Когда я положил трубку, дубля в лаборатории не было. У меня тоже
пропала охота работать. Я запер флигель и, насвистывая, отправился
домой: побриться и переодеться к вечеру.
Дубль укладывал чемодан.
- Далеко?
- В деревню к тетке, в глушь, в Саратов! Во Владивосток, слизывать
брызги! Не твое дело.
- Нет, кроме шуток: ты куда? В чем дело?
Он поднял голову, посмотрел на меня исподлобья.
- Ты вправду не понимаешь в чем? Что ж, это закономерно: ты - не
я.
- Нет, почему же? Ты - это я, а я - это ты. Такой, во всяком
случае, была исходная позиция.
- В том-то и дело, что нет, - он закурил сигарету, снял с полки
книгу. - "Введение в системологию" я возьму, ты сможешь пользоваться
библиотечной... Ты первый, я - второй. Ты родился, рос, развивался,
занял какое-то место в жизни. Каждый человек занимает какое-то место в
жизни: хорошее ли, плохое - но свое. А у меня нет места - занято! Все
занято: от любимой женщины до штатной должности, от тахты до
квартиры...
- Да спи, ради бога, на тахте, разве я против?
- Не мели чепуху, разве дело в тахте!
- Слушай, если ты из-за Лены, то... может, поэкспериментируем еще,
и... можем же мы себе такое позволить?
- Произвести вторую Лену, искусственную? - он мрачно усмехнулся. -
Чтобы и она тряслась по жизни, как безбилетный пассажир... Награда за
жизнь - додумались тоже, идиоты! Первые ученики общества вместо
медалей награждаются человеком - таким же, как они, но без места в
жизни. Гениальная идея, что и говорить! Я-то еще ладно, как-нибудь
устроюсь. А первые ученики - народ балованный, привередливый.
Представь, например, дубля Аркадия Аркадьевича: академик А. А. Азаров,
но без руководимого института, без оклада, без членства в академии,
без машины и квартиры - совсем без ничего, одни личные качества и
приятные воспоминания. Каково ему придется? - Он упрятал в чемодан
полотенце, зубную щетку и пасту. - Словом, с меня хватит. Я не могу
больше вести такую двусмысленную жизнь: опасаться, как бы нас вдвоем
не застукали, озираться в столовой, брать у тебя деньги - да, именно у
тебя твои деньги! - ревновать тебя к Лене... За какие грехи я должен
так маяться? Я человек, а не экспериментальный образец и не дубль
кого-то!
- А как же будет с работой?
- А кто сказал, что я собираюсь бросать работу? Камера почти
готова, опыты ты сможешь вести сам. Здесь от меня мало толку - у нас
ведь "одна голова на двоих". Уеду, буду заниматься проблемой "человек
- машина" с другого конца...
Он изложил свой план. Он едет в Москву, поступает в аспирантуру на
биологический факультет МГУ. Работа разветвляется на два русла: я
исследую "машину-матку", определяю ее возможности; он изучает человека
и его возможности. Потом - уже разные, с разным опытом и идеями -
продолжим работу вместе.
- Но почему все-таки биология? - не выдержал я. - Почему не
философия, не социология, не психология, не жизневедение, сиречь
художественная литература? Ведь они тоже трактуют о человеке и
человеческом обществе. Почему?
Он задумчиво посмотрел на меня.
- Ты в интуицию веришь?
- Ну, допустим.
- Вот моя интуиция мне твердит: если пренебречь биологическими
исследованиями, мы упустим что-то очень важное. Я еще не знаю, что
именно. Через год постараюсь объяснить.
- Но почему моя интуиция мне ничего такого не твердит?!
- А черт тебя знает, почему! - Он вздохнул с прежней
выразительностью - к нему возвращалось хорошее настроение. - Может, ты
просто тупой, как валенок...
- Ну да, конечно. А ты смышленый - вроде той собаки, которая все
чувствует, но выразить не может!
Словом, поговорили.
Все понятно: ему надо набирать индивидуальную информацию,
становиться самим собой. Приемлю также, что ему для этого надо быть не
при мне, а где-то отдельно; по совести говоря, меня наше "двойное"
положение тоже стало тяготить. Но с этой биологией... здесь я его
крупно не понял..."
Аспирант откинулся на стуле, потянулся. - И не мог понять, -
сказал он. вслух. Он сам себя тогда еще не понимал.
Глава восьмая
Вместо эпиграфа:
- Темой сегодняшней лекции будет: почему
студент потеет на экзамене? Тихо, товарищи!
