- А бал почти до самого утра!
- Но мне еще надо будет заехать домой и переодеться. Это займет нема-
ло времени.
- Я заеду за вами в полночь!
- Ну хорошо, - согласилась, наконец, Арина.
В этот момент дверь с шумом распахнулась, и в рюмочную ввалился в жо-
пу пьяный мужик. Ульянов обернулся и сразу узнал полковника Бздилевича.
"До чего же не вовремя! - подумал Ульянов. - Все так хорошо складыва-
лось. Черт бы побрал этого мудака."
С минуту молодые люди мерили друг друга злобными взглядами. Затем
вдруг полковник трусливо отвел глаза, развернулся через правое плечо на
сто восемьдесят градусов и, пробормотав себе под нос что-то типа "кругом
одни евреи", освободил помещение.
Ульянов вздохнул с облегчением...
x x x
Студенческий бал в зале Дворянского собрания ежегодно устраивался пе-
тербургскими курсистками. К 1895 году этот бал имел уже богатые тради-
ции, но ему еще только предстояло войти в российскую историю: именно
здесь, семь лет спустя, Блок вновь встретит свою давно знакомую "незна-
комку".
Ульянов никогда еще не бывал на этих балах. Подходя к этому мрачнова-
тому зданию на Большой Итальянской улице, он испытывал некоторое волне-
ние. Как Арина воспримет блестящее петербургское молодежное общество? И,
что не менее важно, как это общество воспримет ее?
Действительность, впрочем, оказалась несколько иной, чем ожидал
Ульянов. Арина вполне могла бы стать королевой красоты этого бала, если
бы это кого-нибудь здесь волновало. В огромном, тускло освещенном зале
блядоватые курсистки трясли своими сомнительными прелестями, но мужская
половина общества практически не обращала на это внимания, занимаясь
исключительно бухлом. Уборная была вся заблевана, а из курительной ком-
наты доносилась площадная брань: там худосочная молодежь неумело разма-
хивала хиленькими кулачками.
На Арину эта обстановка произвела шокирующее впечатление, и Ульянов
чувствовал неловкость за то, что привел ее сюда. Надо было незамедли-
тельно уходить. Но куда? Нельзя было испортить вечер. Ведь сегодня у них
первое свидание, а у Арины еще к тому же день рождения. Ульянов мучи-
тельно пытался сообразить: куда можно пригласить девушку в столь поздний
час.
Внезапно он увидел Малиновского, спешившего к нему навстречу с ра-
достной улыбкой на устах.
- Добрый вечер, г-н Ульянов! Очень рад вас видеть.
Малиновского сопровождали две пахнущие потом шкурки, от которых он
вот уже с полчаса тщетно пытался отделаться.
- Здравствуйте, Роман. Как поживаете?.. Кого-нибудь здесь встретили?
- Никого... Добрый вечер, сударыня.
Малиновский галантно поклонился Арине. Перепуганная девушка с трудом
выдавила из себя улыбку. Шкурки смотрели на нее с пьяной неприязнью.
- У вас есть что-либо для меня, Роман? - осведомился лидер "Союза
борьбы за освобождение рабочего класса".
- Пока нет, но к пятнице все будет готово, - ответил автор профсоюз-
ной и юридической колонок.
Ульянова несколько удивило, что Малиновский по-видимому был абсолютно
трезв. Не считая Ульянова и Арины, Роман Малиновский был едва ли не
единственным трезвым человеком в этом борделе. Ничего удивительного в
этом, впрочем, не было, поскольку мнимый студент находился здесь "на ра-
боте". А занимался он преимущественно (а, возможно, и исключительно!)
тем, что шарил по карманам своих ближних. Поэтому он был рад, когда ли-
дер "Союза" поспешил откланяться.
Ульянов же, осененный блестящей идеей, предложил Арине выйти на све-
жий воздух. Ему не пришлось долго уговаривать девушку. Она была готова
уехать куда угодно из этого вертепа.
Они вышли на улицу. Стояла одна из тех прекрасных зимних ночей, какие
иногда выдаются на севере: безветрие, умеренный морозец и яркие звезды в
черном-черном небе.
- Арина! - начал Ульянов. - Помните, вы мне рассказывали про волшеб-
ный трактир на опушке Пулковского леса, куда по ночам заходят влюблен-
ные?
