ются господарь и государь. Что касается происхождения первого слова, то
оно одинаково с происхождением слова князь: оспода означает семью, оспо-
дарь - начальника семьи, отца семейства; должно заметить также, что пер-
вое название употребительнее на юге, второе - на севере. Господин и гос-
подарь встречаются в соединении, например: "Занеже, господине князь ве-
ликий, нам, твоим нищим, нечим боронитися противу обидящих нас, но ток-
мо, господине, богом, и пречистою богородицею, и твоим, господине, жало-
ванием нашего господина и господаря". Что значение слова господарь или
государь было гораздо важнее значения прежнего господин, свидетельствует
упорное сопротивление новгородцев ввести его в употребление вместо гос-
подин. Господарь противополагается служащим: "Кто кому служит, тот с
своим господарем и едет". Для великих князей встречаем названия: велико-
го государя земского, великого государя русского, великого господаря,
самодержца. Самый полный титул великого князя московского для внешних
сношений встречаем в договорной грамоте его с Казимиром, королем
польским: "По божьей воли и по нашей любви, божьею милостью, се яз князь
великий Василий Васильевич, московский и новгородский и ростовский и
пермьский и иных". По-прежнему подданные, все остальное народонаселение,
противополагаются князьям под названием черных людей.
При подлинных грамотах княжеских, дошедших до нас от описываемого
времени, находятся печати князей с различными изображениями и надписями.
На печати Иоанна Даниловича Калиты с одной стороны находится изображение
Иисуса Христа, на другой - св. Иоанна; вокруг надпись: "Печать великого
князя Ивана". У Симеона Гордого на одной стороне печати - изображение
святого Симеона, на другой - надпись: "Печать князя великого Семенова
всея Руси". У брата его Иоанна II на одной стороне печати - изображение
святого Иоанна с надписью: "Агиос Иоанн", на другой - надпись: "Печать
князя великого Ивана Ивановича". У Димитрия Донского на одной стороне
печати - изображение св. Димитрия, на другой - надпись: "Печать князя
великого Димитрия"; но на другой печати того же князя встречаем надпись
с прибавлением: всея Руси. У Василия Димитриевича несколько печатей: на
одной - изображение св. Василия Кесарийского и надпись: "Печать князя
великого Васильева Димитриевича всея Руси"; на другой - изображение
всадника с копьем, обращенным острием книзу; третья печать имеет изобра-
жение всадника с поднятым мечом, и разные другие. На печати Василия Тем-
ного виден всадник с копьем, находящимся в покойном положении, острием
вверх. На печати тверского князя Бориса Александровича встречаем также
изображение всадника с поднятым мечом.
И в описываемое время вступление князя на стол сопровождалось обрядом
посажения. Вот как описывается посажение Александра Невского во Владими-
ре: преосвященный Кирилл митрополит встретил его со крестами, со священ-
ным собором и со множеством людей и посадил его на великом княжении во
Владимире, на стол отца его, с пожалованием царевым (ханским). Великий
князь Василий Димитриевич был посажен на стол послом Тохтамышевым; Васи-
лия Васильевича посадил на стол посол ханский у Пречистыя, у золотых
дверей. Таким образом, в этом самом обряде обозначалась ясно зависимость
русских князей от ханов татарских; теперь, следовательно, для удовлетво-
рительнейшего решения вопроса о значении князя на Руси в описываемое
время мы должны постараться определить степень зависимости его от хана;
зависимость эта выражалась ли только в необходимости требовать ханского
утверждения, ханского ярлыка и в обязанности платить дань, или она имела
влияние на внутреннюю деятельность князя, стесняла его? Здесь, разумеет-
ся, прежде всего должно решить вопрос о том, как хан мог наблюдать за
деятельностию князя, имел ли он при нем постоянного представителя свое-
