на стол и огляделся по сторонам. Копна черных волос стала чуть короче,
нежели в апреле, кустистые брови по-прежнему не ведали ножниц, а
широченные плечи, казалось, стали еще шире. Я пригласил его присесть, и он
не отказался.
- Приношу извинения, - начал я, - что так и не расплатился за тот
завтрак. Он спас мне жизнь.
- Пустяки, - отмахнулся Макс Кристи. - Ну, как дела?
- Да так, не жалуюсь. А у тебя?
- Я был чертовски занят. - Он вытащил носовой платок и промокнул лицо
и шею. - Ох, и вспотел же я. Порой так надоедает эта бесцельная беготня,
снуешь туда-сюда, как челнок.
- Я кое-что о тебе слышал.
- Да? Не удивительно. А ты мне так и не позвонил. Или звонил?
- Номер, - назвал я, - Черчилль-пять-три-два-три-два.
- Но ты так и не удосужился набрать его.
- Да, сэр, - признался я, - вы правы. Сам знаешь: то одно, то другое,
а потом мне не слишком нравилось, что если меня возьмут, то сначала
подвергнут испытаниям, как ты посулил. Я не фраер какой-нибудь, и чернила
на моей лицензии высохли сто лет назад. Или ты по сей день мнишь, что я
еще желторотый?
Он запрокинул голову назад и заржал, потом перестал и сказал
серьезным тоном:
- Ты неверно меня понял, Гудвин. Я просто имел в виду, что, учитывая
прошлые грешки, мы должны поспешать, не торопясь. - Он утер платком лоб. -
Ну и вспотел же я, черт побери. С тех пор мы маленько обсуждали сей вопрос
и, уверяю, никто не держит тебя за фраера. Мы обратили внимание, что ты не
бездельничал с тех пор, как открыл свою контору, хотя занимался ерундой. А
почему ты отклонил предложение фэбээровцев?
- У них принято допоздна торчать на службе.
Он кивнул.
- А ты, надо полагать, не привык к узде?
- Никогда ее не примерял и не собираюсь.
- А чем сейчас занят? Что-нибудь важное?
- Я же сказал по телефону: собираюсь в отпуск. В субботу отплываю.
Он глянул на меня с неодобрением.
- Отпуск тебе ни к чему. Если кто и нуждается в отпуске, то это я, а
мне его не дают. Зато для тебя есть работенка.
Я помотал головой.
- Не сейчас, когда вернусь.
- Тогда будет поздно. Тут нужно кое-кого выследить, а у нас не
хватает людей, к тому же это крепкий орешек. Мы приставили к нему двух
"хвостов", но он разоблачил обоих. Тебе понадобится пара помощников, а
лучше даже трое. Можешь нанять тех, кого знаешь, давать им задания и
платить из пяти сотен в день, что тебе положат.
Я присвистнул.
- А в чем дело? Почему такая горячка?
- Ни в чем. И никакой горячки тут нет.
- Тогда кто этот парень? Мэр, что ли?
- Не скажу. А может, даже и не знаю. Речь идет об облачной слежке, а
ты должен обеспечить качество и держать язык за зубами. Будешь запросто
богатеть на три сотни в день.
- Нет, пока не намекнешь, кто он, или на кого похож, - запротестовал
я. - И вообще, оставим этот разговор. Рад бы услужить бывшему напарнику,
но мои каникулы начинаются в субботу.
- Каникулы могут подождать. А работа - нет. Сегодня в десять вечера
пойдешь к западу по Шестьдесят седьмой улице между Первой и Второй авеню.
Тебя подберет машина, и сидящий задаст несколько вопросов. Если ответы его
удовлетворят, он скажет все, что надо о работе... тебе представляется
уникальная возможность, Гудвин. Не упусти ее. Ты сможешь нырнуть в самую
глубокую и быструю на свете денежную реку и поплескаться в ней в свое
удовольствие.
- Нет уж, дудки, - отмахнулся я, - ты предлагаешь мне не работу, а
просто некий шанс попытаться за нес взяться, не говоря уж о том, что мне
она может не понравиться.