- Конечно помню! - обрадовалась Арина. - Ведь это моя любимая леген-
да.
- А может быть это вовсе даже и не легенда! - Ульянов смотрел девушке
прямо в глаза. - Хотите сейчас поедем туда?
- Конечно хочу, г-н Ульянов! - Арина снова была счастлива.
- Не называйте меня "г-н Ульянов", милая Арина. Зовите меня по имени.
Меня зовут Владимир.
- Пока для меня естественнее называть вас - г-н Ульянов. Всему свое
время.
- А когда наступит мое время? - не унимался Ульянов. - Может быть в
воскресенье в опере вы назовете меня по имени?
- До воскресенья еще надо дожить, - очень серьезно сказала Арина.
- Что такое? - встревожился Ульянов. - У вас дурные предчувствия?
- Мне не нравится окружающее вас общество, г-н Ульянов.
- Мне оно самому не нравится.
- Я не об этом... Вы давно знаете этого Романа?
- По правде говоря, нет. Но я знаю, что он студент-юрист, мой едино-
мышленник, очень способный юноша.
- Мне он почему-то не понравился.
- Возможно, он не понравился вам, потому что вы встретили его в этом
отвратительном месте, - предположил Ульянов.
- Не в этом дело, но дай бог, чтобы я ошибалась.
- Ариночка, сегодня такая чудесная ночь! Не будем мучиться сомнения-
ми. Нас ждет волшебный трактир!..
... И вот запряженные резвой парой сани уже мчатся по пустынному ноч-
ному Забалканскому проспекту и через Московские ворота вывозят наших мо-
лодых людей за пределы великого города.
Бедная петербургская окраина... Непролазная тьма. На фоне черно-
го-черного неба все-таки чернеют смутные очертания Пулковского леса...
Отдаленный унылый вой волков и тревожные крики неведомых лесных птиц...
Холодно, неуютно, страшно...
И только в одном месте, на обочине уходящей на Москву дороги, горит
одинокий газовый фонарь, а под ним стоит дом. Там не то трактир, не то
просто изба - издали не разобрать. Туда и несут сани Владимира Ульянова
и его прекрасную возлюбленную.
- Вам сюда, господа! - вежливо говорит питерский извозчик. - "Охотни-
чий трактир". Раз фонарь горит, знать будут вам там рады. Коль хочете, я
вас здесь обожду. А нет, так тоже не беда. Рассветет - воротитесь в го-
род запросто.
- Ты уверен? - спросил Ульянов.
- Да я это место як свои пять, сударь! - почти обиделся мужик. - Я ж
родом из Пулково, из крестьян буду. Вот увидите, господа, - будет вам в
трактире том и жаровня, и постель. А як рассветет, будет тут полно из-
возчиков и прочего люду.
Молодые люди отпустили извозчика и приблизились к трактиру, который
вблизи, при свете фонаря выглядел несколько старомодным, но очень ухо-
женным и добротным. Извозчик назвал трактир "Охотничим", но вывеска над
массивной дубовой дверью давала иное название - "Пулковский лес".
Изнутри слышалась дивная мелодия вальса, и, войдя в трактир, наши ге-
рои сразу увидели музыканта - благообразного седовласого человека, си-
девшего у рояля. Это и был хозяин. В гостиной было очень уютно: весело
горели дрова в камине, ярко светили многочисленные свечи, и стоял вкус-
ный смешанный запах, обещавший одновременно и соления, и маринады, и
копчености, и свежую выпечку.
- А вот и гости дорогие, наконец-то, пожаловали! - трактирщик с ра-
душным видом поднялся навстречу влюбленным. - Давно вас дожидаемся...
Лина! Жарь зайчатину! Молодые люди - голодные, прямо с саней!
- Слышу! - донесся с кухни веселый женский голос. - Уже ставлю.
- Садитесь, люди добрые, - продолжал хозяин. - А я пока подам вам хо-
лодные закуски и водку.
Он сходил на кухню и принес дивной красоты блюдо, на котором лежали
украшенные маринованными овощами ломтики различных колбас, искусно при-
готовленных из лосиного и медвежьего мяса. Ульянов и Арина скинули шубы
и сели за стол.
- Холодно, небось, нынче ночью в санях? - спросил хозяин, надевая ме-
ховую куртку. - Сейчас я схожу в погреб... Согреетесь.
