- Это священная книга у почти половины населения Земли.
- Я не понимаю значение прилагательного в этой фразе.
- Это значит, что ее высоко чтут. Различные ее части при правильно
толковании содержат в себе правила поведения. Многие считают, что, следуя
им, человечество достигнет всеобщего счастья.
Р.Дэниел, казалось, задумался над этим:
- Входят ли эти правила в ваши законы?
- Боюсь, что нет. Их нельзя насаждать законодательным порядком.
Каждый человек сам по себе должен чувствовать сильную внутреннюю
потребность соблюдать их. В каком-то смысле они стоят над любым законом.
- Над законом? Нет ли здесь противоречия в терминах?
Бейли криво улыбнулся.
- Хотите, я расскажу вам кое-что из библии? Думаю, вам будет
интересно.
- Пожалуйста.
Машина медленно катилась по инерции и наконец остановилась. Некоторое
время Бейли сидел с закрытыми глазами, вспоминая притчу.
Он рассказал библейскую притчу об Иисусе Христе и виновной женщине,
которую хотели побить камнями. На вопрос о том, как поступить с этой
женщиной, Христос ответил обвинителям: "Кто из вас без греха, первый брось
в нее камень". Никто не мог это сделать, и все разошлись.
Притча заканчивалась следующими словами:
"Иисус, не видя никого, кроме женщины, спросил: "Женщина! Где твои
обвинители? Никто не осудил тебя?"
Она отвечала: "Никто".
Он сказал: "И я не осуждаю тебя; иди и впредь нет греши".
Р.Дэниел внимательно слушал.
- И та женщина была виновной?
- Да, была.
- Тогда почему же ее не побили камнями?
- После слов Иисуса никто из обвинителей не мог решиться на это.
Смысл рассказа в том, чтобы показать, что существует нечто даже более
возвышенное, чем понятия справедливости, которые ты усвоил. Например,
человеческое побуждение, называемое жалостью; человеческий поступок,
называемый прощением.
- Я не знаком с этими понятиями, Илайдж.
- Я Знаю, - проворчал Бейли. - Я знаю.
Он рывком тронул машину с места, и она с бешеной скоростью понеслась
вперед. Бейли прижало к подушкам сидения.
- Куда мы едем? - спросил Р.Дэниел.
- В Йист-таун - Дрожжевой город, - бросил Бейли. - Чтобы вытрясти
правду из этого заговорщика Фрэнсиса Клусарра.
- Вы сумеете это сделать, Илайдж?
- А я и не собираюсь. Это сделаете вы, Дэниел. Причем весьма просто.
Машина прибавила скорость.
15. АРЕСТ ЗАГОВОРЩИКА
Бейли почувствовал приближение Йист-тауна по специфическому запаху,
который усиливался с каждой минутой. Он не был ему противен, как
некоторым; Джесси, например. Пожалуй, он даже нравился ему. Стоило запаху
сырых дрожжей донестись до него, как алхимия чувств отбрасывала его более
чем на тридцать лет назад. Ему снова было десять, и он гостил у дяди
Бориса, работавшего на дрожжевой ферме. У дяди Бориса дома всегда был
небольшой запас дрожжевых сладостей: мелкое печенье, конфеты со сладкой
текучей начинкой и другие, твердые, - фигурки собачек и кошек. Несмотря на
свой возраст, он понимал, что у дяди Бориса они не для того, чтобы
раздавать бесплатно, и всегда потихоньку уплетал сласти, повернувшись ко
всем спиной.
От этого они казались еще вкусней.
Бедный дядя Борис! Он погиб от несчастного случая. Мальчику так и не
рассказали, как это случилось, и он горько плакал, ибо решил, что дядю
арестовали за то, что он уносил дрожжи с фабрики. Он боялся, что его тоже
арестуют и накажут. Много лет спустя он внимательно просмотрел полицейский
архив и узнал правду. Дядя Борис попал под гусеницы транспортера. Так
буднично развеялся этот миф.
И все же при малейшем запахе дрожжей он неизменно возникал у него в
голове, пусть на самое короткое мгновение.
