Хлюпающие шаги пробежали по фойе, и вдруг вода водопадом
рухнула там, за дверью. Я придавил дверь изо всех сил плечом,
хоть она и была заперта на ключ, на всякий случай; лицо у меня
взмокло от волнения.
Издалека послышались плескания.
-- Ах, Зойка, догоню-ю! -- завопил Купсик.
-- Да куда же ты нырнул, а-а-ха-ха! Толстенький! Там же
сортир! -- шалила Зоя Карловна.
Она барахталась в воде, наверное, в двух шагах от меня; я
продолжал подпирать дверь плечом. На окне моего кабинета была
крепкая металлическая решетка, и я уже пожалел об этом.
Видимо, Купсик подплыл к Зое Карловне очень близко, и
теперь они, нежась на плаву, перешептывались:
-- Зо-ойка, -- протянул в удовольствии Купсик.
-- Толстенький, ты мне еще и за ухом, за ухом
пощекочи,--шептала библиотекарь.
-- Зо-ойка... А знаешь, твой директор...
-- Не может быть! -- оборвала Зоя Карловна.
-- Да, да, -- утверждал Купсик.
Все так же, стоя у двери, я приложил свое ухо к дерматину,
чтобы лучше слышать, о чем они говорят.
-- Так ты запустил утку? -- поинтересовалась Зоя Карловна.
-- Еще бы!.. Но... -- нашептывал Купсик своей ведьме, но я
не расслышал что!
-- Хорошо!.. Я сама все устрою, -- сказала убедительно
ведьма так громко и холодно, словно, чтобы я слышал!.. И потом,
может, она оттолкнула от себя толстенького или шлепнула его
рукою! Только заорал он, как все стихло... Минут через пять я
решился и медленно повернул ключ в замке два раза. Я потянул
дверь за ручку. И ничего не случилось! Вода не хлынула на меня,
в фойе никого не было. Только стояла какая-то утрамбованная
тишина, высвеченная ярким полнолунием.
Визит
Где-то часов около двенадцати следующего дня я
стремительно вошел в библиотеку на втором этаже кинотеатра. Зоя
Карловна сидела за своим рабочим столом и рылась в ящике с
картотекой.
-- Здравствуйте, -- строго произнес я.
-- Здравствуйте, Сергей Александрович! -- проговорила
библиотекарь, вскочила со стула и подбежала ко мне, усердно
потирая руки.
Я недоверчиво покосился на Зою Карловну, но улыбнулся.
-- Давайте выпьем чаю? -- предложила она.
-- Давайте, -- согласился я.
Зоя Карловна просеменила коротенькими ножками в соседнюю
комнату и засуетилась там. Комната служила книгохранилищем, но
оттуда сейчас доносились позвякивания стаканов и даже,
по-моему, бутылок...
Пока Зоя Карловна готовила чай, я равнодушно расхаживал
среди книжных шкафов и полок, водя взглядом по корешкам книг.
Слова я читал не все, а так, только некоторые, те, что наиболее
ярко выделялись. Это напомнило мне прогулку по кладбищу, где
тоже проходишь по аллеям и мельком считываешь глазами
всевозможные фамилии покойников. Я остановился у окна и
заглянул в него: по направлению к кинотеатру шел контролер,
сегодня работала его жена, он шел и вдруг остановился у
ступенек, задрал голову и пристально всмотрелся в соседнее со
мной окно. Там, где книгохранилище. Я шагнул в сторону, за
стенку, чтобы меня не было видно, и продолжал оттуда
выглядывать,наблюдая за контролером. Я видел, как контролер
понятливо кивнул, развернулся и решительно зашагал прочь от
кинотеатра.
-- Сергей Александрович! -- донесся до меня голос
библиотекаря из книгохранилища, когда контролер уже свернул в
проулок.
-- Иду, иду, -- отозвался я и поспешил в книгохранилище.
На широком столе среди вороха стопок журналов и газет,
перепачканных жирными пятнами и присыпанных хлебными крошками,
на самых его краешках стояло два стакана горячего чая в
алюминиевых подстаканниках. Зоя Карловна уже сидела у своего
стакана и сверкала бегающими глазами. Я тоже сел на
приготовленную для меня табуретку и тем самым оказался напротив
Зои Карловны.
