Лис собрался с мыслями и выдал странную фразу:
- Герцог Альбигойский у себя в замке за обедом убил папу
римского, после чего на него ополчился весь христианский мир. Так?
- М-да... Почти, - скептически ответил я.
- А как? - с подковыркой обиженно спросил мой Друг.
- Ну ты сам нарвался, - предупредил я. - Теперь внимай.
И я со свойственным мне занудством начал читать Лису краткую
лекцию по истории альбигойской ереси.
- Вернемся в незапамятные времена...
- Я так понял, ты намерен рассказать мне историю от
сотворения мира? - опасливо покосился на меня Рейнар. - Тогда
гляди, чтобы мы не проехали Тулузу.
- Не волнуйся, - заверил я его. - Начало нашей истории
приходится на тридцать третий год от рождества Христова.
- Всего-то!.. Стоп, ты что, имеешь в виду распятие, что ли? -
удивился он.
- Именно его. Ибо с этого момента началась религия,
получившая название христианской, и закончилось учение Сына Божия.
- Эк загнул! - восхитился Лис. - Люблю я, как ты говоришь! Ну
давай, излагай.
- Ну, с религией, как ты помнишь, дело обстояло тоже не слава
Богу, - оседлал я любимого конька. - С одной стороны, апостолов
развелось, как собак нерезаных, а с другой - в землях Септимании,
то есть здесь, - я указал ладонью на землю под ногами коня, -
появилась Церковь Святого Грааля, знак отличия главы которой
болтаетс у тебя на шее.
Лис похлопал лапой по медальону на груди.
- Да, я знаю, я крут. Ну и что? Ересь-то тут при чем?
- Ну, это зависит от того, что называть ересью, - резонно
заметил я. - Ибо и Церковь Апостолов, и Церковь Потомков Сына
Божьего заявляли неоспоримые права на слово истины. Понятное дело,
когда император Константин признал первых, здесь Меровин-ги, как
мы помним, связанные родственными узами с потомками царя
Иудейского, в пику Византии не преминули поднять на щит учение
сторонников Церкви Святого Грааля. Поэтому кто из них еретики -
тебе решать.
- Нам, казакам, все равно - что пулемет, что самогон, абы с
ног валило, - философски заметил мой напарник. - Так что там наши
альбигойцы? - зевнул он. - А то ты все время уклоняешься от ответа
куда-то в сторону.
Я наставительно поднял палец.
- Не уклоняюсь. Лис, а предваряю. Ибо каждое дерево растет из
корней!
Д'0рбиньяк мученически закатил глаза.
- Так вот, - продолжал вещать я. - Однажды где-то на Востоке
одной персидской вдове пришла в голову светлая мысль выкупить
некоего раба по имени Манес.
- Святая женщина! - восхитился Лис. - И что, он был молод и
хорош собой?
- Ты угадал, - подтвердил я. - А кроме того, был очень умен и
обладал несгибаемой волей. Но, что особенно ценно для нас, он
объявлял себя Параклетом, возвещенным Христом своим учеником.
- Это был голый понт, или у него на это дело таки была ксива?
- гнусаво спросил меня Рейнар, держа вожжи между растопыренных
пальцев.
- Следствию установить не удалось, - лаконично отвечал я. -
Однако доподлинно известно, что он бьш сведущ в александрийской
философии, посвящен в мистерии Митры, прекрасно знал все Евангелия
и долго странствовал по Индии и Китаю.
- Миклухо-Магеллан, большой человек! - подытожил Рейнар.
- Итогом всех этих странствий являлась довольно стройная
теория, которую он объявил продолжением христианства.
Лис, молча слушавший меня некоторое время, возмущенно
воскликнул:
- Как его звали, говоришь? Манес? Так ты мне что, про
манихейство все это время втирал? Я тебя про это спрашивал,
Цицерон несчастный? Я тебя про альбигойцев спрашивал!..
- Тише, Лис, не шуми, - успокоил я Гайренского менестреля. -
Альбигойцы, в общем-то, и есть типичные манихеи. Правда, с
изрядной долей гностицизма, - злорадно добавил я. Ответом мне было
невнятное шипение на канале.
- А как же герцог Альбигойский? - придя наконец в себя, выдал
Лис.
