точка зрения мало компетентных людей. Как преодолеть духовный кризис?
Ты знаешь? Я - нет. Видимо, нужно время, нужно нарабатывать новый
общественный климат в стране. И это трудно. А без ясного всем и
каждому врага, угрожающего Америке, будь то Пьер, Чжао, Иван, Фриц
или призрак безработицы, или ужас новой "Черной пятницы", политик,
лишенный глубокой общественной идеи, не утвердит себя. А ведь
хочецца! Мне кажется поэтому, что Трумэн не станет искать компромисса
с дядей Джо, а пойдет на то, чтобы форсировать разрыв. Сталин -
вполне достойный враг, причем не сам по себе - все-таки он герой
войны, но как приверженец большевистской доктрины порабощения
человечества. Именно поэтому алюминиевый господин с бритвенным
пробором так тщательно выспрашивал тебя о твоих контактах с
французскими коммунистами. Команда, которая выбрала курс, должна быть
укомплектована теми, кто готов к гуттаперчевым решениям и не отягощен
служением прошлому. Так что оценивай случившееся как нечто совершенно
логическое, следовательно, неизбежное. Давай научимся принимать жизнь
такой, какая она есть. (Если бы меня спросили, я бы предложил
обозначить врагом на ближайшее время тех нацистов, которые легли на
грунт; они готовятся к тому, чтобы подняться; поверь, я не
фантазирую, я занимаюсь здесь этой проблемой, но, думаю, люди Трумэна
отвергли бы мое предложение, и не потому, что они не согласны со
мною, но в силу того, что разгром гитлеризма связан с именем именно
Рузвельта; повторение уже завершенного не дает "политического
навара", пресно.)
Не поторопился ли ты с Голливудом? Напиши ты мне, я бы
немедленно пригласил тебя с Элизабет и мальчиками в Мадрид, здешний
филиал ИТТ (хотя все они проходимцы и лизали задницу Гитлеру) алчет
серьезных работников, и платили бы они в два раза больше, чем твои
боссы в "Твенти сэнчури фокс". Ну, игра сделана, ничего не попишешь.
Я очень рад тому, что ты снова встретился с Брехтом и Эйслером.
Пришли-ка мне их адреса, я напишу им, очень люблю этих художников. Я
никак не могу понять, отчего Голливуд до сих пор не поставил Брехта
по-настоящему. Я видел его спектакль в Вене, накануне аншлюса, и он
до сих пор живет во мне; именно Брехт помогал мне вынести ужас
допросов с пристрастием, холод в камере, обреченность в бараке.
Где ты видел Лайзу? Нет, не думай, я уже выздоровел, я переболел
тем, что случилось, но разве вычеркнешь пять лет жизни из памяти?
Точнее - из сердца, из памяти как-то можно. Ведь если человечество
научилось легко забывать тех, кто был кумиром, то отчего я должен
быть исключением из правила? Я вижу твою скептическую улыбку, мол,
говори, говори. Нет, правда, Грегори! Верь мне. В подтверждение -
просьба: подбери мне кого-нибудь из тех холодноглазых и мудрых
голливудских девушек, которые свято выполняют подписанный контракт на
дружбу и совместное просыпание в одной кровати. Девушка должна быть
курносой, зеленоглазой, с веснушками (даже осенью), настоящей
американкой (я все-таки чуть-чуть расист, тем более мой дедушка
возглавлял ку-клукс-клан в Алабаме) и обязательно образованной в том
колледже, который мы с тобою знаем; все, что угодно, только не дура.
Пусть даже хроменькая, только б интеллектуалка. Серьезно, меня это
возбуждает, я столько их перебрал после того, как Лайза показала мне,
что значит "верность солдату", что меня не интересует секс; послушать
умную девушку в постели - высшее наслаждение.
Теперь о деле. Не было ли у тебя каких-то разговоров с твоими
французами (особенно с теми, которые возглавляли подразделения маки в
районе Лиона) о СС гауптштурмфюрере Клаусе Барбье? Эд написал мне из
Кельна, что вроде бы этот сукин сын шастает на свободе, хотя за ним
охотится вся наша военная разведка. Пару раз я слышал о Барбье и
здесь, от тех, кто сумел избежать суда - пока что; я аккуратно
х о ж у вокруг этих наци, разминаю их; тянутся довольно интересные
нити в Латинскую Америку, в наши оккупационные зоны; в деле поиска
каждое свидетельство может оказаться разгадкой, толчком к истине,
незаменимым подспорьем в работе. Слава богу, я пока могу этим
заниматься, Даллес знал об этой работе и всячески ее поддерживал,
хотя вполне возможно, что с его уходом интерес к моему поиску
притупится, тем более что хватает дел текущих, а они затягивают, как
бензин в воронку. (Потому-то я так пожалел, что ты принял приглашение
Голливуда; здесь у меня есть надежные ребята, но они исполнители,
полетом фантазии не блещут. И еще. Поскольку ты бывал в Лиссабоне и
знаешь тамошнюю ситуацию, повороши память, расскажи мне все, что ты
помнишь о нацистах, работавших в военном атташате рейха при Салазаре.
Все, самая поганая мелочь, может представлять неоценимый интерес.)
