Эсте - один из моей команды - углядел следы, а дальше сложности никакой не
было. При поимке парень сопротивлялся "навроде кошки в ванной", а потом
утих вдруг.
- Так, - тянет Брада, - размещать его погодим, а пусть сначала с ним
побеседует Леший и...
- А может я? - перебиваю, - опыт есть, да и вообще, пойму его лучше.
Леший соглашается, и парня ведут в приемную, а мне по дороге Леший
объясняет:
- Запись, анализ и прочее нас не касается. Ты главное на экранчик
поглядывай, остальная публика в кабинете засядет, может вопрос какой
подкинут, или что сообщить захотят.
Приемная - стол, стулья, и маленький черный прямоугольничек экрана -
я его вижу, а посетитель нет. Леший усаживается в центральное кресло,
ждет, когда я притулюсь сбоку, а затем говорит в пространство: "Ну что,
давайте сюда этого сопляка." Еще минута - дверь открывается, и сопляк
входит. Ох ты! Серые лохмотья с него сняты, и под ними оказалась снежной
белизны тонкая рубаха с золотыми загогулинками по краям, и штаны хорошей
темно-красной ткани. На сапожки я уже обращал внимание, а теперь все
вместе образует высокородного аристократа. Смотрит презрительно - "ерунда,
таких я не боюсь". Леший заводит беседу: - мол так и так, никто пока тебя,
мальчуган, не трогает, и вообще никакой гадости не замышлялось ни против
кого, ты бы уж объяснил в чем дело, а потом вместе покумекаем, как
уладить. Лицо у парня все презрительней, хотя сейчас, кажется, он себя уже
искусственно распаляет. На этом его, пожалуй, можно и поймать.
- Ладно, Леший, он тебя понимать не хочет. Дай-ка я займусь. Эй, ты,
молокосос! (Насколько он меня младше, если по внешности, то лет на
пять-шесть). Теперь слушай меня. Ваши выходки мешают нам спокойно жить -
это надоедает. Пожалуй, уже надоело. И скоро такими как ты займутся
всерьез. Я вижу, ты не из простых, тем хуже. Мы найдем и твою семью, и
сообщников, и заставим горько пожалеть о своей наглости. Вы еще не
чувствуете на себе и сотой доли могущества людей железных островов! А с
тобой мы поступим просто - заставим проглотить порошочек, после которого
все слова, которые есть в твоей птичьей головенке полетят, как пчелы из
улья, толкаясь и толпясь у выхода!
Я делаю театральную паузу перед новой порцией похвальбы и угроз, но
парнишка горда отвечает:
- Ты меня очень напугал, уртаз! Я готов упасть перед тобой на колени
и плакать, просить помилования. Наверное, тебя испугается и Верховный
Король, который только и заботится о том, чтобы оградить ваш поселок от
бед и напастей.
Хохочу:
- Король! Да что же это за король, который не может выразить свою
волю иначе, чем послав шайку бродяг в компании с расфранченным сопляком
кинуть несколько камней - словно в деревне склочный сосед ночью мажет
соседям двери грязью, трясясь от злобы и страха!
- Я... Мы... От таких сопляков как я ты скоро будешь убегать и
прятаться, а Верховный Король всегда знает, что делает. Он еще не брался
за вас серьезно! - парень уже распалился, орет в азарте не тише, чем я
свою грозную говорил, верит дурачок, что я тоже его ненавижу. Ну, а что
теперь ты на такое ответишь?
- Ну и правильно, а что за нас браться. Мы условия соблюдаем, так что
же ваш благородный правитель гневаться изволит, да еще таким базарным
способом?
- Унглинги всегда идут впереди короля, а о благородстве не уртазам
судить.
На экране появляется надпись "Хватит, он и вправду ничего дельного не
знает. Кончай ругань."
- Ладно, - говорю я уже нормальны голосом. - Как тебя хоть зовут? Не
век же друг на друга рычать будем.
Парнишка явно опешил, не хотел наверное, а вот отвечает тоже вполне
мирно "Ингельс", а потом спохватывается:
- Но разговаривать мне с вами больше не придется. Хватит того, что
уже сказано.