- Рейнар, - строго оборвал я его. - Какой герцог? Альби - это
маленький городок, собственно, и являющийся центром катаров.
- У них там тусовка, - подобрал адекватное определение
д'0рбиньяк.
- Да, Сережа, тусовка, - обреченно вздохнул я, понимая, что
серьезного разговора не получится. - Так вот, герцог Альбигойский,
как ты изволил выразиться, там не тусуется!
- Да-а?? - Лис явно надо мной издевался. - А где он тусуется?
- Нигде! - взорвался я. - Его вообще в природе не существует!
Ты все напутал!
- А как же он тогда папу убил? - продолжал настаивать мой
напарник. Я попытался взять себя в руки.
- Рейнар, послушай. Пока что никто никого не убивал. Но!..
И я рассказал внимательно слушавшему меня Лису о своем
разговоре с Аббатом Аббатов и о случайно услышанном тексте его
письма в Рим, об армии Симона де Монфора, скапливакццейся .сейчас
у границ Лаиге-дока, и о многом другом, что должно непременно про
изойти на этой благодатной земле, в случае, если ничего не изменит
ход истории.
- Да уж... дела... - озабоченно протянул мой друг.--Ну что,
свяжемся с Центром? Попросим добро на новый тарарам? - с сомнением
в голосе произнес он.
- Зачем? - пожал плечами я. - Тебе не кажется, что
благородный рыцарь Вальдар Камдил и его верный спутник Рейнар
л'Арсо д'0рбиньяк давно уже стали неотъемлемой частью этого места
и времени? И мне почему-то не хочется дожидаться решения очередных
"яйцеголовых", вмешиваться нам или нет, - завершил я.
- Ну и ладно, - философски изрек Лис. - Что такого хорошего
мы забыли в том мире? Итак, считаем, что "добро" уже получено, -
деловым тоном заговорил он. - Что этГЛАВА 27
Но что ни говори, Жениться по любви Не
может ни один, Ни один король!
Хроника царствования Луи II
Инельга! - радостно завопила принцесса, едва не вывалившись из
возка. Всадница между тем не торопилась броситься к нам навстречу.
Она, как-то скованно держась в седле, неспешно спустилась с холма
и тихим шагом двинулась к нам. Я с подозрением поглядел на свою
сестричку. Если мне не изменяет память, она была великолепной
наездницей. "Уж не ранена ли?" - с внезапной тревогой подумал я.
Между тем расстояние меж нами сокращалось, и мы могли разглядеть
радостную улыбку на лице Инельгердис, время от времени необъяснимо
сменявшуюся выражением беспокойства.
- Вальдар! Лаура! Господи, Рейнар! Как же я рада видеть вас
всех вместе и в добром здравии! - не выпуская поводьев из рук,
приветливо воскликнула она. - Я не сомневалась, что мой брат
спасет тебя.
- Боже мой, Инельга, мы тоже тебе очень рады... Но откуда ты
здесь? - удивленно спросил я.
- Это долгая история, - отмахнулась девушка, - Листик, стой,
не дергайся! - она судорожно вцепилась одной рукой в луку седла. -
Кто ж придумал такое издевательство над женщинами?
Лис, все это время с веселым интересом наблюдавший, как
ерзает в седле амазонки' баронесса Шан-гайл, с преувеличенной
вежливостью подвинулся на возке и приглашающим жестом похлопал по
скамье рядом с собой.
- Баронесса, присаживайтесь!
Инельга мученически поморщилась, явно борясь с искушением, но
с нескрываемым сожалением ответила:
- Нельзя... Иначе тулузцы совсем с ума сойдут. Я удивленно
поднял бровь.
- Что за острый приступ благопристойности, се-йтричка? -
поинтересовался я, пересаживаясь на радостно заржавшего Мавра и
пристраиваясь рядом. Инельгердис смерила меня хитрым взглядом.
- Ну должен же хоть кто-то в этой семье быть благопристойным,
братик?
Я онемел от такой наглости.
- Или хотя бы казаться таковым, - невозмутимо добавила она,
наслаждаясь полученным эффектом.
- Да, я смотрю, переодевания в этом сезоне в моде, - произнес
Рейнар, оценивающе оглядывая стройную фигурку баронессы,
облаченную в платье из темно-зеленого бархата. - Впрочем, тебе
этот наряд идет еще больше, чем доспех.
