусаться острыми зубами или убивать
ядовитым жалом. Мэт решил передвигаться более осторожно.
Еще Мэту было интересно: а что происходило, если кто-то из чародеев здесь
умирал? Могла ли его душа удрать в загробный мир или томилась бы где-то под
покровом тумана? Честно говоря, колдунам как раз больше понравилось бы
бродить - расплата тут носила буквальный характер, платить пришлось бы Аду, а
Ад не надуешь, тем более - в карманном мирке, созданном человеком, который и
не пытался делать вид, что ведет себя благопристойно. Значит, скорее всего
преисподней не составило бы труда выцарапать отсюда одного из своих
должников. Вот призрак чародея, доброго волшебника - это дело другое, хотя с
какой стати ему тут скитаться, когда его ожидают небеса обетованные,
непонятно... Конечно, если такую душу ждало долгое пребывание в Чистилище,
это уже другой вопрос... Словом, Мэт решил на всякий случай опасаться
