- Что значит жизнь по сравнению с бессмертием души?
- Вам легко говорить, - Мэт снова рассердился, - ведь у вас нет тела! - Приступ гнева прошел, и Мэт снова опустил глаза. - Простите, но не так уж и просто встретиться лицом к лицу со смертью и мучениями, зная, что ты смертен. Я всегда думал, что Господу угодно, чтобы на такое шли по доброй воле.
- Да, это так. - Голос ангела звучал мрачно. - Твой грех прощен, и Господь не помянет его более. Ты волен вернуться.
Мэт почувствовал слабость во всем теле. Он свободен.
- Да святится имя Его!
- Но подумай, - строго продолжал ангел, - ты же поклялся, и то, что ты поклялся совершить, очень нужное дело, и не для Него, а для твоих друзей-смертных. Ты разве не любишь Бога?
- Да, но...
- Тогда возлюби и ближних своих! Разве Он не сказал: "То, что ты делаешь для малых сих, ты делаешь для меня"?
- Да, конечно. Я, кажется, действительно помню этот отрывок, но...
- Разве ты не хочешь служить Господу Богу?
- Но это же невозможно!
- Все возможно для Бога.
- Но я же не Бог! Я даже не Его ближайший родственник! И кроме того, когда бы я ни произносил молитву Господню, то всегда прошу Его не вводить меня во искушение! Разве здесь, в Ибирии, моя душа не в большей опасности, чем тело?
- Да, опасность велика, потому что в Ибирии любой творящий магию может стать колдуном и приобрести огромную власть! И все же, когда ты произносил имя Господа всуе, ты подвергал свою душу большей опасности! Ладно, ты прощен, ведь все это исходит из другого мира, отодвинутого во времени довольно далеко и не познавшего истину в полном объеме, хотя, казалось, мог бы и познать! Ибо разве Бог твоего универсума не есть Бог этого? И разве не то же здесь Писание? И не тот же Закон? Разве этого не достаточно? Вот и следовал бы им, тогда бы и уберег свою душу от греха! Но смотри, чародей! Еще один такой грех - и ты попадешь в руки врага! И если ты лишишься благодати, враг использует твою собственную силу магии, чтобы соблазнить и погубить тебя!
Мэт застыл, чувствуя весь тот ужас, который ощущал и ангел. Потом осторожно спросил:
- Но где же мне взять силы, чтобы дерзнуть бросить вызов полчищам Сатаны там, где не только правители, но и многие из народа верно ему служат?
- У Бога, чародей! Ибо Он не оставит тебя. Он будет с тобой, он даст тебе такие силы. И пока благодать Господа с тобой, все, что тебе нужно сделать, это обратиться к Нему в трудную минуту. Он даст тебе силы противостоять искушению! Бог не допустит, чтобы ты подвергался испытаниям, превышающим силы твои.
- Звучит весьма обнадеживающе.
Действительно, так оно и было: Мэт чувствовал, как к нему возвращается уверенность в своих силах.
- Но скажи мне, ангел, как я должен противостоять колдовским силам Зла? Может Бог дать мне... Нет, конечно, может, что это я? Но захочет ли? Даст ли он мне силы победить колдовского короля? И все подвластные ему колдовские воинства? Ведь ясно, никто, кроме святого, не может получить так много силы, идущей от Бога!
- А тебе не хотелось бы стать святым?
- О да, конечно... То есть я хочу сказать, что намерен им стать когда-нибудь. Но я, естественно, предположил, что там, в чистилище, на это уходит очень много времени, и...
- Ни один святой не может вмешаться в дела этой страны Тьмы, - сурово сказал ангел. - Господь никогда не пошлет никого из обитателей Небес, дав ему телесную оболочку, против простых смертных, как бы ни был велик их грех. Нельзя настолько нарушать равновесие здесь, на земле. Его святые действуют через человеческие существа, которые открыли себя Богу и всем близким Его.
- Ну, я хочу сказать, я стараюсь...
- Этого достаточно, если ты стараешься изо всех сил быть хорошим.
- Но у меня такой нрав! Такая похоть! Такая ужасная, чрезмерная гордыня! Да что говорить, я почти готов был принять все грехи Ибирии, потому что так я мог стать королем и... - Голос Мэта постепенно смолк. - Это ведь не самое лучшее побуждение, правда?