- Так все-таки, что ты здесь делаешь? - прервал я поток
лисовских комплиментов, готовых обрушиться на ни в чем не повинную
девушку.
- Тебя жду, - как нечто само собой разумеющееся, сообщила мне
она. - Когда по Англии разнесся слух о том, что Вальдар Камдил
погиб от руки наемного убийцы, - начала свое повествование моя
сестра, - я было бросилась искать этого негодяя... Но Мерлин, у
которого я тогда гостила, остановил меня, сказав, что ты жив и в
середине мая будешь в Тулузе.
- Мерлин так сказал? - искренне изумился я.
- Да, и, как ты сам понимаешь, я ему поверила. Я немедленно
села на корабль, отправляющийся в Барселону. В пути нас застиг
сильный шторм, загнавший судно в гавань Ла-Рошели. Ох, и
натерпелись мы страху, - добавила Инельга. - В Ла-Рошели я вспом
нила историю, рассказанную Рейнаром, о том, как вы останавливались
в "Морском коне". Хозяин гостиницы, услышав, что я из рода
Камдилов, гордо поведал мне подробности твоей мнимой смерти. А
потом все оказалось просто. Решив разузнать о твоих дальнейших
планах, я направилась к барону де Монтерель, с которым вы вместе
приплыли во Францию. Он принял меня весьма люобезно, напоил каким-
то сладким травяным отваром и в конце концов все-таки рассказал о
том, что ты поехал выручать Лауру, похищенную императором. Эта
новость так возмутила меня, что я было совсем собралась ехать за
тобой в Арелат со своими людьми, но вскоре одумалась.
Я мысленно возблагодарил Мерлина за четкие указания, данные
моей сестре. Представляю, какого бы шуму она наделала, двигаясь по
моим стопам...
Как бы подтверждая мою мысль, Инельга произнесла:
- Я решила, что если ты пошел на хитрость, то у тебя есть
какой-то план, и я по незнанию могу тебе помешать... - она
печально вздохнула. - Поэтому я, соблюдая благопристойность, со
своим небольшим отрядом двинулась в Тулузу. Решив, что Мавр тебе
здесь понадобится больше, чем в конюшне Ла-Рошели, я прихватила
его с собой.
Я с благодарностью посмотрел на сестру.
- Послушай, Инельга, я понимаю, что ты за меня волновалась...
и очень ценю это, поверь! - поспешил добавить я. - Но скажи, зачем
ты ехала за мной во Францию?
Девушка немного помолчала, а потом, вопросительно взглянув
мне в глаза, медленно произнесла:
- Понимаешь, брат... Я должна передать тебе нечто чрезвычайно
важное. Мерлин сказал...
Торжественный рев десятков труб потряс округу, заставив
вздрогнуть и шарахнуться наших лошадей и заглушая слова
Инельгердис.
- Все-таки он меня нашел... - бледнея, прошептала моя сестра.
В ее больших серых глазах светился откровенный ужас. Я рефлекторно
положил руку на эфес, подавая вперед Мавра.
- Смотри, Вальдар, нас встречают! - радостно закричала Лаура-
Катарина, привстав на цыпочки.
На холм развернутым строем величественно взбежала кавалькада
рыцарей, облаченных в пышные одежды. На ветру гордо развевались
стяги с гербами, золотое шитье на коттах воинов блестело на
солнце, слепя глаза.
- Гляди, серебряные львы в лазури! - захлопала в ладоши моя
невеста. - Это де Уэска!
- Кто? - не понял я.
- Мой кузен Пейрэ де Уэска, маркиз Монферрат-ский, сын моей
тети Бланки, - гордо ответила принцесса Каталунская. - Помнишь, я
тебе рассказывала про нее? Ее паладином был Готье де Вердамон,
родственник Рейнара. Как все-таки мир тесен! - добавила она,
взглянув на Лиса.
- Это уж точно... - тихо произнес я, вглядываясь в лицо
юноши, торжественно подъезжающего к нам на великолепном белом
жеребце.
- У, зануда, - обреченно прошептала Инельга, делая попытку
спрятаться за мою спину.
Что и говорить, Пейрэ де Уэска был хорош. Гордое выражение
