- неприкосновенное святилище, святая святых в соответствии с
компактатами <Компактат (от лат. Сотрасtum) - договор, соглашение.>,
заключенными с друидами милостиво правящей в Туссенте ее высочеством
княгиней Анной-Генриеттой...
- Но туда сбежали разбойники, черт побери, в бешенстве прервал
Геральт, - и теперь начнут в этой святая святых людей мордовать и
убивать! А мы тут о каких-то компактатах чушь несем...
- Мы дали рыцарское слово! - Похоже, барону де Пейрак-Пейрану
подходила бы на щите не бычья, а баранья голова. - Нельзя никак!
Компактаты! Ни шагу на друидскую территорию!
- Кому нельзя, тому не можно, - фыркнула Ангулема, таща за трензеля
двух бандитских лошадей. - Кончай пустой треп, ведьмак. Едем. У меня еще
не закончены расчеты с Соловьем, а ты, если не ошибаюсь, хотел бы
малость потолковать с полуэльфом.
- Я с вами! - сказала Мильва. - Подыщу только какую-нибудь кобылу.
- Я тоже, - пробормотал Лютик. - Я тоже с вами... - О, что нет, то уж
нет! - воскликнул бычьеголовый барон. - Слово чести, милсдарь виконт
Юлиан поедет с нами в замок Боклер. Княгиня не простит нам, если мы его
встретим, да не привезем. Вас не задерживаем, вы свободны в своих планах
и свершениях. Как друзей виконта Юлиана ее высочество госпожа Анарьетта
с удовольствием достойно приняла бы в замке и знатно угостила, но ничего
не поделаешь, если вы брезгаете приглашением...
- Мы не брезгаем, - прервал Геральт, грозным взглядом удерживая
Ангулему, которая за спиной барона выделывала согнутой в локте рукой
всяческие паскудные и обидные жесты. - Мы далеки от того, чтобы
брезговать. Мы не преминем поклониться княгине и воздать ей
соответствующие почести. Однако вначале докончим то, что докончить
обязаны. Мы тоже дали слово, можно даже сказать, тоже заключили кое с
кем компактаты. Как только мы с ними разделаемся, незамедлительно
направимся в замок Боклер. Прибудем туда тотчас и в обязательном
порядке.
- Хотя бы только ради того, - добавил он многозначительно и с
нажимом, - чтобы присмотреть, дабы никакой вред и неуважение не были
нанесены там нашему другу Лютику. То бишь, тьфу ты, Юлиану. Виконту,
значит.
- Слово чести! - рассмеялся вдруг барон. - Никакого вреда или
неуважения не будет проявлено виконту Юлиану, готов поклясться! О,
кстати, совсем забыл сказать, виконт: князь-то Раймунд скончался два
года назад от апоплексического удара. Увы нам!
- Хо-хо! - воскликнул Лютик, бурно расцветая. - Князек-то
чебурахнулся, стало быть! Вот так шикарная и радостная новость... То
есть, я хотел сказать, какая жалость и печаль, какое несчастье и
утрата... Пусть ему земля будет прахом, в смысле - пухом... Однако, если
все обстоит именно так, то едемте в Боклер поскорее, господа рыцари!
Геральт, Мильва, Ангулема - до встречи в замке!
***
Iни перешли вброд ручей, загнали лошадей в лес, меж раскидистых
дубов, в доходящие до стремян папоротники. Мильва запросто нашла след
убегающей шайки. Поехали с максимально возможной скоростью. Геральт
опасался за друидов. Боялся, что остатки недобитой банды, почувствовав
себя в безопасности, решат отыграться на друидах за разгром, учиненный
им странствующим рыцарем из Туссента.
- Ну, лафа Лютику, - неожиданно сказала Ангулема. - Когда нас соловьи
окружили в халупе, он признался мне, чего боится в Туссенте. Повезло
поэту.
- Я догадывался, - отозвался ведьмак. - Только не думал, что он так
высоко нацелился. Госпожа княгиня, ничего себе!
- Это было несколько лет назад, а князь Раймунд, тот, что
чебурахнулся, вроде бы поклялся вырвать у поэта сердце, запечь его и
подать неверной благоверной княгине на ужин. И заставить съесть.
Подфартило нашему цветику, что не попал он князю в лапы, когда тот еще в
силе был. Нам тоже повезло... - Это еще бабка надвое сказала.