Он принес добрую бутыль охотничей водки, самолично налил гостям по
рюмочке и, оставив бутыль на столе, снова подсел к роялю.
- Что за чудесный трактир у вас, приятель? - спросил Ульянов, и это
были первые слова, произнесенные им здесь. - День и ночь открыт! И вы
как-будто бы нас ждали! И откуда вам известно, что мы приехали в санях?
Что за чудеса?
- А на чем же вы еще приехали в такой час? - добродушно усмехнулся
хозяин.
- Да, действительно, я задал не самый умный вопрос, - согласился
Ульянов.
- Но остальные ваши вопросы заслуживают внимания, - вежливо сказал
трактирщик. - Мы не работаем по ночам. Ночью мы открываем трактир только
когда ожидаем гостей.
Ульянов и Арина выпили по рюмочке и с удовольствием закусывали, но
при последних словах трактирщика они невольно раскрыли рты от изумления.
- Бог наградил меня даром, - продолжал хозяин, - из-за которого мой
трактир часто называют волшебным. Этот дар трудно назвать ясновидением.
Для этого он имеет слишком узкие пределы. Зато в этих пределах мой дар
работает безотказно. Говоря коротко, я всегда знаю заранее, если ночью к
нам кто-либо пожалует. И в такие ночи мы с Линой зажигаем фонарь, откры-
ваем наш трактир и готовимся к встрече гостей. Излишне говорить, что по
ночам к нам заходят только влюбленные.
Вышла Лина, поприветствовала гостей и поставила на стол блюдо с жаре-
ной зайчатиной. Ульянов поблагодарил, затем наполнил четыре рюмки и
пригласил хозяев выпить вместе с гостями.
Трактирщик и Лина сели за стол. Арина спросила:
- Вы - волшебник, добрый человек?
- Даже Нострадамус не был волшебником, милая девушка, - улыбнулся
странный трактирщик. - А куда уж мне до него.
- А как ваше имя? - спросила Арина.
- С тех пор как я появился в этих краях, люди называют меня Иваномле-
совиком, а мое настоящее имя вам, молодые люди ничего не скажет.
Они выпили.
- Существует поверье, - продолжал Иван-лесовик, - что когда влюблен-
ные останавливаются ночью в моем трактире, они должны сказать друг другу
что-то очень важное, а если они этого не сделают, то судьба может не
предоставить им другого шанса... Простые люди с Московской стороны и из
Пулково верят в это.
Пораженная Арина внимательно слушала, а не веривший ни в бога, ни в
черта Ульянов с аппетитом уплетал зайчатину, оказавшуюся дьявольски
вкусной.
Лина ушла на кухню, а Иван-лесовик снова сел за рояль. Молодые люди
остались одни за столом. Ульянов почувствовал, что именно сейчас он дол-
жен сказать Арине самое главное, быть может даже предложить ей руку и
сердце. И он очень хотел это сделать, но мешала вновь появившаяся ро-
бость, которая охватывала его почему-то только при общении с Ариной.
Смелый и принципиальный человек, будущий лидер одного из самых жестких и
агрессивных политических течений, организатор государственного переворо-
та в крупнейшей стране мира, - Владимир Ульянов не познал личного
счастья из-за нерешительности в общении со скромной петербургской девуш-
кой. Тихо зазвучал вальс, но наш герой, вместо того чтобы пригласить
Арину потанцевать, начал нести какую-то чепуху.
- Вы никогда не рассказывали мне о своей семье, Арина. У вас есть еще
какие-нибудь родственники, помимо вашей достойной матушки?
Собственно говоря, это даже не была чепуха, но сейчас от него требо-
валось совсем другое.
- Мой отец умер пять лет тому назад, - отвечала Арина. - Я - младший
ребенок в семье. Моя сестра умерла в раннем детстве от воспаления лег-
ких. Я ее даже не помню. Мой старший брат живет в Москве. Он служит пи-
сарем у одного московского адвоката. Иногда мы с матушкой получаем от
него письма.
Лина принесла самовар, сливовое варенье и целую гору ароматных було-
чек с корицей. Молодые люди долго пили чай, при этом Арина забавно пере-
ливала чай в блюдце и подолгу на него дула. Потом девушка изьявила жела-
ние потанцевать, и они кружились в вальсах до утра.
Извозчик не обманул. Как только рассвело, кругом забурлила жизнь, и
