действиям можно было приступать немедля.
- Ну, давай, мужики, покажем миру чего мы стоим! - сказал я и
приготовился совершить кругосветку.
Мужики стушевались и сразу начали придумывать дополнительные
препятствия, которых до этого не было. Путешественники отползли в ботву и
залегли на грунт.
50000$- цифра выдуманная нашим страхом, чтобы отделить мечту от
реальности. В действительности никто не был готов отправиться в дальнее
плавание - все просто боялись остаться без пустых мечтаний.
Раньше мне тоже нравились посиделки на кухнях в подобных компаниях. В
тепле и уюте мир кажется прекрасным, все друзья, и способны совершить
романтический подвиг. Часто это не так. Как только возникнет настоящее
желание отправиться в странствие, вас ничто не остановит, потому что по сути
особых преград для этого нет. Не люблю кухонные грезы.
Надоело торчать на берегу в течении последних нескольких дней и в
результате у меня возникла неутолимая жажда пути. Я хотел преодолевать
пространство бесконечно долго, и даже испугался, что Байкала может не
хватить, чтобы обуздать мою страсть. Движение вперед представлялось самым
прекрасным способом существования. Останавливаться и выходить по
необходимости на берег было в тягость. Разбивать палатку и готовить пищу
казалось никчемным занятием. Не было для меня большего счастья тогда, чем
просто плыть вперед.
Я предпринимал серьезные физические усилия в течении всего дня,
особенно когда дул встречный ветер, но не чувствовал себя обремененным и не
представлял, как это занятие может надоесть. Нет ничего более увлекательного
и занимательного, чем плыть вперед на надувной лодке. В голове рождаются
такие забавные мысли.
Мир превратился в сказку. И это не иллюзия. Мир такой - сказочный, и
то, что мы видим его сумрачным и безрадостным - глубокое умственное
заблуждение.
Сначала я по наивности задумывался, как же лучше сложить книжку про
путешествие, как нарисовать то великое счастье, которое переполняло тогда и
не оставляет в покое до сих пор. Крутил-вертел и так и этак, и чтобы не
придумывал - все было не то, неправда. Я так не хотел. В конце-концов решил
написать, как было дело, особо не заботясь о тех надуманных пропорциях,
которые надо якобы соблюсти для того, чтобы в произведении присутствовало
чувство меры. Надо в меру пофилософствовать, в меру похохмить, в меру быть
героем, в меру сентиментальным, в меру показать свою слабость, в меру, в
меру , в меру... К черту меру! Я не хочу и не буду подстраивать свои
переживания под выдуманный стандарт и никому не советую, иначе нарисованные
картинки будут фальшивыми, будут существовать сами по себе, нисколечко не
отражая таинства волшебного процесса под названием жизнь. Выдуманные
картинки, они не про любовь - это мыльные пузыри.
Мысли мои нельзя воспринимать как какое-то достижение отдельно взятых
хорошо проветренных мозгов. Никакие они не достижения, потому что мысль не
может быть достижением. Единственный прок от нее лишь в том, что она может
показаться нам как причудливая игра цветов радуги, от чего на душе станет
немного радостней. И все. Остальное от лукавого. Фундаментализм мыслей сеет
в мире печаль. Я не хочу опечалить мир. Мне кажется, что это я уже сделал
достаточно, да и без меня производителей печали хватает. Хочу пожить для
того, чтобы на мрачных рожах появилась хотя бы тень улыбки и грусти о
прекрасном, о дивной заоблачной сказочной дали, которая и есть суть этого
мира. Путь туда, в эту чудесную даль, - это путь в никуда, это путь в самое
настоящее счастье, - это странствие.
Как-то раз включил телевизор и увидел там кино. Показывали серьезного
дядю, который плакался членам своего семейства о том, что его книгу не хочет
печатать ни одно издание. Он убивался от того, что потратил годы тяжкого
труда на производство рукописи, а его подлецы-издатели не печатают. И слава
Богу! Кому нужна такая книжка, над которой трудились стиснув зубы? Какую
такую радость в мир она может произвести? Что хорошего можно ждать от
писателя, который писательство воспринимает как тяжкий труд? Мысль,
рожденная в муках, омрачает мир.
Сам раньше занимался подобными вещами и думал, что делаю очень важное и
полезное дело. Я был научным сотрудником и придумывал для удобства
человечества всякую всячину. Я в муках рожал полезные идеи и запросто мог
убить свою жизнь, посвятив ее проблеме сходимости решений какого-нибудь
нелинейного уравнения в частных производных второго порядка. В конце концов,
если бы повезло, я достиг более-менее вразумительного результата и оформил
бы его в виде статейки, которую бы никто из моих друзей не прочел. Я бы
произвел на свет умственную конструкцию, думая при этом, что приближаюсь к
разгадке природной тайны, или по крайней мере являюсь участником великого
процесса познания истины. Это в лучшем случае, а в худшем - усовершенствовал
работу какой-нибудь машины по производству вредного для человечества
вещества.
Когда так думаю, то на душе становиться хорошо от того, что в моей
стране такой бардак, и я вдруг оказался никем. От такого положения вещей
можно страшно опечалиться, но я этого не делаю, а даже наоборот:
благословляю судьбу, что таким образом смог поглядеть на мир и на себя со
стороны, воспользовавшись своим никому не нужным положением в обществе.
Однажды понял, что по большому счету совершенно не важно, что
происходит вокруг. Главное направление жизненного пути определить можно в
любой обстановке, даже в тюрьме, а сколько у нас жратвы и благ - не имеет,
по большому счету, никакого значения. Индия - мировой лидер по нищете
испокон веков, а между тем произвела на свет величайшую духовную культуру.
Сытая Америка ничего не способна родить для души. Эта страна - большой и
толстый евнух.
Раньше я жалел себя как физика, но потом перестал, когда додумался до
того, что попытка состояться вредна по своей природе, как чувство жалости к
себе.
Я не знаю большего счастья и не представляю его себе, чем то, как живу
сейчас. У меня за душой нет ни гроша. Но зато я живу каждый день как
последний. И спокойно могу умереть в любой момент, не имея ни капельки
сожаления о недостигнутом в результате неуспевания. Жить каждый день как
последний - это одно и то же, что не умирать никогда. Почти одно и то же.
Смерть теряет смысл, когда ощущение счастья от того, что мир есть постоянно
прибывает у тебя в груди и вырывается наружу, разбрызгиваясь во все стороны.
Я не чувствую под собой воды, я не чувствую над собой неба, я не вижу
гор по сторонам - все смешалось и превратилось в одно большое прекрасное
целое. Я лечу на своей лодке по морю Байкал, которое несется вместе с моей
планетой в бесконечную темень космического пространства. Вместе, вращаясь
вокруг земной оси, мы танцуем волшебный вальс и звезды аплодируют нам в
такт.
Солнце зашло неожиданно для меня. Завечерело. Впереди виднелся мыс
Ото-Хушун. Что творится за ним - не видно, поэтому решаю не идти дальше, а
остановиться где-нибудь недалеко. Место, где я высадился, снова оказалось
ничем не приметное. Совершенно обычная часть Байкальского берега, лишенная
особенностей.
Очень трудно выбрать, где остановиться в подобных местах, наверное
оттого, что выбирать не из чего. Для меня берег был одинаково чужой здесь и
на некотором расстоянии поодаль.
Если вам попадутся такие места на пути, а они обязательно попадутся -
не отчаивайтесь. Обживать их просто, если есть у вас в этом нужда.
Перво-наперво надо запомнить расположение основных предметов в ближайшей
округе. На моем берегу много камней и на первый взгляд они кажутся безликими
булыганами. Так получается от того, что вижу их все сразу. Как только
начинаю разглядывать каждый из них - они кажутся особенными. Я осматриваю
каждый камень по отдельности и постепенно привыкаю к ним. Устанавливаю
палатку и раскладываю вещи. Но пока нет огня, место так останется для меня
чужим.
