гипотезу. Я не говорю, что каждое его слово непогрешимая истина.
Возможно, он чего-то не понял, ошибся, что-то перепутал. Но пока это
единственные сведения, на которые мы можем опереться.
- Не верю ни единому слову,- отрезал Хайрам.- Тут какой-то
гнусный заговор, и я...
Громко, на всю комнату зазвонил телефон. Шервуд снял трубку.
- Тебя,- сказал он мне.- Это опять Элф.
Я подошел и взял трубку.
- Здорово, Элф.
- Я думал, ты мне позвонишь,- сказал Элф.- Ты обещал позвонить
через часок.
- Я тут влип в одну историю.
- Меня выставили из мотеля,- сказал Элф.- Всех переселяют. Я
теперь в гостинице возле Кун Вэли. Гостиница препаршивая, я уж хотел
перебраться в Элмор, только сперва надо бы потолковать с тобой.
- Вот хорошо, что ты меня дождался. Мне нужно тебя кое о чем
порасспросить. Насчет той лаборатории в Гринбрайере.
- Валяй, спрашивай.
- Какие вы там задачки решаете?
- Да самые разные.
- А они имеют касательство к растениям?
- К растениям?
- Ну да. Что-нибудь про цветы, сорняки, про овощи.
- А, понятно. Дай-ка сообразить. Да, бывало и такое.
- Например?
- Да вот хотя бы может ли растение мыслить?
- И к какому выводу ты пришел?
- Ну, знаешь, Брэд!
- Послушай, Элф, это очень важно.
- Ладно, изволь. Сколько я ни думал, вывод один: это невозможно.
Нет такой движущей силы, которая побуждала бы растение мыслить. У
него нет причины стать разумным. А если бы оно и стало мыслить, оно бы
от этого не выиграло. Растение не может воспользоваться разумом и
знаниями. У него нет никакой возможности их применить. Оно для этого не
приспособлено, само строение не то. Пришлось бы ему заиметь чувства,
которых у него нет, чтобы полнее воспринимать окружающее. Пришлось
бы заиметь мозг- хранилище знаний и мыслительный механизм. Задача
очень простая, Брэд, стоит вдуматься - и ответ напрашивается сам собой.
Растение никогда и не попытается мыслить. Причины я определил не сразу,
но, когда разобрался, все получилось очень ясно и убедительно.
- И это все?
- Нет, была и еще задачка. Разработать верный, безошибочный
способ истребления вредных сорняков, причем таких, которые легко
прививаются в любых условиях и быстро приобретают иммунитет ко всему,
что для них губительно.
- Тут, наверно, ничего не придумаешь,- сказал я.
- Да нет, одна возможность все-таки есть. Только малоприятная.
- Какая же?
- Радиация. Но если сорняк и правда очень выносливый и легко
приспосабливается, так и это, пожалуй, не вполне надежное средство.
- Значит, растение с таким решительным нравом никак не
истребишь?
- По-моему, никакого средства нет... это свыше сил человеческих.
Слушай, Брэд, а к чему ты клонишь?
- Пожалуй, мы сейчас как раз в таком положении.
И я наскоро рассказал ему кое-что о Цветах. Элф присвистнул.
- А ты все как следует понял? - спросил он.
- Право, не знаю, Элф. Вроде понял все, но наверняка сказать не
могу. То есть Цветы там живут, это точно, но...
- В Гринбрайере нам задавали еще один вопрос. Очень подходящий
к тому, что ты рассказываешь. Дескать, как бы вы встретили пришельцев
из другого мира и как бы установили с ними отношения. Значит, по-
твоему, наша лаборатория работает на них?
- А на кого же? И заправляют ею те же люди, которые делают эти
самые телефоны.
- Мы же так и подумали. Помнишь, когда барьер двинулся и мы с
тобой говорили по телефону.
- Слушай, Элф, а как вы ответили на тот вопрос? Насчет встречи с
пришельцами?
Элф как-то принужденно засмеялся.
- Отвечали на тысячу ладов. Встречать можно по-разному, смотря
что за пришельцы. И тут есть известная опасность.
- А больше ты ничего не помнишь? В смысле - никаких других
задач и вопросов?
- Нет, не припомню. Ты мне расскажи еще, что у вас происходит.
- И рад бы, да не могу. У меня тут полно народу. А ты сейчас
едешь в Элмор?
- Ага. Как доберусь туда позвоню тебе. Ты будешь дома?
- Куда же я денусь.
Пока я говорил с Элфом, в комнате все как воды в рот набрали.
