Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Соколов-Микитов Весь текст 171.93 Kb

Чижикова лавра

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7 8  9 10 11 12 13 14 15
пожалел: не мало с ним помыкали горя!
   А я в своем характере стал замечать перемену, стал я точно  смелее  и
глядел на людей прямо.
   Обменялись мы с Южаковым на прощание письмами, каждый на свою родину,
и положили друг-дружке крепкое слово: кто будет жив и первый  попадет  в
Россию, - тот передаст письмо. Думалось мне почему-то, что не увижу Южа-
кова, и что прежде меня он проберется в Россию.
   Уехали мы на другой день поутру. Провожал нас Южаков и наши  "рыжие",
знали они от нас несколько слов по-русски  и  кричали  громко:  "Прощай!
прощай!" - и махали руками. Понял я, что хорошие девушки и к нам привык-
ли.
   Андрюша очень бодрился. Был он в летнем пальтишке,  длинный.  Вагонов
здесь не топят, и порядочно мы промерзли.
   Всю дорогу держались мы весело, шутили над своею судьбой, и было  нам
от того легче.
   Приехали мы еще засветло, и повел он меня прямо к своим.
   Сколько народу! - и этот воздух, городской, особенный, помирать буду,
- узнаю. Хорошо я приметил, что в каждом городе свой особенный запах,  и
можно узнать даже с завязанными глазами. И  опять  почувствовал  я,  что
нездоров, холодно стало дышать, и подумал я с большим страхом: что стану
делать, если опять захвораю?
   Пошли мы пешком большой и широкой улицей, и опять нам навстречу кати-
лись автомобили и рекой текли люди. Закружилася у меня  голова,  и  даже
пришлось придержаться. Справился я с собой скоро.
   Шли мы пешком версты две. Отец Андрюши жил, по-здешнему, недалеко,  -
в темной и глухой улице, где по обе  стороны  чередой  тянулись  ворота,
большие и темные, будто не открывавшиеся никогда. В  одни  такие  ворота
зашли мы.
   Был это гараж для автомобилей, большой и  мрачный.  Поднялись  мы  со
двора по узенькой лестнице наверх, постучались. Жил отец Андрюши  сторо-
жем при гараже, в двух комнатушках.
   Встретили нас с большою радостью. Старик - отец  Андрюши  -  был  ма-
ленький, легкий, в морщинках. А мать - высокая и крупная, и на нее  всем
своим обликом походил Андрюша.
   Выбежала к нам сестренка его, девушка, тоже высокая и  лицом  чистая,
как брат. А за нею два мальчика в курточках. И  чем-то  сразу  напомнила
она мне Соню, какою-то черточкою в лице, своею улыбкою, и так это вышло,
что вдруг забилося у меня сердце... Понял  я  тогда,  что  живут  они  в
большой нужде и очень теснятся: пять человек на две комнатки, - и  пожа-
лел я, что, не подумавши, согласился на Андрюшино предложение.
   А тут они на меня все:
   - Вы - русский, русский?
   - Да, - говорю, - русский, самый, что ни на есть.
   - Ну вот как хорошо, как мы рады! Ведь вы Андрюшин приятель,  он  нам
писал.
   И больше всех Андрюшина сестренка - Наташа, - глаза так и блестят:
   - Так мы здесь по России скучаем и о русских людях!..
   Понял я, что и впрямь рады сердечно, - хорошие люди. А старик  вокруг
нас ходит, тоже доволен, поглядывает на Андрюшу.
   Поставили для нас кофей, усадили, все по-семейному, и первый раз  по-
чувствовал я себя так, точно вдруг перенесся в Россию, такие были ласко-
вые и простые люди.
   Разглядел я всех. Понравилась мне Андрюшина  мать.  Была  она  совсем
простая, и лицо у нее бабье, деревенское русское.
   Помню, спросил я у нее между прочим:
   - Как же, - говорю, - привыкаете к чужой стороне?
   Взглянула она на меня:
   - Никогда, - говорит, - не привыкну и не  думаю  привыкать!  Тут  мне
каждый камушек лежит поперек.
   И опять я загляделся на сестренку Андрюшину. Было у ней что-то от Со-
ни, нет-нет и проглянет, где-то в улыбке ее, в самых губах. А  так  была
непохожа: выше ростом, и держалась смелее. И  почему-то  билося  у  меня
сердце.
   Попервоначалу ничего не объявил Андрюша о нашем положении, о том, что
остались мы без работы и приехали искать места.
   Просидели мы так весь вечер  в  разговорах.  Рассказал  мне  Андрюшин
отец, как выехали они из Петербурга сюда, на хорошее жительство,  и  как
вот тут приходится мыкать горе. Старые-то корни давненько подгнили.