И тогда, и десять минут спустя, когда Макс Кристи ушел, мне и впрямь
не хотелось браться за это дело, но хотелось выяснить, с чем его едят. Не
то, чтобы я всерьез надеялся, что незнакомец в машине может оказаться
Арнольдом Зеком, но весь разговор и то, как он был обставлен, такую
надежду, пусть даже призрачную, оставлял; а такой случай, насколько бы
нереальным он ни был, нельзя упускать. В самом деле, разве не интересно
потрепаться с Зеком? А вдруг он даст мне повод заехать ему в ухо, и я при
этом случайно сверну ему шею? Поэтому я пообещал Кристи, что в десять
вечера буду в условленном месте на Шестьдесят седьмой улице. Правда, ради
этого мне придется отменить уже назначенное свидание, но будь у меня даже
один шанс из миллиона, я бы им воспользовался.
Ладно, чтобы не затягивать эту историю слишком надолго, сразу скажу:
тот, кто жаждал меня расспросить, не был Арнольдом Зеком. Мало того,
приехал он даже не в черном длинном "кадиллаке", а всего лишь в седане
"шевроле" с двумя дверцами, сорок восьмого года выпуска.
Вечер выдался жаркий, и пока я шел вдоль квартала, я сам вспотел,
особенно под мышкой, где была кобура. Вереница машин, гуськом
выстроившихся вдоль тротуара без малейшего промежутка, казалась
нескончаемой, и когда у притормозившего "шевроле" открылась дверца и меня
негромко окликнули, мне пришлось протискиваться между двумя бамперами,
чтобы прибраться к машине. Когда же я устроился на сиденье и захлопнул
дверцу, человек за рулем одарил меня долгим испытующим взглядом, а потом,
ни слова не говоря, включил зажигание и "шевроле" плавно тронулся с места.
Сидевший по соседству со мной на заднем сиденье незнакомец
пробормотал:
- Вы, наверное, должны мне кое-что показать.
Я достал пластиковый футляр с водительскими правами и лицензией
частного сыщика и предъявил ему. Когда мы остановились на красный сигнал
светофора у Второй авеню, он изучил документы при свете уличного фонаря и
возвратил мне. Я уже начал сожалеть о потраченном вечере. Мало того, что
он был вовсе не Зек; он был одним из тех, кого я прежде не встречал и о
ком даже не слышал. Кожи на его лице было куда больше, нежели требовалось;
она образовывала гармошку из складок и морщин, что, по-видимому, и
побудило его отпустить бороду - уж больно трудно выбривать такие складки.
Когда перекресток остался позади, а "шевроле" продолжал движение на
запад, я сказал ему:
- Я пришел по просьбе Макса Кристи... Готов вас выслушать. Хотя
пробуду в городе всего до субботы.
Он буркнул:
- Меня зовут Редер.
Я поблагодарил его за доверие. Тогда он расщедрился еще пуще.
- Я с Западного побережья - это на тот случай, если вы гадаете, как я
котируюсь. Сюда меня привел след, и я уже нашел, куда он тянется. Я мог бы
предоставить местным талантам завершить эту операцию, но все нити в моих
руках, и я должен проследить, чтобы ее довели до конца. - Либо у него была
привычка гнусавить, либо он по-другому не умел. - Кристи сказал, что нам
надо приделать "хвост" к одному человеку?
- Да. Но я объяснил, что сейчас занят.
- Вам надо выкроить для этого время. Слишком много поставлено на
карту. - Он развернулся лицом ко мне. - Теперь придется изрядно попотеть,
потому что он уже настороже. Болваны, что поработали до вас, чуть не
испортили всю малину. Говорят, только вам теперь под силу спасти
положение, особенно с помощью парочки, что работала на Ниро Вульфа. Вы
можете с ними договориться?
- С ними - да. Но со мной ничего не выйдет. Меня здесь не будет.
- Пока-то вы здесь. Приступите к делу завтра. Как Кристи говорил:
пятьсот в день! Кроме обычной слежки, от вас ничего не требуется, и
работаете вы на человека по имени Редер из Лос-Анджелеса. Свяжись вы с
местными, вроде Уилкса или Малютки Костигана, полиции это пришлось бы не
по вкусу, а со мной разве могут быть неприятности? Обо мне вы не слышали.
Вы частный детектив. Я хочу нанять вас за приличную сумму, чтобы вы
следили за человеком по имени Рэкхем и докладывали мне обо всех его
передвижениях. Вот и все, ничего противозаконного.