Сидели и слушали. Но едва я положил трубку, Хигги выпрямился и скорчил
важную мину.
- Я полагаю,- начал он,- пора бы нам пойти встречать сенатора.
Пожалуй, мне следует назначить комиссию по приему высокого гостя.
Разумеется, в нее войдут все здесь присутствующие и, может быть, еще
человек шесть. Доктор Фабиан и, скажем...
- Одну минуту, мэр,- прервал Шервуд.- Приходится напомнить, что
это касается не только Милвила и сенатор едет к нам не с визитом. Тут
нечто более важное и совершенно неофициальное. Сенатору нужно
поговорить только с одним человеком - с Брэдом. Брэд - единственный, у
кого есть необходимые сведения и...
- Но я только хочу...- не выдержал Хигги.
- Все мы знаем, чего вы хотите,- прервал Шервуд.- А я хочу
подчеркнуть, что если Брэду нужна в помощь какая-либо комиссия, так
пусть он сам ее и подбирает.
- Но мой служебный долг...- бубнил наш мэр.
- В данном случае ваш служебный долг ни при чем,- отрезал
Шервуд.
- Джералд!- вскинулся Хигги.- Я старался сохранить о вас
наилучшее мнение. Я уверял себя...
- Послушайте, мэр, бросьте вы ходить вокруг да около,- мрачно
заявил Престон.- Давайте без дураков. Тут что-то нечисто, заговор какой-
то, какие-то темные дела. Ясно, что замешан Брэд, и замешан Шкалик, и...
- Если вы так уверены, что тут заговор, значите и я замешан,-
вставил Шервуд.- Это мои телефоны.
Хигги даже поперхнулся:
- Что-о?!
- Это мои телефоны. Их выпускает моя фабрика.
- Так вы с самого начала все знали?
Шервуд покачал головой:
- Ничего я не знал. Я только выпускал телефоны.
Хигги без сил откинулся на спинку стула. Он сжимал и разжимал
руки и смотрел на них невидящими глазами.
- Не понимаю,- бормотал он.- Хоть убейте, ничего не понимаю.
А по-моему, он отлично все понял. Впервые до него дошло, что тут
не просто какое-то чудо природы, которое понемногу сойдет на нет,
сослужив Милвилу отличную службу: такая реклама для туристов, каждый
год тысячами будут съезжаться любопытные... Нет, впервые мэр Хигги
Моррис осознал, что перед Милвилом и перед всем миром встала задача,
которую не разрешить при помощи простого ведении или на заседании
Торговой палаты.
- Одна просьба,- сказал я.
- Чего тебе? - отозвался Хигги.
- Верните мне телефон. Тот, который стоял у меня в конторе. Тот
самый, без диска.
Мэр поглядел на Хайрама.
- Ну, нет,- заявил Хайрам.- Не отдам я ему этот телефон. Он уже и
так здорово напакостил.
- Хайрам,- только и сказал мэр.
- А, ладно,- буркнул Хайрам.- Пускай подавится.
- Мне думается, все мы поступаем весьма неразумно,-заговорил
отец Фленеген.- Я предложил бы обсудить все, что произошло, спокойно и
обстоятельно, по порядку. Только таким образом можно было бы...
Его прервало тиканье - громкое, зловещее, оно разносилось по
всему дому, словно отбивая такт шагам самого рока. И тут я понял, что
тиканье это началось уже давно, но сперва оно было тихое, чуть слышное, и
я смутно удивлялся - что бы это могло быть.
А теперь, от удара к удару, оно становилось все громче, резче, и
пока мы слушали, оцепенев, ошеломленные, испуганные, тиканье
переросло в гул, в мощный рев...
Мы в страхе повскакали на ноги, в раскрытую дверь видно было:
стены кухни озаряются и гаснут, словно там то включают, то выключают
слепящие фары,- комнату заливал нестерпимо яркий свет, на миг погасал и
вспыхивал вновь.
- Так я и знал!- взревел Хайрам и кинулся к двери.- Я сразу понял,
это вроде бомбы!
Я бросился за ним с криком:
- Берегись. Не тронь!
Это была №машина времени¤. Она взлетела со стола и парила в
воздухе, в ней, мерно пульсируя, нарастала какая-то неведомая, огромная
энергия, воздух полнился мощным гудением. На столе валялась моя
измятая куртка.
Я ухватил Хайрама за локоть и пытался удержать, но он вырвался
и уже тащил из кобуры револьвер.
Ярко вспыхнув, шар взмыл кверху. Вот- вот ударится о потолок - и
хрупкие линзы разлетятся в пыль.
