- А с тобой, ведьмак, - Ренфри коснулась руки Геральта, - еще пару
слов.
- Не опоздай на ужин, - бросил войт через плечо. - Иначе Либуше
обозлится.
- Не опоздаю.
Геральт оперся о стойку. Поигрывая медальоном с волчьей мордой,
висящим на шее, он смотрел в зелено-голубые глаза девушки.
- Я слышала о тебе, - сказала она. - Ты - Геральт из Ривии,
белоголовый ведьмак. Стрегобор - твой друг?
- Нет.
- Это упрощает дело.
- Не думаю. Я не намерен оставаться в стороне.
Ренфри прищурилась.
- Стрегобор завтра умрет, - проговорила она тихо, отбрасывая со лба
прядку неровно подстриженных волос. - Зло было бы меньше, если б умер
только он.
- Если, а вернее, прежде чем Стрегобор умрет, умрут еще несколько
человек. Другой возможности я не вижу.
- Скромно сказано - несколько.
- Чтоб меня напугать, требуется нечто большее, чем слова,
Сорокопутка.
- Не называй меня Сорокопуткой, не люблю. Дело в том, что я вижу
другие возможности. Стоило бы их обсудить, но, что делать, Либуше ждет.
Она хоть ничего, эта Либуше?
- Это все, что ты имела мне сказать?
- Нет. Но теперь иди. Либуше ждет.
4
В его каморке на мансарде кто-то был. Геральт знал об этом еще
прежде, чем подошел к двери, и понял по едва ощутимой вибрации медальона.
Он задул каганец, которым освещал себе ступени, вынул кинжал из-за
голенища, сунул его сзади за пояс. Нажал ручку. В комнатке было темно. Не
для ведьмака.
Он, умышленно не торопясь, как бы сонно, переступил порог, прикрыл за
собой дверь. В следующий момент, сильно оттолкнувшись, прыгнул ласточкой,
навалился на человека, сидевшего на его лежанке, прижал того к постели,
левое предплечье сунул ему под подбородок, потянулся за кинжалом. Но не
вынул. Что-то было не так.
- Недурно для начала, - глухо проговорила Ренфри, неподвижно лежа под
ним. - Я рассчитывала на это, но не думала, что мы так скоро окажемся в
постели. Убери руку с моего горла, будь любезен.
- Это ты?
- Это я. Слушай, есть два выхода. Первый: ты слезешь с меня, и мы
побеседуем. Второй - все остается как есть, но хотелось бы все же скинуть
сапоги. Как минимум.
Ведьмак выбрал первый выход. Девушка вздохнула, встала, поправила
волосы и юбку.
- Зажги свечи. В темноте я вижу не как ты, а видеть собеседника
люблю.
Она подошла к столу, высокая, худощавая, гибкая, села, вытянув ноги в
сапогах. Оружия вроде бы у нее не было.
- Выпить есть?
- Нет.
- В таком случае хорошо, что я прихватила, - засмеялась она, ставя на
стол дорожный бурдючок и два кожаных кубка.
- Почти полночь, - холодно сказал Геральт. - Может, перейдем к делу?
- Минутку. Пей. Твое здоровье, Геральт.
- Взаимно, Сорокопутка!
- Меня зовут Ренфри, черт побери, - подняла она голову. - Разрешаю
упускать княжий титул, но перестань именовать меня Сорокопуткой.
- Тише, разбудишь весь дом. Могу я наконец узнать, чего ради ты
влезла сюда через окно?
- Какой догадливый! Я хочу спасти Блавикен от резни. Чтобы обсудить
это с тобой, я лазила по крышам, словно мартовский кот. Цени.
- Ценю. Только вот не знаю, какой смысл в таком разговоре. Положение
ясное. Стрегобор сидит в колдовской башне, чтобы его достать, тебе
придется организовать осаду. Если ты это сделаешь, тебе не поможет твой
королевский папирус. Если ты в открытую нарушишь закон, Аудоен не станет
тебя защищать. Войт, стража, весь Блавикен выступят против тебя.
- Если выступит весь Блавикен, то жутко пожалеет. - Ренфри
усмехнулась, показав хищные белые зубки. - Ты разглядел моих мальчиков?
Ручаюсь, они свое дело знают. Представляешь себе, что произойдет, если
начнется драка между ними и теми телками из стражи, которые то и дело
спотыкаются о собственные алебарды?