-- Да... Здесь у вас пора уже ремонтик делать! --
заговорил я, попивая чай и внимательно осматривая стеллажи и
потолок.
-- Да ну! -- возразила Зоя Карловна. -- С этим ремонтом
больше хлопот будет! Скажете тоже!.. -- словно обиделась она.
-- Вон, книг столько! Тьма!.. Все тогда придется перетаскивать
в другое место, перебирать и обратно здесь расставлять! Шутка!
Я-то одна. И библиотека должна работать, и прочая работа
вестись, да еще и ремонт! Я лучше сама здесь побелю потолок и
выкрашу пол!
-- Да. Вас тяжело переговорить, -- улыбнулся я в ответ на
возражения Зои Карловны.
-- Тяжело -- не тяжело, а только я здесь хозяйка и мне
виднее как и что! -- явно наигрывая обиду, сказала
библиотекарь.
-- Если и сами, то все равно же с книгами возиться? -- как
бы оправдался я.
-- Да че с ними возиться! -- чуть ли не выкрикнула Зоя
Карловна и осеклась тут же, перешла на спокойный, но
выразительный тон. -- Прикрою газетами, и порядок! Все меньше
работы.
-- Нет, -- возразил я. -- Так и так, из книг уже пора пыль
выбивать. По корешкам вон тараканы и пауки бегают!
Зоя Карловна хотела было что-то выкрикнуть, да
поперхнулась чаем. Она многозначительно прокашлялась и
отодвинула свой наполовину пустой стакан в сторону.
И тут за моей спиной раздался миловидный женский голос.
-- Сидите? -- спросила обладательница его.
Я обернулся: в дверном проеме книгохранилища стояла
женщина лет сорока с виду, довольно крупного телосложения,
симпатичная. Она вертляво прошла мимо меня, словно ей было
во-семнадцать, села возле Карловны, подтянула голубую юбку, тем
самым оголив приятно загорелые, гладкие ноги и, достав из
крохотной сумочки, лежащей на столе, сигарету, обратилась к
библиотекарю:
-- Зойка! Дай спички.
Ничего не говоря, Зоя Карловна присела на корточки,
открыла нижний ящик стола и извлекла оттуда растрепанную
коробку.
Прошипела зажженная спичка, вспыхнуло пламя. Сигарета
задымилась. Женщина сильно затягивалась, и сигарета, все
уменьшаясь, осыпалась пеплом на пол.
-- Фуф! С самого утра не курила! -- проговорила между
затяжками она.
Эту женщину я и раньше здесь видел не раз, а вот так
близко впервые... Я сидел и, честное слово, даже не понимал,
зачем я сегодня поднялся к Зое Карловне в библиотеку. Наверное,
мне хотелось просто увидеть ее, после вчерашнего... Я до сих
пор не мог поверить, что Зоя Карловна -- ведьма...
-- Зойка! -- отдышавшись дымом, снова обратилась женщина к
библиотекарю.
-- А-а ха-ха! -- хохотнула Зоя Карловна.
"Все-таки -- ведьма!" -- твердо подумал я.
А хохотнула Зоя Карловна вот почему: пока я сидел и
рассматривал книжные стеллажи, отвернувшись от курящей женщины,
она в это время заголила ноги еще больше, так, что мужчина вряд
ли в состоянии хотя бы один раз не взглянуть на это зрелище.
Метнул взгляд и я... Женщина с сигаретой словно ожидала моего
взгляда, после чего откинула юбку на место.
-- Это Катя, моя подруга, -- отрекомендовала женщину с
сигаретой Зоя Карловна.
Подруге этого, видимо, показалось мало, и она
представилась еще и сама:
-- Екатерина! -- величественно сказала она.
-- Словно царица! -- подчеркнул я, и женщине с сигаретой
мой комплимент понравился.
-- Сергей, -- представился и я.
-- Сергей Александрович, -- словно переводчик объяснила
Зоя Карловна для своей подруги.
Больше всего меня удивляло в этой по существу нелепой и
чуждой мне ситуации то, что я принимал ее, эту ситуацию, такой,
как она есть, не оценивая, не сопротивляясь, не переделывая на
свой лад. Я не вмешивался в ее ход. Все чаще я стал замечать за
собой подобное. Это -- чудеса созерцания. Красочность обступает
тебя со всех сторон, и если ты не потянешься к ней своими
чувствами, помыслами или телом, останется только красочностью.
