Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
История - Соловьев Л. Весь текст 1112.42 Kb

Повесть о Ходже Насреддине 1-2

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10 11 12 13 14 15 16 ... 95
стараясь превзойти друг друга, закричали и завопили так громко,
что  аллах,  наверное,  приказал  ангелам  закрыть окна в своих
чертогах,  опасаясь  оглохнуть.  Коза,   обгладывая   тополевый
колышек, блеяла жалобно и протяжно.
     Плешивый   бросил   ей   полснопа  клевера,  но  бородатый
закричал:
     -- Убери свой грязный, вонючий клевер от моей козы!
     Он отшвырнул клевер далеко  в  сторону  и  поставил  перед
козой горшок с отрубями.
     -- Нет!  --  злобно  завопил  плешивый брат.-- Моя коза не
будет есть твои отруби!
     Горшок  полетел  вслед  за  клевером,   разбился,   отруби
перемешались  с  дорожной  пылью,  а  братья в яростной схватке
катались уже по земле, осыпая друг друга ударами и проклятиями.
     -- Два дурака дерутся, два  жулика  молятся,  а  коза  тем
временем  подохла  с  голода,--  сказал, покачав головой. Ходжа
Насреддин.-- Эй вы, добродетельные и любящие братья,  взгляните
сюда! Аллах по-своему рассудил ваш спор и забрал козу себе!
     Братья, опомнившись, отпустили друг друга и долго стояли с
окровавленными   лицами,  разглядывая  издохшую  козу.  Наконец
плешивый сказал:
     -- Надо снять шкуру.
     -- Я сниму шкуру! -- быстро отозвался бородатый.
     -- Почему же ты? -- спросил второй; плешь его  побагровела
от ярости.
     -- Коза моя, значит, и шкура моя!
     -- Нет, моя!
     Ходжа  Насреддин не успел вставить слова, как братья опять
катались по земле,  и  ничего  нельзя  было  разобрать  в  этом
хрипящем  клубке, только на мгновение высунулся грязный кулак с
зажатым в нем пучком черных  волос,  из  чего  Ходжа  Насреддин
заключил,  что  старший  брат  лишился значительной части своей
бороды.
     Безнадежно махнув рукой. Ходжа  Насреддин  поехал  дальше.
Навстречу  ему попался кузнец с клещами за поясом -- тот самый,
с которым Ходжа Насреддин разговаривал вчера у водоема.
     -- Здравствуй,  кузнец!   --   радостно   закричал   Ходжа
Насреддин.--  Вот  мы  и  встретились,  хотя  я  и не успел еще
выполнить своей клятвы. Что ты здесь делаешь, кузнец,  разве  и
ты пришел на эмирский суд?
     -- Только будет ли польза от этого суда? -- угрюмо ответил
кузнец.--  Я  пришел  с  жалобой  от  кузнечного ряда. Нам дали
пятнадцать стражников, чтобы  мы  кормили  их  три  месяца,  но
прошел уже целый год, а мы все кормим и кормим и терпим большие
убытки.
     -- А  я  пришел  от  красильного ряда,-- вмешался какой-то
человек со следами краски на руках, с  лицом,  позеленевшим  от
ядовитых  паров,  которые  вдыхал  он  ежедневно  от восхода до
заката.-- Я принес такую же точно жалобу. К  нам  поставили  на
прокормление    двадцать   пять   стражников,   торговля   наша
разрушилась, доходы наши пришли  в  упадок.  Может  быть,  эмир
смилуется и освободит нас от этого нестерпимого ярма.
     -- И  за что только вы ополчились на бедных стражников! --
воскликнул Ходжа Насреддин.-- Право же, они не самые  худшие  и
прожорливые  среди жителей Бухары. Вы безропотно кормите самого
эмира, всех его визирей и сановников, кормите две тысячи мулл и
шесть тысяч дервишей,-- почему же несчастные  стражники  должны
голодать?  И  разве не знаете вы поговорки: там, где нашел себе
пропитание один шакал, сейчас же заводится еще  десяток?  Я  не
понимаю вашего недовольства, о кузнец и красильщик!
     -- Тише! -- сказал кузнец, оглядываясь. Красильщик смотрел
на Ходжу Насреддина с упреком:
     -- Ты   опасный   человек,   путник,   и   слова  твои  не
добродетельны. Но эмир наш мудр и многомилостив...
     Он  не  договорил,  потому  что  завыли   трубы,   ударили
барабаны, весь пестрый табор всколыхнулся, пришел в движение --
и тяжело открылись окованные медью ворота дворца.
     -- Эмир!  Эмир! -- понеслись крики, и народ со всех концов
хлынул ко дворцу, чтобы взглянуть на своего повелителя.
     Ходжа Насреддин занял самое удобное место в первых рядах.
     Сначала из ворот выбежали глашатаи:
     -- Дорогу  эмиру!   Дорогу   светлейшему   эмиру!   Дорогу
повелителю правоверных!
     Следом  за ними выскочила стража, колотя палками направо и
налево, по головам и спинам любопытных, придвинувшихся  слишком
близко;  в  толпе  образовался  широкий  проход,  и вышли тогда
музыканты с барабанами, флейтами, бубнами и карнаями;  за  ними
следовала  свита  --  в  шелках  и  золоте, с кривыми саблями в
бархатных ножнах, усыпанных драгоценными камнями; потом провели
двух слонов с высокими султанами на головах;  наконец,  вынесли
пышно  разукрашенные  носилки,  в  которых под тяжелым парчовым
балдахином возлежал сам великий эмир.
     Толпа зарокотала, загудела  навстречу  ему;  словно  '  бы
ветер  прошел  по  всей  площади, и народ распростерся ниц, как
этого  требовал  эмирский  указ,  повелевавший   верноподданным
смотреть  на  своего  владыку,  с подобострастием и обязательно
снизу вверх. Перед | носилками бежали слуги, расстилая ковры на
пути;
     справа от носилок шел дворцовый мухобой с  опахалом  г  из
конских  хвостов  на  плече,  а  слева степенно и важно 1 шагал