- Не надо!-крикнул я,
Шар ударился о потолок, но не разбился. Ни на миг не замедляя
полета, он прошел сквозь потолок. Я так и замер с раскрытым ртом, глядя
на аккуратную круглую дыру.
Позади затопали, захлопали дверью - и, когда я обернулся, комната
была пуста, одна только Нэнси стояла у камина.
- Идем! - крикнул я, и мы выбежали на крыльцо.
Все столпились во дворе, между крыльцом и живой изгородью, и,
задрав голову, смотрели в небо: яркий мигающий огонек стремительно
уносился ввысь.
Я глянул на крышу - машинка продырявила ее, по краям отверстия
торчали осколки разбитой, перекосившейся черепицы.
- Вот оно! - сказал у меня над ухом Джералд Шервуд.- Хотел бы я
знать, что это такое.
- Понятия не имею,- ответил я.- Они нарочно подсунули мне эту
штуку. Провели как последнего дурака.
Меня трясло, меня душили стыд и злость. В том мире мною
воспользовались, как пешкой. Провели, одурачили, заставили притащить
сюда, на мою Землю, какую-то штуку, которую не могли доставить сюда
сами.
И нет никакой возможности понять, что все это значит... хотя,
боюсь, очень скоро мы это узнаем...
Ко мне подступил разъяренный Хайрам.
- Что, добился своего? - рявкнул он.- И не прикидывайся, не ври -
мол, знать не знаю и ведать не ведаю. Черт их разберет, кто там есть и что
они затевают, а только ты с ними отлично спелся.
Я молчал. Отвечать было нечего.
Хайрам шагнул ближе.
- Хватит! - крикнул Хигги.- Не тронь его!
- Надо выбить из него правду! - орал Хайрам.- Если узнать, что это
за штука, может, мы сумеем...
- Хватит, кому говорю,- повторил Хигги.
- Ты мне осточертел,- сказал я Хайраму.- Осточертел и опостылел,
и пропади ты пропадом. Только сперва отдай телефон, он мне нужен. Да
поживее.
- Ах ты, сука! - взревел Хайрам и сделал еще шаг ко мне.
Подскочил Хигги и наподдал ему по щиколотке.
- Я сказал - хватит, черт подери!
Хайрам запрыгал на одной ноге, потирая ушибленное место.
- Что это вы, мэр,- ныл он.- Так не положено!
- Поди принеси ему тот телефон,- сказал Том Престон.- Пускай
пользуется. Пускай позвонит своей шайке и доложит, как он здорово на них
поработал.
Я бы рад был излупить их всех троих, особенно Хайрама и Тома
Престона. Но где там. Когда мы были мальчишками, Хайрам частенько
разделывал меня под орех, и я отлично знал, что мне с ним не сладить.
Хигги ухватил его и потянул к воротам. Хайрам шел прихрамывая.
Том Престон распахнул перед ними калитку, и все трое, не оглядываясь,
зашагали прочь.
Лишь теперь а заметил,что и другие разошлись, на веранде
остались только отец Фленеген, Джералд Шервуд и Нэнси. Священник
держался в сторонке и, встретясь со мной взглядом, виновато ревел руками.
- Не осуждайте людей за то, что они ушли,- сказал он.- Они в
тревоге и смятении. Вот и поспешили удалиться.
- А вы? Вас это все не тревожит? - спросил я.
- Да нет, нисколько. Хотя, признаться, я чуточку смущен. Все это
немножко отдает ересью.
- Может, вы еще скажете, что поверили мне,- проговорил я с
горечью.
- У меня возникли некоторые сомнения, и я не вполне от них
избавился,- ответил Фленеген.- Но эта дыра в крыше - веский довод в вашу
пользу против чересчур упорных скептиков. Притом я не разделяю весьма
модных ныне цинических воззрений. Мне кажется, в наши дни в мире есть
место и для порывов мистических.
Я мог бы ответить ему, что тут мистикой и не пахнет: тот, другой
мир, очень прочен и реален, там тоже светят солнце, звезды и луна, я ходил
по его земле, пил его воду, дышал его воздухом, и под ногтями у меня еще
застрял песок, в котором я рылся, выкапывая из откоса над ручьем
человеческий череп.
- Они вернутся,- продолжал отец Фленеген.- Им надо немного
подумать, освоиться со всем тем, что они от вас услышали. Это не так
просто принять. Они вернутся, и я тоже, а сейчас мне нужно пойти
отслужить мессу.
По улице неслась орава мальчишек. За полквартала до моего дома