Йист-таун - Дрожжевой город... Официально в Нью-Йорке нет района с
таким названием. Его не найдешь ни в справочнике, ни на карте. То, что
горожане зовут его Йист-тауном, в почтовом ведомстве числится как округи
Нью-Арк, Нью-Брунсвик и Трентон. Большая часть этого огромного
пространства, за исключением нескольких жилых секторов, занята
многоэтажными дрожжевыми фермами, где растут и размножаются сотни
разнообразных дрожжевых культур.
Здесь трудится пятая часть населения города. Столько же народу
работает в смежных отраслях.
Горы древесины и сырой целлюлозы, которые поступают из дремучих лесов
Аллеген и перерабатываются в громадных чанах с кислотой в глюкозу; тысячи
тонн селитры и фосфатов, необходимых для процесса; бесчисленные контейнеры
с органическими веществами из химических лабораторий - все это нужно,
чтобы получить только один продукт - дрожжи, как можно больше дрожжей. Без
них шесть из восьми миллиардов землян через год страдали бы от голода.
Бейли похолодел от этой мысли. Такая возможность существовала и три
дня назад, но подобная мысль так просто не пришла бы ему в голову.
Машина выскочила из туннеля на окраины Нью-Арка. Вид малонаселенных
улиц, с обеих сторон сжатых слепыми блоками дрожжевых ферм, не радовали
глаз.
- Который час, Дэниел? - спросил Бейли.
- Шестнадцать часов пять минут, - ответил Р.Дэниел.
- Если он в дневной смене, мы его застанем.
Бейли поставил машину в проеме одной из стен и выключил двигатель.
- Так это и есть "Нью-Йорк Йист", Илайдж? - спросил робот.
- Да. Часть ее.
Они пошли по коридору между двумя рядами служебных помещений и
оказались лицом к лицу с улыбающейся секретаршей.
- Кого вы хотели бы увидеть? - вежливо спросила она.
Бейли показал ей удостоверение.
- Полиция, - пояснил он. - У вас в "Нью-Йорк Йист" должен работать
некий Фрэнсис Клусарр.
- Одну минутку. Я проверю. - Девушка была явно обеспокоена.
Она нажала кнопку селектора, под которой значилось "Отдел кадров", и,
хотя губы ее двигались, артикулируя какие-то слова, вслух она их не
произносила.
Бейли не впервые встречался с ларингофоном, который преобразовывал в
слова малозаметные движения гортани.
- Говорите вслух, пожалуйста. Мне нужно вас слышать.
- ...и говорит, что он из полиции, сэр, - тотчас же донеслось до
него.
Появился смуглый, хорошо одетый человек. У него были небольшие усики
и редеющая шевелюра. Приятно улыбаясь, человек представился:
- Я - Прескотт из отдела кадров. Чем могу быть вам полезен,
инспектор?
Бейли холодно посмотрел на него, и улыбка его стала напряженной.
- Мне бы не хотелось волновать рабочих, - извиняющимся тоном произнес
Прескотт, - они не очень-то жалуют полицию.
- Ничего не поделаешь, - остановил его Бейли. - Клусарр сейчас
работает?
- Да, инспектор.
- В таком случае, дайте мне поводок. И если Клусарра не окажется на
месте, нам придется разговаривать при других обстоятельствах.
Прескотту стало не до улыбок. Он пробормотал:
- Сию минуту, инспектор.
"Поводок" был настроен на вторую секцию отдела ЦГ. Бейли понятия не
имел о значении этих слов, да его это и не интересовало. Он знал, что
"поводок" приведет его туда, куда нужно. Это оригинальный маленький
аппарат легко помещается в ладони и обладает способностью быстро
нагреваться или охлаждаться в зависимости от того, идете вы в правильном
направлении или отклоняетесь от него. Чем ближе вы к цели, тем теплее
становится "поводок".
Для новичка "поводок" с его едва заметными колебаниями температуры
почти бесполезен: горожане же все, за малым исключением, прекрасно
справляются с ним. Испокон веков дети увлекаются игрой в прятки с
игрушечными "поводками" в коридорах школьного горизонта. ("Поводок,
поводок, приведи в уголок". "Горячо, горячей. Поводок всех умней".)
Издавна привыкший им пользоваться, Бейли без труда нашел правильный
путь среди лабиринта каких-то громоздких сооружений. Когда через несколько
минут он оказался в большой, ярко освещенной комнате, "поводок" нагрелся
до предела.