   А сестренка знай режет свое:
   - В Россию, в Россию! Видеть, - говорит, - не могу здешних.
   Улеглись мы в тот день поздно, наговорившись. Потеснились для  нас  в
комнатенке, освободили место, и долго я лежал не засыпая, сдерживал  ка-
шель. Не выходила у меня из головы Соня, а с нею Россия. - Когда-то уви-
жу?
   Есть у меня примета: всякий раз перед болезнью, теснит в груди и  не-
меют ноги, и чувствовал я, что не выдержу долго.
   Поутру объявил Андрюша, что выгнали нас с завода и приехали мы искать
места. Рассказал все подробно.
   Выслушал нас старик, покачал головою:
   - Все это прискорбно, но не следует падать духом. Время, конечно, та-
кое, - и безработных в стране очень много...
   Присоветовал он нам итти в контору, требовать наше жалование,  и  тут
мы и порешили начать с того день.
 
   XIV
 
   Тогда же поутру пошли мы в контору, а по-здешнему в "офис", куда дав-
ненько приходили с Южаковым, чтобы сговориться о месте. И  опять  сидели
на кожаных стульях и видели, как за стеклянною дверью перебегают люди  и
блестят у них на головах проборы.
   Держали нас очень долго.
   Принял нас тот черный, что был у нас на заводе. Сидел он перед столом
в вертящемся стуле и писал быстро  золотой  ручкой,  и  запомнил  я  его
пальцы - длинные и костлявые.
   Положил он ручку и поворотился к нам на винту вместе со стулом:
   - Что хотите сказать?
   Объявил я ему точно, что уволены мы с завода, по  неизвестным  причи-
нам, и выплачено нам жалованья всего лишь по четыре фунта.
   Было мне почему-то неловко, и глядел я на его руки: я по рукам  узнаю
человека.
   Усмехнулся он тонко, взглянул исподлобья.
   - О причинах вам неизвестно?
   - Да, - говорю, - понять мы не можем и не знаем за собою вины.
   Стал он очень холодный:
   - Так, - говорит, - вы должны понимать, что мы не можем держать у се-
бя лиц, могущих нас скомпрометировать в глазах державы, давшей нам  при-
ют. Вы, разумеется, помните, что взяты по  рекомендации  консульства,  и
тем более должны были себя соблюдать.
   И дальше, дальше, - все очень чисто и точно.
   Даже вступился за меня Андрюша:
   - Как же так, мы вместе работали, и мне все известно?..
   Перебил его черный:
   - Ваше дело иное, вы подданный здешний и не можете  класть  пятна.  -
Деньги мы выплатим вам теперь же с условием, что вы  дадите  расписку  в
том, что ни теперь ни вперед не будете иметь к нам никаких претензий.
   И тут нам бумажку, что писал при нашем приходе.
   Переглянулися мы с Андрюшей: подпишем?
   Выдали нам деньги, по шести с чем-то фунтов. На том и покончили  нав-
сегда. И, выходя из конторы, опять я подумал: так вот мне всегда, еще со
школы, всегда я без вины виноватый.
   В тот день перебрался я на новое жительство. Не пускали меня в Андрю-
шином семействе, и сам Андрюша грозил запомнить навек, но понимал  я  их
тесноту и сослался на свое нездоровье.
   Остановился я в частном доме, в "хоузе", в другой стороне  города,  у
самых доков, где беднейшие люди. Был это большой дом, мрачный и  старый,
видавший виды. Через улицу начинались склады. По вечерам там тускло  го-
рели фонари, было темно, и потом узнал я, худая ходила о тех местах сла-
ва, мне же было тогда безразлично, и не было во мне никакого страху.
   Комната досталась мне большая и мрачная,  как  подземелье.  Встретила
меня хозяйка, седая и говорливая, сказала цену: два шиллинга за  неделю.
О том, кто я и откуда почти не спросила, видно, такой был порядок.
   Долго и буду помнить те три недели.
   Стояли в комнате  две  большие  кровати,  рядышком,  как  в  семейной
спальне. Мне указала хозяйка на одну, что была  подальше.  А  на  другой
спал человек, и виднелся из-под одеяла  стриженый  его  затылок,  волосы
редкие, рыжие. И тут же обочь стул, и на стуле пиджак черный и подтяжки.
Валялись под кроватью грязные сапоги.
   Спросил я у хозяйки тихонько:
   - Кто этот человек будет, и с кем мне доведется жить?
   - А это, - говорит, - норвежец, безработный, человек честный,  и  вы,
пожалуйста, будьте покойны.
