Мариборские Ворота, на южный край города. А тебе куда?
- Тоже на южный.
- Ха! - Бондарев сын несколько раз подпрыгнул, отряхнулся, застегнул
ширинку. - Так, может, вместе воевать будем?
- Не думаю. - Ярре взглянул на него свысока. - Я получил назначение в
соответствии с моей квалификацией. В бэ-эм-пэ.
- Знамо дело. - Мэльфи икнул и дыхнул на него убийственной смесью
газов. - Ты ж ученый! Таких умников небось на важные дела берут, а не на
мелочишку какую. Что делать! Но покамест маленько еще вместе походим. На
южный край города все ж вместе нам дорога.
- Так получается.
- Ну, так пошли.
- Пошли.
- Пожалуй, здесь, - решил Ярре, глядя на окруженный палатками плац, на
котором перемешивал пыль отряд оборванцев с длинными палками на плечах. У
каждого оборванца, как заметил юноша, к правой ноге был привязан клок
сена, а к левой - пучок соломы.
- Похоже, не туда мы попали, Мэльфи.
- Сено! Солома! - слышались на плацу крики командовавшего оборванцами
ефрейтора. - Сено! Солома! Держи равнение, так-растак мать вашу!
- Над палатками штандарты развеваются, - сказал Мэльфи, - глянь сам,
Ярре. Те самые лилии, о которых ты на большаке долбал. Штандарт есть?
Есть. Армия есть? Есть. Стал-быть здесь. Верно попали.
- Ты, может, да. Я наверняка нет.
- А вона там, у забора, стоит какой-то чин. У него спросим. Ну а потом
пошло быстрее.
- Новенькие? - расставил ноги сержант. - С вербовки? Гони бумагу.
Чего, мать вашу, стоишь будто столб? На месте шагом марш! Чего, говодю,
стоите, курвы? Нале-во! Кру-гом! А, курва! И напра-во! Бегом марш!
Кру-гом, курва! Слушай и запоминай! Допрежь всего, курва, к
провиант-мастеру! Получить обмундирование. Кольчугу, накладки кожаные,
пику, курва, шлем и корд! Потом на муштру! Быть готовыми к перекличке,
курва, в сумерки! Маааарш!
- Минуточку. - Ярре неуверенно осмотрелся. - У меня, кажется, другое
назначение.
- Чеееево?
- Простите, господин офицер, - покраснел Ярре. - Я только о том, чтобы
избежать возможной ошибки... Поскольку господин комиссар четко... четко
говорил о назначении в бэ-эм-пэ, вот я и...
- Ты на месте, парень, - фыркнул сержант, немного помягчавший от того,
что его возвели в офицеры. - Тут как раз и есть твое назначение.
Приветствую тебя в бэ-эм-пэ. Бригаде М...звонов Пехотинцев.
- А почему ж бы это, - повторил Рокко Хильдебранд, - и что это за мода
такая - вашим милостям дань платить? Мы уже все, что следовало, уплатили.
- Эх-ма, гляньте-ка на нижушка-умника. - Рассевшийся в седле
уворованного коня Щук залыбился дружкам. - Уплатил уже! И полагает, что
вше. Ну прям как тот петух, что думал, будто в курятник попадет, а
попал-то в ощип!
Окультих, Клапрот, Мильтон и Огрёбок согласно загоготали. Шутка была
что надо. А забава обещала быть еще лучше.
Рокко заметил отвратительные липкие взгляды грабителей, оглянулся. На
пороге халупы стояла Инкарвиллея Хильдебранд, его жена, а также Алоэ и
Жасмина - дочери.
Щук со товарищи, паскудно усмехаясь, поглядывали на низушек. Да,
несомненно, забава намечалась преотличнейшая.
К живой изгороди с другой стороны дороги приближалась племянница
Хильдебранда, Импотьента Вандербек, ласково именуемая Импи. Это была
действительно складная девушка. Усмешки бандюг стали еще плотояднее и
отвратительнее.