- Ты себе сам дал ответ. Но будь уверен, ты способен стать лучше. Бог не требует, чтобы ты никогда не ошибался, Он хочет только, чтобы ты был настойчив.
- Но это как раз то, что я и делаю все время! Всю свою жизнь! Все время пытаюсь быть хорошим, но у меня появились сомнения насчет того, что есть добро... и добродетель, и грех...
Мэт замолчал. Ангел все стоял так же неподвижно, и был слышен лишь обычный гул.
- Я действительно нашел некоторые ответы, - заметил Мэт после паузы.
- Не все.
- Да, не все. Хотя прямо сейчас я нашел еще один. - Мэт нахмурился. - Конечно, мне следовало бы понять власть символов над человеческой душой, мне следовало бы понять, что имя Бога - один из самых могущественных символов, которые только существуют.
- Лучше скажи не один из самых, а самый могущественный.
- Единственный? - Мэт поднял голову. До него начинало доходить, откуда берется такой поток вопросов. - Я все еще чего-нибудь не понял?
- Да. Спроси сам себя, что несет в себе имя Бога, что оно утверждает, - и ты станешь немного мудрее.
Мэт помнил легенду о големе. Он подумал об именах Бога и изумился.
Когда он осознал свое изумление, его прорвало:
- Это абсурд! Я ведь правда не могу быть героем! Я ни в чем не уверен!
- Ни в чем?
- Ну, во всяком случае, недостаточно.
- Достаточно. И эта уверенность будет расти с каждым испытанием. Ну так как, ты исполнишь волю Господа?
- Послушайте! - воскликнул Мэт в отчаянии. - Но у меня даже магических знаний недостаточно, чтобы справиться с этим делом! Стоит мне только начать творить заклинание, и каждый раз у меня такое чувство, как будто я плыву в клею! Когда в конце концов мне удается его произнести, раз от разу надо ждать все дольше и дольше, пока оно сработает! У меня просто не хватает магической силы!
- Конечно, - согласился ангел. - Ибирия так долго пребывала во грехе, что сейчас здесь все просто насыщено колдовством. Поэтому заклинания хороших волшебников и кажутся такими слабыми, ведь им же приходится преодолевать гораздо более сильное противодействие зла.
Мэт тут же осознал эту концепцию - что-то вроде магической инерции, изменяющейся в зависимости от противодействующего зла.
- Может... Нет-нет, не то. Даст ли мне Бог еще силу, которая мне понадобится для борьбы с таким колдовством, как это?
- Он даст тебе силу скорбящего покровителя Ибирии, который всегда придет тебе на помощь, если ты только его позовешь. Имя ему - святой Яго.
"Не самое лучшее из имен", - подумал про себя Мэт.
- Но не обманывайся, - строго добавил ангел. - Если ты возьмешься за выполнение этой задачи из любви к Богу, Он тебе даст силы - и уже твое дело использовать эти силы так, чтобы уничтожить черную магию в Ибирии!
- Один к тысяче, - пробормотал Мэт, - может, пять, а может, и десять. Я не такой уж и способный.
- Бог будет направлять тебя Своей милостью, если сердце твое открыто для Него.
Мэт подумал о случаях, когда поддавался гневу или другим искушениям плоти, и вздрогнул. Но он чувствовал, что, если сейчас он не примет этот вызов, он никогда не станет тем, кем мог бы стать.
- Я об этом не просил.
- Нет, - ответил ангел, - просил не словами, вырвавшимися в глупой поспешности, а движением твоей души, которое привело тебя к этим словам.
И Мэт понял, это правда. Он всегда думал, что не такой уж он и стоящий человек, но победа в Меровенсе заставила его понять, что он мог бы стать гораздо лучше. В этом походе даже небольшая победа над колдунами вызывала в нем подъем, хотелось совершить нечто большее - пусть даже противник окажется сильнее, он померяется с ним силами! Но только не такой сильный противник!
- Да я просто не смогу этого сделать! По крайней мере один!
- Но ты не будешь одинок, - заверил его ангел. - Один уже пришел к тебе на помощь, - и он простер руку свою, указывая на мирно посапывающего Нарлха. - Будут и другие, ибо многие стонут под игом злого колдовства.