го, наместника? В известном рассказе об Ахмате, баскаке курском, летопи-
сец говорит, что Ахмат держал баскачество Курского княжения, другие же
татары держали баскачество по иным городам, во всей Русской земле и были
велики. В повести о мучении св. Михаила Черниговского сказано, что Батый
поставил наместников и властелей своих по всем городам русским. В извес-
тии о перечислении говорится, что численники поставили десятников, сот-
ников, тысячников и темников и, урядивши все, возвратились в Орду. Под
1262 годом летописец говорит, что по всем городам русским был совет на
татар, которых Батый и потом сын его Сартак посажали властелями по всем
городам русским. Князья, согласившись между собою, выгнали татар, потому
что было от них насилие: богатые люди откупали у татар дани и корыстова-
лись при этом сами, а многие бедные работали в ростах. Тогда же, при
изгнании и убиении татар, в Ярославле убили отступника Зосиму или Изоси-
ма, который с позволения посла ханского делал много зла христианам. В
1269 году великий князь Ярослав Ярославич, сбираясь идти на немцев, при-
шел в Новгород вместе с Амраганом, великим баскаком владимирским. Потом
великий князь Василий Ярославич с тем же самым Амраганом воевал волости
новгородские. Под 1275 годом упоминается о втором перечислении; под 1290
о восстании жителей ростовских на татар, которые были ограблены. После
известия об Амрагане мы не встречаем на севере известий о баскаках,
встречаем баскака только раз на юге, в Курской области; под 1284 годом -
ясный знак, что на севере баскаков больше не было, иначе летописи не
могли бы умолчать о них в рассказе о событиях, в которых татары принима-
ли важное участие, как, например, в борьбе между сыновьями Невского;
упоминаются только одни послы, временно являвшиеся в русских городах.
После 1275 года не упоминается более о перечислении - ясный знак, что
ханы по разным причинам начали оказывать полную доверенность князьям и
что последние взяли на себя доставку дани в Орду; но еще под 1266 годом
летописец говорит об ослабе от насилия татарского по смерти хана Берге.
Уже князь Андрей Александрович городецкий взводил в Орде обвинение на
старшего брата Димитрия переяславского, будто тот не хочет платить дани
хану; конечно, если бы в это время находился в России баскак или главный
сборщик податей, дорога, то не родному брату пришлось бы доносить на Ди-
митрия, и хан не стал бы основываться на одних Андреевых доносах; если
же в этих делах были замешаны и баскаки и дороги, то каким образом лето-
писец умолчал о них? Не умолчал же он о Кавгадые. Таким образом, через
удаление баскаков, численников и сборщиков дани князья освобождались со-
вершенно от татарского влияния на свои внутренние распоряжения; но и во
время присутствия баскаков мы не имеем основания предполагать большого
влияния их на внутреннее управление, ибо не видим ни малейших следов та-
кого влияния.
На юго-западе самое подробное описание вступления княжеского на стол
читаем в рассказе волынского летописца о вступлении Мстислава Даниловича
на стол Владимирский, оставленный ему по распоряжению двоюродного брата
Владимира Васильковича: Мстислав приехал в соборную церковь, созвал бояр
и граждан, русских и немцев, которым прочли Владимирово завещание, и
слышали все от мала до велика, после чего епископ благословил Мстислава
крестом воздвизальным на княжение. Здесь, на юге, жители Бреста не хоте-
ли признавать Мстислава своим князем, не хотели исполнять завещания Вла-
димирова; на севере не видим ничего подобного, не встречаем также извес-
тий о рядах или уговорах граждан с князьями; не встречаем известий о
том, чтобы князья созывали веча и объявляли народу о походе. Князья
по-прежнему чаще сами предводительствуют войском, чем посылают воевод;
но ни в одном из них не замечаем такой охоты к бою, какую видели в
князьях старой, Южной, Руси.
Законодательная деятельность князей выразилась в описываемое время на
севере в уставной грамоте великого князя Василия Димитриевича на Двину,
в судной грамоте великого князя Александра Михайловича, данной Пскову, и
в уставной грамоте князя Константина Димитриевича, данной тому же горо-
ду. В 1395 году митрополит Киприан писал псковичам: "Слышал я, что суз-
дальский владыка Дионисий, будучи во Пскове, составил грамоту и присое-
динил ее к грамоте великого князя Александра - по чему ходить, как су-
дить, кого как казнить, да написал и проклятие на того, кто начнет пос-
тупать иначе. Дионисий владыка сделал это не свое дело, не по закону и
не по правилам. Если великий князь Александр написал грамоту, по чему
ходить, то волен, в том всякий царь в своем царстве, или князь в своем
княженьи - всякие дела решить и грамоты записывать; так и великий князь
Александр волен был написать грамоту, по чему ходить, на христианское
добро, а Дионисий владыка вплелся не в свое дело, написал грамоту негод-
ную, и я эту грамоту рушаю. Вы же, дети мои псковичи, как прежде ходили
по грамоте князя великого Александра, как была это у вас старина так и
теперь по той старине ходите; а грамоту Дионисиеву пришлите ко мне, я
сам ее раздеру; та грамота не в грамоту, а что написал он там проклятие
и неблагословение патриаршее, то я это проклятие снимаю и благословляю
вас. Ходите, дети, по своему обычаю (по своей пошлине) и по старине суды
судите: кого виноватого пожалуете, вольны, показните ли за какую вину,
также вольны; делайте по старине, чисто и без греха, как и всякие хрис-
тиане делают". О деятельности князя относительно суда и расправы так чи-
таем в договоре Димитрия Донского с Владимиром Андреевичем серпуховским:
великий князь говорит двоюродному брату: "Судов тебе московских без моих
наместников не судить, а стану я судить московские суды, то я буду этим
с тобою делиться. Если случится мне не быть в Москве, и ударит мне челом
москвитин на москвитина, то я дам пристава и пошлю к своим наместникам,
чтоб они решили дело вместе с твоими наместниками. Если же ударит мне
челом кто из великого княжения на москвитина, на твоего боярина, то я
пошлю за ним пристава, а ты пошлешь за своим своего боярина. Если же
ударит мне челом мой на твоего, кто живет в твоем уделе, то я пошлю к
тебе, а ты решишь дело; а ударит тебе челом твой на моего, кто живет в
моем уделе и в великом княжении, то ты пошлешь ко мне, и я решу дело, а
послать нам за ними своих бояр".
Мы видим, что по прошествии известного времени Россия освободилась от
татарских численников и сами князья стали собирать дань со своих волос-
тей и доставлять в Орду. О том, как собиралась дань в волостях, состав-
лявших общее владение Калитина потомства, можно найти известия в услови-
ях договора между Димитрием Донским и Владимиром Андреевичем серпуховс-
ким. "Если мне,говорит великий князь,- придется послать своих данщиков в
город, и на перевозы, и в волости княгини Ульяны, то тебе своих данщиков
слать с моими данщиками вместе, а в твой удел мне своих данщиков не всы-
лать", следовательно, каждый удельный князь собирал в своем уделе дань
независимо и потом отдавал ее великому князю для доставления в Орду. В
другом договоре тех же князей говорится: "Что наши данщики сберут в го-
роде (Москве), в станах и в варях, тому идти в мою (великого князя) каз-
ну, а мне давать в выход". После того как поголовное перечисление не во-
зобновлялось более, то количество выхода, разумеется, стало зависеть от
соглашений великих князей с ханами. Без сомнения, с самого начала вели-
кие князья предложили ханам большую сумму денег, чем та, которую достав-
ляли татарские численники и откупщики; потом эта сумма должна была изме-
няться вследствие разных обстоятельств; так, например, мы видели, что
иногда князья, соперничествуя из ярлыка, надбавляли количество выхода.
Мамай требовал от Димитрия Донского дани, какую предки последнего плати-
ли ханам Узбеку и Чанибеку, а Димитрий соглашался только на такую дань,
