я. - Я полагал, он в Нарбоне.
- Нет, отец Арнольдо сейчас находится в инспекционной поездке
по монастырям, - пояснил священник. - В стране неспокойно...
Катарская ересь, подобно проказе, распространилась повсюду... Вот,
недели две тому назад в Кастре банда еретиков ворвалась в храм и,
невзирая на увещевания служителей Господа, растащила все сокровища
Божьего дома, а напоследок жестоко избила своего епископа! Да что
там, по слухам, в Альби сейчас иметь тонзуру равносильно смертному
приговору... - монах печально вздохнул. - Тяжелые времена настали.
В простых людях совсем исчезло почтение к Господу и слугам его.
Я галантно помог сойти с возка Лауре-Катарине, Сэнди, как
подобало образцовому оруженосцу, пристроился сзади, и мы чинно
двинулись за нашим проводником.
...Скромная монастырская трапеза была завершена. Правда, ее
скромности вполне хватило бы, чтобы насытить десятка два
изголодавшихся кнехтов, но я был уверен, что все эти горы
недоеденного мяса, рыбы, соусов и тонких вин, уносимые
расторопными монахами на золотых и серебряных блюдах, пойдут впрок
и помогут святым отцам воочию оценить милость Господню. Белые
холеные пальцы прелата, унизанные перстнями стоимостью с целое
аббатство каждый^ в молитвенном жесте сошлись под пухлым двойным
подбородком.
- Возблагодарим Господа, дети мои, - приятным бархатным
баритоном произнес папский нунций.
- Аминь, - отозвались мы.
Изысканное общество, собравшееся за столом, состояло из отца-
настоятеля, нашей четверки и отца Арнольд о, известного в этих
краях под именем Аббат Аббатов. Я с интересом разглядывал эту
известную личность, слывшую едва ли не вторым человеком у
апостолического престола. Он был высок, весьма дороден и
благообразен, как фасад соборасвятого Петра в Риме. Лицо с
мясистым носом было не лишено привлекательности, умнью карие глаза
смотрели ясно и чуть насмешливо. Весь его холеный аристократичес
кий вид наводил на мысль о небезосновательности слухов, намекавших
на его герцогское происхождение.
После окончания трапезы сама собой потекла неспешная учтивая
беседа. За окнами быстро темнело...
- Прошу простить меня, господа, - принцесса едва сдержала
зевок. - Но я вынуждена удалиться...
Мы с Лисом и Сэнди поднялись из-за стола и поспешили
откланяться.
- Мессир Вальдар, - услышал я за спиной голос отца Арнольдо,
- вы играете в шахматы?
- Да, ваше преосвященство, - остановившись, ответил я.
- Тогда сделайте милость, возвращайтесь сюда после того, как
проводите свою очаровательную невесту, - карие глаза Аббата
Аббатов масляно взблеснули. - Составьте мне компанию.
Представляете, во всей обители нет человека, посвященного в
тонкости этой игры.
Я кивком головы поблагодарил господина нунция и вышел. Он
посмотрел на меня с нескрываемым сожалением.
- "А вас, Штирлиц, попрошу остаться", - услышал я по
мыслесвязи цитату из любимого рейнаров-ского сериала. - Бедный ты,
бедный... Всем бай-бай, в люлю, а тебе вращать колеса истории! А
впредь тебе наука! В следующий раз будешь выбирать монастырь для
стоянки - ищи женский. И Лауре спокойнее, и нам с Сэнди веселее, -
хохотнул он.
Процедура отхода ко сну моей уставшей невесты не заняла много
времени. Напутствованный ее поцелуем на победу в шахматном
поединке, я оставил Лауру отдыхать и направился обратно, вспоминая
на ходу хитроумные комбинации игры, которыми надеялся порадовать
его преосвященство.
Дверь в покои Аббата Аббатов была чуть приоткрыта, и оттуда
доносился знакомый баритон, потерявший свою бархатистость.