Рекомендую конспектировать - материал по
программе... Итак, рассмотрим физиологические
аспекты ситуации, которую всем присутствующим
приходилось переживать. Идет экзамен. Студент
посредством разнообразных сокращений легких,
гортани, языка и губ производит колебания
воздуха - отвечает по билету. Зрительные
анализаторы его контролируют правильность
ответа по записям на листке и по кивкам
экзаменатора. Наметим рефлекторную цепь:
исполнительный аппарат Второй Сигнальной
Системы произносит фразу - зрительные органы
воспринимают подкрепляющий раздражитель, кивок
- сигнал передается в мозг и поддерживает
возбуждение нервных клеток в нужном участке
коры. Новая фраза - кивок... и так далее.
Этому нередко сопутствует вторичная
рефлекторная реакция: студент жестикулирует,
что делает его ответ особенно убедительным.
Одновременно сами собой безотказно и
ненапряженно действуют безусловнорефлекторные
цепи. Трапециевидная и широкие мышцы спины
поддерживают корпус студента в положении
прямосидения - столь же свойственном нам, как
нашим предкам положение прямохождения. Грудные
и межреберные мышцы обеспечивают ритмичное
дыхание. Прочие мышцы напряжены ровно
настолько, чтобы противодействовать всемирному
тяготению. Мерно сокращается сердце,
вегетативные нервы притормозили
пищеварительные процессы, чтобы не отвлекать
студента... все в порядке.
Но вот через барабанные перепонки и
основные мембраны ушей студент воспринимает
новый звуковой раздражитель: экзаменатор задал
вопрос. Мне никогда не надоедает любоваться
всем дальнейшим - и, уверяю вас, в этом
любовании нет никакого садизма. Просто приятно
видеть, как быстро, четко, учитывая весь
миллионнолетний опыт жизни предков,
откликается нервная система на малейший сигнал
опасности/ Смотрите: новые колебания воздуха
вызывают перво-наперво торможение прежней
условнорефлекторной деятельности - студент
замолкает, часто на полуслове. Тем временем
сигналы от слуховых клеток проникают в
продолговатый мозг, возбуждают нервные клетки
задних буеров четверохолмия, которые командуют
безусловным рефлексом настороживания: студент
поворачивает голову к зазвучавшему
экзаменатору! Одновременно сигналы звукового
раздражителя ответвляются в промежуточный
мозг, а оттуда - в височные доли коры больших
полушарий, где начинается поспешный смысловой
анализ данных сотрясений воздуха.
Хочу обратить ваше внимание на высокую
целесообразность такого расположения участков
анализа звуков в коре мозга - рядом с ушами.
Эволюция естественным образом учла, что звук в
воздухе распространяется очень медленно:
какие-то триста метров в секунду, почти
соизмеримо с движением сигналов по нервным
волокнам. А ведь звук может быть шорохом
подкрадывающегося тигра, шипением змеи или - в
наше время - шумом выскочившей из-за угла
машины. Нельзя терять даже доли секунды на
передачу сигналов в мозгу!
Но в данном случае студент осознал не шорох
тигра, а заданный спокойным вежливым голосом
вопрос. Цхэ, некоторые, возможно, предпочли бы
тигра! Полагаю, вам не надо объяснять, что
вопрос на экзамене воспринимается как сигнал
опасности. Ведь опасность в широком смысле
слова - это препятствие на пути к поставленной
цели. В наше благоустроенное время
сравнительно редки опасности, которые
препятствуют основным целям живого: сохранению
жизни и здоровья, продолжению рода, утолению
голода и жажды. Поэтому на первое место
выступают опасности второго порядка:
сохранение достоинства, уважения к себе,
стипендии, возможности учиться и впоследствии
заняться интересной работой и прочее... Итак,
безусловнорефлекторная реакция на опасность
студенту удалась блестяще. Посмотрим, как он
отразит ее.
На лекциях по биохимии вас знакомили с
замечательным свойством рибонуклеиновой
кислоты, которая содержится во всех клетках
мозга - перестраивать под воздействием
электрических нервных сигналов
последовательное расположение своих радикалов:
тимина, урацила, цитозина и гуанина. Эти
радикалы - буквы нашей памяти: их сочетаниями
мы записываем в коре мозга любую информацию...
Стало быть, картина такая: осмысленный в
височных участках коры вопрос вызывает
возбуждение нервных клеток, которые ведают в
мозгу студента отвлеченными знаниями. В коре
возникают слабые ответные импульсы в окрестных
участках: "Ага, что-то об этом читал!" Вот
возбуждение концентрируется в самом
обнадеживающем участке коры, захватывает его,
и - о ужас! - там с помощью тимина, урацила,
цитозина и гуанина в длинных молекулах
рибонуклеиновой кислоты записано бог знает