Пожалуйста, передай Элизабет мой самый нежный привет. Я очень
завидую, что ты относишься к ней с такой же нежностью, как и в тот
день, когда впервые ее увидел. Это так замечательно и, увы, редко.
Сердечно твой Пол Роумэн".
3
"Резидентурам Отдела разведки
государственного департамента
Соединенных Штатов Америки в Испании,
Португалии, Аргентине, Бразилии, Чили,
Парагвае и Боливии
Совершенно секретно
12 марта 1946 года
Представляется возможным считать, что в стране Вашего пребывания
скрываются такие нацистские военные преступники, как Борман, Мюллер,
Эйхман, Менгеле и Барбье.
Необходимость их выявления, захвата и выдачи в руки правосудия
предполагает возможность подхода ко всем тем нацистам, которые смогли
легализоваться, получить здесь право политического убежища или же
временный вид на жительство.
С самого начала Вашей работы в этом направлении следует указать
подчиненным со всей прямотой, что в настоящее время работа по
выявлению подступа к нацистским преступникам, внесенным в лист поиска
в Нюрнберге, ни в коем случае не означает санкции на привлечение
немцев-эмигрантов с нацистским прошлым в ряды агентуры. Они могут
быть использованы лишь в качестве источников информации, которая
позволит выйти на тех, кто обязан быть арестован согласно санкции,
выданной Международным трибуналом.
Однако не следует исключать возможность получения через эти
источники текущей оперативной информации, связанной с теми вопросами,
которые могут представлять интерес для безопасности Соединенных
Штатов и их союзников.
Конкретные вопросы должны решаться с учетом обстановки.
Роберт Макайр".
Пол Роумэн тщательно изучил текст, несколько недоуменно выписал на
отдельные листочки бумаги ряд фраз, прочитал их, - в отрыве от всех
остальных, - еще раз и отправил в Вашингтон шифротелеграмму следующего
содержания:
4
"Государственный департамент,
Роберту Макайру
Строго секретно
1. Следует ли вести работу по изучению немецких эмигрантов с
нацистским прошлым в том смысле, не являются ли и они военными
преступниками, подлежащими суду?
2. В случае, если выяснится, что тот или иной эмигрант, не
внесенный до настоящего времени в список главных преступников, на
самом деле им является, укрывшись от возмездия под чужой фамилией,
следует ли немедленно ставить об этом в известность Международный
трибунал, или же сначала необходимо сообщить вновь открывшиеся
обстоятельства Отделу разведки государственного департамента?
3. Как следует понимать фразу: "не следует исключать возможность
получения через эти источники оперативной текущей информации"? В
Испании вполне легально живут и работают нацисты, стоящие весьма
близко к Франко, стоит лишь упомянуть группенфюрера Дегреля,
являвшегося во время войны "вождем" валлонского подразделения СС,
здесь совершенно свободно вращается в свете фюрер Хорватии Анте
Павелич; всем известно, что Франко по-прежнему благоволит к князю
Багратиони Мухаранскому, утвержденному Гитлером на пост нового "царя
великого Грузинского княжества", не говоря уже о целом ряде военных,
банкиров и дипломатов третьего рейха, информацию на которых я
отправил в телеграммах 2102-45 и 479-46. Понятно, их оперативная
информация будет тенденциозной, направленной против тех
основополагающих принципов, которые были зафиксированы в документах,
принятых конференциями в Ялте и Потсдаме.
4. Как следует понимать термин "союзники Соединенных Штатов"?
Относятся ли по-прежнему к числу "союзников" Франция и Италия - в
свете выступления сэра Уинстона? Можно ли и поныне считать нашими
союзниками правительства России, Польши, Югославии и Албании?
Прошу прислать соответствующие разъяснения, которые позволят
совершенно определенно и недвусмысленно сориентировать моих
сотрудников.
Исполняющий должность резидента
Пол Роумэн".
Прочитав телеграмму, Макайр снова вспомнил Пола, его горькую историю,
отнесся к его позиции со снисходительным пониманием; в конечном счете
жизнь будет неполной, если исключить из нее идеалистов, преданных той
идее, которая ярко осветила их жизнь в прошлом; во всяком случае, их
информация всегда отличается добросовестностью, а тот перекос в прошлое,
который, совершенно очевидно, будет в ней присутствовать, вполне поддается
корректировке на основании изучения документов, которые так или иначе
стекаются ото всех других служб сюда в Вашингтон и расшифровываются в том
отделе, который составлен из людей, подобранных ныне со всей
тщательностью, - абсолютные единомышленники, качественно новая команда.
Однако, взявшись за ответ Роумэну, он понял, что составить его далеко
не просто, ибо вопросы исполняющего должность резидента предполагали
полнейшую ясность; Роумэн из тех, кто не удовлетворится зыбкими
формулировками; понятно, он предан идеям Рузвельта, но убирать его из
Мадрида на основании одного лишь этого факта нецелесообразно потому, что
он занимал весьма незначительный пост и был лишен права на самостоятельные
решения, а его героическое прошлое было надежной гарантией уважительного к
нему отношения со стороны тех, кто так или иначе принимал участие в битве
против коричневого чудовища.
Чем дольше Макайр размышлял о создавшейся ситуации, тем сложнее она
вырисовывалась; более всего он опасался связей своих сотрудников с людьми
прессы; в случае увольнения есть возможность начать скандал, да и не всем
