Потом вдруг - мертвая тишина, настолько внезапная, что становится
больно. И в тусклом мерцании света - Уилл Хоклайн. Он стоит и улыбается
ей, и она - наконец-то! - видит эту улыбку. Его взор прикован к ее глазам,
его рука тянется к ней, потом он распахивает объятия и... Откуда-то снизу
появляется копье из белого металла. Оно пронзает грудь Уилла, и его
багровый наконечник выходит из головы юноши. На лице Уилла выражение
изумления. Наконец-то Ионна нашла в себе силы закричать, но вокруг уже
кромешная тьма, и девушка исчезает куда-то...
- Исчезла, - произнес Маленький Джон N_5 на борту разведывательного
корабля. - Она исчезла.
Уилл Хоклайн не подозревал о последнем ужасном видении, посетившем
Ионну. У него пересохло горло.
- Что значит "исчезла"? - выдавил он.
- Ни она, ни Орел не подают никаких сигналов... Вы здоровы? У вас
остановилось дыхание.
Уиллу удалось задышать снова. Его всего трясло.
- Ан, нет, - добавил Маленький Джон. - Она подает-таки признаки
жизни. Хотя нет... не может быть. Таких сигналов не имеется в моем банке
данных!
- Что ты сказал?!
- Сигналы подает какое-то живое существо, но из другого места. Вовсе
не с Орела. Вообще ниоткуда. Согласно картам, отчетам и взятым пробам, в
том районе совсем пусто. И тем не менее я улавливаю ее сигналы.
- Выходи в линейное пространство и проложи курс. Отправляемся к ней!
- хрипло прокричал Уилл Хоклайн.
- Но... Орел, крейсер, взрыв Земли...
- Это приказ. Пятый.
И Маленький Джон подчинился, сказав только:
- Вы знаете, что корабль поврежден.
Потом он проделал все, что нужно для перехода в линейное
пространство. Примерно секунду он осматривался и ориентировался, затем
проложил новый курс и по сверкающей спирали опять отправил корабль в мир
серых теней.
- Ты все еще принимаешь сигналы?
- Разумеется, нет.
- Что значит "разумеется, нет"?
- Продвижение вперед в пространстве сопровождается перемещением назад
во времени, разве вы забыли? Она еще не прибыла туда, где находится, где
бы ни было это место.
Они продолжали полет. Вперед - в пространстве, назад - во времени.
Наконец они прибыли на место, и там, где, если верить банкам данных,
ничего не было, вдруг оказалась планета, летящая по орбите вокруг далекой
звезды. Очень далекой и такой горячей, что вряд ли имело смысл искать на
этой планете признаки каких-либо перемен в сравнении с ее первозданным
состоянием. Уилл и Маленький Джон в немом изумлении уставились на нее.
Наконец Уилл сказал:
- Она жидкая. Планета в расплавленном состоянии!
- Да, она из новорожденных.
- Неужели мы так далеко в прошлом? - спросил Уилл, и Маленький Джон
ответил:
- Не забудьте, что корабль поврежден.
- Пошли по орбите, - велел Уилл. - И давай ускорим время.
Разведывательный корабль неохотно подчинился приказу, и Уилл с клоном
принялись, будто зачарованные, следить за тем, как из огненного шара в
муках рождается новая планета. Вздымалась кора, истекая лавой; взлетали
огненные сполохи; мелькали вспышки, когда кора рвалась под напором
раскаленной магмы и, будто со вздохом, оседала снова. Потому планету,
казалось, навеки окутали облака и огненные зарева. И, наконец, возникли
моря и континенты. Некоторые оставались на месте, другие погружались в
пучину, и океаны с ревом несли свои воды над новорожденной сушей, покрытой
едва успевшей пробиться травой.
А потом пришли долгожданные красота и покой. Перешейки и устья рек
как бы заключили твердые соглашения с испещренным островами морем, и
начался расцвет жизни, уверенной, мощной, быстро развивающейся.
Вдруг Уилл явственно почувствовал, что на планете кто-то есть. Что
там зародился юный разум - сильный, но нежный, тонкий, но бесстрашный.
- Ты чувствуешь его?
- Кого?