- Фрэнсис Клусарр здесь? - спросил Бейли у ближайшего у нему
работнику.
Тот кивком головы показал ему на человека в другом конце комнаты,
который встал со своего места и начал снимать с себя передник. Он был
среднего роста, с молодым, хотя и в глубоких морщинах лицом и начинающими
седеть волосами. У него были большие узловатые руки, которые он не
торопясь вытирал селлетексовым полотенцем.
- Я Фрэнсис Клусарр, - сказал он.
Бейли бросил взгляд на Р.Дэниела. Робот кивнул.
- О'кей, - сказал Бейли. - Где мы сможем поговорить?
- Место-то найдется, - медленно ответил Клусарр, - да вот только
смена у меня кончается. Может быть, завтра?
- От сегодня до завтра пройдет слишком много времени. Давайте лучше
сейчас, - возразил Бейли и протянул ему свое удостоверение.
Руки Клусарра не дрогнули, он продолжал методично вытирать палец за
пальцем.
- Не знаю, как у вас в полиции, - холодно сказал он, - но здесь нам
дают на еду три четверти часа, и ни минуты больше. С 17:00 до 17:45. Не
хочешь, не ешь совсем.
- Не беспокойтесь, - настаивал Бейли. - Я попрошу, чтобы вам принесли
сюда.
- Так, так, - невесело сказал Клусарр. - Прямо как аристократу или
полицейскому чину. А что еще? Может, отдельную ванну примем?
- Отвечайте на вопросы, Клусарр, - сухо ответил Бейли, - а шуточки
приберегите для своей подружки. Так куда мы пойдем?
- Если хотите, пошли в весовую. Вас это устраивает? Только мне не о
чем с вами говорить.
Весовая представляла собой квадратную, снежно-белую комнату, с
лучшей, чем в соседнем зале, вентиляцией. Вдоль стен под стеклянными
колпаками стояли ряды тонких электронных весов с электронными
манипуляторами. В колледже Бейли пользовался более простыми моделями. На
одной из них, которую Бейли узнал, можно взвесить даже миллиард атомов.
- Мне кажется, здесь нам не помешают, - заметил Клусарр, когда они
вошли в комнату.
Бейли что-то буркнул в ответил и повернулся к Р.Дэниелу.
- Пожалуйста, пойдите и распорядитесь насчет обеда. И подождите
снаружи, пока его не принесут.
Когда Р.Дэниел вышел он обратился к Клусарру:
- Вы химик по профессии?
- С вашего позволения, я зимолог.
- Разве это не одно и то же?
Клусарр высокомерно взглянул на него.
- Химики только и возятся со своими вонючими реактивами, а от нас,
зимологов, зависит жизнь нескольких миллиардов людей. Я - специалист по
дрожжевым культурам.
- Ну, ладно, ладно, - согласился Бейли.
Но Клусарра нельзя было остановить:
- Эта лаборатория обслуживает всю компанию "Нью-Йорк Йист". Каждый
час, каждый день мы, как проклятые, выращиваем для нее сотни дрожжевых
штаммов. Мы исследуем и изменяем из питательные свойства. Мы следим за их
ростом. Мы меняем их генетику, создаем новые штаммы, размножаем их,
выделяем нужные нам свойства, а потом снова скрещиваем их.
Когда несколько лет назад в Нью-Йорке началась появляться масса
клубники, это была не клубника, парень. То была особая сахаристая
дрожжевая культура естественного клубничного цвета с ничтожной добавкой
ароматических веществ. И мы создали ее здесь, в этой комнате.
Двадцать лет назад Saccharomyces olei Benedictae был всего лишь
бесполезным штаммом с мерзким привкусом сала. Он до сих пор отдает салом,
но содержание в нем жира увеличено с 15 до 87 процентов. Если сегодня вы
пользовались экспрессом, то знайте, что вся его смазка - это
S.O.Benedictae, штамм АГ-7. Создан здесь, в этой самой комнате... Так что
я не химик, а зимолог.
Бейли невольно отступил перед бурным натиском собеседника.
- Где вы были вчера вечером между шестью и восемью? - резко спросил
он.
Клусарр пожал плечами.
- Прогуливался. Я люблю погулять немного после обеда.
- Вы были гостях или ходили в субэтерикс?
