соседей тоже видел. Не тот ли, который сейчас рвется в Конгресс? Видение
явилось ему за день до получения роли в мыльной опере. Тогда и началась его
карьера. Это он сам рассказал мне однажды ночью, - закончил управляющий.
- Итен Роберте? Он видел... - Только тут до Зика дошел смысл слов
Амберсона. - Вы меня узнали? - спросил он, имея в виду не теперешнюю свою
экранную славу.
Амберсон кивнул.
- Вы тот, кто споткнулся о тело Шаннона той ночью.
- Так какого же черта вы ничего не сказали, когда я вошел и
поинтересовался насчет жилья?
- Зачем? Какая разница? - Амберсон пожал плечами. - Не вижу причины
обсуждать все это...
- Причины? - рассердившись, переспросил Зик. - Я понимаю, причины нет, но
было бы более вежливо...
- Здра-авствуйте, - проворковал из-за открытой двери женский голосок с
сильным южным акцентом. - Мистер А-амберсон, это вы-ы?
- Черт возьми, Анджела! - раздался следом возбужденный мужской голос. -
Не врывайся сразу туда. Откуда тебе знать, что к нам не забрался убийца с
топором?
- Убийца с топором проломил бы своим топором дверь. А тут нет следов
взло... Ну ладно, входи первым, если тебе так хочется.
В дверях появился мужчина с оттягивающим руку бумажным пакетом из
зеленной лавки. Он был подтянутым, мускулистым, с повадками большого кота.
Увидев в своей гостиной Зика, мужчина насторожился и переместился так, чтобы
спрятать женщину позади себя. Устремив взгляд на управляющего, он спросил:
- Что здесь происходит?
- Я привел возможного жильца. - Амберсон кивнул в сторону Зика. -
Показываю квартиру.
- Я-ясно? - проворковала женщина, выскальзывая из укрытия. - Я же
гово-орила, что это не убийца с топором.
Зик улыбнулся своей самой очаровательной и миролюбивой улыбкой.
- Простите, если мы вас напугали.
- О, меня вы нисколечко не напугали, это мой муж ужасно подозри-ителен, -
ответила она, столь же мило улыбаясь в ответ и протягивая руку. - Меня зовут
Фэйт Шаннон. А это мой муж...
- ...Джек, - неосознанно прервал ее Зик. - Боже мой, Джек Шаннон!
- Именно так.
Изумленная, Фэйт переводила взгляд с мужа на незнакомца и обратно. Они в
свою очередь тоже рассматривали друг друга, словно встретили привидение.
- Джек? - ничего не понимая, проговорила она, беря мужа за руку.
- Все в порядке, Анджела. Это мой... - он поколебался, словно подыскивая
нужное слово, - старинный друг. Мы не виделись двадцать пять лет. Почти со
дня смерти Эрика. - Джек протянул руку Блэкстоуну. - Как жизнь, Зик?
- С ума сойти, - пробормотал тот, тряся руку Джека. - Я и вообразить себе
не мог, что это вы жильцы Амберсона. И что квартира, которую мне предложат,
- моя бывшая. - Он помолчал, потом повернулся к управляющему: - Какого черта
вы ничего не сказали?
- Нет причины, пока вы не решили снять комнату, - невозмутимо ответил
Амберсон. - Ну как?
- Что "как"?
- Решили?
- Да. Согласен, - не раздумывая ответил Зик.
Амберсон кивнул, словно заранее знал ответ.
- Загляните в мой офис перед уходом, - произнес он и направился к двери.
- Я подготовлю договор. - Старик помолчал, дожидаясь всеобщего внимания. -
Спросите у супругов Шаннон о женщине в зеркале. Они скажут, что она
существует.
Никто не произнес ни слова, пока дверь за управляющим не закрылась.
Затем Фэйт Шаннон вздохнула и покачала головой.
- Мистер Амберсон странный человек. Я в полном замешательстве...
- А меня он просто злит, - проворчал ее муж.
- Но управляющий, знаете ли, прав, - сказала Фэйт Зику, забирая у мужа
пакет. - Женщина в зеркале существует. Я видела ее. И Джек тоже.
- И ваша жизнь изменилась? - Зик постарался не выглядеть слишком
скептически.
- Полностью, - радостно проговорила она и улыбнулась мужу поверх пучков
зелени из пакета.
Джек улыбнулся в ответ и ласково погладил жену по волосам.
Зик почувствовал себя неудобно, будто подсматривающим, как они целуются.
Страстно целуются. Он прочистил горло.
- Думаю, мне пора идти. Чтобы не мешать вам... хм... упаковываться.
- О, ничего страшного, мы упакуемся завтра, - проговорила Фэйт,
переключая внимание на гостя. - Я сейчас сварю кофе. - Она положила пакет с
зеленью. - Джек его обожает. Присоединяйтесь к нам, мы будем очень рады...
э-э... простите, не запомнила ваше имя.
Джек тихо рассмеялся, глядя на удивленное лицо Зика, явно не ожидавшего,
что его совершенно не узнают.
- Анджела, это Зик Блэкстоун, - произнес Джек прежде, чем Зик
представился сам. - Едва ли не самая крупная звезда Голливуда. Актер.
Режиссер. Продюсер.
- Актер? - с сомнением переспросила она.
- Ну, как в кино, - с ехидцей подсказал он, затем улыбнулся Зику: - Ты
должен простить ее. За всю жизнь она видела около пяти фильмов.
- Больше пя... О Боже! - Фэйт всплеснула руками и расширенными глазами
посмотрела на гостя. - Ну, конечно, Зик Блэкстоун! Я читала статью о вас в
журнале "Пипл", пока сидела в приемной у зубного на прошлой неделе. О вашем
новом фильме... э-э...
- "Святая земля", - подсказал Зик.
- Да, "Святая земля". Похоже, будет очень интересное кино. Статья
предсказывает ему большой успех.
- Будем надеяться, - сухо согласился Зик.
Фэйт покачала головой.
- Не верится, что я вас не узнала.
- Меня редко узнают, - соврал Зик.
Однако Фэйт не была столь наивной, как казалась.
- Сомневаюсь, - проговорила она со сладкой улыбкой, - но спасибо, что
пытались выручить меня. - Она снова подхватила пакет с зеленью. - Кофе будет
через пять минут.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Зик. - Я и так вам, наверное, уже надоел.
- Чепуха, - твердо заявила Фэйт. - Я знаю, что вам с Джеком нужно о
многом поговорить. Так что, пожалуйста, садитесь оба, сейчас принесу кофе. -
И она вышла из комнаты.
- Всего пять фильмов за всю жизнь? - недоверчиво переспросил Зик после
краткой паузы.
Джек кивнул.
- Трудно поверить, не правда ли? Но такова Фэйт.
- Она милая женщина. Тебе очень повезло.
- Да, - согласился Джек. - А ты... действительно въезжаешь сюда?
- На время, - торопливо проговорил Зик, словно пытаясь оправдать себя
перед братом Эрика Шаннона за то, что поселяется в доме, где умер Эрик. - До
свадьбы дочери или пока мой дом не отремонтируют, что, может быть,
произойдет раньше.
Джек понимающе кивнул.
- Возвращение сюда изменило мою жизнь. - Он взглянул на большое зеркало
на стене. - Возможно, сейчас твоя очередь.
Глава третья
Он снился ей той ночью, и она проснулась ни свет ни заря в поту,
лихорадочно возбужденная, с обвившейся вокруг бедер шелковой ночной рубашкой
и со слезами на щеках.
Много лет она не вспоминала о нем, надеясь забыть навсегда. Порой ей даже
казалось, что она избавилась от него полностью. Но хватило одного взгляда,
одного прикосновения, одного слова в наполненной людьми комнате - и все
началось снова.
Снова боль, связанная с ним.
Снова слезы о нем.
С подавленным стоном гнева и отчаяния Ариэль отбросила укрывавшую ее
белую батистовую простыню. Если невозможно спать без снов о нем, лучше
вообще не спать.
Она поступала так раньше. И выжила.
Выживет и сейчас.
Ариэль выскользнула из широкой пустой постели. Автоматически потянувшись
за шелковым халатом на белом бархатном пуфике, она столь же автоматически
сунула ноги в белые атласные шлепанцы. Но было слишком жарко, чтобы надевать
халат. Кожа горела и чесалась. Шлепанцы - словно кандалы. Сбросив халат и
шлепанцы, она пошла по ковру к стеклянной двери, ведущей на веранду.
