Ты сказал, что нас ждут. А где? В одном из тех прекрасных зданий, которые
немедленно идут на слом, едва их построят?
- Нет, мы идем в пещеру. Иногда и наши боевые операторы могут
переусердствовать, иногда и дилоны-Опровергатели возмутительно плохо
сдерживаются... Бессмертный No 3, великий Ватута, не любит, чтобы при
важных обсуждениях валилась крыша или судорога сводила пол... В глубоких
пещерах такие неудобства исключены, такие неудобства...
- Вы меня ведете к Ватуте?
- К Великому Ватуте, так точней. К Великому!
- А зачем?
- Как зачем? Надо дружески обсудить, какой тебя удостоить казни,
какой удостоить. Где это торжественней совершить, как не на синклите
Бессмертных под председательством самого Ватуты.
Бах споткнулся на ровном месте.
- Удостоить казни, ты сказал? А зачем меня казнить?
- Казнь - лучшее, что можно предложить тебе.
- Я не считаю ваше решение наилучшим. Тем более, в порядке
взаимопонимания... Буду протестовать!
- Непременно протестуй! Протест удостоенного казни входит в ритуал,
входит... Если бы казнимые не протестовали, их было бы неинтересно
казнить. Дружески информирую тебя, что после того, как ты объявишь
Бессмертным свой протест, который они, естественно, отклонят, ты сможешь
выбрать самую приятную для тебя форму перехода в небытие, сможешь
выбрать...
- И с самой приятной формой перехода в небытие не примирюсь, - твердо
сказал Бах.
3
Ошеломленный дружеским сообщением Кагулы, Бах все же сохранил
наблюдательность. Он не раз в беспокойной жизни исследователя незнакомых
планет попадал в отчаянные положения - и никогда не впадал в отчаяние.
Минуту-другую он присматривался, нельзя ли сбежать из-под конвоя. Сбежать,
наверно, не так уж трудно - рванул в ближайшее облако пыли: в удушливом
полусумраке теряются целые здания, кто его там быстро отыщет? Быстро не
отыщут, но отыщут непременно! Бегство - не выход, надо придумывать другой.
И тут он вспомнил простодушный ответ рангуна на свой возмущенный вопрос.
"А что еще с тобой делать?"- сказал рангун. Здесь выход - надо самому
придумать, что с ним делать. Он должен стать нужен для еще чего-то, кроме
казни. Вон сколько у них дилонов, а ведь это их враги, а он никому не враг
- ни дилонам, ни рангунам. Местные дилоны им чем-то полезны. Хорошо, он
станет полезным проклятым бессмертникам!
Пока эти мысли торопливо проносились в голове Баха, он продолжал
набираться впечатлений. Бах любил ощущать себя не только исследователем,
но и уличным зевакой. И хоть грохот из облаков пыли мешал что-либо
отчетливо слышать, а пыль не давала что-либо отчетливо рассмотреть, Бах
быстро установил, что рабочие на стройке и разрушении чаще всего дилоны,
но попадаются и хавроны, а переноска тяжестей совершается так: груз -
иногда и громоздкий, и по виду тяжелый - сам плывет над поверхностью, а
рабочий только подталкивает его ногой или поворачивает рукой. И еще Бах
разглядел, что главные инструменты - резонаторы, небольшие аппараты,
которые все здесь носят с собой: резонаторами, при слабой вибрации,
утрамбовывают и закрепляют, резонаторами же, давая большую нагрузку,
сваливают и разрушают. Грохот и пыль, терзавшие уши и горло,
свидетельствовали, что резонаторы работают исправно и эффективно.
- Интересный у вас способ переноса тяжестей, - заметил Бах
Бессмертному No 29.
- Очень простой, - любезно откликнулся Кагула. - Я рад, что ты это
заметил, я рад.
- Не мог бы ты меня проинформировать обстоятельней о вашем быте и
труде, - осторожно продолжал Бах, не зная, как относятся рангуны к
чрезмерному любопытству.