Шествие  замыкала  стража в медных| шлемах, со щитами, копьями,
самострелами и саблями |  наголо;  в  самом  хвосте  везли  две
маленькие   пушки.   |  Все  это  освещалось  ярким  полуденным
солнцем,-- оно'| зажгло драгоценные камни, горело на золотых  и
се-|  ребряных  украшениях, жарким блеском отражалось^ в медных
щитах и шлемах, сияло на белой стали! обнаженных клинков...  Но
в огромной, распростертой;
     ниц  толпе  не  было ни драгоценных камней, ни золота,] ни
серебра, ни даже меди,-- ничего, что могло бы,]  радуя  сердца,
гореть и сиять под солнцем,-- только;
     лохмотья,   нищета,   голод;   и  когда  пышная  эмирская4
процессия двигалась через море грязного, темного, \ забитого  и
оборванного народа, похоже было, что тянут сквозь жалкое рубище
тонкую и единственную^ золотую нить. ;
     Высокий,  устланный коврами помост, откуда надлежало эмиру
излить на преданный ему народ свою милость, был уже оцеплен  со
всех  сторон  стражниками,  а  внизу  на лобном месте хлопотали
палачи,  готовясь  к  исполнению  эмирской   воли:   испытывали
гибкость   прутьев   и   крепость  палок,  вымачивали  в  тазах
многохвостые сыромятные плети, ставили виселицы, точили  топоры
и  укрепляли  в земле заостренные колья. Распоряжался начальник
дворцовой стражи Арсланбек, прославившийся  свирепостью  далеко
за  пределами Бухары; он был красен лицом, грузен телом и черен
волосом, борода покрывала всю его грудь и опускалась на  живот,
голос его был подобен верблюжьему реву.
     Он   щедро  раздавал  зуботычины,  пинки,  но  вдруг  весь
изогнулся и задрожал в подобострастии.
     Носилки, плавно колыхаясь, поднялись на  помост,  и  эмир,
откинув балдахин, явил народу свое лицо.

     ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Он  был  не  очень уж красив с виду, пресветлый эмир; лицо
его, которое придворные поэты всегда сравнивали в своих  стихах
с   полной   серебристой   луной,   гораздо   более  напоминало
перезрелую, вялую дыню. Когда  эмир,  поддерживаемый  визирями,
встал  с  носилок,  чтобы  пересесть  на  золоченый трон. Ходжа
Насреддин  убедился,  что  и  стан  его,  вопреки  единодушному
утверждению  придворных  поэтов,  далеко  не  подобен стройному
кипарису;  туловище  эмира  было  тучным  и  грузным,  руки  --
короткими,  а  ноги  --  столь  кривыми,  что даже халат не мог
скрыть их уродства.
     Визири  заняли  свои  места  с  правой  стороны,  муллы  и
сановники  --  с левой, писцы со своими книгами и чернильницами
разместились внизу,  придворные  поэты  выстроились  полукругом
позади   трона,  глядя  в  затылок  эмиру  преданными  глазами.
Дворцовый мухобой взмахнул  опахалом.  Кальянщик  сунул  в  рот
своему  господину  золотой  чубук. Толпа вокруг помоста затаила
дыхание. Ходжа Насреддин, приподнявшись в седле и вытянув  шею,
весь обратился в слух.
     Эмир   сонно   кивнул   головой.  Стражники  расступились,
пропуская плешивого и бородатого, дождавшихся,  наконец,  своей
очереди.  Братья  подползли  на  коленях  к  помосту, коснулись
губами ковра, свисавшего до земли.
     -- Встаньте! -- приказал великий визирь Бахтияр.
     Братья встали, не  осмеливаясь  отряхнуть  пыль  со  своих
халатов.  Их языки заплетались от страха, речь была непонятна и
сбивчива. Но Бахтияр был многоопытный  визирь  и  понял  все  с
полуслова.
     -- Где ваша коза? -- нетерпеливо прервал он братьев.
     Плешивый ответил ему:
     -- Она  умерла,  о высокорожденный визирь! Аллах взял нашу
козу к себе. Но кому же из нас должна  теперь  принадлежать  ее
шкура?
     Бахтияр повернулся к эмиру:
     -- Каково будет твое решение, о мудрейший из повелителей?
     Эмир  протяжно зевнул и с видом полного безразличия закрыл
глаза. Бахтияр почтительно склонил  голову,  отягощенную  белой
чалмой:
     -- Я   прочел   решение   на   твоем  лице,  о  владыка!..
Слушайте,-- обратился он к братьям; они опустились  на  колени,
готовясь  поблагодарить  эмира  за  мудрость,  справедливость и
милосердие. Бахтияр объявил приговор; писцы заскрипели перьями,
записывая его слова в толстые книги.-- Повелитель правоверных и
солнце  вселенной,  наш  великий  эмир,  да  пребудет  над  ним
благословение аллаха, рассудить соизволил, что если козу взял к
себе  аллах,  то шкура ее по справедливости должна принадлежать
наместнику аллаха на земле, то есть великому  эмиру,  для  чего
надлежит  снять  с  козы  шкуру,  высушить  и  обработать  ее и
принести во дворец и сдать в казну.
     Братья в растерянности переглянулись,  по  толпе  пробежал
легкий шепот. Бахтияр продолжал раздельно и громко:
     -- Кроме  того,  надлежит  взыскать  с  тяжущихся судебную
пошлину в размере двухсот таньга, и дворцовую пошлину в размере
полутораста таньга, и налог  на  содержание  писцов  в  размере
пятидесяти  таньга,  и  пожертвование на украшение мечетей,-- и
все это  надлежит  взыскать  с  них  немедленно  деньгами,  или
одеждой, или прочим имуществом.
     И  еще  не  успел  он  закончить,  как  стражники по знаку
Арсланбека кинулись к братьям, оттащили в сторону, развязали их
пояса и вывернули карманы, сорвали  халаты,  стащили  сапоги  и
вытолкали  в  шею,  босых и полуголых, едва прикрывающих жалкой
одеждой свой срам.
     Все это произошло в полминуты. Сразу же  после  объявления
приговора  весь хор придворных поэтов пришел в движение и начал
славословие на разные голоса:
     -- О мудрый эмир, о  мудрейший  из  мудрых,  о  умудренный
мудростью мудрых, о над мудрыми мудрый эмир!..
     Так  они  восклицали долго, вытягивая шеи по направлению к
трону; каждый старался, чтобы эмир отличил его  голос  из  всех
других  голосов.  А  простые  люди, толпившиеся вокруг помоста,
молчали, с жалостью глядя на братьев.
     -- Ну вот,-- заметил благочестивым тоном Ходжа  Насреддин,
обращаясь  к  несчастным, которые громко рыдали в объятиях друг
друга.-- Вы все-таки не зря просидели шесть недель на  площади.
Наконец-то вы дождались справедливого и всемилостивого решения,
ибо  известно  всем, что в мире нет никого мудрее и милосерднее
нашего эмира, а если кто-нибудь  сомневается  в  этом,--  и  он
обвел  глазами  своих  соседей  в  толпе,-- то недолго крикнуть
стражников, и они предадут нечестивца в руки палачей, и уж  тем
ничего   не  стоит  разъяснить  человеку  всю  гибельность  его
заблуждений. Ступайте с миром домой, о братья;  если  впредь  у
вас  случится  спор из-за курицы -- приходите снова на эмирский
суд,  но  предварительно  не  забудьте   продать   свои   дома,
виноградники  и  поля,  ибо  иначе  вы не сможете уплатить всех
пошлин.
     -- О, лучше бы  нам  умереть  вместе  с  нашей  козой!  --
воскликнули братья, роняя крупные слезы.
     -- Вы  думаете,  там,  на  небе,  мало  своих  дураков? --
ответил Ходжа Насреддин.-- Достойные доверия люди говорили мне,
что нынче и ад и рай набиты дураками до отказа --  больше  туда
не  пускают.  Я  предсказываю вам бессмертие, братья, и уходите
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10 11 12 13 14 15 16 ... 95
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (3)

Реклама