И тогда ты почувствуешь прилив неведомых сил и нестерпимую
радость...
-- Как дела, Сергей Александрович? -- спросила Екатерина.
-- Екатерина, -- сказал я, -- извините, а как будет
звучать ваше отчество?
-- Васильевна, -- подсказала Зоя Карловна.
-- Ну, что я, сама не скажу, что ль?! -- возмутилась
Екатерина в сторону своей подруги, и та, промолчав, только лишь
часто заморгала.
-- Понимаете, Екатерина Васильевна, -- не обращая внимания
на пререкающихся подруг, продолжил я развитие своей мысли. --
Мы вот подумали с Зоей Карловной за чаем, что пора уже и
ремонтик здесь организовать, в этой комнате, не правда ли?
-- Правильно! -- поддержала меня Екатерина. -- Сюда ни
влететь, ни войти -- сарай, и только!
-- На чем? -- спросил я.
-- Что на чем? -- неуверенно переспросила меня неожиданно
притихшая Екатерина Васильевна. Она, словно провинившаяся,
опустила глаза, потому что я видел, как Зоя Карловна на
какое-то, едва уловимое мгновение, неодобрительно покачала
своей сорвавшейся подруге головой.
-- Я имею в виду, на чем влететь, -- пояснил я.
-- А-а!.. -- как бы опомнившись, воскликнула Екатерина. --
Вы меня не так поняли, Сергей Александрович, я имела в виду
вбежать! -- И она тут же поменяла тему нашего разговора. --
Сергей Александрович, а я вас недавно слышала по радио.
-- Да. Было дело... -- и я немного засмущался.
Нашла все-таки Екатерина мое слабое место! И потащила,
потащила.
-- У вас прекрасные стихи! -- ознаменовала она и
полушепотом добавила: -- Почитайте, пожалуйста.
-- Да как-то и неловко, честное слово. И потом я сейчас
плохо помню наизусть. Да и ангина дурацкая, тоже еще как назло,
может, в следующий раз? -- отпрашивался я.
-- Ну, ну! Сергей Александрович! -- вмешалась Зоя
Карловна. -- Дама просит.
-- Хорошо! -- сказал я.
И мне ничего не оставалось делать, как читать стихи, и я
прочел.
Земля и Бог, -- все так
привычно.
Среди людей вопрос ребром:
Земля и Бог, -- что есть
первично,
А что придумано потом?!
Одним Иисус Христос--
опека.
Другие бьют земле поклон.
Нам не живется без икон.
В себе забыли человека!..
Забыли в мире мы
о многом...
Среди распутицы дорог
Когда-то, чтоб воскреснуть
Богом,--
Стал человеком даже -- БОГ!..
***
Космический ребенок, звездный малый,
На мир Земли он заглядеться мог.
И так, отстал от папы и от мамы...
"Я здесь, богиня мама, папа Бог!--
Агу, Агу!.." Напрасны эти крики.
Проходят годы, вырос человек...
Он узнает божественные лики
Или не помнит их он целый век...
***
Вздохнул невольно пра-пра-пращур
И отхлебнул добра и зла.
Его душа, глаза тараща,
Корнями в тело проросла...
Я читал стихи медленно, с таинственными расстановками.
Читал только те стихи, которые хорошо чувствовал наизусть.
Екатерина Васильевна и Зоя Карловна слушали меня,
переглядываясь, притаившись, сидя возле стола, и даже ни разу
не шевельнулись...
Я окончил чтение и тоже притаился... Прошло, может быть, с
полминуты...
-- Как осмысленно вы читаете... -- кротко похвалила меня
Екатерина.
-- Сегодня форточку можно не открывать! -- отозвалась Зоя
Карловна.
-- Это почему же?! -- удивился я.
-- Да вы уже все помещение стихами проветрили!
-- Вот это да! -- улыбнулся я. -- Никогда еще не
задумывался над поэзией с подобной стороны.
Я поднялся со стула, отошел к двери и сказал:
-- Ну мне пора, меня ждут бумажные перегородки службы!
Ничего не поделаешь!
-- Сергей Александрович! -- остановила меня Екатерина,