   А я ко всему попривыкнул и даже обрадовался, что вот  опять  не  один
буду.
   Остался я жить в той комнате вместе с норвежцем.
   Великие стояли туманы, и в комнате всегда было желто, как в могиле, и
с утра надо было зажигать газ. Ложился я и вставал рано и уходил на  це-
лый день, не мог я тогда сидеть в комнате один-на-один, точила меня тос-
ка, и бродил я по городу, сказать можно, бесцельно, куда заведут глаза.
   Вредят мне туманы.
   И каждый вечер меня знобило. Приходил я рано, забирался  под  одеяло,
накрывался с головою своим пальтишком. Донимал меня в те  дни  холод.  И
придумал я каждое утро покупать большую газету: хватало мне под  фуфайку
и в сапоги на стельку. Шелестел я как мешок с сухим листом, но от холода
было надежно. И смеялся я тогда над собою: что вот и газета может спасти
человека!
   Жестоко я в те дни простудился. Известно, ноги сырые, калош здесь  не
носят. И каждую ночь колотила меня лихорадка.
   Сожитель мой приходил поздно, и за три недели ни единого разу не  ви-
дел я его лица. Приходил он осторожно и ложился, не зажигая огня. И каж-
дый раз слышал я, как засыпает, и тянуло от него легонько джином.  Утром
я поднимался раньше и опять видел его затылок и на стуле подтяжки, - си-
реневые, с узором. И за три недели ни единым не обмолвилися мы словом.
   Спали мы почти рядом, и я чувствовал его теплоту. Было мне  по  ночам
трудно, мучили меня виденья, и радовался я, приходя в себя, что вот  ле-
жит со мной рядом живой человек. Прислушивался я к его дыханию, и стано-
вилось мне легче. Был мне тот чужой человек ночами, как близкий  родной.
И в который раз передумывал я свою давнишнюю мысль, что человек человеку
не враг, не совратитель и не супостат: человек человеку - кровный брат.
   Никогда не забуду тех дней.
   Ходил я как не в своем уме. Бывало, закружится, закружится голова,  и
сам я легкий, - вот-вот вознесусь, и в груди, как голубь  крылами.  Даже
страшился: думал, как бы не умереть невзначай.
   Бегал я по всему городу, куда носили ноги.
   Мне на людях легче. Бывало, брожу по базарам, - люди, люди, люди, и я
меж людей, как пылинка. А на базарах я люблю  с  детства:  базары  везде
одинаковы, - здесь и у нас, в Заречьи, и также ходуном ходят люди.
   Забегал я разок к Андрею, но и у него не мог усидеть долго, не мог  я
тогда говорить с людьми, и все-то точило меня бежать. Даже Андрюша заме-
тил: - "Ишь, так вас и подмывает, ну куда, - говорит, - спешите!"
   А сказать правду, подойди ко мне такой человек, что бы в силе:
   - Вот тебе, мол, вольная дорожка, снимай сапоги, беги босиком в  твое
Заречье, как мать родила!
   И побежал бы! Вот мне как было, и совсем я был невменяем.
   Бывало со мною и так: бегу, бегу и забудусь. Какая улица,  где  бегу?
Стану, как полоумный и уж когда-то приду в свою память.
   Так-то раз со мной на базаре. Остановился я  перед  одним  человеком.
Очень он мне напомнил дьякона нашей заречинской, Николы Мокрого, церкви,
- черный, горластый, волосья по ветру. Продавал он какую-то мазь для ро-
щенья волос. Тут таких шарлатанов и жуликов много. Стоял он на  помосте,
лицом к публике. Лицо грязное, в синих угрях, волосье, как  у  льва,  из
рукавов манжеты оборванные. Остановился я близко и все  на  ботинки  его
смотрел, на серые гетры с круглыми пуговицами. И много зевак его  слуша-
ло. А он, нет-нет, и обернется на публику задом, запустит лапищи в  свою
поповскую гриву: смотрите, мол, лэди и джентльмены, что делает моя мазь,
убедитесь!..
   И вдруг меня словно копытом в лоб:
   - Пропадаю!
   Так это мне, точно спал и вдруг пробудился, и поплыла подо мною  зем-
ля. Навек запал мне тот кудластый. И уж не мог я отделаться от той прон-
зительной мысли:
   - Пропадаю!
   Не сознавал я себя толком, было передо мною одно: что вот вокруг  лю-
ди, дома, магазины, - и стены, стены, стены, и что тут  человеку  погиб-
нуть, как где-нибудь в сибирской тайге... Никто даже и  не  заметит,  ни
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7 8  9 10 11 12 13 14 15
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама