Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 090: Apocorubik's Cube
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Философия - Луций Сенека Весь текст 1104.29 Kb

Нравственные письма к Луцилию

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 55 56 57 58 59 60 61  62 63 64 65 66 67 68 ... 95
ды: может ли  кто-нибудь  противиться  боли,  сломит  ли  приближающаяся
смерть даже великие души. (18) Но к чему слова? Взглянем воочию! Ему  не
смерть дает мужество сопротивляться боли  и  не  боль  -  сопротивляться
смерти. Он противится и той, и другой,  полагаясь  только  на  себя.  Он
страдает терпеливо не в надежде смерти и с охотой умирает не потому, что
ему невтерпеж страданья. Страданья он терпит, смерти ждет. Будь здоров.



   Письмо XCIX

   Сенека приветствует Луцилия!

   (1) Я посылаю тебе письмо, которое написал Маруллу, когда он  потерял
младенца-сына и, по слухам, обнаружил при этом слабость. В письме я отс-
тупил от своего обыкновенья и не счел нужным мягко говорить с  тем,  кто
заслуживает скорее порицанья, чем утешенья. Удрученному и тяжко  .ранен-
ному, если он плохо переносит боль, нужно дать немного воли: пусть  пре-
сытится или, по крайней мере, даст выход первому порыву. А те,  кто  на-
рочно взялись горевать, должны быть немедленно  наказаны:  пусть  знают,
что и слезы можно лить по-глупому.
   (2) Ты ждешь утешений? Так получай упреки! Вот какую слабость ты  об-
наружил, когда умер сын! А что бы ты делал, потеряв друга? Умер сын, чье
будущее неясно, совсем крохотный; загублен самый короткий  век.  (3)  Мы
ищем причин для страданья и хотим сетовать на судьбу даже  неоправданно,
когда она не дает нам повода к справедливым жалобам.  А  ведь  мне  уже,
клянусь, казалось, что тебе хватит мужества противостоять и  большим,  а
не то что этим призрачным бедам, от которых люди стонут только  по  обы-
чаю. Даже потеряв друга - а это для нас самый тяжкий урон! -  ты  должен
заставить себя больше радоваться тому, что у тебя был друг, чем горевать
об утрате. (4) Но большинство людей не считает, сколько  им  было  дано,
сколько они успели порадоваться. И в этом, помимо прочего, дурная сторо-
на такого горя: оно не только неуместно, но и неблагодарно. Значит,  был
у тебя друг, - и все пропало даром? Столько лет общей жизни и  единодуш-
ного товарищества во всех занятиях ничего не дали? Вместе  с  другом  ты
хоронишь и дружбу? Что же ты горюешь, потеряв его, если тебе мало пользы
от того, что он был? Поверь мне: пусть случай отнимет тех, кого мы люби-
ли, - немалая часть их существа остается с нами. То время,  что  прошло,
наше; что было, то теперь в самом надежном месте. (5) Располагая на  бу-
дущее, мы не ведаем благодарности за уже полученное, - как  будто  буду-
щее, если только оно наступит, не перейдет очень скоро  в  прошлое.  Кто
радуется только настоящему, тот слишком сужает пределы  обладанья  всеми
вещами, нет, и прошлое, и будущее тешат нас, одно - ожиданием,  чей  ис-
ход, однако, неведом, ибо оно может не сбыться, другое -  воспоминанием,
которого не может не остаться. Что" за безумие - упускать  самое  надеж-
ное? Успокоимся на том, что мы уже успели зачерпнуть, - если  только  мы
не будем черпать дырявой душой, из которой все выливается.
   (6) Есть бесчисленные примеры того, как люди без слез хоронили детей,
умерших молодыми, как шли от костра в сенат или  возвращались  к  другой
общественной обязанности, как сразу принимались за дела.  И  ненапрасно:
ведь, во-первых, скорбеть излишне, если скорбью ничему  не  поможешь,  и
во-вторых, несправедливо сетовать на то,  что  с  одним  случилось,  ос-
тальных ожидает. И еще, глупо вопить в тоске, если разрыв между  тоскую-
щим и утраченным ничтожен: мы должны быть спокойнее хотя бы потому,  что
сами идем вслед за теми, кого потеряли. (7) Взгляни" как скоротечно вре-
мя, подумай, как коротко ристалище, по которому  мы  бежим  так  быстро;
посмотри на весь человеческий род, единым сонмом,. с самыми малыми  про-
межутками, - хоть порой они и кажутся большими, - поспешающий  к  одному
концу; тот, кого ты считаешь погибшим, только  предшествовал  тебе.  Так
есть ли большее безумие, чем оплакивать того, кто раньше прошел  дорогу,
которую и тебе предстоит измерить? Разве плачут над тем, про что извест-
но заранее, что оно случится? А кто не думал о предстоящей каждому чело-
веку смерти, тот обманывал себя. (8) Разве плачут над тем,  о  чем  сами
говорили: оно произойдет непременно? Сетующий на чью-нибудь смерть сету-
ет на то, что умерший был человеком. Все мы связаны  общим  уделом:  кто
родился, тому предстоит умереть. (9) Сроки разные, исход  один.  Рассто-
янье между первым и последним днем изменчиво и неведомо; если мерить его
тяготами пути, оно велико даже у ребенка, если скоростью - коротко  даже
у старца. Все ненадежно и обманчиво, все изменчиво как погода.  Все  не-
сется стремглав и, по веленью фортуны, превращается в  нечто  противопо-
ложное, и в таком коловращении человеческих дел нет ничего  заранее  из-
вестного, кроме смерти. И однако все жалуются на то единственное, в  чем
никто еще не обманулся.
   - "Но он умер ребенком!" - Не буду говорить о том, что отжившему свое
лучше, перейду к другому: намного ли состарившийся взял верх над младен-
цем? (10) Представь себе безграничность глубин времени и  охвати  мыслью
весь мир, потом сравни с этой безмерностью то, что именуется  человечес-
ким веком, - и ты увидишь, как ничтожен отрезок, которого мы желаем, ко-
торый стремимся продлить. А сколько занимают в нем слезы  тревоги?  (11)
Сколько занимает смерть, желанная прежде, чем придет?  Сколько  занимает
нездоровье, сколько страх, сколько годы младенчества и годы, прожитые  в
невежестве и без пользы? Половину срока  мы  спим.  Прибавь  еще  труды,
скорби, опасности, - и ты поймешь, что за самый долгий век времени  жить
остается очень мало. (12) Кто же согласится с тобою, что не лучше  тому,
кому позволено скоро вернуться и закончить путь еще до усталости?  Жизнь
есть не благо и не зло, а только вместилище блага и зла.  Так  что  твой
сын ничего не потерял, кроме жребия, ко торый верней выпал бы не  в  его
пользу. Он мог бы стать человеком скромным и  разумным,  возможно,  твоя
забота создала бы из него и что-нибудь получше, но  также  (и  опасаться
этого есть больше причин) мог он сделаться подобным большинству.  (  13)
Взгляни на юношей, которых мотовство вытолкнуло из знатных домов на аре-
ну; взгляни на тех дважды бесстыдных, что и сами развратничают, и служат
чужому разврату, и у которых ни дня не проходит без пьянства, ни дня без
какой-нибудь крупной мерзости, - и тебе станет ясно, что  опасаться  тут
можно скорее, чем надеяться. Так что нечего тебе выискивать  поводы  для
скорби и негодованьем раздувать мелкие неприятности. (14)  Я  не  увещаю
тебя собраться с силами и выпрямиться: ведь я не столь  плохого  о  тебе
мнения, чтобы думать, будто против такого случая тебе нужно призвать всю
твою доблесть. Знай, это не боль, а укол, - боль из него делаешь ты сам.
Велики, без сомненья, успехи философии, если твой мужественный дух  тос-
кует по мальчике, покуда более знакомом кормилице, нежели отцу!
   (15) Неужели я призываю тебя к  бесчувственности,  требую,  чтобы  во
время похорон ты не изменился в лице, не допускаю, чтобы у тебя  сжалось
сердце? Нет, конечно! Ведь это не доблесть, а бесчеловечность - смотреть
на похороны близких таким же взглядом, каким смотрел на них самих, ниче-
го не чувствовать, когда их впервые отрывают от тебя. Но представь даже,
что я все это запрещаю; есть вещи, от  нас  не  зависящие,  порой  слезы
льются, как их ни сдерживай, и, пролившись, облегчают душу. (16) Что  из
этого следует? Позволим им течь, но не будем им приказывать; пусть льют-
ся столько, сколько требует чувство, а не подражанье.  Не  будем  ничего
прибавлять к нашей скорби и преувеличивать ее по  чужому  примеру.  Горе
напоказ требует больше, чем просто горе: много ли есть горюющих для  са-
мих себя? Люди стонут более внятно, когда их слышат, и, спокойные и мол-
чаливые в одиночестве, снова разражаются слезами, едва завидят  кого-ни-
будь. Тут-то они и тянутся рвать на себе волосы, хотя свободнее могли бы
сделать это, когда никто не мешает, тут-то и зовут смерть, тут-то и ска-
тываются с постели. Без зрителя горе затихает. (17) И здесь,  как  и  во
всем, не покидает нас один порок: прилаживаться к  примеру  большинства,
смотреть, не что должно, а что принято. Мы удаляемся от природы и преда-
емся толпе, от которой ничего хорошего исходить не может, которая и тут,
как во всем прочем, непостоянна. Увидит  она  человека  мужественного  в
своей скорби - и зовет его безбожным я диким, увидит другого,  бессильно
прильнувшего к мертвому телу, - и зовет его безвольным и хилым. (18) По-
тому-то и надо все делать по разуму. Нет ничего глупее,  чем  печалиться
для славы и плакать ради общего одобрения. По-моему, мудрый муж  плачет,
либо когда сам дает волю слезам, либо когда они льются по своей воле.  Я
скажу, в чем тут разница. Когда "ас поразит  первая  весть  о  горестной
кончине, когда мы держим тело, которое из наших объятий перейдет на кос-
тер, - слезы исторгает природная необходимость, и дух, под ударом  скор-
би, сотрясает вместе со всем телом также и глаза, силой  заставляя  про-
литься находящуюся близ них влагу. (19) Эти исторгнутые слезы текут воп-
реки нам. Но бывают слезы, которым мы сами даем выход, - например, возв-
ращаясь памятью к тем, кого мы потеряли, и есть нечто сладостное в печа-
ли, когда нам вновь приходят на ум их отрадные речи, их веселая  беседа,
их преданная любовь; тогда глаза увлажняются, словно  от  радости.  Этим
слезам мы не противимся, а те первые побеждают нас. (20) Так что  нельзя
ни удерживать, ни выдавливать из себя слезы ради стоящих и сидящих  вок-
руг: и плакать, и перестать куда менее позорно, чем притворяться.  Пусть
слезы текут сами собой: ведь и люди спокойные и сдержанные их могут про-
лить. Часто они текли, не умаляя почтенности мудреца, с  такой  пристой-
ностью, что была в них полная мера и человечности, и достоинства. Можно,
повторяю, повиноваться природе, не теряя степенности. (21) Я видел  поч-
тенных людей, хоронивших своих близких: вся любовь была написана  у  них
на лице, но в их скорби не было лицедейства, - ничего,  кроме  подлинных
чувств, которым они дали выход. И в скорби есть приличья, - их-то и сле-
дует соблюдать мудрецу. И как во всем, так и тут  наступает  миг,  когда
плакать довольно. И радость, и горе льются через край только у  неразум-
ных.
   (22) Неизбежное нужно принимать равнодушно. Разве случилось нечто не-
вероятное, невиданное? Скольким людям сейчас нанимают служителей для по-
хорон! Скольким покупают смертный убор!  Сколько  людей  будут  горевать
после тебя! Едва ты подумаешь, что он был еще ребенком, думай и  о  том,
что он был человеком, - а человеку ничего не обещано наверняка, и форту-
на не должна непременно довести его до старости,  но  вправе  отпустить,
где ей угодно. (23) А в остальном то и дело говори о  нем,  торжественно
чти, насколько можешь, его память, - ведь воспоминанья станут  приходить
к тебе тем чаще, чем меньше в них будет горечи. К печальному  обращаются
неохотно, а тем более к самой печали. Если ты  наслаждался  его  речами,
его шутками, пусть еще детскими, чаще повторяй их, смело утверждай,  что
сын оправдал бы надежды, питаемые в отцовской  душе.  (24)  Бесчеловечно
забывать близких, хоронить вместе с прахом память о них, щедро лить сле-
зы, а вспоминать скупо. Так любят своих детенышей звери,  своих  птенцов
птицы: их любовь неистова, порой до бешенства, но утрата гасит ее. Такое
не пристало разумному человеку: пусть его память будет долгой, скорбь  -
короткой.
   (25) Я никак не одобряю утверждения Метродора, будто и в печали  есть
некое связанное с нею наслаждение; его-то и нужно ловить в такое  время.
Я выписал сами слова Метродора1. (26) Я не сомневаюсь, что ты  подумаешь
о них. Есть ли что постыднее, чем ловить наслаждение даже в скорби,  по-
лучать его от самой скорби, искать среди слез хоть чего-нибудь  приятно-
го? Так вот кто упрекает нас в чрезмерной суровости, бесчестит наши нас-
тавления именем "жестоких" - потому только, что мы велим либо не  допус-
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 55 56 57 58 59 60 61  62 63 64 65 66 67 68 ... 95
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама