Из зарослей на дальнем краю леса показались маленькие
фигурки в облегающих одеждах, скомбинированных из зеленого и
коричневого, с лицами, покрытыми полосами, нанесенными
скорлупой ореха.
- Ceadmil, Wedd Brokiloene! - воскликнул наездник. - Faill,
Ana Woedwedd!
- Faill! - Голос из леса, словно веяние ветра.
Коричнево-зеленые фигурки начали исчезать, одна за другой
растворяясь в чаще. Осталась только одна с развевающимися
волосами медового цвета. Она сделала несколько шагов,
приблизилась.
- Va faill, Gwynbleidd! - воскликнула она, подходя ближе.
- Прощай, Мона, - сказал ведьмак. - Я не забуду тебя.
- Забудь, - ответила она твердо, поправляя колчан на спине.
- Нет Моны. Мона - был сон. Я Браэнн. Браэнн из Брокилона.
Она еще раз махнула рукой. И исчезла.
Ведьмак повернулся.
- Мышовур, - сказал он, глядя на наездника на сивом коне.
- Геральт, - кивнул наездник, измеряя его холодным
взглядом. - Любопытная встреча. Но начнем с самого важного. Где
Цири?
- Здесь! - крикнула девочка, скрытая в листве. - Уже можно
слезать?
- Можно, - сказал ведьмак.
- Но я не знаю как!
- Так же, как залезала, только наоборот.
- Я боюсь! Я на самой макушке!
- Слезай, говорю! Нам надо поговорить, девочка моя!
- Это о чем же?
- Зачем, черт побери, ты залезла туда вместо того, чтобы
убежать в лес? Я убежал бы за тобой, и не пришлось бы... А,
черт! Слезай!
- Я сделала, как кот в сказке! Что бы я ни... получается
плохо! Почему, хотела бы я знать?
- Я тоже, - сказал друид, слезая с коня, - хотел бы это
знать. И твоя бабушка, королева Калантэ, тоже хотела бы знать.
Давай слезай, княжна.
С дерева посыпались листья и сухие веточки. Лотом
послышался резкий треск разрываемой ткани, и наконец появилась
Цири, съезжающая верхом по стволу. Вместо капюшона на курточке
болтались художественные лоскуты.
- Дядя Мышовур!
- Собственной персоной. - Друид обнял девочку, прижал к
себе.
- Тебя прислала бабушка? Она очень страдает?
- Не очень, - улыбнулся Мышовур. - Она слишком увлечена
вымачиванием розог. Дорога в Цинтру, Цири, займет у нас
некоторое время. Посвяти его тому, чтобы придумать объяснения
своим поступкам. Это должно быть, если ты соблаговолишь
воспользоваться моим советом, очень краткое и дельное
объяснение. Такое, которое можно проговорить очень-очень
быстро. И все равно, я думаю, последние слова тебе придется уже
выкрикивать, княжна. Очень, очень громко.
Цири болезненно поморщилась, тихонечко фыркнула, а руки
против желания поползли у нее к угрожаемому месту.
- Пошли отсюда, - сказал Геральт, осматриваясь. - Пошли
отсюда, Мышовур.
8
- Нет, - сказал друид, - Калантэ изменила планы, она уже не
желает замужества Цири с Кистрином. У нее есть на то свои
причины. Ко всему прочему, думаю, тебе не надо объяснять, что
после той мерзопакостной аферы с подстроенным нападением на
купцов король Эрвилл серьезно пал в моих глазах, а с моими
глазами в королевстве считаются. Нет, мы в Настрог даже не
заглянем. Я забираю малышку прямо в Цинтру. Поехали с нами,
Геральт.
- Зачем? - Ведьмак взглянул на накрытую кожушком Мышовура
Цири, дремавшую под деревом.
- Ты отлично знаешь зачем. Этот ребенок, Геральт, твое
Предназначение. Третий раз, да, третий, пересекаются ваши пути.
В переносном, конечно, смысле, особенно если говорить о двух
предыдущих. Пожалуй, ты не назовешь это случайностью?
- Какая разница, как назову, - криво улыбнулся ведьмак. -
Не в названии дело, Мышовур. Зачем мне в Цинтру? Я уже бывал
там, скрещивал уже, как ты это назвал, пути. И что?
- Тогда ты потребовал, чтобы Калантэ, Паветта и ее муж
поклялись. Они клятву сдержали. Цири - Неожиданность.
Предназначение требует, чтобы...
- Чтобы я забрал ребенка и переделал в ведьмака? Девочку?
Посмотри на меня, Мышовур. Ты представляешь себе меня пригожей
девочкой?
- К черту твое ведьмачество, - занервничал друид. - О чем
ты вообще говоришь? Что тут общего? Нет, Геральт, вижу, ничего
ты не понимаешь, придется объяснить проще. Слушай, любой дурак,
в том числе и ты, может потребовать клятвы, может добиться
обещания и из-за этого не станет необычным. Необычен ребенок. И
необычна связь, которая возникает, когда рождается такой
ребенок. Надо еще ясней? Пожалуйста. С момента рождения Цири
уже не имеет значения, чего ты хочешь и от чего отказываешься.
Ты, черт побери, не идешь в расчет. Не понимаешь?
- Не кричи. Разбудишь ее. Наша Неожиданность, наш Сюрприз
спит. А когда проснется... Мышовур, даже от самого необычного
можно... порой надо уметь отречься.
- Ты же знаешь, - холодно посмотрел на него друид, -
собственного ребенка у тебя не будет никогда.
- Знаю.
- И отказываешься.
- Отказываюсь. Вероятно, имею право?
- Имеешь, - сказал Мышовур. - А как же. Но это довольно
рискованно. Есть такое древнее пророчество: у Меча
Предназначения...
- ...два острия, - докончил Геральт. - Слышал.
- А! Делай как хочешь. - Друид отвернулся, сплюнул. -
Подумать только, я готов был подставить за тебя шею...
- Ты?
- Да. В противоположность тебе я верю в Предназначение. И
знаю, как опасно играть с обоюдоострым мечом. Не играй,
Геральт. Воспользуйся представившейся возможностью. Преврати
то, что связывает тебя с Цири, в нормальные, здоровые узы
ребенка и опекуна. Ибо если нет... Тогда эта связь проявится
иначе. Страшней. Негативным и разрушительным образом. Я хочу
уберечь от этого и тебя, и ее. Если ты захочешь ее забрать, я
возражать не стану. Я взял бы на себя риск объяснить Калантэ,
почему...
- Откуда ты знаешь, что Цири захочет пойти со мной? Из
древних пророчеств?
- Нет, - серьезно сказал Мышовур. - Оттуда, что уснула она
только тогда, когда ты ее приласкал. Что она мурлычет сквозь
сон твое имя и ручкой ищет твою руку.
- Достаточно, - Геральт встал, - а то я уж готов и вовсе
взволноваться. Бывай, бородач. Мои поклоны Калантэ. А
относительно Цири... Придумай что-нибудь.
- Тебе не уехать, Геральт.
- От Предназначения? - Ведьмак подтянул подпругу трофейного
коня.
- Нет, - сказал друид, глядя на спящую девочку. - От нее.
Ведьмак покачал головой, вскочил в седло. Мышовур сидел
неподвижно, копаясь прутиком в погасшем костре.
Геральт отъехал тихо, через вереск, доходящий до стремян,
по косогору, ведущему в долину, к черному лесу.
- Гера-а-альт!
Он обернулся. Цири стояла на вершине холма, маленькая,
серая фигурка с развевающимися пепельными волосами.
- Не уходи!
Он помахал ей рукой.
- Не уходи, - тихо всхлипнула она. - Не ухо-о-оди!
"Я должен, - подумал ведьмак. - Должен, Цири. Потому что...
Я всегда ухожу".
- Ничего у тебя не получится все равно. Вот увидишь! -
крикнула она. - И не думай! Не убежишь! Я твое Предназначение,
слышишь!
"Предназначения не существует, - подумал он. - Не
существует. Единственное, что предназначено всем, это смерть.
Именно смерть - второе острие обоюдоострого меча. Одно - это я.
А второе - смерть, идущая за мной по пятам. Я не могу, мне
нельзя подвергать опасности Цири".
- Я - твое Предназначение! - донеслось до него с вершины
холма, тихо, отчаянно.
Он тронул коня пяткой и поехал вперед, словно в бездну
углубляясь в черный, холодный и подмокший лес, в дружелюбную
тень, во мрак, которому, казалось, нет конца.
_______________________________________________________________
* НЕЧТО БОЛЬШЕЕ *
1
Когда по доскам моста вдруг зацокали копыта, Йурга даже не
поднял головы, только тихо взвыл, отпустил колесо, с которым
мучился, и со всей доступной резвостью вполз под телегу.
Распластавшись, сдирая спиной шершавую корку засохшего навоза и
грязи, покрывающую снизу дно повозки, он дрожал и прерывисто
повизгивал от страха.
Конь медленно приблизился к телеге. Йурга видел, как он
осторожно и мягко ступает по прогнившим, омшелым доскам.
- Вылезай, - сказал невидимый наездник.
Йурга щелкнул зубами и втянул голову в плечи. Конь фыркнул,
топнул.
- Спокойно, Плотва, - проговорил наездник. Йурга услышал,
как он похлопывает лошадь по шее. - Вылезай оттуда, человече. Я
тебе ничего плохого нс сделаю.
Купец ни на грош не поверил в заверения незнакомца. Однако
в голосе было что-то такое, что успокаивало и в то же время
интриговало, хотя вряд ли можно было назвать этот голос
приятным. Йурга, вознося шепотом молитвы нескольким богам
сразу, осторожно высунул голову из-под телеги.
У наездника были белые, как молоко, волосы, стянутые на лбу
кожаным ремешком, и черный шерстяной плащ, ниспадающий на круп
каштановой лошади. На Йургу верховой не смотрел. Наклонившись в
седле, он разглядывал колесо телеги, по самую ступицу
застрявшее между растрескавшимися досками. Неожиданно поднял
голову, скользнул по купцу взглядом и принялся рассматривать
заросли вдоль ущелья. Лицо его ничего не выражало.
Йурга выкарабкался из-под телеги, заморгал, вытер нос,
размазывая по физиономии деготь, прихваченный со ступицы.
Наездник уставился на него темными прищуренными,
проницательными, острыми, как рыбьи косточки, глазами. Йурга
молчал.
- Вдвоем не вытащить, - сказал наконец незнакомец, указав
на застрявшее колесо. - Один ехал?
- Сам-третей, - промямлил Йурга. - Со слугами. Сбежали,
гады...
- Неудивительно, - сказал наездник, глядя под мост, на дно
ущелья. - Ничего странного. Думаю, тебе следует поступить так
же. Самое время.
Йурга не проследил за взглядом незнакомца. Не хотел
смотреть на груды черепов, ребер и берцовых костей,
разбросанных меж камней и выглядывающих из-под лопухов и
крапивы, покрывавших русло высохшей речки. Боялся, что
достаточно еще раз увидеть черные провалы глазниц, выщеренные
зубы и потрескавшиеся мослы, чтобы все его самообладание
развеялось и жалкие остатки храбрости улетучились, как воздух
из рыбьего пузыря, заставив мчаться по тракту в гору, обратно,
давясь собственным криком, как это было с возницей и слугой
меньше часа назад.
- Чего ждешь? - тихо спросил наездник, поворачивая коня. -
Темноты? Тогда будет поздно. Они явятся за тобой, как только
стемнеет. А может, и раньше. Давай прыгай на коня за мной,
сзади. Убираемся отсюда, и как можно скорее.
- А телега? - в голос завыл Йурга, не очень понятно, со
страха ли, отчаяния или бешенства. - А товары? Целый год
трудов. Уж лучше подохнуть! Не оставлю-ю-ю!
- Сдается мне, ты еще не знаешь, куда тебя лихо занесло,
дружище, - спокойно проговорил незнакомец, указывая рукой на
чудовищное кладбище под мостом. - Говоришь, не бросишь телеги?
Да пойми ты, когда наступит темнота, тебя не спасет даже
сокровищница короля Дезмода, не то что твой паршивый воз.
Какого черта тебе взбрело в голову ехать через это урочище?
Решил дорогу срезать. Не знаешь, что тут творится со времен
войны?
Йурга покрутил головой: не знаю, мол.
- Не знаешь, ну-ну, - бросил незнакомец. - Но то, что лежит
на дне, видел? Трудно не заметить. Это те, которые тоже срезали
дорогу. А ты говоришь, не бросишь телеги. А кстати, интересно
узнать, что там у тебя?
Йурга не ответил, глядя на наездника исподлобья и пытаясь
решить, что лучше - "пакля" или "старые тряпки".
Наездника, казалось, не очень интересовал ответ. Он
успокоил каштанку, грызущую удила и потряхивающую гривой.
- Господин, - пробормотал наконец купец. - Помогите.