Просто огонь не дает ничего, кроме тепла и света. Задумываюсь около
костра о чем-нибудь хорошем, и мне становится уютно и тепло, как дома у
мамы. Скоро я уйду своей дорогой, а место с моими мыслями продолжит
существовать дальше и когда-нибудь достанется кому-то еще. И этот кто-то
обязательно почувствует хорошее, и ему станет чуть-чуть веселей на душе. Я
очень бережно отношусь к таким малюсеньким радостным ощущениям, собираю их и
храню у себя в груди. Когда бывает грустно, вспоминаю о них, и они
вспыхивают золотистыми искорками, согревая меня изнутри. Когда умру, эти
маленькие огоньки останутся светиться на том месте, где меня зароют.
Сварил походную баланду из риса с тушенкой и заставил себя ее съесть.
Желания поглощать пищу нет, несмотря на то, что за день проделал огромную
работу. Ел на всякий случай, а вот чай пил с огромным удовольствием и
помногу, случалось, даже кружек по десять за вечер.
Начал забывать свою жизнь. Кажется, что живу здесь вечно и ничем другим
кроме гребли на надувной лодке никогда не занимался.
Какой прекрасный вечер! Вокруг ни души. Излишние восторги по поводу
дикого одиночного существования испарились, остались только самые
необходимые чувства. Ощущаю ночь. Она не покойна, эта ночь, я вижу в ней
жизнь и слышу ее дыхание. По ночам природа настраивается на душевный лад.
Ночь - время бодрствования боолдохоев. Самое для них здесь место. В глубокую
старину на мысе Ото-Хушун жил народ.
Спать не хочется. Насобирал дров и устроил посиделки у пионерского
костра. Я полюбил Байкальские вечера. Они похожи на грезы о далеком и
прекрасном, о том, что никогда не сбудется. Мне стало жаль все те вечера,
которые прожил просто так. Я был занят чем-то другим, важным, как казалось.
Я ничего вокруг не замечал, и природа зря трудилась над вечерними красками.
Для кого как не для меня она наряжалась. Сколько было таких вечеров? Страшно
вспомнить.
Стемнело. Сменив солнце, звезды взялись освещать меня, землю и Байкал.
Расстелил спальник у костра, улегся и, позабыв о звездах, стал смотреть на
огонь. Никогда не устану глядеть на это чудо природы.
Я думал об Индии, об этой прекрасной далекой стране, в которой очень
хочется побывать. Я думал об индусах, и о том, как они пять тысяч лет назад
угадали, как мы будем сейчас жить. Они жалели нас еще тогда, но ничего
поделать не могли.
Пока земля крутится-вертится, на ней сменяются четыре эпохи одна за
одной. Длительность каждой эпохи ужасна для понимания - около миллиона лет.
Каждая эпоха хуже другой. Нам не повезло и мы живем в самый неблагоприятный
период, называется он Кали-юга. И самое ужасное то, что мы только начали
5000 лет назад свое долгое существование в этой самой Кали-юге, которая
должна продлиться еще 432000 лет.
Вот только часть того, что про нас сочинили 5000 лет назад:
"Просто богатый человек будет слыть аристократом. Нормы законности и
справедливости будут устанавливаться теми, кто сильней. Признаком учености
будет просто умение жонглировать словами. Лицемерие станет добродетельно. О
красоте человека будут судить по его прическе. Целью жизни будет просто
набить желудок едой. Правители будут вести себя не лучше обычных воров. Люди
станут жадными, ужасного нрава с отсутствием милосердия. Женщины, потеряв
целомудрие, будут переходить жить от одного мужчине к другому. В городах
наступит засилье воров и мошенников. Будет процветать торговля по мелочам.