- Это "кого" подсказало Уиллу, что при всех своих мыслительных
способностях Маленькие Джоны не могли воспринимать определенные явления.
Вдруг и клон, и человек ахнули, затаив дыхание.
Все исчезло. Планета канула в никуда. Вокруг сияли звезды, пылало
далекое солнце, но планеты больше не было.
- Сужай орбиту, - приказал Уилл, пребывавший во власти страстей. -
Сближаемся.
- Орбиту вокруг чего? С чем сближаться? Там же больше ничего нет. Я
ничего не вижу. Мои приборы ничего не видят!
Никогда прежде Уилл Хоклайн не видывал Маленького Джона в таком
расстройстве. Но он продолжал чувствовать эманации разума, источник
которых находился где-то совсем рядом. Он улыбнулся и сказал:
- Сажай корабль, как будто планета по-прежнему на месте.
Маленький Джон послушно начал снижаться. Пустота. Ничто. И вдруг -
ах!
Ну, и, разумеется, вы поняли, в каком месте и в какой эпохе они
очутились. Они стали очевидцами рождения нашего возлюбленного Сира,
образования нашей защитной оболочки, сквозь которую они проникли на
планету, исполненные удивления.
- Ее сигналы! Ее сигналы! Она здесь! Она жива! - возбужденно кричал
Маленький Джон, и это возбуждение само по себе было удивительным.
В этот миг разведчик сделал какой-то невообразимый зигзаг; Уилла
затошнило, но он, вспомнив все свое пилотское искусство, опередил
компьютер и выровнял корабль. Не зря же его учили ручному управлению этими
штуковинами. Но высота была потеряна, а кораблю, похоже, пришелся не по
вкусу крутой нрав пилота: во внутренностях аппарата что-то захрустело и
заскрежетало.
- Где она? - спросил Уилл, перекрикивая шум.
- Вон там! Недалеко от начала того полуострова! Но там гора...
Уилл и сам видел ее. Потом вершина исчезла в облаках и пелене дождя.
Он повернул корабль туда, где, как ему казалось, была Ионна.
- Набирай высоту! - заорал Маленький Джон.
- Он не хочет подниматься, - угрюмо ответил Уилл. - Да и ладно: все
равно я больше не вижу никакой горы.
И это была истинная правда. Но тут гора, словно оскорбленная его
словами, казалось, выбросила вверх могучий отрог, который пропорол обшивку
корабля на треть длины корпуса и развернул его чуть ли не вертикально,
носом к небу.
Разрез заканчивался почти у самых ног Уилла, и он успел мельком
заметить сквозь эту пробоину полуостров с широкой и плоской травянистой
равниной на нем. Как только окончилась болтанка, Уилл направил корабль к
равнине. Разведчик накренился на левый борт и никак не желал становиться
на ровный киль. Так они и сели, скользя и раскачиваясь; нос зарылся в
грунт, корабль перевернулся, и Уилл провалился в безмолвную черноту.
Первое, что увидел Уилл Хоклайн, когда пришел в себя, показалось ему
совершенно невероятным.
Это был я.
Потом Уилл осознал, что теплая подушка у него под головой говорит с
ним.
- Уилл... О, Уилл, с тобой все в порядке?
У подушки был голос Ионны Веррет, потому что подушкой этой служило ее
колено. Уилл задрал голову и посмотрел вверх, потом опять взглянул на меня
и попытался одновременно сесть и отодвинуться подальше. По-моему, он
испугался. Вероятно, моих зубов.
- Все нормально, Уилл, - сказала Ионна. - Это Альтаир. Он вытащил
тебя из корабля.
- Из его обломков, - уточнил Маленький Джон, и Уилл увидел, что клон
сидит на полу неподалеку от него. Он выглядел вполне здоровым, если не
считать заплывшего глаза. Они находились в какой-то пещере, облицованной
полированным деревом. Так, во всяком случае, показалось Уиллу. Ну, а что
бы подумали вы, впервые увидев наши живые жилища?