Ей хотелось распахнуть дверь и вдохнуть свежего воздуха. Но тогда
сработает сигнализация, и примчатся полиция и частная охрана. Не открывая
дверь, она прижалась щекой, грудью и бедрами к прохладному стеклу, желая
остудить жар своего тела и зная, что это невозможно.
С мучительным стоном Ариэль отошла от двери и поторопилась в ванную,
утопая босыми ногами в пушистом белом ковре. Словно подгоняемая демонами,
она выскочила из ванной, оставив дверь нараспашку, и побежала вниз по
широкой винтовой лестнице, через темный дом. Минутная остановка у задней
двери, чтобы успокоиться, вспомнить и набрать охранный код, - и она снова
летит по гладкой плитке двора к самому краю бассейна.
Здесь она немного помедлила, наблюдая за лунными бликами на поверхности
воды. Однако неизвестно откуда налетевший легкий бриз игриво приподнял с
плеч ее волосы, прижал шелк рубашки к телу и стал ласкать кожу, как
дразнящие пальцы любовника Невыносимо!..
Не раздумывая о своем виде и неуместности действий, не думая ни о чем,
кроме скорейшего избавления от терзавшего ее жара, Ариэль скинула с плеч
бретельки ночной рубашки. Ткань легко, как вздох, скользнула вниз по
стройному телу и легла у ног. Она шагнула вперед - прекрасная бабочка,
покинувшая свой шелковый кокон, - и нырнула в воду.
Холодная вода - вот что ей нужно. Она сразу остудила распаленные чувства,
успокоила зуд, идущий словно из-под кожи. Ариэль проплыла под водой до
мелкого места, вынырнула и откинула назад густые, до плеч волосы.
Бриз снова встретил ее. От его ласковых прикосновений руки у Ариэль
покрылись гусиной кожей, соски затвердели, словно от прикосновения мужчины.
Она опять погрузилась в воду. Вода танцевала вокруг нее, как стремящийся
соблазнить любовник, обнимая плечи, гладя живот, скользя между бедрами.
Ариэль перевернулась на спину и позволила воде убаюкивать ее... и будить
воспоминания.
Вот они, поджидающие, чтобы ворваться в ее сознание, такие ясные, такие
реальные и близкие, словно все произошло не двадцать пять лет, а неделю,
день, час назад
Когда он впервые коснулся ее.
Когда он впервые поцеловал ее.
Когда он впервые заставил ее плакать.
- Мне все равно, насколько он блестящий актер, - негодовала Констанс
Кэмерон. - Он груб, невоспитан и постоянно отступает от текста. Более того,
- она наставила обвиняющий перст на дочь, - ты прощаешь ему все это
- Мама, пожалуйста, - взмолилась Ариэль, - это просто читка. Он и должен
быть грубым и невоспитанным. Такая роль.
- Какая еще роль?! - возмутилась Констанс. - Этот молодой человек
нецивилизован и чрезмерно сексуален по натуре. И мне все равно, где студия
подобрала его и насколько велик его так называемый талант. К этой роли он не
подходит. Хуже того, он не подходит тебе. Здесь должен быть образ твоего
защитника.
- Мама, пожалуйста. Кто-нибудь услышит, - шептала Ариэль, нервно
поглядывая на молодого человека, в чей адрес ее мать расточала
"комплименты".
Он, развалясь на мотоцикле "Харлей-Дэвидсон", покачивался из стороны в
сторону. Одна его нога упиралась в топливный бак. На нем были черные
мотоциклетные краги, потертые джинсы в обтяжку с вышитым на колене значком
борца за мир и полосатая майка, подчеркивающая его мускулистый торс и
великолепие загара. Густые черные взъерошенные волосы ниспадали почти до
плеч, на лбу они были перехвачены широкой красной лентой.
Восседая на огромном черном мотоцикле, как юный принц на своем троне, он
казался тем самым крутым парнем, о каком тайно грезила каждая порядочная
девушка. Дикий, необузданный и дерзкий, как забияка петух. От одного взгляда
на него у Ариэль подгибались колени.
Хотя в этом она, конечно, не призналась бы никому. Особенно своей матери.
- Мне все равно, слышит он меня или нет, - выговаривала Констанс. - Пусть
все здесь слышат меня. Речь идет о твоей карьере, Ариэль. Не следовало мне
позволять тебе сниматься в этом фильме. Ты прекрасно играешь Крисси.
- Я играю Крисси с одиннадцати лет и не могу играть ее вечно. Ты сама