- ...Смерть вашего легата послужит достойным поводом для
начала крестового похода против ереси. Так что, святой отец,
скорее пишите свои латинские грамоты, поднимите великий шум, а я
разнесу их по Франции, по всему Лимузену, Пуату, Оверни, до самого
Перигора. Объявите повсюду индульгенции - от здешних стран до
Константинополя, и что тому, кто не вооружится, будет запрещено
есть за столом, Ц пить вино, одеваться в ткани пеньковые и
льняные, и будет похоронен, как собака! Дописал? Поставь число,-
властно приказал нунций. - Так, отлично. Передай письмо Гийому,
пусть везет его в Рим, к егосвятейше-ству Иннокентию III. Все!
Ступай!
- Слушаюсь, ваше преосвященство, - раздался тихий голос в
ответ. Я отпрянул от двери, мысленно благословляя работу
сапожника, скроившего такую мягкую обувь, и скользнул в один из
боковых коридоров. Затаив дыхание и досчитав мысленно до ста, я
двинулся обратно и нос к носу столкнулся с секретарем отца
Арнольдо, только что вышедшим из комнаты.
- Его преосвященство может принять меня? - вежливо
осведомился я, отвечая на поклон монаха.
- Он ждет вас, мессир, - сообщил он. Аббат Арнольдо, вновь
обретший свое благодушное спокойствие и вельможную грацию,
приветствовал меня.
- Вы представить себе не можете, как рад я встретить здесь, в
этом рассаднике ереси, истинного христианского рыцаря! Вы ведь,
кажется, тамплиер?
Я судорожным мышечным усилием удержал свою ползущую вверх
левую бровь, ограничиваясь осторожным кивком.
- Надеюсь, - продолжал "мурлыкать" Аббат Аббатов, - суд
тамплиеров примерно наказал того еретика-алхимика?
- О да! - не моргнув глазом отвечал я. - Сейчас он находится
в одном очень уединенном замке и вряд ли скоро выйдет оттуда.
Его преосвященство удовлетворенно кивнул головой.
- Садитесь, граф де Берсак, - предложил он. - Вы позволите
вас так называть? Это звучит более привычно уху истинного
провансальца. Надеюсь встретить в вас опасного противника, -
пододвигая шахматную доску с уже расставленными на ней фигурами,
иронично добавил отец Арнольдо.
- Полагаю, что не обману ваших надежд, - в тон ему ответил я.
- Скажите, мессир Вальдар, - двигая королевскую пешку, начал
игру мой противник, - я слышал, вы были последним, кто
разговаривал с покойным императором Отгоном....,
- О, новости распространяются быстро, - заметил я.
- Нет, - мягко возразил священник. - Это мои люди стараются
следить за всем, что происходит в мире.
- Да, ваши люди правильно вас информировали, - отозвалсяя. -
Но в смерти его я не повинен.
- Глупая, нелепая гибель... Особенно печально, что она
произошла накануне великих свершений. Мы лишились истинного
поборника христианской веры. Самого могущественного защитника ее
интересов, - в голосе отца Арнольдо звучала искренняя скорбь.
Я внутренне похолодел. Мои самые худшие опасения насчет войны
в ближайшее время подтверждались! И не кем иным, а человеком, от
одного росчерка пера которого зависело ее начало.
- Император что-то говорил на эту тему, - как можно
равнодушнее ответил я, делая вид, что всецело поглощен
обдумыванием следующего хода. - Святой престол замышляет новый
крестовый поход? Теперь, когда Константинополь в руках истинных
христиан и этих проклятых схизматиков оттуда вышибли, дело
освобождения Гроба Господня стало намного проще.
- Несомненно, - кивнул аббат, благожелательно на меня
поглядывая. - Но речь сейчас о другом. Невозможно пытаться
освободить Иерусалим от сараци-нов, когда и здесь, буквально под
носом у Рима, католическую веру разъедает моровая язва катарской
ереси.
- Неужели это так опасно? - удивленно спросил я. - Прошу
простить меня, если этот вопрос неуместен, у нас в Вестфольде, и в
Англии, где я последнее время обитал, об этом практически ничего
не известно.
В голосе моем звучала искренняя тревога, приличествующая
доброму христианскому рыцарю в подобной ситуации.