- Ну, недомерок, - поторопил Щук. - Гони королевшкой армии денежки,
гони жратву, гони лошадей, выводи коров из коровника. Мы не намерены ждешь
штоять до ночи. Нам надобно ишшо нешколько деревень нонче наведать.
- А почему, собственно, мы обязаны платить и давать? - Голос Рокко
Хильдебранда слегка дрожал, но в нем по-прежнему звучали настойчивость и
упорство. - Вы говорите, мол, это на армию, мол, это для нашей же охраны.
А от голода, спрашиваю я, кто нас охранит? Мы уже и зимние уплатили, и на
довольствие, и душевые, и поземельные, и подымные, и огневые, и зерновые,
и бог знает какие еще! Мало того, так четверо из этого поселка, в том
числе и мой собственный сын, упряжками в военных обозах правят! И не кто
иной, как шуряк мой. Мило Вандербек по прозвищу Русти-Рыжик, является
полевым хирургом, важной персоной в армии... Стало быть, мы с избытком наш
данный контингенс выполнили... Так чего ради нам платить? За что и на что?
И почему?
Щук долго глядел на жену низушка, Инкарвиллею Хильдебранд из дома
Бибервельт. На его пухленьких дочек, Алоэ и Жасмину. На красивенькую, как
куколка, наряженную в зеленое платьице Импи Вандербек. На Сэма Хофмайера и
его деда, старика Холофернеса. На бабку Петунью, яростно долбящую грядку
мотыгой. На остальных низушков из поселка, побольше - на женщин и
подростков, опасливо выглядывающих из домов и из-за заборов.
- Почему, шпрашиваешь? - зашипел он, наклоняясь в седле и заглядывая в
изумленные глаза низушка. - Я те шкажу почему. Потому что ты - паршивый
нижушек, чужак, приблуда. Кто тебя, нелюдя отвратного, обирает, тот богов
радует. Кто тебя, нелюдя, допекает, тот ишполняет добрую и патеротичную
обяжанношть. А такоже потому, что меня аж тошнит от желания твое гнездо
нелюдшкое в дым обратить. Потому, что меня аж ошкома берет этих твоих
недомерок оттрахать. И потому, что наш тут пятеро молодцев, а ваш - горшть
недоделанных зашранцев. Теперь понимаешь почему?
- Теперь понимаю, - медленно проговорил Рокко Хильдебранд. - Идите
отсюда вон, Большие Люди. Идите прочь, негодяи. Ничего мы вам не дадим.
Щук выпрямился, потянулся к висящему при седле корду.
- Бей! - рявкнул он. - Бей-убивай! Движением быстрым, почти
неуловимым, Рокко Хильдебранд наклонился к тачке, выхватил спрятанный под
рогожей самострел, подкинул приклад к щеке и всадил Щуку бельт прямо в
распахнутый для крика рот. Инкарвиллея Хильдебранд из дома Бибервельт
размахнулась, и в воздухе закружился серп, точно и с разгону угодив в
горло Мильтону. Кметов сын рыгнул кровью и дал козла через конский круп,
комично размахивая ногами. Огрёбок взвыл и рухнул под копыта лошади, в его
животе, вбитый по деревянную ручку, торчал секач деда Холофернеса. Дубина
Клапрот замахнулся на старика палицей, но слетел с седла, нечеловечески
визжа, получив прямо в глаз пикировочную иглу, запущенную Импи Вандербек.
Окультих развернул коня и собрался драпать, но бабка Петунья подскочила и
вцепилась зубьями мотыги ему в бедро. Окультих зарычал, свалился, нога
застряла в стремени, испуганная лошадь потащила его через ограду, по
острым колышкам. Грабитель рычал и выл, а вслед за ним, словно две
волчицы, мчались бабка Петунья с мотыгой и Импи с кривым ножом для
прививки деревьев. Дед Холофернес трубно высморкался.
Все событие - начиная с окрика Щука и кончая сморканием деда
Холофернеса - заняло примерно столько времени, сколько требуется, чтобы
произнести фразу: "Низушки невероятно прыткие и безошибочно метают всякого
рода сельхозорудия".