- Лютик утверждает, что княгиня Анарьетта влюблена в него до
умопомрачения. - Обычное Лютиково бахвальство. - Заткнитесь, - буркнула
Мильва, натягивая поводья и взявшись за лук.
Перебегая от дуба к дубу, в их сторону мчался разбойник, без шапки,
без оружия. Ничего не видя и не замечая вокруг, он бежал и падал,
вставал, снова бежал и снова падал. И при этом орал. Тонко,
пронзительно, жутко. - В чем дело? Что такое? - удивилась Ангулема.
Мильва молча натянула лук. Но стрелять не стала, ждала, пока бандит
приблизится, а тот бежал прямо на них, словно их не видя. Пробежал между
конями ведьмака и Ангулемы. Они видели его лицо, белое как сметана и
искривленное ужасом, видели выпученные глаза. - Какого черта? -
повторила Ангулема. Мильва отряхнулась от оцепенения, повернулась в
седле и послала стрелу беглецу в крестец. Разбойник зарычал и рухнул в
папоротники.
Земля содрогнулась. С ближнего дуба посыпались желуди. - Интересно, -
сказала Ангулема, - от чего он так драпал...
Земля задрожала снова. Зашелестели кусты, затрещали ветви.
- Да что ж это такое-то? - чуть не простонала Мильва. поднимаясь на
стременах. - Что, говорю, такое, ведьмак?
Геральт поднял глаза, увидел и громко вздохнул. Ангулема тоже
увидела. И побледнела.
- А, курва...
Конь Мильвы тоже увидел, панически заржал, поднялся на дыбы, а потом
поддал крупом. Лучница вылетела из седла и тяжело повалилась на землю.
Конь помчался в лес. Кобыла ведьмака, не раздумывая, бросилась за ним
следом, неудачно выбрав дорогу под низко свисающей веткой дуба. Ветка
смела ведьмака с седла. От удара и боли в колене он едва не потерял
сознание.
Ангулеме дольше других удавалось удерживать разбушевавшегося коня, но
в конце концов и она оказалась на земле, а конь сбежал, чуть не
растоптав поднимающуюся с земли Мильву.
И тогда они четко увидели то, что на них надвигалось. И совершенно,
то есть абсолютно, перестали удивляться панике животных.
Существо напоминало гигантское дерево, раскидистый вековой дуб, а
может, оно и было дубом. Но очень уж дубом нетипичным. Вместо того чтобы
позволять бегать по себе белочкам и гадить на себя коноплянкам, этот дуб
резво вышагивал по лесу, мерно топал толстенными корнями и размахивал
ветвями. Толстый ствол - или туловище? - чудища на глаз был саженей двух
в диаметре, а зияющее в нем дупло было, пожалуй, не дуплом, а пастью,
потому что чавкало со звуком, напоминающим хлопанье тяжелых дверей.
Хоть под его гигантским весом земля дрожала так, что было трудно
удержать равновесие, существо мчалось по выбоинам и колдобинам
удивительно ловко. И делало это не без цели.
На их глазах оно замахало ветками, свистнуло веточками и выловило из
ямы спрятавшегося бандита так же ловко, как аист вылавливает из травы
притаившуюся там лягушку. Оплетенный ветвями мерзавец повис в кроне, воя
так пронзительно, что аж зубы ныли. Геральт увидел, что в кроне чудовища
уже висят три таким же образом схваченных разбойника. И один
нильфгаардец.
- Бегите... - прошептал он, тщетно пытаясь встать. Ощущение было
такое, будто в колено кто-то ритмично вколачивал раскаленный добела
гвоздь. - Мильва, Ангу-лема... Бегите... - Мы тебя не оставим!
Дубочуд услышал, радостно притопнул корнями и направился в их
сторону. Ангулема, напрасно пытаясь поднять Геральта, выругалась особо
цветисто и мерзопакостно. Мильва дрожащими руками пробовала поставить
стрелу на тетиву. Это было бессмысленно и глупо. - Бегите!
Поздно. Дубочуд был уже рядом. Парализованные ужасом, они теперь
отчетливо видели его добычу - четырех разбойников, висящих в оплетающих
их ветках. Двое были явно живы, потому что издавали хриплые стоны и
дрыгали ногами. Третий, кажется, потерявший сознание, висел безвольно.
Чудовище явно старалось хватать их живыми. Но с четвертым пойманным ему
не повезло, вероятно, по невнимательности оно слишком сильно его
сдавило, что было видно по вытаращенным глазам жертвы и языку,
вывалившемуся далеко, аж на испачканный кровью и рвотой подбородок.
В следующую секунду они тоже висели в воздухе, оплетенные ветками, и
все трое орали во весь голос.
- Вылавливай, - услышали они снизу, со стороны корней, - Деревушко,
вылавливай.
За дубочудом, легонько подгоняя его прутиком, бежала молодая друидка
в белой одежке и веночке из цветов. - Не обижай их, Деревушко, не
стискивай. Нежненько. Вылавливай...
- Мы не бандиты... - простонал сверху Геральт, едва выжимая голос из
стиснутой ветками груди. - Вели ему нас отпустить. Мы ни в чем не
виноваты...
- Все так говорят. - Друидка отогнала бабочку, кружащую у нее над
бровью. - Вылавливай, вылавливай, вылавливай, Деревушко...
- Я обоссалась... - застонала Ангулема. - Хрен вас побери,
обоссалась.
Мильва только закашлялась. Голова упала у нее на грудь. Геральт
грязно выругался. Это было единственное, что он мог сделать.
Подгоняемый друидкой дубочуд резво бежал по лесу. Все - кто еще был в
сознании - щелкали зубами в ритм подскокам существа. Так что аж эхо
разливалось.
Спустя немного они оказались на просторной поляне. Геральт увидел
группу одетых в белое друидов, а рядом второго дубочуда. У этого улов
был пожиже - с его веток свисали всего три бандита, из них в живых был,
пожалуй, только один.
- Преступники, разбойники, бесчестные, подлые, низкие людишки, -
проговорил снизу один из друидов, старец, опирающийся на длинный посох.
- Присмотритесь к ним как следует. Посмотрите, какое наказание ждет в
лесу Мырквид преступников и негодяев. Посмотрите и запомните. Мы
отпустим вас, чтобы обо всем сейчас увиденном вы смогли рассказать
другим. Как предостережение.
В самом центре поляны вздымалась огромная куча бревен и хвороста, а
на куче, подпертая слегами, стояла сплетенная из ивовых прутьев клетка в
форме огромной неуклюжей куклы. Клетка была забита орущими и
дергающимися людьми. Ведьмак четко слышал лягушачьи вопли, хриплые,
скрипучие стоны Соловья-разбойника. Видел белое как полотно,
искривленное паническим страхом лицо полуэльфа Ширру, прижатое к ивовой
плетенке.
- Друиды! - заорал Геральт, вкладывая в крик все силы. - Госпожа
фламиника! Я - ведьмак Геральт!
- Не поняла, - отозвалась снизу высокая худощавая женщина с
прихваченными на лбу венком из омелы волосами цвета серой стали,
ниспадающими на спину. - Я Геральт... Ведьмак... Друг Эмиеля Региса... -
Повтори, я не расслышала. - Гера-а-а-альт! Друг вампира! - Ах! Ну, так и
надо было сразу же! По данному стальноволосой друидкой знаку дубочуд
опустил их на землю. Не очень нежно. Они упали, не в силах подняться.
Мильва была без сознания, кровь текла у нее из носа. Геральт с трудом
встал на колени, наклонился к ней.
Стальноволосая фламиника, стоявшая рядом, кашлянула. Лицо у нее было
очень худощавое и даже костлявое. Неприятно напоминавшее череп,
обтянутый кожей. Ее васильковые глаза смотали добро и мягко.
- У нее, кажется, сломаны ребра, - сказала она, глядя на Мильву. - Но
мы сейчас это подправим. Наши целители незамедлительно окажут ей помощь.
Я сожалею о случившемся. Но откуда было знать, кто вы такие? Я не
приглашала вас в Caer Myrkvid и не давала согласия войти в наши
владения. Правда, Эмиель Регис поручился за вас, но присутствие в нашем
лесу ведьмака, платного убийцы живых созданий...
- Я немедленно уйду, уважаемая фламиника, - заверил Геральт, - как
только...
Он осекся, видя друидов с горящими лучинами, подходящих к костру и
забитой людьми ивовой кукле. - Нет! - крикнул он, сжимая кулаки. -