Мы пересекли Парк-авеню. Сумерки уже достаточно сгустились, и я мог
не волноваться, что мое лицо выдаст чувства, которые всколыхнуло во мне
имя Рэкхем. А уж что творилось у меня внутри - это мое личное дело.
- Сколько это может продлиться?
- Не знаю. День или неделю, может - две.
- А если случится что-то непредвиденное? Детектив не берется кого-то
выслеживать, если не знает, о чем речь идет. Вы должны были хотя бы
объяснить, чем вам так важен этот Рэкхем?
Редер улыбнулся. И догадался я об этом по натянувшимся складкам лица.
- У меня есть подозрения в отношении своего компаньона, который
приехал сюда, на Восток, заключить с Рэкхемом сделку и вытеснить меня из
бизнеса.
- Что ж, это сойдет, если вы добавите кое-какие подробности. Но к
чему такая секретность? Почему вы не могли прийти ко мне в офис вместо
того, чтобы договариваться о встрече на улице ночью?
- Не хочу мелькать в дневное время. Не хочу, чтобы мой компаньон
узнал, что я здесь. - Редер снова улыбнулся. - Кстати, это сущая правда,
что я не желаю мелькать в дневное время... во всяком случае, лишний раз.
- Охотно верю. Ладно, шутки в сторону - Рэкхемов не так уж много. А в
телефонном справочнике Манхэттена - ни одного. Имеете в виду того Барри
Рэкхема, жену которого весной убили?
- Да.
Я хмыкнул.
- Бывают же совпадения! Я был неподалеку, когда ее убили, а теперь
мне предлагают следить за ее бывшим мужем. А вдруг его тоже ухлопают? Вот
это будет совпадение! Мне бы это радости не доставило. Я черт знает
сколько усилий потратил, чтобы выпутаться из тогдашней передряги и наконец
устроить себе каникулы. Если же его убьют...
- А с какой стати?
- Не знаю. Как не знаю, почему убили миссис Рэкхем. Однако нашу
встречу устроил Макс Кристи, который сам, правда, не забавляется стрельбой
по живым мишеням, но вращается в кругах, где не слишком разборчивы в
выборе средств. - Я махнул рукой. - Оставим эту тему. Если я прав, то вы
все равно мне не признаетесь. Важно другое: Рэкхем знает меня. А следить
за объектом, которому ты известен, трудно вдвойне. К чему такие сложности?
Почему бы вам не нанять...
Я умолк, так как "шевроле" остановился на красный свет на перекрестке
Пятой авеню и одной из Семидесятых улиц, а наша машина с опущенными
стеклами находилась на расстоянии вытянутой руки от соседней машины, где
стекла были также опущены.
Когда зажегся зеленый и "шевроле" снялся с места, Редер заговорил:
- Вы правы, Гудвин, дело довольно деликатное. В нем замешаны люди,
доверяющие друг другу лишь до определенной степени. Пока их интересы
совпадают, они будут действовать рука об руку. Но если подвернется нечто
выгодное лишь одному из них, и это позволит устранить остальных, то может
запахнуть жареным. Тогда каждый станет рассчитывать только на себя либо
высматривать - на чьей стороне сила и примыкать к ней. Вот я, например,
сейчас там, где сила. Но я вовсе не пытаюсь вас завербовать; при всем
желании я не буду этого делать. Разве можем мы вам доверять? Вы чужак.
Все, что нам требуется, так это квалифицированная слежка. Докладывать
будете мне, и только мне. Куда ты свернул, Билл?
Водитель повернул голову вполоборота:
- Здесь, в парке, попрохладнее.
- Сейчас везде одинаково. Я предпочитаю прямые улицы. Давай-ка
возвращайся.
Водитель сказал "хорошо" обиженным тоном. Редер снова обратился ко
мне:
- Есть трое - Пензер, Кэтер и Дэркин, которые время от времени
работали на Ниро Вульфа. Правильно?
Я сказал, что да.
- Они согласятся работать с вами?
Я ответил, что, по моему мнению, - согласятся.
- Тогда наймите их, и вам не придется высовываться. Мне известно, что
они мастера своего дела.
- Саул Пензер - безусловно, лучший в детективном ремесле. Кэтер и