Рангуны, в отличие от дилонов, видимо, не считали зазорным задавать
вопросы и требовать ответа. С охотой, граничащей с энтузиазмом, Кагула
разъяснил, что их общество совершенно, ибо гармонично. А вот общество
дилонов уродливо, у них отсутствует гармония, они страдают от
несинхронности своего физического времени и, стало быть, смертны. И так
углубляются в саморазмышления по любому поводу, что забывают о реальностях
бытия. Они...
В этом месте Бах счел возможным прервать Бессмертного No 29:
- Я спрашивал тебя не о дилонах, а о цели вашего строительства и
разрушения, ибо мне показалось, вы не различаете эти понятия и строить у
вас то же, что разрушать.
Кагула, однако, считал, что отвечает именно на заданный вопрос. Итак,
дилоны. Дилоны знают, но не умеют. Дилоны способны многое постигнуть
продолжительным размышлением, но не в состоянии реально использовать
знания. Им раздумывание важней применения. Зато рангуны знают и умеют.
Кое-что и меньше знают, но зато больше умеют. Уловил ли пришелец Михаил
Петер Бах, чем разнятся рангуны от своих вечных противников?
- Очень интересно, - неопределенно прокомментировал Бах.
Рангун с тем же воодушевлением продолжал. До вибрации и резонанса
додумались дилоны. Их Конструкторы установили, что при помощи резонанса
можно разрушить любой предмет, любую конструкцию, живую и мертвую. Их
Опровергатели доказали, что тот же резонанс способен и созидать, превращая
конгломераты частиц в прочные предметы. Ну и что? Что сделали
значительного дилоны из своего великого открытия? Да ничего! Зато рангуны
сумели все свое строительство, все свои разрушения базировать на
резонансе. Наши аппараты превращают самые прочные конструкции в осколки
при помощи вибраций. Потом из этих же осколков и пыли, теми же аппаратами
воссоздаются прежние величественные строения. Разве это не великолепно?
- Как ваши резонансные орудия превращают в прах летательные шары
дилонов и наши авиетки, я испытал на себе, - заметил Бах.
Вот именно - испытал на себе! Это же восхитительно - испытать на себе
действие мощного резонатора! Чтобы все клетки в теле тряслись и стонали!
Чтобы и вопль, исторгаемый из груди, распадался на тысячи разобщенных
звуков, чтобы и в вопле звучала все та же непреодолимая вибрация. Все
основано на резонансе! Мы резонируем даже мыслями, ибо мысли одни у всех,
они - всеобщий резонанс от главного резонатора: он и создает ту
пленительную, ту захватывающую, ту таинственную вибрацию в голове, которая
называется мыслью и которая немедленно резонирует во всех головах. Все
Бессмертные сообща вибрируют одними и теми же мыслями. А у людей имеются
всеобщие идеи, творимые могучим резонансом?
- Всеобщие идеи у нас есть, например, хорошие идеи добра,
справедливости, дружбы, любви, совершенствования, да и много других. Но
они создаются не вибрацией какого-то резонатора, а всей нашей жизнью -
воспитанием, чтением, бытом...
- Несовершенный способ, - установил Кагула. - Вы могли бы у нас
поучиться, у нас... Жалко, что из-за казни ты не успеешь перенять наши
успехи.
- Ради этого можно бы и повременить с казнью, как по-твоему?
- Это решит ассамблея Бессмертных, это решит.
- Но ты мог подсказать бы... С одним поговорить, с другим...
- Какое это имеет значение? - удивился Кагула. - Идея сохранить тебе
жизнь должна одновременно прорезонировать во всех головах.
- Тогда провибрируй во все головы мысль, что мне надо непременно
сохранить жизнь.
- А если Ватута провибрирует мысль о твоей казни? Его вибрация так
сильна! Ее резонанс забьет любую мою вибрацию, забьет...
Процессия миновала два дома - один строился, другой разрушался.
Густой пылью одинаково несло от обоих, грохота каждый производил столько,
что Бах невольно ускорил шаг. Кагула придержал его рукой.
- Полюбуйся, пришелец! Сколько энергии! Уверен, что у вас и похожего
нет.
- Почему же? - возразил археолог. - И на Земле иногда совершаются
подобные операции. Их называют переливанием из пустого в порожнее.