Так или иначе, ни я, ни вы никогда не слышали такого количества
вопросов. Не будь рядом Маленького Джона N_5, который сидел и время от
времени кивал своей золотистой головой, Уилл Хоклайн, я думаю, ни за что
не поверил бы ни единому слову. Ему хотелось знать все и о Сире, и о нас,
задо. И о мысленном экране, которым мы прикрыли нашу планету. И о том,
почему у нас нет машин, и о том, как мы выращиваем живые жилища, и как нам
удается заглянуть далеко в космос. И как мы при желании можем летать к
звездам без помощи горшков.
- Это задо спасли меня от Мозгоскопа на Ореле, - сообщила ему Ионна.
- Они вытащили меня прямо из-под силового луча, привезли сюда и
обезвредили яд, который Мозгоскоп ввел мне в кровь. И я выздоровела. Даже
голова болеть перестала.
И Уиллу пришлось в это поверить, потому что Ионна была рядом с ним.
Но когда я попытался объяснить, как все произошло, как мы превратили
место, где находилась Ионна, в единственную точку Вселенной, в которой она
не могла находиться (потому-то она и исчезла), а Сир - в единственную
планету, на которой она могла очутиться, Уилл не понял меня. Ведь у
тугодумов на уме одни инструменты, понимаете? Когда они хотят что-то
сделать, то начинают искать средства достижения цели во внешнем мире, а не
внутри себя. Им нужны приборы, машины, всякие там изобретения. С приборами
они способны на многое, но их образ мыслей мешает им добиваться своего
самым простым способом, потому-то они и тугодумы. И самое смешное во всем
этом - то, что им нет никакой нужды быть тугодумами. И тем не менее они -
тугодумы.
Уилл Хоклайн был очень, очень смышленый. Постарайтесь это понять. Он
не смог бы стать Координатором Центра Времени на Авалоне в таком юном
возрасте, если бы не был умницей. Как я вам уже говорил, на Земле это
очень высокий пост. Но его ум был устроен так, что он не умел находить
легких путей и всегда все усложнял. Уилл без устали задавал вопросы, что
само по себе хорошо, но когда он не мог понять смысл ответа, то начинал
разбираться, а разобравшись, с трудом оказывался способным принять истину
и двигаться дальше по дороге познания. Мы, задо, обладаем определенными
умениями, и мы доказали ему это. Но Уиллу было слишком трудно делать то,
что делаем мы, не поняв механизма, того, как именно мы это делаем, и не
имея приборов и разных приспособлений для испытаний и тестирования всех
этапов. Восприятие - вот что было важнее всего. Именно восприятие давалось
Уиллу Хоклайну с огромным трудом.
С Маленьким Джоном N_5 проблем не было. Он обладал сообразительностью
живого существа, но его параметры были параметрами компьютера, а
компьютеры не умеют мыслить. Зато они знают, что такое восприятие. Ну, а
Ионна... Ионна была девушкой, а земные девушки - несколько особенные.
Кажется, они знают массу разных вещей, о которых им никто никогда не
говорил. И воспринимают все гораздо легче.
Я, разумеется, уже знал обо всех тех ужасах, которыми Мозгоскоп
подверг Ионну на Ореле (наша собственная мозговая сеть сообщила нам о
Мозгоскопе в тот миг, когда он высадился на Ореле, и мы вели за ним
наблюдение), и о грозящей Земле опасности. И мы разработали план.
Чтобы осуществить задуманное, надо было пробраться в пещеры под
большой корзиной, или люлькой, как ее называл Маленький Джон, которая
поддерживала орелианский крейсер на поверхности планеты. Грунт на Ореле
очень пористый, под поверхностью тянутся цепочки полостей и пещер. Попав в
эти пещеры, мы могли бы попытаться залезть и в сам крейсер, а там уж
решить, что мы можем предпринять, находясь на борту.
На Орел мы попали с гораздо большими трудностями, чем могли бы - в
основном из-за Уилла Хоклайна и его стремления разобраться во всем, что мы
делали. Когда я сказал ему, что Высший Совет задо собирается устроить
ритуал, в результате которого мы попадем на Орел, он пожелал знать, где
соберется Совет, и мне пришлось объяснять ему, что Совет нище не
собирается, а мозговая сеть охватывает все места, где могут оказаться
члены этого Совета. Затем я был вынужден втолковывать ему, на чем