- А ты, Ренфри, воображаешь, что я буду стоять в стороне и спокойно
взирать на такую драку? Видишь, я живу у войта? При надобности буду рядом
с ним.
- Не сомневаюсь, - посерьезнела Ренфри. - Только, скорее всего, один
ты, потому что остальные попрячутся по подвалам. Нет на свете бойца,
который управился бы с моей вооруженной мечами семеркой. Это не под силу
ни одному человеку. Но, белоголовый, давай не будем пугать друг друга. Я
сказала - резни и потоков крови можно избежать. Конкретно: есть два
человека, которым это под силу.
- Я - само внимание.
- Один - Стрегобор. Лично. Он добровольно выйдет из своей башни, я
отведу его куда-нибудь на пустырь, а Блавикен снова погрузится в
благостную апатию и вскоре забудет обо всем.
- Стрегобор, возможно, и похож на спятившего, но не до такой же
степени.
- Как знать, ведьмак, как знать. Есть доводы, которые невозможно
отвергнуть, и предложения, которые нельзя отбросить. К таким, например,
относится тридамский ультиматум. Я предъявлю колдуну тридамский
ультиматум.
- В чем его суть?
- Это маленькая и сладкая тайна.
- Пусть так. Только сомневаюсь в ее эффективности. У Стрегобора,
стоит ему заговорить о тебе, начинают зубы стучать. Ультиматум, который
заставил бы его добровольно отдаться в твои прелестные ручки, должен и
вправду быть каким-то особым. Давай-ка перейдем сразу ко второй особе,
которая может предотвратить резню в Блавикене. Попытаюсь угадать, кто это.
- Ну-ну. Интересно, насколько ты проницателен, белоголовый.
- Это ты, Ренфри. Ты сама. Ты проявишь воистину княжеское, да что я -
королевское великодушие и откажешься от мести. Я угадал?
Ренфри откинула голову и громко рассмеялась, успев прикрыть рот
рукой. Потом посерьезнела и уставилась на ведьмака горящими глазами.
- Геральт, я была княжной, но в Крейдене. У меня было все, о чем
только можно мечтать, даже просить не было нужды. Слуги по первому зову,
платья, туфельки. Трусики из батиста. Драгоценности и бижутерия, буланый
пони, золотые рыбки в бассейне. Куклы и дом для них повместительнее твоей
здешней лачуги. И так было до того дня, пока твой Стрегобор и эта шлюха,
Аридея, не приказали егерю отвести меня в лес, зарезать и подать им мои
сердце и печень. Прелестно, не правда ли?
- Скорее отвратительно. Я рад, что ты тогда разделалась с егерем,
Ренфри.
- Разделалась?!! Как же! Он смилостивился и отпустил меня. Но сначала
изнасиловал, сукин сын, отобрал серьги и золотую диадемку.
Геральт глянул ей в лицо, поигрывая медальоном. Она не отвела глаз.
- На том и кончилась княжна. Платьице разорвалось, батистовые трусики
навсегда потеряли белизну. А потом были грязь, голод, вонь, палки и пинки.
Я отдавалась первому встречному за миску похлебки и крышу над головой.
Знаешь, какие у меня были волосы? Как шелк и спадали на добрый локоть ниже
икр. Когда я завшивела, мне обрезали косы ножницами для стрижки овец под
самый корень. Больше они так и не отросли по-настоящему.
Она ненадолго замолчала, отбросила со лба неровную прядку.
- Я воровала, чтобы не подохнуть с голоду. Убивала, чтобы не убили
меня. Сидела в ямах, провонявших мочой, не зная, повесят меня утром или
только выпорют и выгонят. И все это время моя мачеха и твой колдун
преследовали меня, нанимали убийц, пытались отравить. Насылали порчу.
Проявить великодушие? Простить им по-королевски? Я ему по-королевски башку
оторву, а может, сначала вырву обе ноги, там видно будет.
- Аридея и Стрегобор пытались тебя отравить?
- Именно что. Яблоком, заправленным вытяжкой из красавки. Меня спас
один гном. Он дал мне рвотный камень, от которого, я думала, меня вывернет
наизнанку, как чулок. Но - выжила.
- Один из семи гномов?
Ренфри, которая в этот момент как раз наполняла кубок, держа над ним
бурдючок, замерла.