- Звучит неплохо - переливание из пустого в порожнее! - одобрил
Бессмертный No 29. - Но согласись: создавать, чтобы разрушать, - еще
сильней! Выразительнейшая формула. Самодумы дилоны, определенные на нашу
службу, установили, что эта формула прорезонирует на всю Вселенную.
- Старайтесь, старайтесь! - хмуро ответил Бах.
Пока Бах разговаривал с Кагулой, двое других Бессмертных молчали, и,
как показалось Баху, не просто молчали, а почтительно. Наверно, и у
рангунов табель о рангах - как у дилонов, думал академик. Тогда решают не
сообща, а высшие в иерархии. Кагула сказал о Ватуте, что тот командует, а
остальные вибрируют под него, то есть ответно резонируют... в общем,
покорствуют.
Поселок конвой прошел быстро. За поселком высилась гора - безлесная и
островершинная. В горе зияло отверстие. У отверстия сторожили два рослых
хаврона: голова Баха была ниже их плеч. Наружное отверстие начинало собой
туннель - обычные самосветящиеся стены, уклоны и повороты. И на Земле, и
на других планетах Бах повидал множество пещер - естественных и
искусственных, обитаемых и безжизненных, грандиозных и крохотных. Эта была
из средних - не брала ни красотой минералов, ни обширностью пустот. В этом
логове рангунов не придется ничему удивляться, кроме них самих, - невесело
думал Бах.
Но когда его ввели в обширную пустоту, он удивился. Удивительное
предстало в форме ярко светящегося пятна на потолке. Какое-то естественное
вкрапление в массивный камень разбрасывало вокруг столь яркие лучи, что
освещение в пещере ненамного уступало дневному свету. Бах быстро прикинул
природу светящегося пятна. Конечно, какая-то смесь радиоактивного минерала
с минералом, способным выбрасывать фотоны при облучении нейтронами и
протонами. Модель естественной ядерной бомбы, только тлеющего, а не
взрывного типа. Но ведь этот естественный светореактор не только дарует
сияние, но и губит своим излучением! Неужели радиоактивность не действует
на рангунов и их прислужников?
Все пространство освещенной естественным фонарем пещеры заполняли
рангуны. Один направился к Баху - он был на голову выше всех. Короткие
руки едва доставали до бедер, зато ноги были длинные и массивные. А на
массивных ногах покоилось цилиндрическое туловище, и грудь не выпирала
бочкой, как у других. Уродлив, но величественным уродством, оценил его
Бах. И ближе к человекообразию, чем остальные рангуны, не говоря уже о
хавронах и дилонах.
Величавый рангун неторопливо проговорил на хорошем человеческом языке
- скрип в голосе был слабей, чем у Кагулы:
- Бессмертный No 3. Ватута. Дилоны зовут меня Верховным Злодеем.
Горжусь этим званием. Дилоны чтут меня.
- Ваш гость. Человек, археолог, хронавт и академик Михаил Петер Бах,
- отрекомендовался Бах. - Друзья обычно зовут меня Миша Бах.
- Пленник, а не гость, - ласково поправил Ватута. - Пленник.
- Гость, - повторил Бах. - Пленные - профессиональный продукт войны.
А мы с вами не воюем, брать нас в плен вы не можете.
- Но мы взяли тебя в плен. Ты этого не будешь отрицать?
- Буду. Вы пригласили меня в гости, только выбрали для приглашения не
самый лучший способ.
- Ты гость дилонов, ты друг наших врагов. Мы взяли тебя в плен как
врага. И против этого будешь возражать?
Бах быстро заметил, что Бессмертному No 3, с гордостью носившему
титул Верховного Злодея, по душе их спор. Он улыбался, глаза лучезарно
сияли, слова - отнюдь не дружественные - произносились весьма дружелюбно.
На этом можно было сыграть.
- У меня тысяча возражений против плена и все - убедительные! Но
прежде хотел бы спросить тебя... как величать столь высокую особу. Не
Верховным же Злодеем?
- Можно и Верховным Злодеем, это правдиво и величественно. Можно и