- Иди, Ингельс, поспи, подумай - над тем, что тебе спокойно говорили,
а крики не в счет, это я тебя нарочно распалял.
Спокойной ночи - хотя ночи-то уже и немного осталось.
Входит конвой, это на редкость мирного вида дядя с пистолетом и ножом
на поясе для внушительности, и уводит пленника, а мы с Лешим идем к Браде
- у него сидят еще трое, а остальные разошлись - моих ни одного нету.
Брада подводит черту под допросом:
- Все ясно. Унглинги - слово знакомое, это будущая опора трона.
Этакая комплексная программа воспитания - тут и управление, и военное
дело, и умение ладить с остальными расами. Они подчинены королю напрямую,
и самовольства у них не приняты. Все, что сказал пацан, пожалуй, правда, и
выводы такие: во-первых, за нас действительно серьезно еще не взялись.
Второе: разрыв отношений был решен уже давно - если еще месяца три назад
нас начали использовать как учебное пособие по методам ведения
партизанской войны. Третье - в скором времени надо ожидать нажима, а
посему с завтрашнего утра ввожу режим "угроза-3".
Голос с места:
- А что с пацаном делать?
У меня мысль уже созрела, предлагаю:
- А не взять ли его с собою, подарком королю? Авось смягчится.
- Заложник что ли нужен?
- Не заложник, а залог успешной беседы, благо в Долине не нужно
играть истерику, до последнего дня верховный король был способен
рассуждать здраво. И на нас он, мягко выражаясь, обиделся не сгоряча, как
я раньше думал. Ну а пока - пора расходится, я бы пару часиков поспать не
прочь.
Намерение благородное, но будят меня лишь в восемь утра. Помылся,
оделся, выхожу - а на полосе уже самолет стоит, моя команда бродит и
Ингельс больную ногу в сторону отставил, скособочился, бедняга.
- Это что же, меня ждете?
- Ага!
Ну, тут уж никакая ругань на ум не приходит - такая, чтоб выразить
мои чувства. Я с ними как с людьми, а они со мной как с барином каким! Ой,
доиграются ребята, ой допресмыкаются, ой долюбезничают, лакеи чертовы! Ну
что теперь делать?
- Вы бы, робяты, меня не будили, а так спящим в машину и внесли, а то
чего зря беспокоить было? И дальше так - я б себе паланкин заказал. Все
хоть погрузили? Ну поехали тогда, чего ждать, моя сиятельная особа
явилась...
И команда лезет в самолет, передо мной лестницу одолевает Ингельс -
безо всякого страха, да и в кабине себя ведет как бывалый пассажир -
занимает кресло у окошка и сразу включает вентиляцию.
Эсте замечает:
- Не иначе летал, и не раз.
В пилотскую кабину уходит Март, самый старший из нашей группы. Он по
профессии летчик, и летчик хороший. Я уже в который раз зацепляюсь
взглядом за характерный шрам от уха до скулы, снова припоминаю его ухватки
и словечки, и опять ловлю себя на мысли - сколько у него на счету "МИГов",
а может и "Лакфайтеров"? А хотя какая разница - главное, что он лучше всех
знает нашу технику, да и повезет нас до места он, а обратно машину поведет
уже постовский летчик - вон он уже угнездился в кресле и наушники надел -
спать будет. Раздаются хлопки, шипение, а затем нарастает могучий звенящий
вой. Гремят турбины ужасно, вон лодка в пять раз больше, а шумит только от
винтов да от потока. За окошком машут руками провожающие, они страгиваются
с места и отплывают назад вместе с дорогой. Самолет разбегается очень
резко, и через несколько секунд уже отрывается от полосы всеми четырьмя
колесами. Осенние краски земли уходят вниз и скоро сливаются в сплошной
ковер мыслимых и немыслимых оттенков серого, желтого, коричневого и
темно-зеленого. Март старается не залезать высоко, и облака почти не
закрывают картину, которая быстро ползет под ногами, но по однообразию
своему кажется застывшей. Пожалуй, надо бы поспать - день и вечер будет
тяжелый - и, устроившись на кожухе фотоаппарата, торчащего прямо здесь же,
в кабине, я сплю до посадки, - а на нее меня исправно будит Хао Шэн.