- Опасней, чем вы думаете! - нравоучительно поднял
указательный палец с тщательно полированным ногтем Аббат Аббатов.
- Эти богохульники хуже любых поклонников Магомета! Ибо если тем
путь спасения сокрыт изначально, то эти добровольно попрали его! -
в голосе аббата Арнольдо звучал праведный гнев. - Катары, или, как
их еще называют, альбигойцы, почитают наш мир неделимой вотчиной
Врага рода человеческого и считают его, а не Господа нашего Иисуса
Христа создателем всего сущего.
- Всего сущего? - переспросил я, изображая возмущение и
крайнюю степень изумления. Аббат был прекрасным оратором. Он так
умело оперировал подбором фактов, что, если бы я не был знаком с
постулатами альбигойства, тотчас же проникся бы звериной
ненавистью к этим еретикам.
- Да, - сурово подтвердил он. - Но и это лишь малая толика их
богомерзких прегрешений. Альбигойцы не признают Троицу, возводят
хулу на Деву Марию и отрицают все чудеса и воскрешение Христа! Они
оскверняют прах святых и высмеивают искупление грехов их деяниями.
Катары не верят, что всех нас ждет день Страшного Суда, и грабят
церкви, оскверняют храмы... Вот кто такие катары! - подытожил он.
- Ужасно! - воскликнул я. - Неужели такое учение
распространилось сколько-нибудь широко?
Арнольдо, чуть успокоившись, передвинул фигуру на доске.
- Вам шах. Увы, да, - вздохнул он. - И хуже всего то, что
этой ересью прониклись не только грязные сервы, но и благородное
сословие. Особенно же возмутительно отступничество графа Раймунда
ЦЙ Тулуз-ского! Он забывает, что вся власть на земле от Бога, и не
кто иной, как святейший папа, повелевает всеми земными владыками.
Любой король или иной сюзерен лишь настолько облачен правом
повелевать своими подданными, насколько его воля угодна Церкви!
Я взглянул в лицо Аббата Аббатов и поразился происшедшей в
нем перемене. Куда делись мягкость и утонченность его манер! Он
стал похож на стервятника, готовящегося вонзить когти в добычу.
Арнольдо замолчал и некоторое время, казалось, был полностью
поглощен игрой. Что и говорить, он был великолепный шахматист -
моя оборона рушилась, как карточный домик.
- У вас прелестная невеста, - неожиданно прервал затянувшуюся
паузу святой отец. - Полагаю, в скором времени вы с нею
благополучно доберетесь до Барселоны... Я хотел бы, чтобы вы были
счастливы в этом браке. Поэтому передайте своему будущему тестю,
королю Арагона Раймону, что с его стороны будет весьма мудро не
противиться действиям церкви и не ввязываться в ненужную ему
войну.
Я сделал удивленное лицо.
- Его величество известен мне как добрый слуга церкви, но его
родство с графом Тулузским может толкнуть короля на необдуманные
поступки. Прошу вас, предостерегите его от этого, - пояснил Аббат
Аббатов.
Его преосвященство кинул взгляд на доску.
- У вас пат, мессир Вальдар.
ГЛАВА 26
Ad madgodm gloria Dei!''
Девиз иезуитов
Мы уезжали из монастыря утром, сопровождаемые звоном колоколов
и звуком благодарственных молитв Господу - то ли за наступающий
день, то ли за наш отъезд. День был великолепен, пейзажи
восхитительны... но на сердце у меня было еще неспокойнее, чем
всегда. Я, правда, изо всех сил старался казаться веселым,
добросовестно шутил, восхищался птичками, цветочками и красотой
своей возлюбленной, но уже через час услышал на канале встревожен
ный голос Лиса:
- Что-то произошло, Капитан?
- Не то чтобы произошло... - после некоторой паузы отозвался
я. - Но скорее всего произойдет.
- Ты о чем? Вчера проиграл будущую корону в шахматы? - как-то
неубедительно сострил Лис.
- Много хуже, Сережа. Ты слышал об альбигойских войнах?
- Ты что, меня за дурака держишь? - возмутился он. - Я,
конечно, неуч, но все-таки с высшим образованием!