Мэт неотрывно смотрел на свет. Трусость в нем боролась с храбростью и желанием показать себя. Время застыло...
- Я просто не могу этого сделать, - сказал Мэт уныло.
Ангел безмолвствовал... Потом послышался звук, похожий на вздох, и он исчез.
Мэт опустился на колени, ощущая прикосновение холодного ночного воздуха, который как-то проник через его охранные круги. Потом он понял, что это холод его души, чувство оставленности, одиночества, чувство, что тебя отстранили от посланника Бога, от возможности соприкоснуться с источником всего живого...
Мэт начал было говорить, но тут же замолчал, тщательно обдумывая каждое слово. Может быть, он и не такой уж большой дурак, как думал. Мэт сглотнул и выговорил:
- Да, я мог бы попробовать...
Холодный озноб прошел. Казалось, теплая волна обволакивает Мэта, и неожиданно он понял, что именно сейчас им установлена связь с теми героическими душами, которые побеждали или погибали в этой борьбе до него. И он явственно ощутил, что его отказ сразу же прервал бы эту связь.
Вполне справедливо - хочешь быть членом клуба, плати членские взносы.
- Святой Яго, - выдохнул Мэт, - помоги мне. Я чувствую, что нет никого трусливее меня во всем мире.
И помощь не замедлила появиться. Это было ощущение тепла, утешения и успокоения, ощущение уверенности, ощущение своей собственной смелости начало заполнять самые потаенные уголки его сознания, изгоняя оттуда страх.
Пошатываясь, Мэт поднялся на ноги и, обратив лицо к небу, улыбнулся. Все его чувства слились в безмолвной молитве благодарения. Он понимал, что снова связан клятвой, как и тогда, когда поспешно произнес те глупые слова.
Немного погодя Мэт начал осознавать мир вокруг. Луна уже почти в зените. И Мэт отправился будить Нарлха - теперь его очередь дежурить.
ГЛАВА 8
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЦИКЛОП
Мэт не помнил, чтобы он спал в ту ночь и уж тем более ходил куда-нибудь. Но его мозг работал без устали: обращался то к одной, то к другой мысли, притрагивался то к одной, то к другой идее, но не останавливался подолгу ни на одной. В конце концов после такой ночи он должен был бы встать измочаленным, но, к его удивлению, когда Мэт увидел посветлевшее небо на рассвете, он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и был преисполнен жаждой деятельности. Он приписал это маленьким чудесам, которые происходили здесь постоянно и не всегда замечались. С другой стороны, может, эпизод с ангелом не более чем сон. Или такое различие между сном и явью имеет чисто академический интерес? После тою, как было покончено с завтраком, состоявшим из великолепной оленины, он обратился к Нарлху:
- Я передумал.
- Ну и что у тебя на уме теперь? - Дракогриф оторвал очередной кусок и начал его жевать.
- Я отправляюсь в самое сердце Ибирии. И со временем собираюсь добраться до замка самого колдуна-короля.
Нарлх чуть не подавился куском мяса и закашлялся. Мэту пришлось вскочить на ноги, потому что от этого кашля его начало подбрасывать, как мячик, на спине зверя. Нарлх сделал глубокий вдох и потом промычал:
- Ты совсем рехнулся?
- Возможно, - согласился Мэт.
Нарлх заглотил кусок и требовательно спросил:
- Нет, скажи, ты хоть имеешь представление, какого черта ты будешь делать в Орлекведрилле?
- Ни малейшего представления, - пожал плечами Мэт. - Но я думаю, что, когда доберусь туда, я уже буду знать.
- Ну конечно, потому что ты туда доберешься в разобранном виде. А может, и в связанном и готовом для камеры пыток, если, конечно, ты везунчик. Король Гордогроссо хорошими пленниками не швыряется, это тебе не раз-два, отрубил голову и все. Он убивает свои жертвы медленно, причиняя им как можно больше страданий. Как он обожает наблюдать за их мучениями!
Мэт вздрогнул, задумался. Потом еще раз представил себе свое будущее и решительно тряхнул головой:
- Ну что ж, я все же попытаю счастья. Слишком много людей пострадает, если я этого не сделаю.