Первое, что замечаю - солнечно, толстые лучи через иллюминатор пятнают пол
и кресла веселыми бликами. Март маневрирует, выходя на маяк долинской
полосы, и в стекле - то ясное осеннее небо, то земля с поблескивающими
озерами и речками. Вот наконец курс найден, и мы идем по пологой глиссаде,
скоро будем на месте. Сзади Длинный торопливо завершает экскурс в историю:
- Ну вот, так значит нынешний король исполнил условие, пришел сюда
уже как хозяин объединенного государства Севера и Юга. И получилось, что
одному из легендарнейших эльфов - пришлось отдать свою дочь в жены
смертному, хотя бы и долголетнему на удивление. Сам он ушел, а дом и
кой-кто из свиты остались, временно, конечно. И теперь здесь королевская
резиденция, одно из любимых мест короля. Так что тут мы, наверное, многих
повстречаем. Я, к примеру, живого эльфа еще не встречал.
Эсте задумчиво добавляет:
- Ну я не видал тоже, так и что? Не в зоопарке мы ведь.
Студент сбоку вворачивает:
- Да уж коль на то пошло, это они нас в клетках на потеху держать
должны, как диковин заморских.
Толчок, и колеса гремят по стыкам плит. В конце полосы Март сразу
разворачивает машину на взлет и глушит движки. Командую:
- Хао, Студент - со мной, Март, Длинный - организовать заправку, Эсте
- подключись к местной системе и веди нас покуда возможно, ну а в случае
чего по обстановке. Ингельс, пошли, предстанешь пред светлые очи
повелителя.
На воздухе прохладно, но не более, приятный тихий ветерок еле шевелит
золотую листву кленов у конца полосы и липкая паутинка с налету задевает
ресницы. Прямо из-под ног уходит небольшая дорожка, она петляет между
деревьями и скрывается из виду за стволами. Я здесь, конечно, не бывал, но
план помню хорошо, да и ребята тоже - судя по тому как без колебаний они
нацеливаются на нее. Ингельс уже меньше хромает, и скоро аэропорт с
мельтешащими Мартом и Длинным теряется за сеткой ветвей и листьев. Идем
долго, и первым не выдерживает Студент:
- Алек, почему нас никто не задерживает, не проверяет документов и не
обыскивает на предмет контрабанды? Не может же быть, чтобы наш прилет
здесь не заметили!
- Не знаю, молчи. Идем, пока идется.
Хао коротко замечает:
- Нас видят. Издалека и вблизи, эльфы и люди.
То же самое подтверждает Эсте с борта, и даже дает точный адрес -
через два поворота за большим камнем двое встречающих, они особенно яркие.
Студент больше ничего не переспрашивает, и снова тишина. Первый поворот,
второй, поляна и на ней несколько замшелых валунов. Расстояние до них
уменьшается и метров за десять я не выдерживаю:
- Господа, может быть хватит играть в прятки? Если вы надеетесь на
эффектное появление, то эффекта не будет, имейте ввиду!
Процессия наша при этих словах шагу не замедляет, и вроде бы поляну
проходим без происшествий, но когда я оглядываюсь назад, обнаруживается
хвост из двух равнодушных стражников. Дальше так и идем, потихоньку
обрастая свитой, и когда тропка наконец выводит к замку, на нас четверых
приходится около двух десятков провожатых.
- Эсте, ты нас в доме вести будешь?
- Нет, здесь вся сеть почти порушена. Осталось немного датчиков в
округе, а в замке все повылущили.
- Ясно. Ты вот что - пиши все, что сейчас пойдет, или лучше гони на
форт-пост, пусть покопаются.
- О-кей!
Дорожка вливается в широкую светлую мостовую, обсаженную вековыми
ясенями, и ведущую к арке входа. В ней стоит длинноволосый рыцарь, он ждет
пока мы приблизимся, и поднимает вверх одну руку. Стоп.
- Что хотят трое уртазов от Великого Короля Арагорна?
Ингельс весело - как же, домой вернулся, отвечает:
- Они в заумной мудрости своей никак не могут понять воли Арагорна, и
думают, что своими словами смогут изменить решение светлого короля! Я
их...
- А тебя пока что не спрашивали, неизвестный человек! Кто ты такой,