Рокко присел на ступенях халупы. Рядом пристроилась его жена,
Инкарвиллея Хильдебранд из дома Бибервельт. Их дочки, Алоэ и Жасмина,
пошли подсобить Сэму Хофмайеру дорезать раненых и обдирать убитых.
Возвратилась Импи в зеленом платье с руками, окровавленными по локти.
Бабка Петунья тоже возвращалась, она шла медленно, посапывая, постанывая,
опираясь на испачканную мотыгу и держась за поясницу. "Эх, стареет наша
бабка, стареет", - подумал Хильдебранд.
- Где закапывать разбойников-то, господин Рокко? - спросил Хофмайер.
Рокко Хильдебранд обхватил жену за плечи, глянул на небо.
- В березовой рощице, - сказал он. - Рядышком с предыдущими.
1 Все свое ношу с собой (лат.).
2 бульон с гренками (иск. фр.).
3 голова быка, по образцу древнеримских воинов.
4 лук-шалот.
5 Контингенсный (уст.) - поставленный в обязательном порядке.
6 Дефетизм (Defaitisme, фр.) - пораженчество, отсутствие веры в
победу.
7 железный наплечник (carves, венгр.).
8 коса парика, защищающая шею от ударов (Haarzopt, нем.).
Сенсационное приключение сэра
Малькольма Гатри из Бремора
стремительно ворвалось на полосы
многих газет. Даже лондонская "Дэйли
мейл" посвятила ему несколько строк в
рубрике "Bizarre", однако, поскольку
не все наши читатели знакомятся с
прессой, издаваемой южнее Твида, а
если и знакомятся, то с более
серьезными, нежели "Дэйли мейл",
изданиями, мы решили напомнить суть
события... 10 марта текущего года
мистер Малъколъм Гатри отправился на
рыбалку на озеро Лох-Гласкарнох. И
там мистер Гатри наткнулся на
возникшую из тумана и пустоты (sic!)
юную девушку с уродливым шрамом на
лице (sic!), ехавшую верхом на
вороной кобыле (sic!) в сопровождении
белого единорога (sic!). Девушка
задала онемевшему от изумления
мистеру Гатри вопрос на языке,
который мистер Гатри любезно
определил как, цитируем: "Пожалуй,
французский или какой-то иной
континентальный диалект". Поскольку
мистер Гатри не владеет ни фран
цузским, ни каким-либо иным
континентальным диалектом, разговора
не получилось. Девушка и сопро
вождавший ее зверинец исчезли или,
выражаясь словами мистера Гатри,
"растаяли как сон златой".
Наш комментарий: "златой сон"
мистера Гатри был, несомненно, того
же златого цвета, что и виски single
malt, которое мистер Гатри любил, как
нам стало известно, попивать
достаточно часто и в таких
количествах, которые объясняют
появление белых единорогов, белых
мышек и возникающих из ничего
чудовищ, на озерах. А наш вопрос
звучит так:
"Что мистер Гатри намеревался
делать с удочкой на Лох-Гласкарнох за
четыре дня до окончания периода,
запрещающего рыболовство?"
"Inverness Weekly" от 18.03.1906
года
ГЛАВА 7
Поднялся ветер, небо на западе начало темнеть, наплывающие волнами
облака одно за другим гасили созвездия. Погас Дракон, погасла Зимняя Дева,
погасли Семь Коз. Облака закрыли горящее ярче и дольше других Око.
Небосклон вдоль горизонта осветили короткие вспышки молний. С глухим
грохотом прокатился гром. Ветер резко усилился, сыпанул в глаза пылью и
сухими листьями.
Единорог заржал и послал ментальный сигнал. Цири сразу же поняла, что он
хотел сказать.
Нельзя тянуть. Единственная наша надежда в быстром бегстве. В нужное
место и нужное время. Поспешим, Звездоокая.
"Я - Владычица Миров, - напомнила она себе самой. - Я - Старшая Кровь, у
lem власть над миром и пространством. Я - кровь от крови Лары Доррен".
Иуарраквакс заржал, поторопил. Кэльпи поддержала его протяжным