- Ого. Ты много обо мне знаешь. А что? Что ты имеешь против гномов?
Или других гуманоидов? Если быть точной, они относились ко мне лучше, чем
большинство людей. Но тебе до этого нет дела. Я сказала, Стрегобор и
Аридея, пока могли, преследовали меня как дикого зверя. Потом уже не
могли, я сама стала охотником. Аридея откинула копыта в собственной
постели. Для нее я составила особую программу. А теперь - для колдуна.
Геральт, как ты считаешь, он заслуживает смерти? Ну скажи.
- Я не судья. Я - ведьмак.
- Именно что. Я сказала, есть два человека, которые могут
предотвратить резню в Блавикене. Второй - ты. Тебя колдун пустит в башню,
и ты его убьешь.
- Ренфри, - спокойно сказал Геральт, - по пути ко мне ты, случайно,
не свалилась с крыши головой вниз?
- В конце концов, ведьмак ты или нет, черт побери?! Говорят, ты убил
кикимору, привез ее на ослике для оценки. Стрегобор хуже кикиморы, она -
бездумная скотина и убивает, потому как такой ее боги сотворили. Стрегобор
- изверг, маньяк, чудовище. Привези его мне на ослике, и я не пожалею
золота.
- Я не наемный убийца, Сорокопутка.
- Верно, - улыбнулась она и откинулась на спинку стула, положив ноги
на стол и даже не пытаясь прикрыть юбкой бедра. - Ты - ведьмак, спаситель
людей, которых защищаешь от Зла. А в данном случае Зло - это железо и
огонь, которые разгуляются здесь, когда мы встанем друг против друга. Тебе
не кажется, что я предлагаю Меньшее Зло - самое лучшее решение? Даже для
этого сукина сына Стрегобора. Можешь убить его милосердно, одним
движением, случайно. Он умрет, не зная, что умирает. А я ему этого не
гарантирую. Совсем наоборот.
Геральт молчал. Ренфри потянулась, подняв руки над головой.
- Понимаю твои сомнения, - сказала она. - Но ответ я должна получить
немедленно.
- Знаешь, почему Стрегобор и княгиня хотели тебя убить тогда, в
Крейдене, и после?
Ренфри резко выпрямилась, сняла ноги со стола.
- Думаю, это ясно, - взорвалась она. - Хотели отделаться от
первородной дочери Фредефалька, потому что я была наследницей трона. Дети
Аридеи родились в результате морганатической связи, и у них не было
никаких прав на...
- Я не о том, Ренфри.
Девушка опустила голову, но только на мгновение. Глаза у нее
разгорелись.
- Ну хорошо. Якобы я проклята. Испорчена еще в лоне матери. Я...
- Договаривай.
- Я - чудовище.
- А разве нет?
Какое-то мгновение Ренфри казалась беззащитной и надломленной. И
очень грустной.
- Не знаю, Геральт, - шепнула она, потом черты ее лица снова
ожесточились. - Да и откуда мне, черт побери, знать? Если я уколю себе
палец, идет кровь. Ежемесячно тоже... ну сам понимаешь. Переем - болит
живот, а перепью - голова. Если мне весело - я пою, если грустно -
ругаюсь. Если кого-то ненавижу - убиваю, а если... А, дьявольщина,
довольно. Твой ответ, ведьмак.
- Мой ответ таков: нет.
- Ты помнишь, о чем я говорила? - спросила она после недолгого
молчания. - Есть предложения, которые нельзя отвергнуть, последствия
бывают страшными. Я тебя серьезно предостерегаю, мое предложение относится
именно к таким. Подумай как следует.
- Я подумал как следует. И отнесись ко мне серьезно, потому что я
тоже предостерегаю тебя серьезно.
Ренфри какое-то время молчала, играя шнуром жемчуга, трижды обернутым
вокруг красивой шеи и кокетливо прячущимся в углублении между двумя
изящными полушариями, выглядывающими в разрезе блузки.
- Геральт, Стрегобор просил тебя убить меня?
- Да. Он полагал, что это будет Меньшее Зло.
- И ты отказал ему так же, как и мне?
- Так же.
- Почему?
- Потому что я не верю в Меньшее Зло.
Ренфри слабо улыбнулась, затем губы у нее искривились в гримасе,
